Ф.Чучин. Год кошмарных ужасов
Год кошмарных ужасов
В марте 1918 года с"езд сибирских углекопов в Иркутске избрал меня в качестве своего представителя в Центральный Исполнительный Комитет Советов Сибири. На очереди дня стоял вопрос о национализации всей угольной промышленности Кузнецкого, Черемховского и Забайкальского районов. Центро-Сибирь командировала меня в мае в Москву с целью всесторонне выяснить вопрос о национализации сибирской каменно-угольной промышленности и вообще согласовать экономическую политику Советской власти в центре и на окраинах.
Однако, беспрепятственно удалось мне доехать только до Мариинска, который уже в то время был занят чехо-словаками и эсерами.
Прорвавшись через фронт под Мариинском, я очутился в царстве бело-зелёных, уже успевших захватить всю линию вплоть до Омска и основательно укрепившихся в Кузнецком каменно-угольном районе. Здесь я узнал, что новое эсеровско-меньшевистское правительство разыскивает меня как своего опасного противника и собирается арестовать и засадить в тюрьму. Пришлось по-старому опять переходить на нелегальное положение и работать в подполье.
Все партийные организации к этому времени оказались разбитыми и собрать их пока не удавалось. Легально в профсоюзах работать было немыслимо вследствие массовых арестов и царящего повсеместно белого террора.
Я бросился на Алтай, где остатки красной гвардии, отбиваясь, уходили в горы по направлению к монгольской границе, но и здесь всё дело к моему приезду было уже проиграно.
Почти бесцельно пробродив в горах целых три месяца и рискуя каждую минуту попасть в руки бело-зелёных карательных отрядов, рыскавших повсюду и наводивших смертельный страх на всё мирное население своими ужасами, я вынужден был ретироваться и оттуда после того, как однажды чуть было не попал в устроенную засаду в с. Чемал на реке Катуни Бийского уезда. Здесь я узнал, что голова моя оценена сибирской буржуазией, и по пятам гонится за мной специальный офицерский отряд в целях кровавой расправы. Ускользнув всего за три часа до его прибытия в с. Чемал, я пробрался глухими тропинками до железной дороги и, простившись с семьёй в г. Барнауле, тоже перешедшей на нелегальное положение, бритый - без усов и бороды, прибыл в г. Курган, Тобольск, где вскоре заболел тифом. [29]
Пролежав до весны 1919 года в больнице и пробыв некоторое время для поправления здоровья в деревне, я в июле того же года вернулся вновь в г. Курган, где узнал, что Красной Армией взяты г. Пермь, Екатеринбург и Златоуст. Предстояла мобилизация до 45 летнего возраста. И потому, не желая хотя бы и невольно попасть в ряды защитников Колчака, я решил вновь прорваться через фронт навстречу наступающим красным войскам в юго-восточном направлении. С этой целью у киргизов мною была куплена лошадь с полной упряжью, и в качестве пейзана с военными поддельными документами и наганом в кармане я на ней направился к нашим.
Благополучно, правда - не без целого ряда приключений, проехав уезды - Курганский, Челябинский, Кустанайский, Троицкий, Верхнеуральский, Орский, Оренбургский и Стерлитамакский - другими словами весь Южный Урал, на 46-ой день я прибыл в Москву в распоряжение Ц.К.Р.К.П.(б).
Но и здесь мои приключения, по видимому, не закончились.
В ночь с 25 на 26 сентября на заседании ответственных работников в Московском Комитете Р.К.П.(б) в Леонтьевском пер., куда я был приглашён в качестве агитатора и лектора партийных школ, взрывом брошенной в нас динамитной бомбы был контужен и оглох на оба уха, будучи благополучно извлечён из-под обломков рухнувшего здания прибывшими на место пожарными.
Теперь - поправившись от полученной контузии и прибыл в Екатеринбург в качестве главноуполномоченного главпрофобра по Уралу и Приуралью по назначению Центра, я не могу не выразить своего удивления и удовольствия по поводу достигнутых уральскими рабочими и трудовой красной армией здесь успехов за этот период. Приятно будет совместно бороться и работать с такими героями Красного Урала.
Удесятеримте же ещё после славной годовщины освобождения Урала от ужасов белого террора и кошмарной колчаковщины в новом году свою трудовую энергию.
Теперь любо и уже есть на что оглянуться нам назад на пройденный за этот первый год после освобождения Урала путь борьбы и труда.
Ф.Чучин [30]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.176.Л.29-30.
Здание Московского Комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке после теракта 25 сентября 1919 г.
ЗЫ: Мемуар был забракован в 2018 за скудность информации, но теперь вот пригодился.
