Воспоминания товарища Полуяхтова Фёдора Алексеевича
Воспоминания товарища Полуяхтова Фёдора Алексеевича
Родился я в 1889 г., вступил в члены ВКП(б) в 25 г. Батрак Ильинского с/совета д. Москвиной Камышловского р-на. Отец мой тоже батрак. Батрачить мне пришлось с 8-ми до 19 лет. В 1910 г. был призван в царскую армию, служил рядовым в гор. Якутске в течении 3½ лет. Последние два года был учителем по обучению новобранцев призыва 13-14 г.г. С действительной службы возвратился 13 июня 14 г.
В старой царской армии от старых революционеров я был убеждён, что царя, помещиков и буржуазию - не надо. Впрочем, об этом имел очень небольшое понятие.
В Германскую войну участвовал в боях под Сувалками, в Мазурских озёрах и за Варшавой, был ранен в оба бедра шрапнелью в бою на р. Бзуле. По излечении снова вернулся в свой 202 Горийский полк, в котором участвовал в боях под Велейкой, Смаргоничи и в Пинских болотах.
Перед началом февральского переворота я написал очень резкое письмо на имя батальонного к-ра, угрожая бросить ему в землянке бомбу за избиение солдат. Письмо было написано вместе с московскими и тульскими товарищами и подброшено ночью в землянке к-ра батальона. Прочитав это письмо, батальонный Степанов в течении 3-х суток не выходил из землянки и когда вышел, то имел при себе охрану 10 человек солдат. В сочинении этого письма я был заподозрен и лишён за это очередного отпуска, но вскоре от преследования избавился ввиду происшедшего февральского переворота.
После Октябрьской революции мы примкнули к большевикам и вскоре были демобилизованы. По пути следования на родину казаки всё время производили в нашем эшелоне обыски и выставляли против нас [127] пулемёты. Несмотря на это, мне всё таки удалось провести до дому купленную в дороге у солдату шашку за 50 к., которая нам пригодилась для вооружения партизанского отряда.
По приезде домой мы организовали местную дружину в числе 23 чел., сбросили старшину и старосту и организовали Совет. Но Ильинское население в большинстве своём шло против Советов. Несмотря на неоднократный приезд тов. из гор. Камышлова, преодолеть враждебное нам настроение на селе мы были не в силах, кулачество брало вверх. И только после вторичного приезда к нам Камышловского отряда с пулемётом, нам удалось победить классового врага.
Вскоре после этого мы поставили волостные комисаром тов. Полуяхтова Андрея Афанасьевича, а я был набран старшим дружины в д. Москвиной. После этого стали нажимать на кулаков и оказывать бедноте материальную помощь хлебом на сена и продоволъстваем.
9 июля в с. Ильино пришёл отряд Бургетова, по распоряжению которого были мобилизованы лошади, телеги и сбруя. Бургетов, не уплатив за это деньги, 14 июля отступил в с. Галкино, куда отступали также и все части красных из г. Камышлова. После отступления партизан из Камышлова, мы вынуждены были отходить на Пульникову, срезая по пути телеграфные столбы и перерезая телеграфные и телефонные провода. По прибытии в Пульникову, мы стретились с отрядом т. Подпорина.
При подходе нашего отряда к деревне Квашниной, находящийся в это время там отряд красных принял нас за белых и обстрелял, несмотря на высланную нами конную разведку с большими красными флагами. Мы решили, что это белые, рассыпалась в цепь и повели [127об] наступление ние на Квашнина. И только после того, как наши цепи приблизились к деревне, разведчиками было выяснено, что деревня занята красными. В результате боя оказались раненые, с обоих сторон убитых не было. Ночевав Квашнине одну ночь, мы перешли в д. Ерши, где получили сообщение о том, что в с. Кочнево приезжали 18 всадников белых, которые по указанию кулаков созвали бедноту под предлогом на собрание, и когда те явились - белые вместе с кулаками арестовали и посадили их в волости и кладовые, говоря при этом: "Вот вам советская власть", - угрожая арестованным накормить гранатами. О происходящей расправе с беднотой нам сообщил прибежавший крестьянин.
Начальник отряда Бургетов взял по пять человек со взвода и быстро выступил в с. Кочневу, по прибытии куда освободил всех арестованных, сорвал белые флаги, оставленные белыми. Здесь мы решили оставаться и ожидать прихода белых, для чего Бургетовым из д. Ершова был потребован один взвод пехоты. После боя под Кочневым наш отряд отошел в Ерзовку, где имели один бой. Остатки нашего отряда, находившийся в Ершовой, под натиском белых отошли на Ирбитский завод. Вторая часть отряда, при которой находился Бургетов, отошла через Малый Таушкан на Егоршино. Сюда же с Ирбитского завода позднее подошла и остальная часть нашего отряда и соединилась 20 июля.
