Н.И. Попов. МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ПОХОДОВ ЮЖНО-УРАЛЬСКИХ СВОДНЫХ ОТРЯДОВ
Упомянуты выдача латышей за чехов, применение траншейных орудий, брат на брата и сложности опознания
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ПОХОДОВ ЮЖНО-УРАЛЬСКИХ СВОДНЫХ ОТРЯДОВ.
В мае месяце 1918 года Уфимский отряд, состоявший из Уфимских, Златоустовских, Симских, Миньярских, Стерлитамакских и Богоявленных рабочих в количестве 700 человек, под командой Михаила Васильевича Калмыкова из Оренбурга после боёв с бандой Дутова двинулся в г. Стерлитамак и намерен был добраться до Уфы, для того чтобы помочь Уфимцам отстоять Уфу от Чехо-словаков.
В июне мы пришли в г. Стерлитамак, т. Калмыков стал говорить по аппарату с Уфой, желая выяснить, в каком положении находится город, но по аппарату отвечал уже Чешский офицер, тогда мы решили уйти в Богоявленский завод, что в 50-ти верстах севернее гор. Стерлитамака. Связи ни с кем никакой не было, были не официальные слухи о том, что занят Златоуст, Челябинск, Симский завод белыми. Остановившись в Богоявленске, мы должны были отряду заявить, что положение нашего отряда должно принять партизанский порядок. Где находились красные регулярные части, мы не знали. Условия партизанских методов были об"явлены нашим боевикам, и кто не соглашался на этих условиях, тем было предложено итти на все четыре стороны. Несколько человек более малодушных от нас ушли по домам, но по дороге были арестованы белыми, отправлены в Уфу, а часть из них вернулась обратно.
У нас в Богоявленском заводе имелось около 500 ящиков новых винтовок, два горных орудия, 750 шт. снарядов и около 30 пулемётов. Патрон были излишки. Из указанного количества несколько ящиков винтовок мы закопали в горах, 500 шт. снарядов тоже были закопаны, а остальное оружие было роздано на руки всем жителям завода Богоявленска и частью хранилось в складе.
Таким образом мы приступили к формированию отряда под руководством Михаила Васильевича Колмыкова и В.Ковшёва. Формирование стало проходить быстро. Первый рабочий Богоявленского завод, второй Уфимский студент. [5]
Вся молодёжь и мужчины средних лет завода Богоявленска вошли добровольно в отряд. Быстро была сформирована конная сотня, в задачу которой входило освещать восточный берег реки Белой, и несла разведывательные службы.
Один из латышей нашего отряда т. Дамберг с 20 всадниками уехал в Архангельский завод, что в 40 верстах северо-западнее завода Богоявленска. Дамберг в Архангельском заводе приступил тоже к формированию добровольческого партизанского отряда. С Богоявленским заводом была живая связь в летучей почте. Здесь Дамбергу удалось быстро в несколько дней сформировать отряд в 300 человек. Добровольно вступили в отряд из села Красноярского 200 человек татар. Оружием Архангельский отряд снабжался из Богоявленска.
Характерно отметить то, что белые в Уфе, вероятно, не предполагали, что у них под носом может возникнуть большой отряд Красных, они думали, что теперь город у них в руках, значит, в сёлах особенного быть ничего не может. Белые постепенно в сёлах восстанавливали свою власть, но до Архангельска, вероятно, очередь не дошла, и никто из белых пока не посещал. Газеты, издаваемые в Уфе, и вся почта в Архангельске нами получалась регулярно. Мы даже были связаны с Уфой телеграфно, почтальон ездил в Уфу, привозил из Уфы почту. Получали массу распоряжений от Уфимской Управы, инструкцию, указания для создания новой власти. Несколько раз мы с почтальоном посылали своих боевиков в гор. Уфу для выяснения мнения Уфимских властей об нашем отряде.
В начале июля месяца мы в числе 20 верховых всадников хорошо вооружённые под командой Дамберга поехали в село Охлябинино, что в 15-ти верстах восточнее города Уфы (для того, чтобы попасть в Охлябинино, нужно было на паромах переплыть в двух местах реку Белую). Приехав в Охлябинино, мы заняли телефон, розыскали председателя Волостной управы (бывший поручик Яковлев) и трёх членов управ (кулачков), рекомендовали мы себя чехо-словаками и говорили на Латышском языке, а посему нам было большое уважение [6] со стороны членов управы. В то время к селу подъезжало около 30-ти всадников Чехо-словаков, посланных из Уфы, мы кинулись в атаку и угнали Чехов обратно, членов управы взяли с собой в Архангельский завод. В Охлябинино был сгруппирован обоз в 45 подвод с мукой, который направлялся в Уфу для снабжения Чехов. Указанный обоз мы перехватали и увели в Архангельск.
На другой день у нас не стал работать телеграф. Белые хватились, узнав об отряде Красных, который из под носу стал вырывать продовольствие, решили послать отряд белогвардейцев для подавления Красных, но у нас в отряде было уже человек 400 при одном пулемёте. Мы узнали, что пришёл отряд в 600 человек и занял позицию на Восточном берегу реки Белой. В ночь белые взорвали паром, взрыв парома нам показал трусость белых, и мы, 80 всадников, 60 человек пехоты при одном пулемёте, пошли в обход, зайдя в тыл белых. Мы накрыли их в расплох, расположенных в деревне на берегу реки. В результате отряд панически разбежался, мы захватили 1 пулемёт, 100 винтовок и несколько обмундирования, и шедший обоз в 1100 пудов овса, который сопровождался в Уфу, мы завернули в Архангельский завод. После этого боя белые обратили серьёзное внимание на Архангельский и стали стягивать на Западный берег реки Белой значительные силы. Мы занимали Восточный берег и освещали местность от Архангельска до села Бабынское.
В гор. Стерлитамак белые стягивали значительные силы войск, в числе которых было 4 казачьих сотни из отряда полковника Дутова. Белые войска не могли перебраться через реку Белую, мы их не пускали, и за это время, как в Архангельске, так и в Богоявленске, отряды быстро пополнялись добровольцами, и в конце июля каждый отряд имел более 1000 бойцов хорошо вооружённых. Боёв особенных не было, так как белые стягивали силы и хотели, вероятно, одним ударом уничтожить наши отряды.
Через посредство крестьян нам удалось узнать, что в Белорецком заводе находится отряд Красных под командой т.Каширина. Мы хорошо вооружили 10 всадников, послали в Белорецкий завод, чтобы связаться с Кашириным. [7]
Через несколько дней наши всадники вернулись, привезли от Каширина извещение, в котором нам сообщалось, что Каширин имеет около 15-ти тысяч отряд, и что он с отрядами в скором времени придёт к нам в Богоявленский завод. У нас настроение у всех боевиков, безусловно, преподнялось, и нам нужно во что бы то нистало продержаться до прихода частей Каширина, поэтому мы старались избегать лишних боёв и вели оборонительную линию.
К этому времени белые подготовились нанести нам удар, и из Стерлитамака выступил отряд белых в село Петровское, что в 15-ти верстах северо-восточнее Стерлитамака. Отряд имел 300 кавалеристов казаков. Мы узнали о появлении белых, послали в 200 штыков пехоты и 80 человек кавалерии. В тот же самый момент мы получили донесение от Каширина, что он с отрядом двинулся к нам и в ночь на 28-29 должен был прибыть в Богоявленск. Отряд Каширина должен следовать через Петровск, которое было занято белыми. Указанные выше силы мы повели [в] наступление на село Петровское, и белые отступили в г. Стерлитамак.
На другой день утром прибыл отряд Каширина, мы из села Петровское ушли в Богоявленск, познакомив части Каширина с положением вещей. Противник, сгруппировавшись в Стерлитамаке в 4 казачьих сотни, 300 штыков пехоты при 6-ти пулемётах, для уничтожения нашего отряда повёл наступление на село Петровское и был уверен, что в селе Петровском имеет 300 человек Богоявленцев, которых противник своими превосходными силами полагал уничтожить. Но к его несчастью в Петровском оказался знаменитый полк (конный) имени Стеньки Разина и пехотный Верхне-Уральский. Полк Стеньки Разине лихой атакой при поддержке пехотинцев Верхнеуральцев наголову разбил противника, забрал все шесть пулемётов, двух офицеров и остальных порубил на месте сражения. Из офицеров один был ранен в ногу, которого положили в Богоявленскую больницу. В разговоре с раненным офицером выснилось, что в последние четыре дня белые должны были забрать Богоявленск, Архангельск и уничтожить существующие Красные отряды, но о существовании отряда Каширина белые не имели представления.
Теперь, когда пришли к нам новые силы Уральцев, мы стали выкапывать всё спрятанное нами оружие в горах, а в особенности снаряды, [8] в которых батареи отряда Каширина нуждалась. В Богоявленске собрали общее собрание боевиков Богоявленского отряда, и обсуждались вопросы, как поступить с семьями, ибо мы должны были вместе с Уральцами двинуться из тыла белых к регулярным красным войскам, хотя в точности не знали, где находится фронт. Было постановлено во избежание перегруженности обозов семьи с собой не брать, даже т. Калмыков как руководитель отряда не взял свою жену.
