Ф.Г. Копытов. ТУНДРА В КРОВИ. Часть 1
Ф. КОПЫТОВ
ТУНДРА В КРОВИ
(по записям красных партизан)
Живьём зашитым в мешки и брошенным в бездну Иртыша - посвящаю эти строки.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
"ТУНДРА В КРОВИ" в предлагаемом мною изложении не претендует ни в какой мере на литературное произведение. Я этой задачи перед собой пока не ставил.
Моей целью было - собрать и хоть в черне для начала преподнести трудящимся читательским массам материалы, характеризующие борьбу за власть советов на Тобольском Севере.
Важнейшие письменные документы, написанные рукой самих участников в событиях и застенографированные воспоминания красных партизан мною подвергнуты небольшой редакционной обработке.
КОПЫТОВ. [6об]
СОДЕРЖАНИЕ
ПРОЛОГ (Прошлое Тобольского Севера)
ГЛАВА І. - Незаконченный бой. (Организация Советской власти в Обдорске и её падение)
1. Один месяц.
2. Дни ареста и нагайки.
ГЛАВА ІІ. - Трюм смерти. (Колчаковщина на Севере и белый террор, а также падение власти Колчака)
1. Во власти шомпола.
2. Живые перчатки.
3. Кули и ямы.
4. По следам.
ГЛАВА ІІІ. - Кровавые наковальни. (Восстание 1921 г. Зверства (Юг). На север вышел отряд "на авось")
1. Тревога.
2. Озверелые палачи.
ГЛАВА IV. - Отрезанные. (Восстание в Северных районах)
1. Набат врагов.
2. Схватки с повстанцами в дер. Карымкарах.
3. Отступление. Бой в дер. Ошварах.
ГЛАВА V. - Вклинились. (Отряд красных пробрался на Север. Действия отряда)
1. Предложение по телефону.
2. Письмо Егора Шаламова.
3. Среди льдов.
4. Пушка подвела.
5. Смерть Светоша.
ГЛАВА VI. - Последние залпы. (Период подавления восстания)
1. Колотушки.
2. Вязли в крови.
3. Радостные свистки.
4. К месту своего назначения.
ЭПИЛОГ [6]
ПРОЛОГ
Воеводы, князья, цари, купцы и промышленники в течение многих столетий сооружали на Тобольском Севере опорный пункт власти капитала. 300 больших и маленьких соборов, церквей, костёлов, кирок, мечетей и молитвенных домов было построено на государственные и общественные деньги. Духовная семинария выпускала сотни попов - надёжных агентов царского строя.
Тобольская каторжная тюрьма и тюрьма арестантских рот вмещали в себя всех, кто пытался протестовать против помещачьего произвола. Сотни революционно мыслящих людей ссылались на Тобольский Север. Жандармское управление со стаей сыщиков сковывало в тяжёлые кандалы и упрятывало в тюремные казематы всех, кто осмеливался хоть шопотом протестовать против рабства, бесправия и нищеты.
Пытки и казни в тюремном городке охраняли собор с "тысячным" колоколом и высокая кремлёвская стена, построенная пленными при Петре Великом. На наблюдательных вышках тюремной стены, как истуканы, стояли часовые.
Разбросанные по всему городу пушки Ермака Тимофеевича напоминали о какой то непонятной борьбе.
По тракту Тюмень-Тобольск намуштрованные конвоиры гнали на Север десятки и сотни политически ссыльных. Пешком 265 километров от Тюмени до Тобольска, в трескучий мороз, под нагайкой конвоя или в водой в душном, закрытом трюме - удел политкаторжан.
По тракту тянулись многочисленные обозы. Это везли водку для спаивания туземцев. Сотни подвод отварачивали с дороги в глубокий снег при проезде на шестёрках исправника или архиерея. Ломались оглобли и дуги, рвались гужи и супони, скрипела крестьянская шея.
Варварски истреблялись природные богатства севера. Ловцы по указу хозяев-купцов глушили рыбу бросанием в [7] воду зажённых бочек со смолой.
Туземцы бродили по тундре и промышляли. Они не понимали, что добивают последних песцов.
Деревня разорялась, нищета росла. Деревенский кулак жирел. Бедняк у под"ездов купеческих домов просил милостыню.
В чумах сидели шаманы, гадали и отбирали у туземцев всё, что оставалось не забранным русскими купцами.
Обнищание и вырождение туземного населения по проповедям шаманов относилось за счёт воли и желания всевышнего. У костров туземцы приносили в жертву пегих лошадей, чтобы "задобрить злых богов".
Так было… Так проходили столетие за столетием.
ГЛАВА I
НЕЗАКОНЧЕННЫЙ БОЙ
ОДИН МЕСЯЦ
Не скоро волны Октября докатились до Тобольского Севера. Прочно здесь сидели опричники царского строя.
…1918 год. В Обдорск из Берёзова для создания Совета приехал тов. Сенькин, Тихон Данилович с красноармейцем Нижегородцевым Константином.
Сенькин сообщил, что следом за ним в Обдорск направлен отряд красноармейцев. Обдорская буржуазия и меньшевики, сорвавшие уже не один десяток собраний по созданию совета, прижали хвосты. Совет был организован. Никакого отряда в Обдорск не было направлено. Буржуазию Сенькин взял "на пушку".
В полном разгаре весенняя распутица. Никакой связи ни с уездным, ни с губернским центром не было. В распоряжению совета ни оружия, ни продовольствия. Приступили к работе, совет сразу же произвёл конфискацию излишков продовольствия и организовал выдачу его бедноте.
Земцы и меньшевики чинили всяческие препятствия в работе совета… [8]
***
Весной в Обдорск из Тобольска на пароходе прибыл отряд речной милиции. Затем пришел второй пароход, на котором был доставлен совету приказ о передаче власти и дел совета земству. Отряд речной милиции, как выяснилось потом, оказался белогвардейским колчаковским отрядом. И "речная милиция" превратилась в отряд по охране земства. Совету, не имеющему в своем распоряжении ни одной винтовки, сопротивляться было не чем. Совет просуществовал всего только один месяц.
ДНИ АРЕСТА И НАГАЙКИ
После падения совета начинаются чёрные дни. Земство свою деятельность развернуло с ареста и отправки в Тобольск активных работников. Первым арестовывается член продовольственного комитета Чупров Иван Яковлевич, Глазков Иван Иванович и Галишников Михаил - член президиума совета.
Осенью 1918 года земство вызвало из Тобольска чехословацкий отряд, который прибыл на пароходе "Станкевич". Отряд созвал общее собрание граждан,. На собрание явилась вся буржуазия. Начальник отряда заявил:
- Большевики вас всех вырежут, их надо уничтожать.
Один из земцев, учитель Иванцев Павел Иванович, зачитал список лиц, которых, по его мнению, опасно было оставлять в Обдорске. Прихвостнем земства Шутиловым Егором называется ещё несколько фамилий, которых не было в списке.
Находящиеся на собрании товарищи, занесённые в злополучный список, сразу же были арестованы, скрыться не было возможности. При выходе из помещения стоял чехословацкий отряд. Затем начальник отряда, желая выявить ещё сочувствующих власти, крикнул:
- Кто против ареста записанных в список?
Руки подняли 4 человека. Бандит-начальник потребовал об"яснения - почему против? Двое из голосовавших заявили, что они не поняли и голосовали несознательно. Товарищ Конев Павел Семёнович [9] открыто заявил:
- Я протестую, я против ареста ни в чём неповинных людей.
Четвёртый же затерялся в толпе и выявить его, несмотря на все усилия, бандиту не удалось.
После собрания отряд бросился ловить записанных в список и отсутствующих на собрании…
Настала осень. Закончилась навигация. Часть кандидатов к аресту скрывалась в лесу. Весной некоторым удалось выехать на рыбные промысла…
***
Оторванный от мира Север изнемогал в тисках колчаковщины. Все в неизвестности, - где красные, что будет?…
Хозяйство рушилось, свистела нагайка…
ГЛАВА ІІ.
ТРЮМ СМЕРТИ
…Из Омска в Тобольскую каторжную тюрьму доставили арестованных красноармейцев и сочувствующих советской власти.
В тюрьме - голод, "параша", пытки.
В ноябре арестованные восстали. Разбили один корпус, но город не поддержал, потеряли убитыми около двухсот человек. Оставшихся в живых посадили в одиночки. В августе заковали их в кандалы по 2 человека и ночью увели на пристань. За каждое слово или за огляд назад били прикладами, пороли плетями. На пристани сотни полуживых пленных, привезённых из пермской, тюменской и других тюрем. Просят помощи у граждан, но никого не допускали. От знойной жары люди умирали.
…Погрузили в баржу, закрыли люк. Жара, духота, шум, стоны умирающих, вверху кричит часовой: "Тише - стрелять буду". Вдруг выстрел. Сообщили, что один бежал.