По прибытии в Егоршино наш отряд занял позиции, вырыл окопы и приготовился для встречи белых. После успешного для нас боя, отряд Бургетова был брошен через д. Крутиха в обход для наступления на Ирбитские Вершины. Но к этому времени Ирбитские вершины уже оказалось заняты красными, и нашему отряду приказано было следовать на Сухой Лог и Курьи. Прибыв в Курьи перед утром, отряд ещё не успел [128] разместиться, как нас начали обстреливать белые и местные кулаки. В этом бою Курьи переходили два раза из рук в руки.
В результат наш отряд отступил и, не доходя до Сухого Лога, окопался на опушке леса. Около 12 часа ночи к нам подошли белые так близко, что забрасывали наши окопы гранатами. Мы в свою очередь бросали гранаты в белых, чехи несколько отступили, завязалась ружейная перестрелка и затем вскоре прекратилась. В окопах белых послышался рёв, стоны и выкрики: "Спасайте". Когда рассветало, мы увидели, что белые оставили двух убитых и двух раненых, в том числе одного чеха, бросавшего в нас гранаты. Раненые были тут же приколоты.
С нашей стороны были - один ранен, и один убитый, которого я тут похоронил своими руками. Полуяхтов Назар Андреевич в этом бою достал браунинг от убитого чеха. После боя наш отряд отошёл в Ирбитские вершины и влился в 1-й Крестьянский Коммунистический полк. В Ирбитских вершинах полк дрался 2 м-ца. А когда Волынский полк сдался, мы были переброшены в с. Покровскоэе и повельч наступление на, зав. Реж. С нашим наступлением совпало наступление и белых из зав. Режь на с. Покровское, которое и было занято, где чуть не остался наш броневик. Оставшиеся там наши части под командой к-ра полка т. Акулова перешли в решительное наступление, отбросили белых и заняли с. Покровское.
Благодаря такого положения, наше наступление на зав. Реж оказалось безуспешным, и мы вынуждены были отойти в Покровское. Здесь бузовали пять суток и затем отошли на Коптеловское, в бою под которым была убита лошадь к-ра нашей роты Полуяхтова Андрея Афанасьевича. Тов. Полуяхтов, не растерявшись, снял с убитой лошади седло и догнал нашу роту. При этом отступлении мы не успели снять одно отделение нашей роты, охранявшее подступы вдоль шоссейной дороги, [128об] которое оказалось отрезано белыми, но храбрецы не сдрейфили, открыли пулемётный огонь по белым, в рядах коих произошла паника, и они отошли несколько назад, а наше отделение, воспользовавшись их замешательством, возле реку отошло под обстрелом белых и присоединилось к нашей роте.
Не доходя до Алапаевска версты 4, мы окопались, а Коптеловских подводчиков задержали у себя. На второй день ночью белые двигались на Алапаевск на подводах, впереди которых следовали 3 всадника. Поравнявшись с нашими скопами, белые всадники бросились удирать. Мы открыли по ним пулемётную и оружейную стрельбу. Получился крик, гам, белые в панике бросились в бегство обратно на Коптеловское.
Когда рассветало, мы в количестве 5-ти человек пошли в разведку и, пройдя около километра, обнаружили брошенных лошадей, повозки и проч. имущество. На одной телеге лежал целый воз вещей и сваленных в канаву. Проходя далее в сторону Коптеловской, мы подбирали лошади, телеги, вещевые мешки и винтовки. Насобирав три воза разного имущества и захватив пять лошадей, мы возвратились в свои окопы, где нас встретил взвод с к-ром роты т. Полуяхтовым. Вскоре после этого белые повели против нас наступление, но были отбиты.
В этот день ночью мы отступили через д. Алапаиху на Синьчихинскую, при этом отступлении чуть было не остался взвод нашей роты под командой т. Карабицина Михаила Дмитриевича, занимавший окопы на отлёте от нашей роты. Узнав о нашем отступлении, взвод отошёл вместе с бронепоездом и далее присоединился к нам. В Синьчихе мы имели схватку с разведчиками белых, постреляли, побросали друг в друга гранатами и разошлись. После этой схватки нашу роту отвели за 15 вёрст в тыл, посадили на поезд и отправили в Н-Салдинский завод.
Не доезжая до [129] зав. Н-Салда, нас высадили на ст., название которой не помню. Здесь тов. Акулов приказал расстрелять двух белых шпионов, из коих один оказался Петроградский офицер и другой перебежавший с пулемётом от красных. Простояв на этой ст. до вечера, мы облили станционное здание, керосином, подожгли его, погрузились в вагон, и отступили на ст. В-Салда, где простояв около недели, отошли на ст. Салка. Поезд, с которым мы отступали, был обстрелян из пулемёта белыми.
По прибытии на ст. Салка, мы повели наступление на ст. Санданато, встретив по пути остатки разбежавшегося 4 Уральского полка. В этом бою у нас были раненые. Полк каш оказался отрезанным от частей дивизии и на другой день утром начал отходить от ст. Салка мало проходимыми лесами и болотами. На протяжении 85 вёрст мы шли усталые, голодные, измученные, помогали тащить на себе снаряды, облегчая выбившихся из сил артеллирийских и обозных лошадей.