1-го Августа из Богоявленска мы выступили в Архангельский завод, здесь мы уже вошли под общее командование Блюхера (Н. Каширин был ранен). Белые шли по пятам, и, несмотря на постановление, несколько семей из Богоявленска ушли с нами, но из Архангельска вернулись обратно.
При уходе из Богоявленска раненных белогвардейцев, в том числе и офицера, в доказательство пролетарской солидарности оставили на месте. Всё население Богоявленского завода провожало нас, и не видно было ни одного человека, который бы не плакал. Из толпы были слышны выкрики: "Да здравствуют Красные бойцы, смерть палачам белогвагдейцам". И после нашего ухода в Богоявленске много было расстреляно отцов, братьев и близких родственников нашим боевикам (в числе которых расстрелян Петр Эдков, старик 50-ти лет, отец рядового бойца Ивана Эдкова).
На участке Архангельского отряда положение стало принимать серьёзный характер. Белые на западном берегу реки Белой, что в 12-ти верстах Архангельского завода. Здесь мы подошли в самый момент, когда белые повели наступление. На реке Белой в течении 4-х суток день и ночь продолжались упорные бои. Главным образом трудно досталось Богоявленскому полку, который все эти четверо суток вёл беспрерывный бой с противником. Стрельба продолжалась орудийная, пулемётная и оружейная. Противник бил из траншеи, и маленькие снарядики, точно огурцы, валились в наши окопы, но почему то ни один траншейный снаряд не разрывался.
Наконец, мы утомились, и нам эта игрушка с белыми надоела. Мы решили отойти на пять вёрст от берега, чтобы заманить противника на Восточный берег, так и вышло, противник перебрался через реку и пошёл в наступление. Здесь своевременно в помощь Богоявленскому полку был выслан полк Стеньки Разина, который совершил конную атаку, и белым пришлось нырять в Белую, а которые [9] не успели искупаться в Белой, были порублены на берегу. В результате боя можно было определить потери белых около 300-х человек, с нашей стороны было несколько раненых.
Характерно отметить один случай. В атаке один из Оренбургских казаков, наш боец, сошёлся со своим братом, т.е. брат его был со стороны белых. Долгое время братья на конях фиктовали шашками, и нашему было нанесено на шашку шесть ударов. Когда подскочило ещё три белых казака, то наш ускакал. На другой день я с 10 всадниками поехал в разведку, верстах в 7-ми от Архангельска в лесу наткнулся на раз"езд в 10 человек белых казаков, которые стояли на кардоне. Мы, спешившись с коней, ударили залпом и двоих убили, в числе убитых оказался брат нашего казака, который накануне в атаке с ним дрался. Подошёл наш казак и узнал в числе убитых своего брата, говорит: "Вот это мой брат, наконец-то ты издох от пролетарской руки", - пнул его ногой и сказал: "Собаке собачья и смерть".
Из Архангельского завода мы двинулись на запад по направлению к Уфе. Архангельский полк шёл авангардом, а Богоявленский шёл арьергардом. Здесь нам встретилось препятствие перехода через реку Сим, где необходимо было строить мост. Противник занимал западный берег реки. Архангельская сотня, разделившись на две группы, одна половина ушла вверх по реке и перебралась через реку, перебравшись, полусотня бросилась в атаку с фланга, вторая половина бросилась вплавь, и противник был разсеян, панически отступил.
Заняв западный берег реки, Архангельский полк весь перебрался через реку. Главные силы нашего отряда остановились на Восточном берегу реки и приступили к постройке места. В течении суток был построен мост, и мы все перебрались через реку Сим. Отсюда мы пошли по направлению к ст. Иглино. Наши фланговые разведывательные части проходили в 10-12 верстах от города Уфы. Белые дрогнули, в Уфе получилась паника, началось формирование особых рот, как-то: две роты студенческие, в которые вошло много учеников, молодых гимназистов, и одна рота офицерская, исключительно сформированная из офицеров и юнкеров. [10] Все три роты были посланы против нас, но между прочим противник напрасно волновался: мы в Уфу не намерены были заходить.
Главным нашим опасным пунктом являлся переход через железную дорогу. Мы полагали, что противник стянет войска, бронепоезда на линии жел.дороги, и нам придётся потерять новых жертв. Верстах 10 ст. Иглино мы встретились с вышеуказанными ротами. К своему несчастью две студенческие роты наткнулись на конный полк Стеньки Разина и окончательно были уничтожены. После данного боя наши бойцы смеялись, что они дрались с карандашами (так называли учеников). Офицерская рота тоже не спаслась, хотя она и упорно дралась, но была окончательно разбита, и часть офицеров была взята в плен.
Подходя к ст. Иглино, мы фронт развернули по линии железной дороги на расстоянии около 20-ти верст. Здесь получилось не так, как мы думали. У противника на жел.дороге войск было мало, здесь мы встретили один эшелон Чехословаков, который стоял на линии жел.дороги и почти без боя панически отступил, оставив несколько вагонов с мануфактурой. Таким образом, мы перешли линию железной дороги без особых затруднений. Отсюда мы двинулись на Север, пришли в село Красный Яр, который расположен на Восточном берегу реки Белой. Нам пришлось остановиться и во чтобы то ни стало перейти реку Белая. На пароме переплывать было невозможно: отряд слишком большой, и это заняло бы много времени и стратегически было тоже невозможно.
Противник, узнав наше намерение перебраться через реку Белая, сосредоточил свои силы в следующем порядке:
Отряд в 600 штыков при 2-х орудиях и 6-ти пулемётах послал на Западный берег реки Белой, такой же отряд при этом же наличии вооружения наступал со ст. Иглино в наш тыл, 4 казачьи сотни было послано на наш правый фланг.
Таким образом, казалось бы, что противник нас окружил хорошо и, вероятно, намеревался покупать нас в Белой, но для наших превосходных сил и при существующем боевом настроении наших бойцов с противником было легко справиться. Конный отряд под командой Ивана Каширина был переправлен на пароме за Западный берег реки Белой. Противник стоял в открытом месте в лесу и бил из орудия, обстреливая реку Белую, чем препятствовал нам заниматься постройкой моста. [11]
Каширинцы, сделав обход в тыл противника, подошли вплотную и спешанным строем без одного выстрела кинулись в атаку. Противник в панике бросился в реку Белую (потому что больше бежать было не куда), в результате два орудия, шесть пулемётов и 200 человек было взято в плен, а остальные порублены на месте боя, а некоторые бросились в реку, и с берега их глушили бомбами, как рыбу.
В нашем тылу тоже происходил в течение трёх суток день и ночь пулемётный и орудийный огонь, в таком положении нам пришлось строить мост. 200 человек пленных были распущены куда кто хочет, потому что из опроса выяснилось, что это были не добровольцы, а мобилизованные. Некоторые из них остались у нас и были приняты в обоз.
В боях под селом Красный Яр в нашем тылу был интересный случай. В нашу пехотную часть приехал верховой белый казак с пакетом, спрашивает у наших бойцов, где здесь господин батальонный. Ребята посмотрели, что на лбу у казака кокарда, и слово "господин" дало понять, что казак белый, отвечают, указывая на командира роты: "Вон тот с сумкой сидит, пишет, поезжайте туда". Казак под"ехал, рапортует: "Господин батальонный, честь имею явиться, разрешите Вам вручить пакет". Командир роты взял пакет, предложил слезть с лошади казаку, вскрыл пакет и прочитал. В письме были оперативные приказы белогвардейцев. Командир роты, усмехнувшись, подозвал к себе комвзвода, называя его товарищем, и слово "товарищ" казак понял, что он попал к красным, стал просить прощения. Тогда командир роты в сопровождении красноармейца послал казака с пакетом в главный штаб наших отрядов, говоря, что наш генерал в Красном Яру.
После открытия тайны и намерения противника указанным письмом нам удалось разсеять части противника и после этого спокойно перебраться через реку Белую. Отсюда мы двинулись по направлению к Бирску. По дороге в сёлах мы имели возможность читать газеты белогвардейцев, в которых описывался поход нашего отряда, население запугивалось, нас рисовали какими-то кровожадными зверьми. В одной из номеров Уфимской газеты мы читаем: "Отряд бандита Каширина нашими частями в боях под [12] Красным Яром разбит, взято два орудия, 6 пулемётов, красные были загнаны в реку Белая, и труппы плывут по реке в гор. Уфу, сам Каширин убит". Белые постаралась сообщить цифровые данные в точности, только своё несчастье отнесли на наши головы. Во время стоянки в скле Красный Яр, который населён татарами, жители к нам относились с большим сочувствием, в течении 3-х суток к нам вошло более 200 татар добровольцев.
Краткая характеристика т. Калмыкова М.В.
Командир Богоявленского полка. От роду имел около 30-ти лет, рабочий Богоявленского завода, старший унтер-офицер Царской армии, все время империалистической войны всё время был на фронте. Его брат Фёдор Васильевич Калмыков, лет 28-ми, командир 1-й роты Богоявленского полка геройски погиб в боях под гор. Красноуфимском.
Дамберг, латыш, жил в Стерлитамаке, сын крестьянина, молодой, лет 20-ти, командовал Архангельским полком. Вообще все командиры Богоявленского и Архангельского полков были из рабочих и крестьян, не было ни одного бывшего офицера.
Участник походов Н.И.Попов. [13]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.395.Л.5-13.
Мост через реку Белую в Белорецком заводе
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ПОХОДОВ ЮЖНО-УРАЛЬСКИХ СВОДНЫХ ОТРЯДОВ.
В мае месяце 1918 года Уфимский отряд, состоявший из Уфимских, Златоустовских, Симских, Миньярских, Стерлитамакских и Богоявленных рабочих в количестве 700 человек, под командой Михаила Васильевича Калмыкова из Оренбурга после боёв с бандой Дутова двинулся в г. Стерлитамак и намерен был добраться до Уфы, для того чтобы помочь Уфимцам отстоять Уфу от Чехо-словаков.
В июне мы пришли в г. Стерлитамак, т. Калмыков стал говорить по аппарату с Уфой, желая выяснить, в каком положении находится город, но по аппарату отвечал уже Чешский офицер, тогда мы решили уйти в Богоявленский завод, что в 50-ти верстах севернее гор. Стерлитамака. Связи ни с кем никакой не было, были не официальные слухи о том, что занят Златоуст, Челябинск, Симский завод белыми. Остановившись в Богоявленске, мы должны были отряду заявить, что положение нашего отряда должно принять партизанский порядок. Где находились красные регулярные части, мы не знали. Условия партизанских методов были об"явлены нашим боевикам, и кто не соглашался на этих условиях, тем было предложено итти на все четыре стороны. Несколько человек более малодушных от нас ушли по домам, но по дороге были арестованы белыми, отправлены в Уфу, а часть из них вернулась обратно.
У нас в Богоявленском заводе имелось около 500 ящиков новых винтовок, два горных орудия, 750 шт. снарядов и около 30 пулемётов. Патрон были излишки. Из указанного количества несколько ящиков винтовок мы закопали в горах, 500 шт. снарядов тоже были закопаны, а остальное оружие было роздано на руки всем жителям завода Богоявленска и частью хранилось в складе.
Таким образом мы приступили к формированию отряда под руководством Михаила Васильевича Колмыкова и В.Ковшёва. Формирование стало проходить быстро. Первый рабочий Богоявленского завод, второй Уфимский студент. [5]
Вся молодёжь и мужчины средних лет завода Богоявленска вошли добровольно в отряд. Быстро была сформирована конная сотня, в задачу которой входило освещать восточный берег реки Белой, и несла разведывательные службы.
Один из латышей нашего отряда т. Дамберг с 20 всадниками уехал в Архангельский завод, что в 40 верстах северо-западнее завода Богоявленска. Дамберг в Архангельском заводе приступил тоже к формированию добровольческого партизанского отряда. С Богоявленским заводом была живая связь в летучей почте. Здесь Дамбергу удалось быстро в несколько дней сформировать отряд в 300 человек. Добровольно вступили в отряд из села Красноярского 200 человек татар. Оружием Архангельский отряд снабжался из Богоявленска.
Характерно отметить то, что белые в Уфе, вероятно, не предполагали, что у них под носом может возникнуть большой отряд Красных, они думали, что теперь город у них в руках, значит, в сёлах особенного быть ничего не может. Белые постепенно в сёлах восстанавливали свою власть, но до Архангельска, вероятно, очередь не дошла, и никто из белых пока не посещал. Газеты, издаваемые в Уфе, и вся почта в Архангельске нами получалась регулярно. Мы даже были связаны с Уфой телеграфно, почтальон ездил в Уфу, привозил из Уфы почту. Получали массу распоряжений от Уфимской Управы, инструкцию, указания для создания новой власти. Несколько раз мы с почтальоном посылали своих боевиков в гор. Уфу для выяснения мнения Уфимских властей об нашем отряде.
В начале июля месяца мы в числе 20 верховых всадников хорошо вооружённые под командой Дамберга поехали в село Охлябинино, что в 15-ти верстах восточнее города Уфы (для того, чтобы попасть в Охлябинино, нужно было на паромах переплыть в двух местах реку Белую). Приехав в Охлябинино, мы заняли телефон, розыскали председателя Волостной управы (бывший поручик Яковлев) и трёх членов управ (кулачков), рекомендовали мы себя чехо-словаками и говорили на Латышском языке, а посему нам было большое уважение [6] со стороны членов управы. В то время к селу подъезжало около 30-ти всадников Чехо-словаков, посланных из Уфы, мы кинулись в атаку и угнали Чехов обратно, членов управы взяли с собой в Архангельский завод. В Охлябинино был сгруппирован обоз в 45 подвод с мукой, который направлялся в Уфу для снабжения Чехов. Указанный обоз мы перехватали и увели в Архангельск.
На другой день у нас не стал работать телеграф. Белые хватились, узнав об отряде Красных, который из под носу стал вырывать продовольствие, решили послать отряд белогвардейцев для подавления Красных, но у нас в отряде было уже человек 400 при одном пулемёте. Мы узнали, что пришёл отряд в 600 человек и занял позицию на Восточном берегу реки Белой. В ночь белые взорвали паром, взрыв парома нам показал трусость белых, и мы, 80 всадников, 60 человек пехоты при одном пулемёте, пошли в обход, зайдя в тыл белых. Мы накрыли их в расплох, расположенных в деревне на берегу реки. В результате отряд панически разбежался, мы захватили 1 пулемёт, 100 винтовок и несколько обмундирования, и шедший обоз в 1100 пудов овса, который сопровождался в Уфу, мы завернули в Архангельский завод. После этого боя белые обратили серьёзное внимание на Архангельский и стали стягивать на Западный берег реки Белой значительные силы. Мы занимали Восточный берег и освещали местность от Архангельска до села Бабынское.
В гор. Стерлитамак белые стягивали значительные силы войск, в числе которых было 4 казачьих сотни из отряда полковника Дутова. Белые войска не могли перебраться через реку Белую, мы их не пускали, и за это время, как в Архангельске, так и в Богоявленске, отряды быстро пополнялись добровольцами, и в конце июля каждый отряд имел более 1000 бойцов хорошо вооружённых. Боёв особенных не было, так как белые стягивали силы и хотели, вероятно, одним ударом уничтожить наши отряды.
Через посредство крестьян нам удалось узнать, что в Белорецком заводе находится отряд Красных под командой т.Каширина. Мы хорошо вооружили 10 всадников, послали в Белорецкий завод, чтобы связаться с Кашириным. [7]
Через несколько дней наши всадники вернулись, привезли от Каширина извещение, в котором нам сообщалось, что Каширин имеет около 15-ти тысяч отряд, и что он с отрядами в скором времени придёт к нам в Богоявленский завод. У нас настроение у всех боевиков, безусловно, преподнялось, и нам нужно во что бы то нистало продержаться до прихода частей Каширина, поэтому мы старались избегать лишних боёв и вели оборонительную линию.
К этому времени белые подготовились нанести нам удар, и из Стерлитамака выступил отряд белых в село Петровское, что в 15-ти верстах северо-восточнее Стерлитамака. Отряд имел 300 кавалеристов казаков. Мы узнали о появлении белых, послали в 200 штыков пехоты и 80 человек кавалерии. В тот же самый момент мы получили донесение от Каширина, что он с отрядом двинулся к нам и в ночь на 28-29 должен был прибыть в Богоявленск. Отряд Каширина должен следовать через Петровск, которое было занято белыми. Указанные выше силы мы повели [в] наступление на село Петровское, и белые отступили в г. Стерлитамак.
На другой день утром прибыл отряд Каширина, мы из села Петровское ушли в Богоявленск, познакомив части Каширина с положением вещей. Противник, сгруппировавшись в Стерлитамаке в 4 казачьих сотни, 300 штыков пехоты при 6-ти пулемётах, для уничтожения нашего отряда повёл наступление на село Петровское и был уверен, что в селе Петровском имеет 300 человек Богоявленцев, которых противник своими превосходными силами полагал уничтожить. Но к его несчастью в Петровском оказался знаменитый полк (конный) имени Стеньки Разина и пехотный Верхне-Уральский. Полк Стеньки Разине лихой атакой при поддержке пехотинцев Верхнеуральцев наголову разбил противника, забрал все шесть пулемётов, двух офицеров и остальных порубил на месте сражения. Из офицеров один был ранен в ногу, которого положили в Богоявленскую больницу. В разговоре с раненным офицером выснилось, что в последние четыре дня белые должны были забрать Богоявленск, Архангельск и уничтожить существующие Красные отряды, но о существовании отряда Каширина белые не имели представления.
Теперь, когда пришли к нам новые силы Уральцев, мы стали выкапывать всё спрятанное нами оружие в горах, а в особенности снаряды, [8] в которых батареи отряда Каширина нуждалась. В Богоявленске собрали общее собрание боевиков Богоявленского отряда, и обсуждались вопросы, как поступить с семьями, ибо мы должны были вместе с Уральцами двинуться из тыла белых к регулярным красным войскам, хотя в точности не знали, где находится фронт. Было постановлено во избежание перегруженности обозов семьи с собой не брать, даже т. Калмыков как руководитель отряда не взял свою жену.
1-го Августа из Богоявленска мы выступили в Архангельский завод, здесь мы уже вошли под общее командование Блюхера (Н. Каширин был ранен). Белые шли по пятам, и, несмотря на постановление, несколько семей из Богоявленска ушли с нами, но из Архангельска вернулись обратно.
При уходе из Богоявленска раненных белогвардейцев, в том числе и офицера, в доказательство пролетарской солидарности оставили на месте. Всё население Богоявленского завода провожало нас, и не видно было ни одного человека, который бы не плакал. Из толпы были слышны выкрики: "Да здравствуют Красные бойцы, смерть палачам белогвагдейцам". И после нашего ухода в Богоявленске много было расстреляно отцов, братьев и близких родственников нашим боевикам (в числе которых расстрелян Петр Эдков, старик 50-ти лет, отец рядового бойца Ивана Эдкова).
На участке Архангельского отряда положение стало принимать серьёзный характер. Белые на западном берегу реки Белой, что в 12-ти верстах Архангельского завода. Здесь мы подошли в самый момент, когда белые повели наступление. На реке Белой в течении 4-х суток день и ночь продолжались упорные бои. Главным образом трудно досталось Богоявленскому полку, который все эти четверо суток вёл беспрерывный бой с противником. Стрельба продолжалась орудийная, пулемётная и оружейная. Противник бил из траншеи, и маленькие снарядики, точно огурцы, валились в наши окопы, но почему то ни один траншейный снаряд не разрывался.
Наконец, мы утомились, и нам эта игрушка с белыми надоела. Мы решили отойти на пять вёрст от берега, чтобы заманить противника на Восточный берег, так и вышло, противник перебрался через реку и пошёл в наступление. Здесь своевременно в помощь Богоявленскому полку был выслан полк Стеньки Разина, который совершил конную атаку, и белым пришлось нырять в Белую, а которые [9] не успели искупаться в Белой, были порублены на берегу. В результате боя можно было определить потери белых около 300-х человек, с нашей стороны было несколько раненых.
Характерно отметить один случай. В атаке один из Оренбургских казаков, наш боец, сошёлся со своим братом, т.е. брат его был со стороны белых. Долгое время братья на конях фиктовали шашками, и нашему было нанесено на шашку шесть ударов. Когда подскочило ещё три белых казака, то наш ускакал. На другой день я с 10 всадниками поехал в разведку, верстах в 7-ми от Архангельска в лесу наткнулся на раз"езд в 10 человек белых казаков, которые стояли на кардоне. Мы, спешившись с коней, ударили залпом и двоих убили, в числе убитых оказался брат нашего казака, который накануне в атаке с ним дрался. Подошёл наш казак и узнал в числе убитых своего брата, говорит: "Вот это мой брат, наконец-то ты издох от пролетарской руки", - пнул его ногой и сказал: "Собаке собачья и смерть".
Из Архангельского завода мы двинулись на запад по направлению к Уфе. Архангельский полк шёл авангардом, а Богоявленский шёл арьергардом. Здесь нам встретилось препятствие перехода через реку Сим, где необходимо было строить мост. Противник занимал западный берег реки. Архангельская сотня, разделившись на две группы, одна половина ушла вверх по реке и перебралась через реку, перебравшись, полусотня бросилась в атаку с фланга, вторая половина бросилась вплавь, и противник был разсеян, панически отступил.
Заняв западный берег реки, Архангельский полк весь перебрался через реку. Главные силы нашего отряда остановились на Восточном берегу реки и приступили к постройке места. В течении суток был построен мост, и мы все перебрались через реку Сим. Отсюда мы пошли по направлению к ст. Иглино. Наши фланговые разведывательные части проходили в 10-12 верстах от города Уфы. Белые дрогнули, в Уфе получилась паника, началось формирование особых рот, как-то: две роты студенческие, в которые вошло много учеников, молодых гимназистов, и одна рота офицерская, исключительно сформированная из офицеров и юнкеров. [10] Все три роты были посланы против нас, но между прочим противник напрасно волновался: мы в Уфу не намерены были заходить.
Главным нашим опасным пунктом являлся переход через железную дорогу. Мы полагали, что противник стянет войска, бронепоезда на линии жел.дороги, и нам придётся потерять новых жертв. Верстах 10 ст. Иглино мы встретились с вышеуказанными ротами. К своему несчастью две студенческие роты наткнулись на конный полк Стеньки Разина и окончательно были уничтожены. После данного боя наши бойцы смеялись, что они дрались с карандашами (так называли учеников). Офицерская рота тоже не спаслась, хотя она и упорно дралась, но была окончательно разбита, и часть офицеров была взята в плен.
Подходя к ст. Иглино, мы фронт развернули по линии железной дороги на расстоянии около 20-ти верст. Здесь получилось не так, как мы думали. У противника на жел.дороге войск было мало, здесь мы встретили один эшелон Чехословаков, который стоял на линии жел.дороги и почти без боя панически отступил, оставив несколько вагонов с мануфактурой. Таким образом, мы перешли линию железной дороги без особых затруднений. Отсюда мы двинулись на Север, пришли в село Красный Яр, который расположен на Восточном берегу реки Белой. Нам пришлось остановиться и во чтобы то ни стало перейти реку Белая. На пароме переплывать было невозможно: отряд слишком большой, и это заняло бы много времени и стратегически было тоже невозможно.
Противник, узнав наше намерение перебраться через реку Белая, сосредоточил свои силы в следующем порядке:
Отряд в 600 штыков при 2-х орудиях и 6-ти пулемётах послал на Западный берег реки Белой, такой же отряд при этом же наличии вооружения наступал со ст. Иглино в наш тыл, 4 казачьи сотни было послано на наш правый фланг.
Таким образом, казалось бы, что противник нас окружил хорошо и, вероятно, намеревался покупать нас в Белой, но для наших превосходных сил и при существующем боевом настроении наших бойцов с противником было легко справиться. Конный отряд под командой Ивана Каширина был переправлен на пароме за Западный берег реки Белой. Противник стоял в открытом месте в лесу и бил из орудия, обстреливая реку Белую, чем препятствовал нам заниматься постройкой моста. [11]
Каширинцы, сделав обход в тыл противника, подошли вплотную и спешанным строем без одного выстрела кинулись в атаку. Противник в панике бросился в реку Белую (потому что больше бежать было не куда), в результате два орудия, шесть пулемётов и 200 человек было взято в плен, а остальные порублены на месте боя, а некоторые бросились в реку, и с берега их глушили бомбами, как рыбу.
В нашем тылу тоже происходил в течение трёх суток день и ночь пулемётный и орудийный огонь, в таком положении нам пришлось строить мост. 200 человек пленных были распущены куда кто хочет, потому что из опроса выяснилось, что это были не добровольцы, а мобилизованные. Некоторые из них остались у нас и были приняты в обоз.
В боях под селом Красный Яр в нашем тылу был интересный случай. В нашу пехотную часть приехал верховой белый казак с пакетом, спрашивает у наших бойцов, где здесь господин батальонный. Ребята посмотрели, что на лбу у казака кокарда, и слово "господин" дало понять, что казак белый, отвечают, указывая на командира роты: "Вон тот с сумкой сидит, пишет, поезжайте туда". Казак под"ехал, рапортует: "Господин батальонный, честь имею явиться, разрешите Вам вручить пакет". Командир роты взял пакет, предложил слезть с лошади казаку, вскрыл пакет и прочитал. В письме были оперативные приказы белогвардейцев. Командир роты, усмехнувшись, подозвал к себе комвзвода, называя его товарищем, и слово "товарищ" казак понял, что он попал к красным, стал просить прощения. Тогда командир роты в сопровождении красноармейца послал казака с пакетом в главный штаб наших отрядов, говоря, что наш генерал в Красном Яру.
После открытия тайны и намерения противника указанным письмом нам удалось разсеять части противника и после этого спокойно перебраться через реку Белую. Отсюда мы двинулись по направлению к Бирску. По дороге в сёлах мы имели возможность читать газеты белогвардейцев, в которых описывался поход нашего отряда, население запугивалось, нас рисовали какими-то кровожадными зверьми. В одной из номеров Уфимской газеты мы читаем: "Отряд бандита Каширина нашими частями в боях под [12] Красным Яром разбит, взято два орудия, 6 пулемётов, красные были загнаны в реку Белая, и труппы плывут по реке в гор. Уфу, сам Каширин убит". Белые постаралась сообщить цифровые данные в точности, только своё несчастье отнесли на наши головы. Во время стоянки в скле Красный Яр, который населён татарами, жители к нам относились с большим сочувствием, в течении 3-х суток к нам вошло более 200 татар добровольцев.
Краткая характеристика т. Калмыкова М.В.
Командир Богоявленского полка. От роду имел около 30-ти лет, рабочий Богоявленского завода, старший унтер-офицер Царской армии, все время империалистической войны всё время был на фронте. Его брат Фёдор Васильевич Калмыков, лет 28-ми, командир 1-й роты Богоявленского полка геройски погиб в боях под гор. Красноуфимском.
Дамберг, латыш, жил в Стерлитамаке, сын крестьянина, молодой, лет 20-ти, командовал Архангельским полком. Вообще все командиры Богоявленского и Архангельского полков были из рабочих и крестьян, не было ни одного бывшего офицера.
Участник походов Н.И.Попов. [13]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.395.Л.5-13.
Мост через реку Белую в Белорецком заводе