Рано утром тронулись вниз по Иртышу. Арестованных разбили повзводно и объявили: "За одного убежавшего будем стрелять весь взвод". В селе Самаровом среди белого дня, в долине неподалёку от села из баржи вывели 30 чел. и расстреляли. Отсюда началось - расстреливали каждый день 10-20 человек, морили голодом, по целым дням [10] не давали пить ни одной капли воды. Появился тиф. Умирали по 40-60 человек в день. Весь берег Иртыша, Оби и Томи до города Томска усеян трупами умерших и расстрелянных…
ВО ВЛАСТИ ШОМПОЛА
Красная армия приближалась всё ближе и ближе к Тобольску.
Белогвардейцы отступали. Колчак об"явил мобилизацию крестьян в возрасте от 18 до 43 лет. Гнев и возмущение росли. Терпению от пыток и истязаний настовал конец. В Ашлыке часть товарищей задумала бежать от мобилизации. У колчаковских "дезертиров" имелись винтовки. К ним многие из бежавших присоединились и организовали восстание в селе Ашлык, Черноковского района. 5 суток им пришлось действовать самостоятельно, на шестые сутки прибывает красноармейский отряд Жигалкина. Восставшие влились в этот отряд. В бою в деревне Давыдовой многие из красноармейцев попали в плен. Колчаковцы посадили их в поле и чинили над ними всякие издевательства. Проходящие кулаки пихали пленным в рот и задний проход шомпола, пинали, а потом дали по рассаженным пленным два залпа…
ЖИВЫЕ ПЕРЧАТКИ
Колчаковцы решили для города ничего не оставлять. Всё погрузили и отправили на баржах, на 54-й сделали себе каюты, взяли спиртных напитков. Все запасы хлеба погрузили. В пути играли в преферанс, дамы - в лото, забавлялись ужением рыбы - при остановках заставляли копать червей. Ослушников пороли нагайками. Ночью по 20-30 человек красноармейцев выводили на берег и расстреливали.
***
К Луговой-Субботе, Самаровского района подходит пароход. Вышел на палубу офицер. Сделал распоряжение, чтобы встреченая баржа с рабочими консервной фабрики была повёрнута и шла на Томск. Рабочие, не имея оружия, робко протестовали. Офицер вызвал добровольцев, но их не оказалось. Пароход ушёл, баржу с рабочими причалить к пароходу не успели. Через некоторое время приводит другой пароход. Офицер в [11] белых погонах приказами сыплет направо и налево. Приставляет револьвер к виску неподчиняющихся. Никто не слушает…
Ниже деревни Луговой группа крестьян поджидала пароход. Население не знало: не то красные, не то белые. Пароход пристал к берегу. Идет старичёк и спрашивает:
- Кто пришли?
- Красные.
- Вот слава богу, - обрадовался старик.
Подаётся команда:
- Иди сюда.
Когда старик поднялся на трап, ему офицер срубил шашкой голову.
Особенной жестокостью отличался Турков. Этому палачу ничего не стоило снять с кисти руки "вредного" человека "живую перчатку".
КУЛИ И ЯМЫ
Отступая из Тобольска, Колчак увозил на пароходах всех подозрительных. Коммунистов и сочувствующих убивали. Расстрел считался самой хорошей смертью. Больше всего людей сажали в мешки, зашивали их и бросали за борт, других выводили на берег и закапывали живыми в ямы. При расстрелах обычно под одну пулю ставилось более 10 человек в затылок друг к другу, после выстрела некоторые из расстреливаемых поднимались, их достреливали…
Ранняя осень не дала возможности всем колчаковцам добраться до Томска. Пароходы начали замерзать. До Сургута замёрзла половина транспорта. В 500 верстах от Берёзова остались на Севере колчаковские турковские части. Красные войска продвинулись до села Бронникова и выше не пошли.
К этому времени из нор вылезли все скрывавшиеся по лесам от колчаковщины. Измученные, долгое время питавшиеся только рыбой и дичью "лесные братья" не сразу приспособились к жизни. И не кусок хлеба интересовал их: они рвались отомстить колчаковцам, уничтожить остатки колчаковщины. [12]
ПО СЛЕДАМ
В Увате пароход "Александр Невский" потерпел аварию. Машиниста за это убили и не дали даже закопать бросили на берег. Редкое плёсо не было покрыто трупами растрелянных. Около Кушелевки подвергнуто расстрелу человек 18 красноармейцев.
В селе Юровском, когда получили сведения, что колчаковцы начинают отступать на Омск, группа крестьян вооружилась дробовыми ружьями и открыло стрельбу по проходящему пароходу, тоже самое было в Новосельской волости и других деревнях.
***
Ночью служащая телеграфа Доронина перехватила телеграмму о том, что из Сургута выходит отряд колчаковца Волкова, чтоб взять Самарово. Доронина сообщила об этом тем, кто рвался бить колчаковцев. Группа скрывающихся, вышедшая из леса, во главе с тов. Лопаревым, решила, что сражаться с белыми при одной имеющейся винтовке невозможно, и решила отступить на Тобольск. Начальник милиции - колчаковец Волков выехал от Самарова вёрст на 70, но группой Лопарева был прогнан обратно. Группа разрослась в отряд. Здесь начинается самоотверженная деятельность этого отряда. Из района Самарова отряд выехал в составе Паделина, двух сестер Дорониных, Скопинова и Конева. От"ехав от Самарова вёрст на 30, отряд стал пополняться, и по приезде в Репалово в нём насчитывалось уже до 25 человек. В отряде попрежнему - одна винтовка и один "смит". Отряд зашёл в с. Филях на телеграфную станцию и скомандовал "Руки вверх, давай винтовки!"
Отобрали 4 винтовки и 4 нагана. Вооружились.
Опасаясь преследования колчаковцев, тов. Лопарев по телефону вызвал Самарово и для того, чтобы нагнать панику, сообщил, что на Самарово из Конды вышел конный красный отряд…
Лопаревцы росли. По приходе их в село Филинское в отряде насчитывалось до 200 человек. В Тюманском удалось достать 6 ящиков оружия. Отряд всё рос и вскоре оказалось вооружённых 600 человек.
Остановились дня на два в Дременской. Получили сведения, что отряд обходит банда в 400 человек. Пришлось отступить до Увата. [13]
Дали телеграмму товарищу Блюхеру с просьбой оказать помощь, ответ Блюхера гласил: "Ваш фронт не является решающим, не представляется возможности оказать помощь. Выходите ив положения сами"…
Патронов было мало. Решили выехать в Тобольск. В Тобольске Лопарев сдал командование Зырянову, а сам с группой товарищей вернулся на Север.
***
Кто - белые или красные занижают Самарово - неизвестно. Приехали на телефонную будку и выяснили, что Самарово занято красными. В Самарово организовался военный совет, который руководил работой отряда. Началось наступление на Сургут. Старуха-мать коммунара Бардакова зашла на телефонную будку, вызвала белогвардейцев и кричит:
- Коммунисты всех разгромили, прёт их много.
Отрядом в это время у будки был открыт сильный ружейный огонь. У беляков создалось удручающее впечатление, и они удрали. Лопаревцы заняли Тундрино, вызвали начальника Сургутской телефонной станции и спросили, есть ли у них белые? Белые испугались одного этого запроса и убежали из Сургута. В Сургуте организовали ревком и совет… Вскоре пришло подкрепление под командой товарища Лепёхина. Все влились в его отряд и ушли на Тобольский фронт. Местность на всём пути опутана колючей проволокой. В схватках взято бандитов около 300 человек. Остатки колчаковщины бежали за Урал, в числе бежавших Турков…
***
Из Берёзова получили по телеграфу приказ об организации в Обдорске ревкома. Началась работа по организации советской власти и строительству. [14]
ГЛАВА ІІІ
КРОВАВЫЕ НАКОВАЛЬНИ
ТРЕВОГА
По-разному переживали изгнание Колчаковщины отдельные крестьянские группы в деревне. Основная масса деревни - беднота и середнячество до Колчаковщины не поняли и не успели уяснить задач советской власти. Колчак "образовал" нагайкой многих.
Разорённой деревне трудно было сразу встать на ноги.
Голод 21 г. сковал хозяйственное развитие деревни.
Развёрстка била по кулаку. Кулак мечтал о недавних прошлых днях Колчаковщины. Ему при Колчаке жилось вольготно.
Бедняк напирал на кулака, середняк колебался.
Остатки колчаковщины готовились нанести новый удар.
В городе тайно заседали Колчаковцы, в деревнях совещались кулаки - шла подготовка к восстанию.
Подготовкой к нему руководили Корков - член Омской организации эссеров и инструктор Обьтреста Кунов. Для вооружённой борьбы ещё Колчаковским командованием на Севере были оставлены кадры офицерства и унтерофицерии: Силин, агент Антанты полковник Сватош, Слинкин Фёдор, Данилов, Гутников, Мухортов, Азаркевич, полковник Иванов, Желтовский и другие.
***
В середине февраля 21 года инструктор Самаровского района т. Лопарев получил телеграмму: "Приезжай в Тобольск по чрезвычайному делу". По прибытии в Тобольск Лопарев тов. Семаковым был назначен командиром Тобольской армии.
В деревнях не спокойно, начавшееся восстание разросталось. По тракту от Тюмени во многих деревнях организовались повстанческие отряды. Они появились и на территории Тобольской губернии. Главная масса повстанцев двигалась из Петропаловского района. Дер. Боровое и Слинкино явились пунктами, где прежде всего развернулся мятеж.
Многих восстание застигло врасплох.
В село Карачино приехал Губпродкомиссар Инденбаум. Сидит, пьёт чаи. К Инденбауму явился рассыльный из Волисполкома и сообщил, что его просят прийти в Исполком и сделать доклад о продналоге. [15]
Только что зашёл в Исполком Инденбаум, как его схватили, набили, отвезли от села версты за 3 и там расстерзали.
О расправе с Инденбаумом в Тобольск сообщил почталион, который прибежал в штаб, весь истыканный повстанцами.
Небольшой отряд во главе Тростинского, Спикарского, Демьянова и других выехали в Карочино, но добрались только до деревни Шишкиной. В Шишкиной завязалась перестрелка.
Отряду пришлось отступить, так как не было патрон.
В числе отряда были комсомолки: Вихрева, Лосева, Монастырёва и другие, некоторые из них были захвачены повстанцами, но бежали. Вскоре восстание охватило с. Ашлык, Чёрное, Байкалово, Дубровное и целый ряд других деревень.
Всюду появились кулаки, попы, торговцы и офицеры. Поп Садовников - организатор батальона смерти.
Грязную роль выполняла Тобольская школа 2 ступени. Ученики школы с руководителем Лебединским и Смирновым сделали налёт на театр, забрали бутафорские ружья, а потом залезли в красноармейский клуб и том тоже забрали оружие. Налетчики были схвачены и отправлены в политбюро.
Одним из лозунгов у повстанцев в первое время был лозунг: "С нами бог и тов. Ленин". Именем Ленина повстанцы надеялись прикрыть свою контр-революционную цель и увлечь за собой бедняцко-середняцкие массы деревни. Добровольчество повстанцы скоро заменили мобилизацией. Сопротивляющихся избивали, расстреливали.
Командированные из Тобольска в место повстанческих вспышек отряды терпели поражения… В районе с. Дубровного появилась повстанческая банда до полуторых тысяч человек. Выехавший из Тобольска в Дубровное отряд Павлова рассеял повстанцев, расстрелял 9 человек зачинщиков. При переходе из Дубровного в дер. Птицы отрядом получено сообщение о занятии повстанцами с. Чёрного. В бою под Ашлыком тов. Павлов ранен пулей на вылет. Его вместе с другими ранеными доставили в Тобольск. [16]
В Тобольске в штабе полная растерянность. Выяснилось, что защищать Тобольск невозможно. У красноармейцев было по 2-3 патрона. Единственная надежда на получение оружия из Тюмени.
Восстание вокруг Тобольска смыкалось, движение по тракту невозможно, телеграфная связь с Тюменью и Обдорском прервана. Стал вопрос, что делать дальше? Созвали военный совет.
Выносится предложение - дать бой одному из сильных отрядов повстанцев с тем, чтобы воспользоваться его оружием, затем - быстрый налёт на другой и таким образом увеличить запасы.
Второе мнение: держаться до самого последнего момента и отступить на Север. Третье: отступить на Тару, соединиться с Омскими частями, подкрепить себя оружием и припасами и двигаться на Тобольск.
Решили - на Тару. Началась подготовка к отступлению. Тов. Демьянову было поручено ликвидировать типографию, Хрусталёву привести в боевую готовность воинские части, продовольственному комиссару Сорокину обеспечить отряды продовольствием.
25 февраля оставили Тобольск. Отступало немного - до 1000 человек, некоторые отступили совсем без патронов. Куда отступать? Все направления отрезаны, на что расчитывать? На заряжение патронов ручным способом? Это делали, но оказалось, что кустарные патроны очень непрактичны. Стоит 2 раза выстрелить самодельной пулей, и гильза уже не годится.
Отступили до Карагайских юрт, там ночевали и поехали до Загваздино. В Загваздино привели себя в порядок. Командир отряда тов. Демьянов отправился в Слободчики для связи с Церкуновым - командиром Тарских частей. Демьянов привёз 10 или 12 тысяч патрон и вооружил ими роту, отправленную в юрты Клямавские, выдав по 200 патрон на бойца.
Произошли первые серьёзные столкновения с бандитскими отрядами. Командование от Демьянова перешло к Цыркунову. Подкрепления стали более солидными и повели наступление на Тобольск.
Но Цыркунову, как казалось многим, было нежелательно пустить бандитов в Тарский уезд, и отряд получил назначение стать заслоном на границе Тарского уезда. У отряда же было настроение дальше двигаться на Тобольск. Есть основание утверждать, что если бы отряд пошёл прямо на Тобольск, то Тобольск быстро бы мог быть занятым, так как не встретились бы сильные банды. Многие доказывали это тов. Симакову. Сторонники немедленного наступления на Тобольск собирались даже на нелегальное собрание. [17]
Бардаков говорил: "Выступим!", по Симаков возражал. Он говорил, что нами руководит общий стратегический план, и мы должны подчиниться этому плану…
Лопарев вскоре выбыл в Тюмень.
У него мысль: пробраться на Тобольский Север и здесь убедить крестьянство не примыкать к восстанию, а если восстание началось, то агитацией не дать ему принять большие размеры.
В кабинете начальника Тюменской Губчека Лопареву зачитали радиотелеграмму, полученную через Архангельск из Обдорска. Она гласила: "Отступаем, сопротивляться дальше невозможно". Лопарев предложил командованию в Тюмени свою мысль о необходимости оказать помощь далёкому Тобольскому Северу. Предложение было принято.
18 марта тов. Лопарев и Никифоров на Тюменской пересыльной части навербовали 38 добровольцев, бежавших из польского плена и вернувшихся с фронта Врангеля в отпуск по болезни. Из них был создан Северный добровольный экспедиционный отряд под командованием т. Лопарева и его помощника т. Никифорова. На следующий день 19-го марта, получив 1 пулемёт "ШОША", винтовки и 10 тысяч патронов, отряд выступил из Тюмени на Туринск, имея целью, согласно приказа комбрига 115, ликвидировать восстание на Тобольском Севере…
ОЗВЕРЕЛЫЕ ПАЛАЧИ
Кулацкий террор принимал наивысшие пределы. В Тобольской тюрьме арестованные под поркой в предсмертной агонии грызли цементовый пол…
В кузницах по деревням кипела работа.Там бандиты ковали и ремонтировали окравленные пики. Многие сотни погибли от этих пик. В Тобольской тюрьме один из колхозников разорённого повстанцами колхоза задушил руками 3-х конвоиров-плачей, когда они пришли выводить его из каземата для расстрела. [18]
После этого колхозник был постепенно на смерть исколон пиками через окошечко тесной тюремной одиночки.
Тело молодой коммунарки Фирш сплошь исколото пиками. Не оставлено ни одного кусочка целого тела. Сердца многих из истёрзанных вытащены пиками.
Красноармейцев и лиц, сочувствующих советской власти, повстанцы садили на колья. Люди в муках на кольях замерзали.
Около села Байкалово красноармейцы, коммунисты и люди, сочувствующие советской власти, подвергались ужасным пыткам и истезаниям. Повстанцы пригоняли их целыми сотнями к прорубям шириною в 3-4 аршина и заставляли прыгать через проруби. Перепрыгнувшим обещали жизнь. Находились такие, которые перепрыгивали прорубь, но их возвращали обратно и заставляли прыгать до тех пор, пока человек не выбьется из сил и не упадёт в воду. Отказывающихся прыгать сталкивали в воду штыками. Река трупами загромождалась. Бандиты захлёбывающихся проталкивали под лёд пиками и шестами. Многие, видя безвыходность положения, бросались в воду сами. Так в одной из прорубей погибло более 40 человек. [19]
ГЛАВА IV.
ОТРЕЗАННЫЕ
НАБАТ ВРАГОВ
Обдорская буржуазия, будучи заранее осведомлённой о восстании, разрушила телеграфное сообщение. Обдорск органами советской власти был об"явлен на военном положении, организовался Тобсеввоенштаб под председательством тов. Протасова.
Начальником гарнизона назначается энергичный тов. Глазков И.И.
Связь Обдорска с центром осуществлялась через радио-станцию.
Революционным военным штабом был издан приказ, предупреждающий врагов советской власти. Приказ гласил: "За каждую пролитую каплю крови коммуниста будет расстрелено 5 чел. и за каждого убитого коммуниста и порчу телеграфной линии - 20 человек".
Из Обдорска отправили на фронт три сформированных отряда. Для несения гарнизонной службы в Обдорске остались только комсомольцы по 12-13 лет, старики да несколько человек ответственных работников.
17 марта в 12 час. дня Обдорская буржуазия делает восстание. Даётся сигнал через церковный набат дьяконом Поповым. В казарму прибегает завёрнутый в простыню, с винтовкой в руке, с рассечённой головой т. Протопопов, весь в крови, и кричит: "Восстание". Сразу сообщили начальнику гарнизона т. Глазкову, который прибежал в казарму, скомандовал: "В оружье!" - и побежал бегом с отрядом на улицу.
Товарищ Протопопов рассказал, что на него напал с топором служащий почтовой конторы Конев Иван, но Протопопову удалось вырвать у него топор, схватив в конторе свою винтовку и воспользовавшись моментом растерянности нападающих, вышибить окно [20] и выскочить на улицу.
Сообщают, что ранен в живот на вылет начальник гарнизона т. Глазков. Затем привозят раненного Колосова Михаила ножём в спину и в грудь, который при эвакуации в дороге умер. В ревкоме завкомхозом т. Королёва зарезал делопроизводитель комхоза Витязев. Позднее привозят с почты тяжело раненных ломом на посту добровольцев Омутова и Рочева Петра, 17 лет, которые через несколько часов умерли. Умер также и Начгар т. Глазков.
Попытка восставших овладеть арестным домом не удалось. Восстание было к вечеру этого же дня подавлено. Главную роль в подавлении восстания сыграли служащие радио-станции, которые за небольшим исключением были все партийцы. Они имели хорошее оружие и достаточное количество огнеприпасов, открыв со станции вдоль улицы огонь пачками, не давая бандитам сосредоточиться.
Предупреждение Тобсеввоенревштаба выполнено: за 6 человек убитых товарищей расстрелено больше 100 человек повстанцев, остальные скрылись.
Ночь прошла спокойно. На второй день 18 марта в 12 часов ночи снова раздался набат в каменной церкви. Отряд Севвоенштаба под командою Сергеенко направился цепью к церкви. Она оказалась закрытой. На колокольне бьют в набат и стреляют. Сломали двери и зашли в церковь, там нашли дьякона и его жену, запершихся в кладовой. Вывели их в церковную ограду и расстреляли…
СХВАТКИ С ПОВСТАНЦАМИ В ДЕРЕВНИ КАРЫМКАРАХ
Перед Обдорским восстанием, на митинге трудящихся был создан отряд из членов ВКП(б) и беспартийных товарищей. Ещё в начале февраля 21 г. отряд отправился на фронт по направлению к Тобольску. После долгих переходов до Берёзово, Малого Атлыма и других населенных пунктов отряд во главе начальника отряда тов. Сенькина добрался в деревню Карымкары. Здесь устроили остановку. У каждого бойца только по 10-20 штук патрон. Из за леса показались 10 всадников-бандитов, позади пешком и на подводах главные силы противника.
Приказ командира отряда: "Подпустить врага ближе и стрелять в упор". Завязался частый ружейный огонь. Бандиты "повернули лыжи" и скрылись за увалом. Казалось, что всё успокоилось, но цепи противника поставили в задачу окружить деревню. Выход из деревни для красных оказался отрезанным. В отряде иссекают последние патроны. Положение безвыходное. Люди падают, кони тоже, а [21] отстреливаться нечем. Отступать. Одни по глубокому снегу, без лыж отступили к правому берегу Оби, в лес. Другие решили прорвать огонь противника грудью. Многим удалось это сделать. Всё же потерпев поражение, отряд медленно отступил на Север…
ОТСТУПЛЕНИЕ. БОЙ В ДЕРЕВНЕ ОШВАРАХ
Поражения и победы Обдорск переживал один.
После ликвидации Обдорского восстания в Обдорск начинают прибывать отступающие санитарные обозы с раненными и отряды. Началась подготовка к эвакуации за Урал и на полуостров Ямал - к радио-станции Норо-Салэ.
31 марта отряд красноармейцев численностью в 20 штыков и санитарный отряд в количестве 14 человек выехал по направлению реки Щучьей, на полуостров Ямал. До Сангам-Папа - на лошадях, а дальше на оленях. Другие отряды направились на Урал. Масса лишений и поражений.
Отряд Сенькина после большого перехода остановился на сутки в дер. Ошвары отдыхать. Опасности как будто бы никакой не было. Всё же была послана разведка в составе 2-х человек, выяснить - нет ли преследования со стороны бандитов. Разведчиками оказались предатели. Вернувшийся один из них сообщил, что ничего не замечено, другой же совсем не вернулся.
Отряд спал. На рассвете внезапно началась стрельба. Избу, в которой находился первый взвод, обстреливали со всех сторон. Пули так и визжали, пробивая стену. Изба оказалась окружённой бандитами…
Первым был убит командир взвода т. Сергеенко. Началась паника. Отделенным командиром 1-го взвода тов. Галишниковым была подана команда: "За мной!" Выход двери обстреливался бандитами перекрестным огнём. Кто высовывался в двери, падал мёртвым. Из 45 человек бойцов только одного 1-го взвода живыми остались 17 человек. При попытке прорваться через бандитское окружение сражённый тремя пулями тов. Галишников пал смертью со словами: "Товарищи, грудью вперёд…" [22]
Погибли люди, место родины которых никому не было известно. В числе их погиб тов. Карионов Митрофан. Матрос Балтийского флота. В дни колчаковщины всё время сидел в Туринской тюрьме. По приходе советской власти принимал горячее участие в работе Туринского ревкома и в Обдорске. В отряде он находился вместе со своей женой Марией. При окружении бандитами избы тов. Карионов схватил бритву, перерезал горло своей жене, а потом и себе. Его последние слова: "Я не хочу, чтобы белая сволочь опять издевалась надо мной и моей женой…"
Не многим удалось вырваться из бандитского окружения и спасти жизнь. Пленных красноармейцев и беженцев бандиты увезли к реке, раздели всех до нога и расстреляли.
Прорубь проглотила 36 человек лучших защитников власти советов…
Многие из тех, кто сумел вырваться из окружения были убиты в соседних деревнях кулаками. Тов. Кожевников Андрей - сторож Обдорской радиостанции, будучи раненным на вылет, бежал босой из Ошвар в деревню Усы-Усу, в первой попавшейся избе попросился обогреться. Хозяин дома, старик лет 55, отрубил ему топором голову.
Позднее погиб тов. Поленов Кесарь Калистратович, активно участвующий в подавлении Обдорского восстания. Тов. Поленов сын обдорского середняка, беспартийный, доброволец. Ему только 17 лет. С домашними, с мещанской средой он старался не иметь ничего общего. На этой почве не раз были дома скандалы со стариком-отцом. Вступить членом союза молодежи Поленов не считал себя вполне подготовленным и всегда говорил: "Обожди, время терпит, дайте ещё поглотать знания". В мартовское восстание кулачества в Обдорске Поленов с пылким героизмом юноши, с берданой в руках, поспевал везде и всегда знал своё место. На второй день, когда отцы духовные Обдорска пытались набатом снова поднять верных чад на восстание, Поленов первый открыл огонь по дьякону-звонарю и заставил его прекратить набат.
За всё время ликвидации этого восстания тов. Поленов только один раз, не заходя в дом, а сквозь щель двери сообщил своей матери, как всегда игривым тоном: "Мама, Кеська ещё жив".
Тов. Поленов погиб за Уралом вместе с сотоварищами. Подробности [23] о гибели не известны.
***
В Обдорске в это время происходила бандитская расправа с неуспевшими отступить. Товарищ Матвеев - политком продовольственной конторы в Пуйко, был забыт и не предупреждён о эвакуации. Он решил на собаках добраться до Обдорска, не зная, что Обдорск занят уже бандитами. На дороге, под"езжая к Обдорску, он был схвачен палачами и привёзен в Обдорск. Перед лицом смерти, перед взведёнными курками Матвеев произнёс:
- Будьте прокляты, вы, белая банда, пролетарской местью… Хотя вы меня и расстреляете, но наша идея крепко живёт и не погибнет…
***
Оставшаяся в живых группа людей разбитого в Ошварах отряда коммунаров без куска хлеба по безлюдным местом пробиралась дальше, за Урал. Ни у кого не было спичек. Шли двое с половиной суток, зарезали единственную имеющуюся собаку, поели сырой собачины и с величайшим трудом, изнемогая от холода и голода добрели до дер. Петрунино, а от туда уехали на Печёру… [24]
Часть 2
ТУНДРА В КРОВИ
(по записям красных партизан)
Живьём зашитым в мешки и брошенным в бездну Иртыша - посвящаю эти строки.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
"ТУНДРА В КРОВИ" в предлагаемом мною изложении не претендует ни в какой мере на литературное произведение. Я этой задачи перед собой пока не ставил.
Моей целью было - собрать и хоть в черне для начала преподнести трудящимся читательским массам материалы, характеризующие борьбу за власть советов на Тобольском Севере.
Важнейшие письменные документы, написанные рукой самих участников в событиях и застенографированные воспоминания красных партизан мною подвергнуты небольшой редакционной обработке.
КОПЫТОВ. [6об]
СОДЕРЖАНИЕ
ПРОЛОГ (Прошлое Тобольского Севера)
ГЛАВА І. - Незаконченный бой. (Организация Советской власти в Обдорске и её падение)
1. Один месяц.
2. Дни ареста и нагайки.
ГЛАВА ІІ. - Трюм смерти. (Колчаковщина на Севере и белый террор, а также падение власти Колчака)
1. Во власти шомпола.
2. Живые перчатки.
3. Кули и ямы.
4. По следам.
ГЛАВА ІІІ. - Кровавые наковальни. (Восстание 1921 г. Зверства (Юг). На север вышел отряд "на авось")
1. Тревога.
2. Озверелые палачи.
ГЛАВА IV. - Отрезанные. (Восстание в Северных районах)
1. Набат врагов.
2. Схватки с повстанцами в дер. Карымкарах.
3. Отступление. Бой в дер. Ошварах.
ГЛАВА V. - Вклинились. (Отряд красных пробрался на Север. Действия отряда)
1. Предложение по телефону.
2. Письмо Егора Шаламова.
3. Среди льдов.
4. Пушка подвела.
5. Смерть Светоша.
ГЛАВА VI. - Последние залпы. (Период подавления восстания)
1. Колотушки.
2. Вязли в крови.
3. Радостные свистки.
4. К месту своего назначения.
ЭПИЛОГ [6]
ПРОЛОГ
Воеводы, князья, цари, купцы и промышленники в течение многих столетий сооружали на Тобольском Севере опорный пункт власти капитала. 300 больших и маленьких соборов, церквей, костёлов, кирок, мечетей и молитвенных домов было построено на государственные и общественные деньги. Духовная семинария выпускала сотни попов - надёжных агентов царского строя.
Тобольская каторжная тюрьма и тюрьма арестантских рот вмещали в себя всех, кто пытался протестовать против помещачьего произвола. Сотни революционно мыслящих людей ссылались на Тобольский Север. Жандармское управление со стаей сыщиков сковывало в тяжёлые кандалы и упрятывало в тюремные казематы всех, кто осмеливался хоть шопотом протестовать против рабства, бесправия и нищеты.
Пытки и казни в тюремном городке охраняли собор с "тысячным" колоколом и высокая кремлёвская стена, построенная пленными при Петре Великом. На наблюдательных вышках тюремной стены, как истуканы, стояли часовые.
Разбросанные по всему городу пушки Ермака Тимофеевича напоминали о какой то непонятной борьбе.
По тракту Тюмень-Тобольск намуштрованные конвоиры гнали на Север десятки и сотни политически ссыльных. Пешком 265 километров от Тюмени до Тобольска, в трескучий мороз, под нагайкой конвоя или в водой в душном, закрытом трюме - удел политкаторжан.
По тракту тянулись многочисленные обозы. Это везли водку для спаивания туземцев. Сотни подвод отварачивали с дороги в глубокий снег при проезде на шестёрках исправника или архиерея. Ломались оглобли и дуги, рвались гужи и супони, скрипела крестьянская шея.
Варварски истреблялись природные богатства севера. Ловцы по указу хозяев-купцов глушили рыбу бросанием в [7] воду зажённых бочек со смолой.
Туземцы бродили по тундре и промышляли. Они не понимали, что добивают последних песцов.
Деревня разорялась, нищета росла. Деревенский кулак жирел. Бедняк у под"ездов купеческих домов просил милостыню.
В чумах сидели шаманы, гадали и отбирали у туземцев всё, что оставалось не забранным русскими купцами.
Обнищание и вырождение туземного населения по проповедям шаманов относилось за счёт воли и желания всевышнего. У костров туземцы приносили в жертву пегих лошадей, чтобы "задобрить злых богов".
Так было… Так проходили столетие за столетием.
ГЛАВА I
НЕЗАКОНЧЕННЫЙ БОЙ
ОДИН МЕСЯЦ
Не скоро волны Октября докатились до Тобольского Севера. Прочно здесь сидели опричники царского строя.
…1918 год. В Обдорск из Берёзова для создания Совета приехал тов. Сенькин, Тихон Данилович с красноармейцем Нижегородцевым Константином.
Сенькин сообщил, что следом за ним в Обдорск направлен отряд красноармейцев. Обдорская буржуазия и меньшевики, сорвавшие уже не один десяток собраний по созданию совета, прижали хвосты. Совет был организован. Никакого отряда в Обдорск не было направлено. Буржуазию Сенькин взял "на пушку".
В полном разгаре весенняя распутица. Никакой связи ни с уездным, ни с губернским центром не было. В распоряжению совета ни оружия, ни продовольствия. Приступили к работе, совет сразу же произвёл конфискацию излишков продовольствия и организовал выдачу его бедноте.
Земцы и меньшевики чинили всяческие препятствия в работе совета… [8]
***
Весной в Обдорск из Тобольска на пароходе прибыл отряд речной милиции. Затем пришел второй пароход, на котором был доставлен совету приказ о передаче власти и дел совета земству. Отряд речной милиции, как выяснилось потом, оказался белогвардейским колчаковским отрядом. И "речная милиция" превратилась в отряд по охране земства. Совету, не имеющему в своем распоряжении ни одной винтовки, сопротивляться было не чем. Совет просуществовал всего только один месяц.
ДНИ АРЕСТА И НАГАЙКИ
После падения совета начинаются чёрные дни. Земство свою деятельность развернуло с ареста и отправки в Тобольск активных работников. Первым арестовывается член продовольственного комитета Чупров Иван Яковлевич, Глазков Иван Иванович и Галишников Михаил - член президиума совета.
Осенью 1918 года земство вызвало из Тобольска чехословацкий отряд, который прибыл на пароходе "Станкевич". Отряд созвал общее собрание граждан,. На собрание явилась вся буржуазия. Начальник отряда заявил:
- Большевики вас всех вырежут, их надо уничтожать.
Один из земцев, учитель Иванцев Павел Иванович, зачитал список лиц, которых, по его мнению, опасно было оставлять в Обдорске. Прихвостнем земства Шутиловым Егором называется ещё несколько фамилий, которых не было в списке.
Находящиеся на собрании товарищи, занесённые в злополучный список, сразу же были арестованы, скрыться не было возможности. При выходе из помещения стоял чехословацкий отряд. Затем начальник отряда, желая выявить ещё сочувствующих власти, крикнул:
- Кто против ареста записанных в список?
Руки подняли 4 человека. Бандит-начальник потребовал об"яснения - почему против? Двое из голосовавших заявили, что они не поняли и голосовали несознательно. Товарищ Конев Павел Семёнович [9] открыто заявил:
- Я протестую, я против ареста ни в чём неповинных людей.
Четвёртый же затерялся в толпе и выявить его, несмотря на все усилия, бандиту не удалось.
После собрания отряд бросился ловить записанных в список и отсутствующих на собрании…
Настала осень. Закончилась навигация. Часть кандидатов к аресту скрывалась в лесу. Весной некоторым удалось выехать на рыбные промысла…
***
Оторванный от мира Север изнемогал в тисках колчаковщины. Все в неизвестности, - где красные, что будет?…
Хозяйство рушилось, свистела нагайка…
ГЛАВА ІІ.
ТРЮМ СМЕРТИ
…Из Омска в Тобольскую каторжную тюрьму доставили арестованных красноармейцев и сочувствующих советской власти.
В тюрьме - голод, "параша", пытки.
В ноябре арестованные восстали. Разбили один корпус, но город не поддержал, потеряли убитыми около двухсот человек. Оставшихся в живых посадили в одиночки. В августе заковали их в кандалы по 2 человека и ночью увели на пристань. За каждое слово или за огляд назад били прикладами, пороли плетями. На пристани сотни полуживых пленных, привезённых из пермской, тюменской и других тюрем. Просят помощи у граждан, но никого не допускали. От знойной жары люди умирали.
…Погрузили в баржу, закрыли люк. Жара, духота, шум, стоны умирающих, вверху кричит часовой: "Тише - стрелять буду". Вдруг выстрел. Сообщили, что один бежал.
Рано утром тронулись вниз по Иртышу. Арестованных разбили повзводно и объявили: "За одного убежавшего будем стрелять весь взвод". В селе Самаровом среди белого дня, в долине неподалёку от села из баржи вывели 30 чел. и расстреляли. Отсюда началось - расстреливали каждый день 10-20 человек, морили голодом, по целым дням [10] не давали пить ни одной капли воды. Появился тиф. Умирали по 40-60 человек в день. Весь берег Иртыша, Оби и Томи до города Томска усеян трупами умерших и расстрелянных…
ВО ВЛАСТИ ШОМПОЛА
Красная армия приближалась всё ближе и ближе к Тобольску.
Белогвардейцы отступали. Колчак об"явил мобилизацию крестьян в возрасте от 18 до 43 лет. Гнев и возмущение росли. Терпению от пыток и истязаний настовал конец. В Ашлыке часть товарищей задумала бежать от мобилизации. У колчаковских "дезертиров" имелись винтовки. К ним многие из бежавших присоединились и организовали восстание в селе Ашлык, Черноковского района. 5 суток им пришлось действовать самостоятельно, на шестые сутки прибывает красноармейский отряд Жигалкина. Восставшие влились в этот отряд. В бою в деревне Давыдовой многие из красноармейцев попали в плен. Колчаковцы посадили их в поле и чинили над ними всякие издевательства. Проходящие кулаки пихали пленным в рот и задний проход шомпола, пинали, а потом дали по рассаженным пленным два залпа…
ЖИВЫЕ ПЕРЧАТКИ
Колчаковцы решили для города ничего не оставлять. Всё погрузили и отправили на баржах, на 54-й сделали себе каюты, взяли спиртных напитков. Все запасы хлеба погрузили. В пути играли в преферанс, дамы - в лото, забавлялись ужением рыбы - при остановках заставляли копать червей. Ослушников пороли нагайками. Ночью по 20-30 человек красноармейцев выводили на берег и расстреливали.
***
К Луговой-Субботе, Самаровского района подходит пароход. Вышел на палубу офицер. Сделал распоряжение, чтобы встреченая баржа с рабочими консервной фабрики была повёрнута и шла на Томск. Рабочие, не имея оружия, робко протестовали. Офицер вызвал добровольцев, но их не оказалось. Пароход ушёл, баржу с рабочими причалить к пароходу не успели. Через некоторое время приводит другой пароход. Офицер в [11] белых погонах приказами сыплет направо и налево. Приставляет револьвер к виску неподчиняющихся. Никто не слушает…
Ниже деревни Луговой группа крестьян поджидала пароход. Население не знало: не то красные, не то белые. Пароход пристал к берегу. Идет старичёк и спрашивает:
- Кто пришли?
- Красные.
- Вот слава богу, - обрадовался старик.
Подаётся команда:
- Иди сюда.
Когда старик поднялся на трап, ему офицер срубил шашкой голову.
Особенной жестокостью отличался Турков. Этому палачу ничего не стоило снять с кисти руки "вредного" человека "живую перчатку".
КУЛИ И ЯМЫ
Отступая из Тобольска, Колчак увозил на пароходах всех подозрительных. Коммунистов и сочувствующих убивали. Расстрел считался самой хорошей смертью. Больше всего людей сажали в мешки, зашивали их и бросали за борт, других выводили на берег и закапывали живыми в ямы. При расстрелах обычно под одну пулю ставилось более 10 человек в затылок друг к другу, после выстрела некоторые из расстреливаемых поднимались, их достреливали…
Ранняя осень не дала возможности всем колчаковцам добраться до Томска. Пароходы начали замерзать. До Сургута замёрзла половина транспорта. В 500 верстах от Берёзова остались на Севере колчаковские турковские части. Красные войска продвинулись до села Бронникова и выше не пошли.
К этому времени из нор вылезли все скрывавшиеся по лесам от колчаковщины. Измученные, долгое время питавшиеся только рыбой и дичью "лесные братья" не сразу приспособились к жизни. И не кусок хлеба интересовал их: они рвались отомстить колчаковцам, уничтожить остатки колчаковщины. [12]
ПО СЛЕДАМ
В Увате пароход "Александр Невский" потерпел аварию. Машиниста за это убили и не дали даже закопать бросили на берег. Редкое плёсо не было покрыто трупами растрелянных. Около Кушелевки подвергнуто расстрелу человек 18 красноармейцев.
В селе Юровском, когда получили сведения, что колчаковцы начинают отступать на Омск, группа крестьян вооружилась дробовыми ружьями и открыло стрельбу по проходящему пароходу, тоже самое было в Новосельской волости и других деревнях.
***
Ночью служащая телеграфа Доронина перехватила телеграмму о том, что из Сургута выходит отряд колчаковца Волкова, чтоб взять Самарово. Доронина сообщила об этом тем, кто рвался бить колчаковцев. Группа скрывающихся, вышедшая из леса, во главе с тов. Лопаревым, решила, что сражаться с белыми при одной имеющейся винтовке невозможно, и решила отступить на Тобольск. Начальник милиции - колчаковец Волков выехал от Самарова вёрст на 70, но группой Лопарева был прогнан обратно. Группа разрослась в отряд. Здесь начинается самоотверженная деятельность этого отряда. Из района Самарова отряд выехал в составе Паделина, двух сестер Дорониных, Скопинова и Конева. От"ехав от Самарова вёрст на 30, отряд стал пополняться, и по приезде в Репалово в нём насчитывалось уже до 25 человек. В отряде попрежнему - одна винтовка и один "смит". Отряд зашёл в с. Филях на телеграфную станцию и скомандовал "Руки вверх, давай винтовки!"
Отобрали 4 винтовки и 4 нагана. Вооружились.
Опасаясь преследования колчаковцев, тов. Лопарев по телефону вызвал Самарово и для того, чтобы нагнать панику, сообщил, что на Самарово из Конды вышел конный красный отряд…
Лопаревцы росли. По приходе их в село Филинское в отряде насчитывалось до 200 человек. В Тюманском удалось достать 6 ящиков оружия. Отряд всё рос и вскоре оказалось вооружённых 600 человек.
Остановились дня на два в Дременской. Получили сведения, что отряд обходит банда в 400 человек. Пришлось отступить до Увата. [13]
Дали телеграмму товарищу Блюхеру с просьбой оказать помощь, ответ Блюхера гласил: "Ваш фронт не является решающим, не представляется возможности оказать помощь. Выходите ив положения сами"…
Патронов было мало. Решили выехать в Тобольск. В Тобольске Лопарев сдал командование Зырянову, а сам с группой товарищей вернулся на Север.
***
Кто - белые или красные занижают Самарово - неизвестно. Приехали на телефонную будку и выяснили, что Самарово занято красными. В Самарово организовался военный совет, который руководил работой отряда. Началось наступление на Сургут. Старуха-мать коммунара Бардакова зашла на телефонную будку, вызвала белогвардейцев и кричит:
- Коммунисты всех разгромили, прёт их много.
Отрядом в это время у будки был открыт сильный ружейный огонь. У беляков создалось удручающее впечатление, и они удрали. Лопаревцы заняли Тундрино, вызвали начальника Сургутской телефонной станции и спросили, есть ли у них белые? Белые испугались одного этого запроса и убежали из Сургута. В Сургуте организовали ревком и совет… Вскоре пришло подкрепление под командой товарища Лепёхина. Все влились в его отряд и ушли на Тобольский фронт. Местность на всём пути опутана колючей проволокой. В схватках взято бандитов около 300 человек. Остатки колчаковщины бежали за Урал, в числе бежавших Турков…
***
Из Берёзова получили по телеграфу приказ об организации в Обдорске ревкома. Началась работа по организации советской власти и строительству. [14]
ГЛАВА ІІІ
КРОВАВЫЕ НАКОВАЛЬНИ
ТРЕВОГА
По-разному переживали изгнание Колчаковщины отдельные крестьянские группы в деревне. Основная масса деревни - беднота и середнячество до Колчаковщины не поняли и не успели уяснить задач советской власти. Колчак "образовал" нагайкой многих.
Разорённой деревне трудно было сразу встать на ноги.
Голод 21 г. сковал хозяйственное развитие деревни.
Развёрстка била по кулаку. Кулак мечтал о недавних прошлых днях Колчаковщины. Ему при Колчаке жилось вольготно.
Бедняк напирал на кулака, середняк колебался.
Остатки колчаковщины готовились нанести новый удар.
В городе тайно заседали Колчаковцы, в деревнях совещались кулаки - шла подготовка к восстанию.
Подготовкой к нему руководили Корков - член Омской организации эссеров и инструктор Обьтреста Кунов. Для вооружённой борьбы ещё Колчаковским командованием на Севере были оставлены кадры офицерства и унтерофицерии: Силин, агент Антанты полковник Сватош, Слинкин Фёдор, Данилов, Гутников, Мухортов, Азаркевич, полковник Иванов, Желтовский и другие.
***
В середине февраля 21 года инструктор Самаровского района т. Лопарев получил телеграмму: "Приезжай в Тобольск по чрезвычайному делу". По прибытии в Тобольск Лопарев тов. Семаковым был назначен командиром Тобольской армии.
В деревнях не спокойно, начавшееся восстание разросталось. По тракту от Тюмени во многих деревнях организовались повстанческие отряды. Они появились и на территории Тобольской губернии. Главная масса повстанцев двигалась из Петропаловского района. Дер. Боровое и Слинкино явились пунктами, где прежде всего развернулся мятеж.
Многих восстание застигло врасплох.
В село Карачино приехал Губпродкомиссар Инденбаум. Сидит, пьёт чаи. К Инденбауму явился рассыльный из Волисполкома и сообщил, что его просят прийти в Исполком и сделать доклад о продналоге. [15]
Только что зашёл в Исполком Инденбаум, как его схватили, набили, отвезли от села версты за 3 и там расстерзали.
О расправе с Инденбаумом в Тобольск сообщил почталион, который прибежал в штаб, весь истыканный повстанцами.
Небольшой отряд во главе Тростинского, Спикарского, Демьянова и других выехали в Карочино, но добрались только до деревни Шишкиной. В Шишкиной завязалась перестрелка.
Отряду пришлось отступить, так как не было патрон.
В числе отряда были комсомолки: Вихрева, Лосева, Монастырёва и другие, некоторые из них были захвачены повстанцами, но бежали. Вскоре восстание охватило с. Ашлык, Чёрное, Байкалово, Дубровное и целый ряд других деревень.
Всюду появились кулаки, попы, торговцы и офицеры. Поп Садовников - организатор батальона смерти.
Грязную роль выполняла Тобольская школа 2 ступени. Ученики школы с руководителем Лебединским и Смирновым сделали налёт на театр, забрали бутафорские ружья, а потом залезли в красноармейский клуб и том тоже забрали оружие. Налетчики были схвачены и отправлены в политбюро.
Одним из лозунгов у повстанцев в первое время был лозунг: "С нами бог и тов. Ленин". Именем Ленина повстанцы надеялись прикрыть свою контр-революционную цель и увлечь за собой бедняцко-середняцкие массы деревни. Добровольчество повстанцы скоро заменили мобилизацией. Сопротивляющихся избивали, расстреливали.
Командированные из Тобольска в место повстанческих вспышек отряды терпели поражения… В районе с. Дубровного появилась повстанческая банда до полуторых тысяч человек. Выехавший из Тобольска в Дубровное отряд Павлова рассеял повстанцев, расстрелял 9 человек зачинщиков. При переходе из Дубровного в дер. Птицы отрядом получено сообщение о занятии повстанцами с. Чёрного. В бою под Ашлыком тов. Павлов ранен пулей на вылет. Его вместе с другими ранеными доставили в Тобольск. [16]
В Тобольске в штабе полная растерянность. Выяснилось, что защищать Тобольск невозможно. У красноармейцев было по 2-3 патрона. Единственная надежда на получение оружия из Тюмени.
Восстание вокруг Тобольска смыкалось, движение по тракту невозможно, телеграфная связь с Тюменью и Обдорском прервана. Стал вопрос, что делать дальше? Созвали военный совет.
Выносится предложение - дать бой одному из сильных отрядов повстанцев с тем, чтобы воспользоваться его оружием, затем - быстрый налёт на другой и таким образом увеличить запасы.
Второе мнение: держаться до самого последнего момента и отступить на Север. Третье: отступить на Тару, соединиться с Омскими частями, подкрепить себя оружием и припасами и двигаться на Тобольск.
Решили - на Тару. Началась подготовка к отступлению. Тов. Демьянову было поручено ликвидировать типографию, Хрусталёву привести в боевую готовность воинские части, продовольственному комиссару Сорокину обеспечить отряды продовольствием.
25 февраля оставили Тобольск. Отступало немного - до 1000 человек, некоторые отступили совсем без патронов. Куда отступать? Все направления отрезаны, на что расчитывать? На заряжение патронов ручным способом? Это делали, но оказалось, что кустарные патроны очень непрактичны. Стоит 2 раза выстрелить самодельной пулей, и гильза уже не годится.
Отступили до Карагайских юрт, там ночевали и поехали до Загваздино. В Загваздино привели себя в порядок. Командир отряда тов. Демьянов отправился в Слободчики для связи с Церкуновым - командиром Тарских частей. Демьянов привёз 10 или 12 тысяч патрон и вооружил ими роту, отправленную в юрты Клямавские, выдав по 200 патрон на бойца.
Произошли первые серьёзные столкновения с бандитскими отрядами. Командование от Демьянова перешло к Цыркунову. Подкрепления стали более солидными и повели наступление на Тобольск.
Но Цыркунову, как казалось многим, было нежелательно пустить бандитов в Тарский уезд, и отряд получил назначение стать заслоном на границе Тарского уезда. У отряда же было настроение дальше двигаться на Тобольск. Есть основание утверждать, что если бы отряд пошёл прямо на Тобольск, то Тобольск быстро бы мог быть занятым, так как не встретились бы сильные банды. Многие доказывали это тов. Симакову. Сторонники немедленного наступления на Тобольск собирались даже на нелегальное собрание. [17]
Бардаков говорил: "Выступим!", по Симаков возражал. Он говорил, что нами руководит общий стратегический план, и мы должны подчиниться этому плану…
Лопарев вскоре выбыл в Тюмень.
У него мысль: пробраться на Тобольский Север и здесь убедить крестьянство не примыкать к восстанию, а если восстание началось, то агитацией не дать ему принять большие размеры.
В кабинете начальника Тюменской Губчека Лопареву зачитали радиотелеграмму, полученную через Архангельск из Обдорска. Она гласила: "Отступаем, сопротивляться дальше невозможно". Лопарев предложил командованию в Тюмени свою мысль о необходимости оказать помощь далёкому Тобольскому Северу. Предложение было принято.
18 марта тов. Лопарев и Никифоров на Тюменской пересыльной части навербовали 38 добровольцев, бежавших из польского плена и вернувшихся с фронта Врангеля в отпуск по болезни. Из них был создан Северный добровольный экспедиционный отряд под командованием т. Лопарева и его помощника т. Никифорова. На следующий день 19-го марта, получив 1 пулемёт "ШОША", винтовки и 10 тысяч патронов, отряд выступил из Тюмени на Туринск, имея целью, согласно приказа комбрига 115, ликвидировать восстание на Тобольском Севере…
ОЗВЕРЕЛЫЕ ПАЛАЧИ
Кулацкий террор принимал наивысшие пределы. В Тобольской тюрьме арестованные под поркой в предсмертной агонии грызли цементовый пол…
В кузницах по деревням кипела работа.Там бандиты ковали и ремонтировали окравленные пики. Многие сотни погибли от этих пик. В Тобольской тюрьме один из колхозников разорённого повстанцами колхоза задушил руками 3-х конвоиров-плачей, когда они пришли выводить его из каземата для расстрела. [18]
После этого колхозник был постепенно на смерть исколон пиками через окошечко тесной тюремной одиночки.
Тело молодой коммунарки Фирш сплошь исколото пиками. Не оставлено ни одного кусочка целого тела. Сердца многих из истёрзанных вытащены пиками.
Красноармейцев и лиц, сочувствующих советской власти, повстанцы садили на колья. Люди в муках на кольях замерзали.
Около села Байкалово красноармейцы, коммунисты и люди, сочувствующие советской власти, подвергались ужасным пыткам и истезаниям. Повстанцы пригоняли их целыми сотнями к прорубям шириною в 3-4 аршина и заставляли прыгать через проруби. Перепрыгнувшим обещали жизнь. Находились такие, которые перепрыгивали прорубь, но их возвращали обратно и заставляли прыгать до тех пор, пока человек не выбьется из сил и не упадёт в воду. Отказывающихся прыгать сталкивали в воду штыками. Река трупами загромождалась. Бандиты захлёбывающихся проталкивали под лёд пиками и шестами. Многие, видя безвыходность положения, бросались в воду сами. Так в одной из прорубей погибло более 40 человек. [19]
ГЛАВА IV.
ОТРЕЗАННЫЕ
НАБАТ ВРАГОВ
Обдорская буржуазия, будучи заранее осведомлённой о восстании, разрушила телеграфное сообщение. Обдорск органами советской власти был об"явлен на военном положении, организовался Тобсеввоенштаб под председательством тов. Протасова.
Начальником гарнизона назначается энергичный тов. Глазков И.И.
Связь Обдорска с центром осуществлялась через радио-станцию.
Революционным военным штабом был издан приказ, предупреждающий врагов советской власти. Приказ гласил: "За каждую пролитую каплю крови коммуниста будет расстрелено 5 чел. и за каждого убитого коммуниста и порчу телеграфной линии - 20 человек".
Из Обдорска отправили на фронт три сформированных отряда. Для несения гарнизонной службы в Обдорске остались только комсомольцы по 12-13 лет, старики да несколько человек ответственных работников.
17 марта в 12 час. дня Обдорская буржуазия делает восстание. Даётся сигнал через церковный набат дьяконом Поповым. В казарму прибегает завёрнутый в простыню, с винтовкой в руке, с рассечённой головой т. Протопопов, весь в крови, и кричит: "Восстание". Сразу сообщили начальнику гарнизона т. Глазкову, который прибежал в казарму, скомандовал: "В оружье!" - и побежал бегом с отрядом на улицу.
Товарищ Протопопов рассказал, что на него напал с топором служащий почтовой конторы Конев Иван, но Протопопову удалось вырвать у него топор, схватив в конторе свою винтовку и воспользовавшись моментом растерянности нападающих, вышибить окно [20] и выскочить на улицу.
Сообщают, что ранен в живот на вылет начальник гарнизона т. Глазков. Затем привозят раненного Колосова Михаила ножём в спину и в грудь, который при эвакуации в дороге умер. В ревкоме завкомхозом т. Королёва зарезал делопроизводитель комхоза Витязев. Позднее привозят с почты тяжело раненных ломом на посту добровольцев Омутова и Рочева Петра, 17 лет, которые через несколько часов умерли. Умер также и Начгар т. Глазков.
Попытка восставших овладеть арестным домом не удалось. Восстание было к вечеру этого же дня подавлено. Главную роль в подавлении восстания сыграли служащие радио-станции, которые за небольшим исключением были все партийцы. Они имели хорошее оружие и достаточное количество огнеприпасов, открыв со станции вдоль улицы огонь пачками, не давая бандитам сосредоточиться.
Предупреждение Тобсеввоенревштаба выполнено: за 6 человек убитых товарищей расстрелено больше 100 человек повстанцев, остальные скрылись.
Ночь прошла спокойно. На второй день 18 марта в 12 часов ночи снова раздался набат в каменной церкви. Отряд Севвоенштаба под командою Сергеенко направился цепью к церкви. Она оказалась закрытой. На колокольне бьют в набат и стреляют. Сломали двери и зашли в церковь, там нашли дьякона и его жену, запершихся в кладовой. Вывели их в церковную ограду и расстреляли…
СХВАТКИ С ПОВСТАНЦАМИ В ДЕРЕВНИ КАРЫМКАРАХ
Перед Обдорским восстанием, на митинге трудящихся был создан отряд из членов ВКП(б) и беспартийных товарищей. Ещё в начале февраля 21 г. отряд отправился на фронт по направлению к Тобольску. После долгих переходов до Берёзово, Малого Атлыма и других населенных пунктов отряд во главе начальника отряда тов. Сенькина добрался в деревню Карымкары. Здесь устроили остановку. У каждого бойца только по 10-20 штук патрон. Из за леса показались 10 всадников-бандитов, позади пешком и на подводах главные силы противника.
Приказ командира отряда: "Подпустить врага ближе и стрелять в упор". Завязался частый ружейный огонь. Бандиты "повернули лыжи" и скрылись за увалом. Казалось, что всё успокоилось, но цепи противника поставили в задачу окружить деревню. Выход из деревни для красных оказался отрезанным. В отряде иссекают последние патроны. Положение безвыходное. Люди падают, кони тоже, а [21] отстреливаться нечем. Отступать. Одни по глубокому снегу, без лыж отступили к правому берегу Оби, в лес. Другие решили прорвать огонь противника грудью. Многим удалось это сделать. Всё же потерпев поражение, отряд медленно отступил на Север…
ОТСТУПЛЕНИЕ. БОЙ В ДЕРЕВНЕ ОШВАРАХ
Поражения и победы Обдорск переживал один.
После ликвидации Обдорского восстания в Обдорск начинают прибывать отступающие санитарные обозы с раненными и отряды. Началась подготовка к эвакуации за Урал и на полуостров Ямал - к радио-станции Норо-Салэ.
31 марта отряд красноармейцев численностью в 20 штыков и санитарный отряд в количестве 14 человек выехал по направлению реки Щучьей, на полуостров Ямал. До Сангам-Папа - на лошадях, а дальше на оленях. Другие отряды направились на Урал. Масса лишений и поражений.
Отряд Сенькина после большого перехода остановился на сутки в дер. Ошвары отдыхать. Опасности как будто бы никакой не было. Всё же была послана разведка в составе 2-х человек, выяснить - нет ли преследования со стороны бандитов. Разведчиками оказались предатели. Вернувшийся один из них сообщил, что ничего не замечено, другой же совсем не вернулся.
Отряд спал. На рассвете внезапно началась стрельба. Избу, в которой находился первый взвод, обстреливали со всех сторон. Пули так и визжали, пробивая стену. Изба оказалась окружённой бандитами…
Первым был убит командир взвода т. Сергеенко. Началась паника. Отделенным командиром 1-го взвода тов. Галишниковым была подана команда: "За мной!" Выход двери обстреливался бандитами перекрестным огнём. Кто высовывался в двери, падал мёртвым. Из 45 человек бойцов только одного 1-го взвода живыми остались 17 человек. При попытке прорваться через бандитское окружение сражённый тремя пулями тов. Галишников пал смертью со словами: "Товарищи, грудью вперёд…" [22]
Погибли люди, место родины которых никому не было известно. В числе их погиб тов. Карионов Митрофан. Матрос Балтийского флота. В дни колчаковщины всё время сидел в Туринской тюрьме. По приходе советской власти принимал горячее участие в работе Туринского ревкома и в Обдорске. В отряде он находился вместе со своей женой Марией. При окружении бандитами избы тов. Карионов схватил бритву, перерезал горло своей жене, а потом и себе. Его последние слова: "Я не хочу, чтобы белая сволочь опять издевалась надо мной и моей женой…"
Не многим удалось вырваться из бандитского окружения и спасти жизнь. Пленных красноармейцев и беженцев бандиты увезли к реке, раздели всех до нога и расстреляли.
Прорубь проглотила 36 человек лучших защитников власти советов…
Многие из тех, кто сумел вырваться из окружения были убиты в соседних деревнях кулаками. Тов. Кожевников Андрей - сторож Обдорской радиостанции, будучи раненным на вылет, бежал босой из Ошвар в деревню Усы-Усу, в первой попавшейся избе попросился обогреться. Хозяин дома, старик лет 55, отрубил ему топором голову.
Позднее погиб тов. Поленов Кесарь Калистратович, активно участвующий в подавлении Обдорского восстания. Тов. Поленов сын обдорского середняка, беспартийный, доброволец. Ему только 17 лет. С домашними, с мещанской средой он старался не иметь ничего общего. На этой почве не раз были дома скандалы со стариком-отцом. Вступить членом союза молодежи Поленов не считал себя вполне подготовленным и всегда говорил: "Обожди, время терпит, дайте ещё поглотать знания". В мартовское восстание кулачества в Обдорске Поленов с пылким героизмом юноши, с берданой в руках, поспевал везде и всегда знал своё место. На второй день, когда отцы духовные Обдорска пытались набатом снова поднять верных чад на восстание, Поленов первый открыл огонь по дьякону-звонарю и заставил его прекратить набат.
За всё время ликвидации этого восстания тов. Поленов только один раз, не заходя в дом, а сквозь щель двери сообщил своей матери, как всегда игривым тоном: "Мама, Кеська ещё жив".
Тов. Поленов погиб за Уралом вместе с сотоварищами. Подробности [23] о гибели не известны.
***
В Обдорске в это время происходила бандитская расправа с неуспевшими отступить. Товарищ Матвеев - политком продовольственной конторы в Пуйко, был забыт и не предупреждён о эвакуации. Он решил на собаках добраться до Обдорска, не зная, что Обдорск занят уже бандитами. На дороге, под"езжая к Обдорску, он был схвачен палачами и привёзен в Обдорск. Перед лицом смерти, перед взведёнными курками Матвеев произнёс:
- Будьте прокляты, вы, белая банда, пролетарской местью… Хотя вы меня и расстреляете, но наша идея крепко живёт и не погибнет…
***
Оставшаяся в живых группа людей разбитого в Ошварах отряда коммунаров без куска хлеба по безлюдным местом пробиралась дальше, за Урал. Ни у кого не было спичек. Шли двое с половиной суток, зарезали единственную имеющуюся собаку, поели сырой собачины и с величайшим трудом, изнемогая от холода и голода добрели до дер. Петрунино, а от туда уехали на Печёру… [24]
Часть 2