По прибытии в Кушву расположились на отдых. Здесь командование 2 батальоном принял т. Полуяхтов. Примерно на 4-й день после нашего отдыха, б-н выступил на ст. Баранча, не доходя до которой версты 3, мы окопались. Перед рассветом на другой день завязался бой с белыми. Вначале мы не выдержали и несколько отступили. Дождавшись рассвета, б-ном была выслана разведка, которая столкнулась с разведчиками белых и после перестрелки отошла в свои окопы, а батальон со стрельбой на вскидку перешол в стремительную атаку. Несмотря на сильный артилл., пулемётный и оружейный огонь со стороны белых, нами были заняты ст. и зав. Баранча, после чего вскоре мы выступили на зав. Лая. По приходе сюда, нам а смену пришёл 4 Петроградский полк и по приказанию т. Акулова отошли в Кушву на отдых. Но отдыхать нам не хотелось, у всех было желание наступать дальше на Тагил. Посупорствовали мы немного, но [129об] всё-таки согласились с т. Акуловым.
Простояв в Кушве около 3-х суток, мы снова получили приказ выступить на зав. Баранчу и наступать далее на д. Лая, которая к этому времени Петроградским полком была сдана белым. Эта деревня переходила несколько раз из рук в руки: мы её занимали, а Петроградский полк обратно сдавал белым. В результате нам пришлось оставить Лаю и отступить на зав. Баранча.
За разгром нескольких полков белых, наш полк получил красное боевое знамя и был переименован в 253 полк "Красных Орлов".
Впоследствии, когда мы были вынуждены сдать Баранчу, то отступать на Кушву пришлось под огнем белых. Простояв в Кушве ночь, на утро на ст. Гороблагодатская нам снова пришлось вести бой с частями белых, вплотную подошедшими к полотну ж.д. с Верхотурского направления. При отступлении из Кушвы, наши эшелоны отступали под обстрелом наседавших белых. В этом бою тяжело ранен знаменосец нашего полка тов. Овсянников, который, стараясь спасти знамя, обернул его вокруг себя под гимнастёрку. Знамя было прострелено и залито кровью полкового знаменосца. При этом отходе были отрезаны наша 5-я и др. роты и команда связи и 2 полковых орудия, которым пришлось отходить со ст. Гороблагодатская в обход лесом. Снег был глубокий, дорог не было и орудие пришлось оставить с отнятыми замками. При этом отходе 5 роты пришлось прорубать лес и протаптывать дорогу. В таких условиях мы отходили на протяжении 35 вёрст до ж.д., где погрузившись на поезд, стали отходить дальше по Горнозаводской ж.д.
Не помню, на какой станции, белые нас обстреляли из артиллерии, но наш поезд проскочил благополучно. В одном заводе, название которого я не помню, нам приказали [130] развозить муку для выпечки хлеба, но не успев забрать печёный хлеб, кое-как успели выбраться, оставив при этом походные кухни.
Так продолжался наш отход до ст. Ляды, где нас сменили свежие части. Полк был посажен в эшалоны для отправки на отдых. Но не успели мы тронуться с места, как сменивший нас полк сдался к белым, и нам снова пришлось разгружаться и занимать позицию, а обоз был отправлен в Пермь. Вскоре 5 рота начала отходить на Пермь через Мотовилиху, остальные роты вели бой на ст. Ляды. В это время белые совместно с частью восставших рабочих Мотовилихи повели на нас наступление и далее на г. Пермь. Несколько рот нашего полка были отрезаны и вынуждены отступить в обход Мотовилихи на ст. Шабуничи, где снова начались бои с белыми. Со ст. Шабуничи мы отошли с боем на ст. Чайковская. После целого ряда упорный боев наш полк был сменён и отправлен на формирование в г. Глазов.
После недельного пребывания на формировании полк снова был брошен в наступление в районе ст.ст. Чайковская, Григорьевская и деревень, название коих не помню. Наступать в этих боях приходилось по пояс в снегу. После многих и продолжительных боёв мы отошли в район с. Полвино д. Кормовиха и простояли здесь вплоть до весны. Здесь мы проводили братание с белыми и посылали им газеты. Для этого запрягали худенькую лошадёнку в повозку, нагружала её газетами, литературой и отправляли к белым. Однажды отправленная нами повозка свалилась, и ребятам пришлось отваливать её, после чего лошадь была отправлена по назначению. Когда повозка с нашими посылками приближалась к окопам белых, солдаты моментально окружали её, но офицеры им запрещали брать содержимое повозки и приказывали возвращаться в окопы. С наступление весны наш [130об] полк перешол в наступление и в течении 7 дней с боем занял 7 деревень. Дальнейшее наступление продолжать было нельзя, т.к. наша соседняя 2-я бригада сдала г. Глазов, и мы оказались в мешке.
После пятидневной стоянки полк снова перешёл в наступление и выбил белых из укреплённых позиций. При дальнейшем продвижении мы не встречали белых вплоть до ст. Шабуничи, в районе которой противник решил дать нам сражение на ранее приготовленных окопах и укреплённых проволочными заграждениями. Сюда было стянуто 3 бронепоезда белых и большое количество разных калибров артиллерии. Под ст. Шабуничами наш полк понёс большие потери, т. к. белые несколько раз превосходили нашу численность. В бою нами было захвачено 250 пленных, много оружия и др. трофеи. При отступлении белые взорвали мост через реку Каму, благодаря чего нам пришлось переправляться на лодках.
В Пермь мы вошли без боя, где, простояв двое суток, на 3-й день выступили по маршруту между Горнозаводской и главной линии ж.д., через деревни, название коих не помню. При переправе через реку, название которой забыл, на наш полк напала целая дивизия белых, но старые солдаты этой дивизии окружили своих офицеров, убили 11 человек из них и перешли на нашу сторону, остальные же бросились, в бегство. Кроме пленных в этом бою мы захватили 2 артилл. орудия.
Следующий бой белые приняли под Тагилом, причём ожидали наше наступление по тракту, а наша конная разведка зашла с противоположной стороны и стремительно бросилась в атаку. Белым отступать было некуда, и они бросились вплавь через озеро на лошадях, где потопив лошадей, сами рассеялись в разные стороны. В Тагиле полк простоял около 2-х суток, где в честь нашего прихода рабочие устроили манифестации. [131]
Далее полк выступил черев Стриганку на Камышлов и Тамакул, опрокидывая на своём пути белых. Не доходя до Шадринска, полк повернул влево на Ялуторовск и, перейдя севернее ж. д., продолжал наступление на Ишим. Под Заводо-Уковским белые дали сильное сражение, доходящее до штыковых схваток, но нашего натиска не выдержали и отступили.
От Ялуторовска до Ишима полк шёл все время с боями, и, не доходя до Ишима около четырёх вёрст, вынужден был отойти вследствие разгрома штаба 2-й соседней нашей бригады. При налёте на штао 2-х эскадронов белых были схвачены и повешаны комиссар бригады т. Юдин и командир бригады т. Захаров. Вскоре наш полк снова перешёл в наступление вдоль ж.д., с боем захватил Усть-Ламинское, Сорокину и ряд др. деревень, захватывая белых пленных целыми полками. По занятии Ишима полк отошёл в Ялуторовск, где был размещён в ближайших к городу деревнях - Кресты и др.
Простояв около м-ца, в 20 числах декабря полк погрузился в эшалоны и отправился на южный фронт. По прибытии на юг, наш полк, которым командовал т. Кобяков, а его пом. был Усламин, остановился в ст. Григорьевской - Кривой Рог. Здесь сильно свирепствовал тиф, который скосил многих наших товарищей.
Простояв 4 дня на этой станции, полк выступил на поиски Батько Махно в р-н д. Михайловка. В это время полком командовал т. Шумилов. Под Большой Михайловкой мы встретились с махновцами, где завязалась сильная перестрелка, в результате которой мы захватили 3 верховых лошадей и один телефонный аппарат. Из Б-Михайловки полк выступил на Гуляй Поле - резиденция Махно, остави в Б-Михайловке коменданскую команду полка, которая была окружена махновцами и взята в плен. 7 чел. коммунистов зверски были убиты, над комендантом сначала всячески издевались и затем изрубили его. Остальные к-цы в [131об] одном нательном белье прибежали обратно в полк.
Переночевав ночь в Гуляй Поле, наш полк, выступил на ст. Пологи, где простоял пять суток. Отсюда в Гуляй поле была выслана 4 рота для разведки махновцев. Рота была окружена махновцами со всех сторон, завязалась сильная ружейная и пулемётная перестрелка. К-цы дрались отчаянно, как львы. У махновцев были убиты 2 лошади в тачанке, захвачен один пулемёт, прорвавшись из окружения, рота начала отходить из Гуляй поля на соединение с частями полка, но по пути своего отхода снова подвергалась несколько раз окружению, не имея никакой связи с полком. Патронов осталось по одному на человека, и рота вынуждена была пробивать себе дорогу штыками. Несмотря на сильный бой, с нашей стороны был ранен только один красноармеец. С большим трудом удалось роте выйти из окружения и присоединиться к своему полку.
Со ст. Пологов мы выступили на ст. Орехово и Александровскую - под Перекоп. Не доходя до Перекопских позиций, полк простоял в деревнях около м-ца и в это время готовился усиленно к наступлению. Наш полк входил в состав 85 отд. Бригады, а вторая бригада 29 Дивизии была переброшена на Польский фронт. По соседству с нами находилась конница Будённого. Уже всё было готово к наступлению, но в это время поляки заняли гор. Киев, и конница Будённого срочно было переброшена на польский фронт. В тоже время врангелевцы перешли в наступление и разбили наш Волынский и Уральский полки и при помощи танков прорвали фронт 31 дивизии, куда бросили кавалерию, а на Ченгарском мосту и Мелитополе тополе высадили дессант. Прорвавшаяся кавалерия Врангеля 2 июля 20 г. зашла в тыл, к нам на 7 километров, 5 аэропланов начали бомбондировать с воздуха, [132] врангелевская пехота под прикрытием танков, повела на нас энергичное наступление с фронта. Бригадный обоз и артиллерия под натиском кавалерия, отступили далеко в тыл. Наш полк оказался окружённым со всех сторон, которому вместе с Волынским и Уральским полками пришлось отступать по Севашскому заливу, под преследованием врангелевской кавалерии, которая заскочила в воду и кричала: "Сдавайся, братцы, ничего не будет".
В передней нашей цепи произошла паника и некоторые красноармейцы уже стали, бросать оружие, в это время задние цепи открыли по кавалерии стрельбу, передняя цепь, схватив брошенные винтовки, тоже открыла стрельбу, в результате чего кавалерия была обращена в бегство. Мы бросились преследовать отступающую кавалерию по суше. В это время подоспела врангелевская пехота, и под прикрытием своих танков, открыла по нам артил. и пулемётный огонь, и завязалась отчаянная схватка, в результате которой наш полк понёс огромные потери убитыми и ранеными, причем некоторые были ранены по три раза, но не желая отставаться, отступали вместе с остатками нашего полка.
После отступления остатки наших полков были соединены в один полк, названный полком Красных Орлов. При отступлении сводного полка, пришлось выдерживать ожесточенные схватки с белыми. В последнем бою наш полк снова был окружен белыми, где белые чуть было не захватили в плен командира нашего полк тов. Шумилова. После этого боя полк отошёл и расположился в 3 верстах, не доходя до Александровской. Здесь крайне малочисленные остатки полка были пополнены красноармейцами из полкового обоза, после чего вскоре под командой тов. Кобякова, полк был брошен на фронт. Тов. Шумилов выбыл в тыл по болезни. Я тоже 8 июля 20г. уехал на операции. За время моего пребывания в полку, я работал в качестве телефониста. [132об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.206.Л.127-132об.
Полуяхтов Андрей Афанасьевич
бывший комбат-2 полка Красных Орлов
г. Тобольск. 21 мая 1926 г.
Родился я в 1889 г., вступил в члены ВКП(б) в 25 г. Батрак Ильинского с/совета д. Москвиной Камышловского р-на. Отец мой тоже батрак. Батрачить мне пришлось с 8-ми до 19 лет. В 1910 г. был призван в царскую армию, служил рядовым в гор. Якутске в течении 3½ лет. Последние два года был учителем по обучению новобранцев призыва 13-14 г.г. С действительной службы возвратился 13 июня 14 г.
В старой царской армии от старых революционеров я был убеждён, что царя, помещиков и буржуазию - не надо. Впрочем, об этом имел очень небольшое понятие.
В Германскую войну участвовал в боях под Сувалками, в Мазурских озёрах и за Варшавой, был ранен в оба бедра шрапнелью в бою на р. Бзуле. По излечении снова вернулся в свой 202 Горийский полк, в котором участвовал в боях под Велейкой, Смаргоничи и в Пинских болотах.
Перед началом февральского переворота я написал очень резкое письмо на имя батальонного к-ра, угрожая бросить ему в землянке бомбу за избиение солдат. Письмо было написано вместе с московскими и тульскими товарищами и подброшено ночью в землянке к-ра батальона. Прочитав это письмо, батальонный Степанов в течении 3-х суток не выходил из землянки и когда вышел, то имел при себе охрану 10 человек солдат. В сочинении этого письма я был заподозрен и лишён за это очередного отпуска, но вскоре от преследования избавился ввиду происшедшего февральского переворота.
После Октябрьской революции мы примкнули к большевикам и вскоре были демобилизованы. По пути следования на родину казаки всё время производили в нашем эшелоне обыски и выставляли против нас [127] пулемёты. Несмотря на это, мне всё таки удалось провести до дому купленную в дороге у солдату шашку за 50 к., которая нам пригодилась для вооружения партизанского отряда.
По приезде домой мы организовали местную дружину в числе 23 чел., сбросили старшину и старосту и организовали Совет. Но Ильинское население в большинстве своём шло против Советов. Несмотря на неоднократный приезд тов. из гор. Камышлова, преодолеть враждебное нам настроение на селе мы были не в силах, кулачество брало вверх. И только после вторичного приезда к нам Камышловского отряда с пулемётом, нам удалось победить классового врага.
Вскоре после этого мы поставили волостные комисаром тов. Полуяхтова Андрея Афанасьевича, а я был набран старшим дружины в д. Москвиной. После этого стали нажимать на кулаков и оказывать бедноте материальную помощь хлебом на сена и продоволъстваем.
9 июля в с. Ильино пришёл отряд Бургетова, по распоряжению которого были мобилизованы лошади, телеги и сбруя. Бургетов, не уплатив за это деньги, 14 июля отступил в с. Галкино, куда отступали также и все части красных из г. Камышлова. После отступления партизан из Камышлова, мы вынуждены были отходить на Пульникову, срезая по пути телеграфные столбы и перерезая телеграфные и телефонные провода. По прибытии в Пульникову, мы стретились с отрядом т. Подпорина.
При подходе нашего отряда к деревне Квашниной, находящийся в это время там отряд красных принял нас за белых и обстрелял, несмотря на высланную нами конную разведку с большими красными флагами. Мы решили, что это белые, рассыпалась в цепь и повели [127об] наступление ние на Квашнина. И только после того, как наши цепи приблизились к деревне, разведчиками было выяснено, что деревня занята красными. В результате боя оказались раненые, с обоих сторон убитых не было. Ночевав Квашнине одну ночь, мы перешли в д. Ерши, где получили сообщение о том, что в с. Кочнево приезжали 18 всадников белых, которые по указанию кулаков созвали бедноту под предлогом на собрание, и когда те явились - белые вместе с кулаками арестовали и посадили их в волости и кладовые, говоря при этом: "Вот вам советская власть", - угрожая арестованным накормить гранатами. О происходящей расправе с беднотой нам сообщил прибежавший крестьянин.
Начальник отряда Бургетов взял по пять человек со взвода и быстро выступил в с. Кочневу, по прибытии куда освободил всех арестованных, сорвал белые флаги, оставленные белыми. Здесь мы решили оставаться и ожидать прихода белых, для чего Бургетовым из д. Ершова был потребован один взвод пехоты. После боя под Кочневым наш отряд отошел в Ерзовку, где имели один бой. Остатки нашего отряда, находившийся в Ершовой, под натиском белых отошли на Ирбитский завод. Вторая часть отряда, при которой находился Бургетов, отошла через Малый Таушкан на Егоршино. Сюда же с Ирбитского завода позднее подошла и остальная часть нашего отряда и соединилась 20 июля.
По прибытии в Егоршино наш отряд занял позиции, вырыл окопы и приготовился для встречи белых. После успешного для нас боя, отряд Бургетова был брошен через д. Крутиха в обход для наступления на Ирбитские Вершины. Но к этому времени Ирбитские вершины уже оказалось заняты красными, и нашему отряду приказано было следовать на Сухой Лог и Курьи. Прибыв в Курьи перед утром, отряд ещё не успел [128] разместиться, как нас начали обстреливать белые и местные кулаки. В этом бою Курьи переходили два раза из рук в руки.
В результат наш отряд отступил и, не доходя до Сухого Лога, окопался на опушке леса. Около 12 часа ночи к нам подошли белые так близко, что забрасывали наши окопы гранатами. Мы в свою очередь бросали гранаты в белых, чехи несколько отступили, завязалась ружейная перестрелка и затем вскоре прекратилась. В окопах белых послышался рёв, стоны и выкрики: "Спасайте". Когда рассветало, мы увидели, что белые оставили двух убитых и двух раненых, в том числе одного чеха, бросавшего в нас гранаты. Раненые были тут же приколоты.
С нашей стороны были - один ранен, и один убитый, которого я тут похоронил своими руками. Полуяхтов Назар Андреевич в этом бою достал браунинг от убитого чеха. После боя наш отряд отошёл в Ирбитские вершины и влился в 1-й Крестьянский Коммунистический полк. В Ирбитских вершинах полк дрался 2 м-ца. А когда Волынский полк сдался, мы были переброшены в с. Покровскоэе и повельч наступление на, зав. Реж. С нашим наступлением совпало наступление и белых из зав. Режь на с. Покровское, которое и было занято, где чуть не остался наш броневик. Оставшиеся там наши части под командой к-ра полка т. Акулова перешли в решительное наступление, отбросили белых и заняли с. Покровское.
Благодаря такого положения, наше наступление на зав. Реж оказалось безуспешным, и мы вынуждены были отойти в Покровское. Здесь бузовали пять суток и затем отошли на Коптеловское, в бою под которым была убита лошадь к-ра нашей роты Полуяхтова Андрея Афанасьевича. Тов. Полуяхтов, не растерявшись, снял с убитой лошади седло и догнал нашу роту. При этом отступлении мы не успели снять одно отделение нашей роты, охранявшее подступы вдоль шоссейной дороги, [128об] которое оказалось отрезано белыми, но храбрецы не сдрейфили, открыли пулемётный огонь по белым, в рядах коих произошла паника, и они отошли несколько назад, а наше отделение, воспользовавшись их замешательством, возле реку отошло под обстрелом белых и присоединилось к нашей роте.
Не доходя до Алапаевска версты 4, мы окопались, а Коптеловских подводчиков задержали у себя. На второй день ночью белые двигались на Алапаевск на подводах, впереди которых следовали 3 всадника. Поравнявшись с нашими скопами, белые всадники бросились удирать. Мы открыли по ним пулемётную и оружейную стрельбу. Получился крик, гам, белые в панике бросились в бегство обратно на Коптеловское.
Когда рассветало, мы в количестве 5-ти человек пошли в разведку и, пройдя около километра, обнаружили брошенных лошадей, повозки и проч. имущество. На одной телеге лежал целый воз вещей и сваленных в канаву. Проходя далее в сторону Коптеловской, мы подбирали лошади, телеги, вещевые мешки и винтовки. Насобирав три воза разного имущества и захватив пять лошадей, мы возвратились в свои окопы, где нас встретил взвод с к-ром роты т. Полуяхтовым. Вскоре после этого белые повели против нас наступление, но были отбиты.
В этот день ночью мы отступили через д. Алапаиху на Синьчихинскую, при этом отступлении чуть было не остался взвод нашей роты под командой т. Карабицина Михаила Дмитриевича, занимавший окопы на отлёте от нашей роты. Узнав о нашем отступлении, взвод отошёл вместе с бронепоездом и далее присоединился к нам. В Синьчихе мы имели схватку с разведчиками белых, постреляли, побросали друг в друга гранатами и разошлись. После этой схватки нашу роту отвели за 15 вёрст в тыл, посадили на поезд и отправили в Н-Салдинский завод.
Не доезжая до [129] зав. Н-Салда, нас высадили на ст., название которой не помню. Здесь тов. Акулов приказал расстрелять двух белых шпионов, из коих один оказался Петроградский офицер и другой перебежавший с пулемётом от красных. Простояв на этой ст. до вечера, мы облили станционное здание, керосином, подожгли его, погрузились в вагон, и отступили на ст. В-Салда, где простояв около недели, отошли на ст. Салка. Поезд, с которым мы отступали, был обстрелян из пулемёта белыми.
По прибытии на ст. Салка, мы повели наступление на ст. Санданато, встретив по пути остатки разбежавшегося 4 Уральского полка. В этом бою у нас были раненые. Полк каш оказался отрезанным от частей дивизии и на другой день утром начал отходить от ст. Салка мало проходимыми лесами и болотами. На протяжении 85 вёрст мы шли усталые, голодные, измученные, помогали тащить на себе снаряды, облегчая выбившихся из сил артеллирийских и обозных лошадей.
По прибытии в Кушву расположились на отдых. Здесь командование 2 батальоном принял т. Полуяхтов. Примерно на 4-й день после нашего отдыха, б-н выступил на ст. Баранча, не доходя до которой версты 3, мы окопались. Перед рассветом на другой день завязался бой с белыми. Вначале мы не выдержали и несколько отступили. Дождавшись рассвета, б-ном была выслана разведка, которая столкнулась с разведчиками белых и после перестрелки отошла в свои окопы, а батальон со стрельбой на вскидку перешол в стремительную атаку. Несмотря на сильный артилл., пулемётный и оружейный огонь со стороны белых, нами были заняты ст. и зав. Баранча, после чего вскоре мы выступили на зав. Лая. По приходе сюда, нам а смену пришёл 4 Петроградский полк и по приказанию т. Акулова отошли в Кушву на отдых. Но отдыхать нам не хотелось, у всех было желание наступать дальше на Тагил. Посупорствовали мы немного, но [129об] всё-таки согласились с т. Акуловым.
Простояв в Кушве около 3-х суток, мы снова получили приказ выступить на зав. Баранчу и наступать далее на д. Лая, которая к этому времени Петроградским полком была сдана белым. Эта деревня переходила несколько раз из рук в руки: мы её занимали, а Петроградский полк обратно сдавал белым. В результате нам пришлось оставить Лаю и отступить на зав. Баранча.
За разгром нескольких полков белых, наш полк получил красное боевое знамя и был переименован в 253 полк "Красных Орлов".
Впоследствии, когда мы были вынуждены сдать Баранчу, то отступать на Кушву пришлось под огнем белых. Простояв в Кушве ночь, на утро на ст. Гороблагодатская нам снова пришлось вести бой с частями белых, вплотную подошедшими к полотну ж.д. с Верхотурского направления. При отступлении из Кушвы, наши эшелоны отступали под обстрелом наседавших белых. В этом бою тяжело ранен знаменосец нашего полка тов. Овсянников, который, стараясь спасти знамя, обернул его вокруг себя под гимнастёрку. Знамя было прострелено и залито кровью полкового знаменосца. При этом отходе были отрезаны наша 5-я и др. роты и команда связи и 2 полковых орудия, которым пришлось отходить со ст. Гороблагодатская в обход лесом. Снег был глубокий, дорог не было и орудие пришлось оставить с отнятыми замками. При этом отходе 5 роты пришлось прорубать лес и протаптывать дорогу. В таких условиях мы отходили на протяжении 35 вёрст до ж.д., где погрузившись на поезд, стали отходить дальше по Горнозаводской ж.д.
Не помню, на какой станции, белые нас обстреляли из артиллерии, но наш поезд проскочил благополучно. В одном заводе, название которого я не помню, нам приказали [130] развозить муку для выпечки хлеба, но не успев забрать печёный хлеб, кое-как успели выбраться, оставив при этом походные кухни.
Так продолжался наш отход до ст. Ляды, где нас сменили свежие части. Полк был посажен в эшалоны для отправки на отдых. Но не успели мы тронуться с места, как сменивший нас полк сдался к белым, и нам снова пришлось разгружаться и занимать позицию, а обоз был отправлен в Пермь. Вскоре 5 рота начала отходить на Пермь через Мотовилиху, остальные роты вели бой на ст. Ляды. В это время белые совместно с частью восставших рабочих Мотовилихи повели на нас наступление и далее на г. Пермь. Несколько рот нашего полка были отрезаны и вынуждены отступить в обход Мотовилихи на ст. Шабуничи, где снова начались бои с белыми. Со ст. Шабуничи мы отошли с боем на ст. Чайковская. После целого ряда упорный боев наш полк был сменён и отправлен на формирование в г. Глазов.
После недельного пребывания на формировании полк снова был брошен в наступление в районе ст.ст. Чайковская, Григорьевская и деревень, название коих не помню. Наступать в этих боях приходилось по пояс в снегу. После многих и продолжительных боёв мы отошли в район с. Полвино д. Кормовиха и простояли здесь вплоть до весны. Здесь мы проводили братание с белыми и посылали им газеты. Для этого запрягали худенькую лошадёнку в повозку, нагружала её газетами, литературой и отправляли к белым. Однажды отправленная нами повозка свалилась, и ребятам пришлось отваливать её, после чего лошадь была отправлена по назначению. Когда повозка с нашими посылками приближалась к окопам белых, солдаты моментально окружали её, но офицеры им запрещали брать содержимое повозки и приказывали возвращаться в окопы. С наступление весны наш [130об] полк перешол в наступление и в течении 7 дней с боем занял 7 деревень. Дальнейшее наступление продолжать было нельзя, т.к. наша соседняя 2-я бригада сдала г. Глазов, и мы оказались в мешке.
После пятидневной стоянки полк снова перешёл в наступление и выбил белых из укреплённых позиций. При дальнейшем продвижении мы не встречали белых вплоть до ст. Шабуничи, в районе которой противник решил дать нам сражение на ранее приготовленных окопах и укреплённых проволочными заграждениями. Сюда было стянуто 3 бронепоезда белых и большое количество разных калибров артиллерии. Под ст. Шабуничами наш полк понёс большие потери, т. к. белые несколько раз превосходили нашу численность. В бою нами было захвачено 250 пленных, много оружия и др. трофеи. При отступлении белые взорвали мост через реку Каму, благодаря чего нам пришлось переправляться на лодках.
В Пермь мы вошли без боя, где, простояв двое суток, на 3-й день выступили по маршруту между Горнозаводской и главной линии ж.д., через деревни, название коих не помню. При переправе через реку, название которой забыл, на наш полк напала целая дивизия белых, но старые солдаты этой дивизии окружили своих офицеров, убили 11 человек из них и перешли на нашу сторону, остальные же бросились, в бегство. Кроме пленных в этом бою мы захватили 2 артилл. орудия.
Следующий бой белые приняли под Тагилом, причём ожидали наше наступление по тракту, а наша конная разведка зашла с противоположной стороны и стремительно бросилась в атаку. Белым отступать было некуда, и они бросились вплавь через озеро на лошадях, где потопив лошадей, сами рассеялись в разные стороны. В Тагиле полк простоял около 2-х суток, где в честь нашего прихода рабочие устроили манифестации. [131]
Далее полк выступил черев Стриганку на Камышлов и Тамакул, опрокидывая на своём пути белых. Не доходя до Шадринска, полк повернул влево на Ялуторовск и, перейдя севернее ж. д., продолжал наступление на Ишим. Под Заводо-Уковским белые дали сильное сражение, доходящее до штыковых схваток, но нашего натиска не выдержали и отступили.
От Ялуторовска до Ишима полк шёл все время с боями, и, не доходя до Ишима около четырёх вёрст, вынужден был отойти вследствие разгрома штаба 2-й соседней нашей бригады. При налёте на штао 2-х эскадронов белых были схвачены и повешаны комиссар бригады т. Юдин и командир бригады т. Захаров. Вскоре наш полк снова перешёл в наступление вдоль ж.д., с боем захватил Усть-Ламинское, Сорокину и ряд др. деревень, захватывая белых пленных целыми полками. По занятии Ишима полк отошёл в Ялуторовск, где был размещён в ближайших к городу деревнях - Кресты и др.
Простояв около м-ца, в 20 числах декабря полк погрузился в эшалоны и отправился на южный фронт. По прибытии на юг, наш полк, которым командовал т. Кобяков, а его пом. был Усламин, остановился в ст. Григорьевской - Кривой Рог. Здесь сильно свирепствовал тиф, который скосил многих наших товарищей.
Простояв 4 дня на этой станции, полк выступил на поиски Батько Махно в р-н д. Михайловка. В это время полком командовал т. Шумилов. Под Большой Михайловкой мы встретились с махновцами, где завязалась сильная перестрелка, в результате которой мы захватили 3 верховых лошадей и один телефонный аппарат. Из Б-Михайловки полк выступил на Гуляй Поле - резиденция Махно, остави в Б-Михайловке коменданскую команду полка, которая была окружена махновцами и взята в плен. 7 чел. коммунистов зверски были убиты, над комендантом сначала всячески издевались и затем изрубили его. Остальные к-цы в [131об] одном нательном белье прибежали обратно в полк.
Переночевав ночь в Гуляй Поле, наш полк, выступил на ст. