Рыков А.Ф. об отступлении из Екатеринбурга
Рыков А.Ф.
В ноябре 1917 года возвратившись с подавления восстания Керенцев в Саратаве, будучи лично знаком с Н. И. Уфимцевым, я через Обком партии и ОК, как тогда звали Облик, был направлен в Конную команду связи как мед. фельдшер. Организация отрядов и команд шла тогда как по линии эсеров, так и большевиков, и мне было поручено вести в команде партработу или вернее агитработу, т.е. читка газет и т.д.
С моим приходом команда стала увеличиваться. Из комнатушки по ул. Вайнера №64 команду вскоре перевели в бывший субботинский постоялый двор, №56. Организовалась канцелярия. Состав из бывших "пехотинцев царской армии - на конях" постепенно подобрался, кавалеристов-артиллеристов стало больше. Сродный мой братишка Степан Павлович Рыков тоже вступил в нашу команду. С января 1918 г. команда превратилась в эскадрон и уже помещалась за городом в пустовавшей земской школе (угол Московской и Отрясихи), которое было т. Жилинским переоборудовано под казарму. Были построены конюшни и т.д.
С назначением Железнова командиром, часть эскадрона, дополненная рабочими дружинами, была отправлена на Дутовский форонт, с ней уехал и т. Рыков. С от"ездом братишки я связь с рядовым составом потерял, настроение приходилось выявлять лично, что удавалось очень трудно, т.к. с новыми дополнениями в эскадрон влились Чехи, мадьяры и венгерцы из интернационального легиона. Политическая благонадёжность эскадрона стала падать. Пришлось чаще похаживать со сводками информации в ЧК. С назначением Ардашева командиром эскадрона дисциплина хотя и не пала, но надёжность пошатнулась. Доверие к эскадрону со стороны парт-организации города [упало] ещё больше, когда был арестован отец Ардашева, нотариус, и был расстрелен при попытке к бегству. Кроме караульной [службы] и дежурств по связи, эскадрон в целом имел вызов из казарм два раза: на разоружение Анархистов, засевших в бывшем купеческом собрании по ул. Р. Люксенбург №21, и для парада.
Весной брожение усилилось и Голощёкин как вольный [*военный?] комиссар во главе с Урал ЧК и двумя ротами красной армии - (пехота), декретом уже превращённый в регулярную, явившись днём, профильтровал весь состав. Вооружённого сопротивления не было, появившийся контрреволюционный элемент, державший связь с офицерскими организациями, часть посадили тут же рядом в тюрьму, часть послали на Дутовский форон под командой какого-то прапора пехоты (фамилию не помню).
Мне как партийцу, жившему в В. Исетске, т. Вайнер и Обком партии предложил вернуть отряд красной гвардии т. Ермакова.
Члены отряда и большинство партийцев В. Исетского райкома партии вели организационную работу. Сам отряд нёс караульную работу по связи. [40]
До от"езда на Уральский форон отряд т. Ермакова выезжал по реке Исети в деревню Мурзинку на поимку банды Питерского. Я был в лодке второй партии. По приезде в Мурзинку нашему отряду для обыска осталось часть домов. Питерского тогда не поймали и вскоре вернулись домой.
При выезде на уральский форон от"езд по железно-дорожной ветке из В.-Исетского завода был назначен ночью, но выехали ранним утром.
(ВОСПОМИНАНИЯ)
На вокзале.
В десять часов утра нашему поезд-составу дали путёвку на ст. Хрустальную. Паровоз даёт свисток и тихо трогается. Со стороны провожающих слышны всхлипывания, некоторые машут платками; слышны крики:
- Возвращайтесь назад живыми!
- Ладно, - слышится в ответ.
Наш В.-Исетский военком П.З. Ермаков отдаёт какие-то распоряжения, которые, несмотря на стук идущего поезда, передаются из вагона в вагон, как по стрелковой цепи.
В ПУТЬ
Но вот простукали последние стрелки, мелкнул последний состав товарных вагонов, и наш поезд, пробежав по железным мостам, вышел на главную линию Кунгур - Пермь.
Начинают выглядывать трубы В. Исетского завода, а самого завода не видно. Опустился он, бездымный мертвец, за белоглазые домишки.
Не хотелось верить, что мы его оставим без защиты. Как же, ведь в нашем поезде были кроме нас ячейки Ревды, Хромпика, Н. Исетска и товарищи с других заводов. Поезд замедлял ход, пошёл в выемку. Паровоз даёт свисток, поезд подходит к Паливскаму раз"езду, ещё несколько тут, ещё свисток - поезд идёт далее. Ещё выемка, мост, свисток, и мы на 70-м раз"езде чуть не сталкиваемся с броневиком. Чей он, никто не знает. Его паровоз в одну с нами сторону. Начальник нашего поезда (к сожалению и по сейчас неизвестный для меня суб"ект) и ещё кто-то бегут к паровозу броневика и сейчас же возвращаются назад. Слышны крики: "Чей это броневик?" Со стороны начальника поезда слышно: "Матросы возвращаются, не могли пробиться". Трёхдюймовки и пулемёты мрачно смотрят в нашу сторону.
ПЕРЕД БОЕМ
А поезд наш тянется и пятится, словно дезертир, и, пройдя Исетский мост, остановился. У артиллеристов - в хвосте поезда, собирается толпа, там начали раздовать обед. [41]
От классного и других вагонов нашего поезда отделилась группа товарищей коммунистов: П.З. Ермаков, И. Малышкин, Цибрин, пред. совета В.-Исетска и другие, которые пошли в сторону Исетского железнодорожного моста. "Коммунисты, выходи, надо разведку делать", - кричит П.З. Ермаков. В ответ выскакивают ещё несколько человек и присоединяются к ним. Негромко о чём-то поговорив, человека четыре, имеющие коней (между ними из В.-Исетского отдела просвещения Павел Ермаков, И. Перин и другие), возвращаются к вагонам и выводят коней, после чего едут галопом по Казанбургскому мосту за деревню Палкино.
За мостовой слышен слабый взрыв, через 5 минут виден отряд тихо возвращающихся коммунистов. За рекой слышны 2-3 выстрела, на мосту слышен конский топот, и почти сейчас же из-за нашего отряда вихрем вылетает лошадь с Павлом Ермаковым, которого мы узнали по его синему костюму из шевиота.
В нашем лагере переполох, растерянность. Обедавшие на откосе дороги, товарищи выплёскивают суп из манерок и осматривают винтовки.
По настилу Казанбургского моста застучали копыта 3-х конных товарищей, спешно возвращавшихся. Гнавший по бровке пути Павел Ермаков, удачно спустившись с откоса, свалился у нашего вагона, его обступили фельдшера - он был ранен. Пуля засела в плечо, прощупывается, но нет хирурга. На шестьдесят вагонов, битком набитых людьми, нет врача. (Врачи остались в городе или уехали центр). Сознательные трудящиеся не должны забывать об этом никогда.
Подошедший П.З. Ермаков отдал распоряжение свезти на паровозе раненого и ещё кого то на Палкинский раз"езд, а паровозу возвратиться назад.
Из бессвязного рассказа Павла Ермакова мы узнали, что когда они выехали группой за деревню Палкино, в них из леса линией стреляли, после чего они разделились. "Товарищи! По взводно занимайте позицию на нашем берегу. С пулемётами к мостам", - кричит П.З. Ермаков.
Говор, крики, немножко безтолковщина, но всётаки стрелки впереди, а за ними "Максимов". Мой средний брат (был убит под Тобольском, будучи командирован батальоном) Андрей - взводный, а средний брат (умер от ран при преследовании белых в 1919 году) Сергей у него рядовой стрелок. Их взвод пошёл на правый фланг лесом на гору.
БОЙ
Вдруг со стороны разъезда 70 треснула 3-х дюймовка. В ответ ей с нашей цепи затрещали одиночные выстрелы пачками, щёлкнул раза два пулемёт и... загремели 3-х дюймовки противника.
Снаряды рвались в воздухе и давали большой перелёт, очевидно, противник [42] не хотел портить линии. С Палкинского раз"езда загремела наша 3-х дюймовка - направление снарядов узнать было трудно. Это был бой артиллерии.
Многие около вагонов закричали:
- А почему наш поезд стоит?
- Паровоз, ходу, - кричит П. З. Ермаков. Тот отвечает обильным облаком дыма и трогается.
Паровоз дал полный ход. Не желая оставаться одинокими, стрелки спешили на ходу влезть в вагоны, что удавалось очень плохо. Многие рассыпались по лесу вдоль линии и на бегу, оглядываясь, осматривали винтовки. Некоторые гнали на конях по случайным тропкам опушки леса. От быстрого хода за последними вагонами поднималась пыл, дополняя этим общую панику. Поезд, не дав свистка, проскочил мимо раз"езда - вышел из линии огня противника. Вот переезд Исетской дороги, около него есть также отступающие стрелки, как они тут попали, сказать трудно.
Под"езжая к ст. Екатеринбург 1-й, мы увидели идущий нам на встречу состав с артиллерией. Некоторые, боясь столкновения, повыскакали из вагонов. Но тревога оказалась ложная, состав спятился, и мы пошли на станцию. Состав этот был из артиллеристов-мадьяр с 2-мя пушками и шёл к нам на подмогу. Их взгляды словно клеймя нас позором измеников. Но, что сделаешь тому, чему помочь поздно.
1922. июль "Ур. Гудок" А. Рыков [43]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.210.Л.40-43.
В ноябре 1917 года возвратившись с подавления восстания Керенцев в Саратаве, будучи лично знаком с Н. И. Уфимцевым, я через Обком партии и ОК, как тогда звали Облик, был направлен в Конную команду связи как мед. фельдшер. Организация отрядов и команд шла тогда как по линии эсеров, так и большевиков, и мне было поручено вести в команде партработу или вернее агитработу, т.е. читка газет и т.д.
С моим приходом команда стала увеличиваться. Из комнатушки по ул. Вайнера №64 команду вскоре перевели в бывший субботинский постоялый двор, №56. Организовалась канцелярия. Состав из бывших "пехотинцев царской армии - на конях" постепенно подобрался, кавалеристов-артиллеристов стало больше. Сродный мой братишка Степан Павлович Рыков тоже вступил в нашу команду. С января 1918 г. команда превратилась в эскадрон и уже помещалась за городом в пустовавшей земской школе (угол Московской и Отрясихи), которое было т. Жилинским переоборудовано под казарму. Были построены конюшни и т.д.
С назначением Железнова командиром, часть эскадрона, дополненная рабочими дружинами, была отправлена на Дутовский форонт, с ней уехал и т. Рыков. С от"ездом братишки я связь с рядовым составом потерял, настроение приходилось выявлять лично, что удавалось очень трудно, т.к. с новыми дополнениями в эскадрон влились Чехи, мадьяры и венгерцы из интернационального легиона. Политическая благонадёжность эскадрона стала падать. Пришлось чаще похаживать со сводками информации в ЧК. С назначением Ардашева командиром эскадрона дисциплина хотя и не пала, но надёжность пошатнулась. Доверие к эскадрону со стороны парт-организации города [упало] ещё больше, когда был арестован отец Ардашева, нотариус, и был расстрелен при попытке к бегству. Кроме караульной [службы] и дежурств по связи, эскадрон в целом имел вызов из казарм два раза: на разоружение Анархистов, засевших в бывшем купеческом собрании по ул. Р. Люксенбург №21, и для парада.
Весной брожение усилилось и Голощёкин как вольный [*военный?] комиссар во главе с Урал ЧК и двумя ротами красной армии - (пехота), декретом уже превращённый в регулярную, явившись днём, профильтровал весь состав. Вооружённого сопротивления не было, появившийся контрреволюционный элемент, державший связь с офицерскими организациями, часть посадили тут же рядом в тюрьму, часть послали на Дутовский форон под командой какого-то прапора пехоты (фамилию не помню).
Мне как партийцу, жившему в В. Исетске, т. Вайнер и Обком партии предложил вернуть отряд красной гвардии т. Ермакова.
Члены отряда и большинство партийцев В. Исетского райкома партии вели организационную работу. Сам отряд нёс караульную работу по связи. [40]
До от"езда на Уральский форон отряд т. Ермакова выезжал по реке Исети в деревню Мурзинку на поимку банды Питерского. Я был в лодке второй партии. По приезде в Мурзинку нашему отряду для обыска осталось часть домов. Питерского тогда не поймали и вскоре вернулись домой.
При выезде на уральский форон от"езд по железно-дорожной ветке из В.-Исетского завода был назначен ночью, но выехали ранним утром.
(ВОСПОМИНАНИЯ)
На вокзале.
В десять часов утра нашему поезд-составу дали путёвку на ст. Хрустальную. Паровоз даёт свисток и тихо трогается. Со стороны провожающих слышны всхлипывания, некоторые машут платками; слышны крики:
- Возвращайтесь назад живыми!
- Ладно, - слышится в ответ.
Наш В.-Исетский военком П.З. Ермаков отдаёт какие-то распоряжения, которые, несмотря на стук идущего поезда, передаются из вагона в вагон, как по стрелковой цепи.
В ПУТЬ
Но вот простукали последние стрелки, мелкнул последний состав товарных вагонов, и наш поезд, пробежав по железным мостам, вышел на главную линию Кунгур - Пермь.
Начинают выглядывать трубы В. Исетского завода, а самого завода не видно. Опустился он, бездымный мертвец, за белоглазые домишки.
Не хотелось верить, что мы его оставим без защиты. Как же, ведь в нашем поезде были кроме нас ячейки Ревды, Хромпика, Н. Исетска и товарищи с других заводов. Поезд замедлял ход, пошёл в выемку. Паровоз даёт свисток, поезд подходит к Паливскаму раз"езду, ещё несколько тут, ещё свисток - поезд идёт далее. Ещё выемка, мост, свисток, и мы на 70-м раз"езде чуть не сталкиваемся с броневиком. Чей он, никто не знает. Его паровоз в одну с нами сторону. Начальник нашего поезда (к сожалению и по сейчас неизвестный для меня суб"ект) и ещё кто-то бегут к паровозу броневика и сейчас же возвращаются назад. Слышны крики: "Чей это броневик?" Со стороны начальника поезда слышно: "Матросы возвращаются, не могли пробиться". Трёхдюймовки и пулемёты мрачно смотрят в нашу сторону.
ПЕРЕД БОЕМ
А поезд наш тянется и пятится, словно дезертир, и, пройдя Исетский мост, остановился. У артиллеристов - в хвосте поезда, собирается толпа, там начали раздовать обед. [41]
От классного и других вагонов нашего поезда отделилась группа товарищей коммунистов: П.З. Ермаков, И. Малышкин, Цибрин, пред. совета В.-Исетска и другие, которые пошли в сторону Исетского железнодорожного моста. "Коммунисты, выходи, надо разведку делать", - кричит П.З. Ермаков. В ответ выскакивают ещё несколько человек и присоединяются к ним. Негромко о чём-то поговорив, человека четыре, имеющие коней (между ними из В.-Исетского отдела просвещения Павел Ермаков, И. Перин и другие), возвращаются к вагонам и выводят коней, после чего едут галопом по Казанбургскому мосту за деревню Палкино.
За мостовой слышен слабый взрыв, через 5 минут виден отряд тихо возвращающихся коммунистов. За рекой слышны 2-3 выстрела, на мосту слышен конский топот, и почти сейчас же из-за нашего отряда вихрем вылетает лошадь с Павлом Ермаковым, которого мы узнали по его синему костюму из шевиота.
В нашем лагере переполох, растерянность. Обедавшие на откосе дороги, товарищи выплёскивают суп из манерок и осматривают винтовки.
По настилу Казанбургского моста застучали копыта 3-х конных товарищей, спешно возвращавшихся. Гнавший по бровке пути Павел Ермаков, удачно спустившись с откоса, свалился у нашего вагона, его обступили фельдшера - он был ранен. Пуля засела в плечо, прощупывается, но нет хирурга. На шестьдесят вагонов, битком набитых людьми, нет врача. (Врачи остались в городе или уехали центр). Сознательные трудящиеся не должны забывать об этом никогда.
Подошедший П.З. Ермаков отдал распоряжение свезти на паровозе раненого и ещё кого то на Палкинский раз"езд, а паровозу возвратиться назад.
Из бессвязного рассказа Павла Ермакова мы узнали, что когда они выехали группой за деревню Палкино, в них из леса линией стреляли, после чего они разделились. "Товарищи! По взводно занимайте позицию на нашем берегу. С пулемётами к мостам", - кричит П.З. Ермаков.
Говор, крики, немножко безтолковщина, но всётаки стрелки впереди, а за ними "Максимов". Мой средний брат (был убит под Тобольском, будучи командирован батальоном) Андрей - взводный, а средний брат (умер от ран при преследовании белых в 1919 году) Сергей у него рядовой стрелок. Их взвод пошёл на правый фланг лесом на гору.
БОЙ
Вдруг со стороны разъезда 70 треснула 3-х дюймовка. В ответ ей с нашей цепи затрещали одиночные выстрелы пачками, щёлкнул раза два пулемёт и... загремели 3-х дюймовки противника.
Снаряды рвались в воздухе и давали большой перелёт, очевидно, противник [42] не хотел портить линии. С Палкинского раз"езда загремела наша 3-х дюймовка - направление снарядов узнать было трудно. Это был бой артиллерии.
Многие около вагонов закричали:
- А почему наш поезд стоит?
- Паровоз, ходу, - кричит П. З. Ермаков. Тот отвечает обильным облаком дыма и трогается.
Паровоз дал полный ход. Не желая оставаться одинокими, стрелки спешили на ходу влезть в вагоны, что удавалось очень плохо. Многие рассыпались по лесу вдоль линии и на бегу, оглядываясь, осматривали винтовки. Некоторые гнали на конях по случайным тропкам опушки леса. От быстрого хода за последними вагонами поднималась пыл, дополняя этим общую панику. Поезд, не дав свистка, проскочил мимо раз"езда - вышел из линии огня противника. Вот переезд Исетской дороги, около него есть также отступающие стрелки, как они тут попали, сказать трудно.
Под"езжая к ст. Екатеринбург 1-й, мы увидели идущий нам на встречу состав с артиллерией. Некоторые, боясь столкновения, повыскакали из вагонов. Но тревога оказалась ложная, состав спятился, и мы пошли на станцию. Состав этот был из артиллеристов-мадьяр с 2-мя пушками и шёл к нам на подмогу. Их взгляды словно клеймя нас позором измеников. Но, что сделаешь тому, чему помочь поздно.
1922. июль "Ур. Гудок" А. Рыков [43]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.210.Л.40-43.