В марте 1918 года с"езд сибирских углекопов в Иркутске избрал меня в качестве своего представителя в Центральный Исполнительный Комитет Советов Сибири. На очереди дня стоял вопрос о национализации всей угольной промышленности Кузнецкого, Черемховского и Забайкальского районов. Центро-Сибирь командировала меня в мае в Москву с целью всесторонне выяснить вопрос о национализации сибирской каменно-угольной промышленности и вообще согласовать экономическую политику Советской власти в центре и на окраинах.
Однако, беспрепятственно удалось мне доехать только до Мариинска, который уже в то время был занят чехо-словаками и эсерами.
Прорвавшись через фронт под Мариинском, я очутился в царстве бело-зелёных, уже успевших захватить всю линию вплоть до Омска и основательно укрепившихся в Кузнецком каменно-угольном районе. Здесь я узнал, что новое эсеровско-меньшевистское правительство разыскивает меня как своего опасного противника и собирается арестовать и засадить в тюрьму. Пришлось по-старому опять переходить на нелегальное положение и работать в подполье.
Все партийные организации к этому времени оказались разбитыми и собрать их пока не удавалось. Легально в профсоюзах работать было немыслимо вследствие массовых арестов и царящего повсеместно белого террора.
Я бросился на Алтай, где остатки красной гвардии, отбиваясь, уходили в горы по направлению к монгольской границе, но и здесь всё дело к моему приезду было уже проиграно.
Почти бесцельно пробродив в горах целых три месяца и рискуя каждую минуту попасть в руки бело-зелёных карательных отрядов, рыскавших повсюду и наводивших смертельный страх на всё мирное население своими ужасами, я вынужден был ретироваться и оттуда после того, как однажды чуть было не попал в устроенную засаду в с. Чемал на реке Катуни Бийского уезда. Здесь я узнал, что голова моя оценена сибирской буржуазией, и по пятам гонится за мной специальный офицерский отряд в целях кровавой расправы. Ускользнув всего за три часа до его прибытия в с. Чемал, я пробрался глухими тропинками до железной дороги и, простившись с семьёй в г. Барнауле, тоже перешедшей на нелегальное положение, бритый - без усов и бороды, прибыл в г. Курган, Тобольск, где вскоре заболел тифом. [29]
Пролежав до весны 1919 года в больнице и пробыв некоторое время для поправления здоровья в деревне, я в июле того же года вернулся вновь в г. Курган, где узнал, что Красной Армией взяты г. Пермь, Екатеринбург и Златоуст. Предстояла мобилизация до 45 летнего возраста. И потому, не желая хотя бы и невольно попасть в ряды защитников Колчака, я решил вновь прорваться через фронт навстречу наступающим красным войскам в юго-восточном направлении. С этой целью у киргизов мною была куплена лошадь с полной упряжью, и в качестве пейзана с военными поддельными документами и наганом в кармане я на ней направился к нашим.
Благополучно, правда - не без целого ряда приключений, проехав уезды - Курганский, Челябинский, Кустанайский, Троицкий, Верхнеуральский, Орский, Оренбургский и Стерлитамакский - другими словами весь Южный Урал, на 46-ой день я прибыл в Москву в распоряжение Ц.К.Р.К.П.(б).
Но и здесь мои приключения, по видимому, не закончились.
В ночь с 25 на 26 сентября на заседании ответственных работников в Московском Комитете Р.К.П.(б) в Леонтьевском пер., куда я был приглашён в качестве агитатора и лектора партийных школ, взрывом брошенной в нас динамитной бомбы был контужен и оглох на оба уха, будучи благополучно извлечён из-под обломков рухнувшего здания прибывшими на место пожарными.
Теперь - поправившись от полученной контузии и прибыл в Екатеринбург в качестве главноуполномоченного главпрофобра по Уралу и Приуралью по назначению Центра, я не могу не выразить своего удивления и удовольствия по поводу достигнутых уральскими рабочими и трудовой красной армией здесь успехов за этот период. Приятно будет совместно бороться и работать с такими героями Красного Урала.
Удесятеримте же ещё после славной годовщины освобождения Урала от ужасов белого террора и кошмарной колчаковщины в новом году свою трудовую энергию.
Теперь любо и уже есть на что оглянуться нам назад на пройденный за этот первый год после освобождения Урала путь борьбы и труда.
Ф.Чучин [30]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.176.Л.29-30.
Здание Московского Комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке после теракта 25 сентября 1919 г.
ЗЫ: Мемуар был забракован в 2018 за скудность информации, но теперь вот пригодился.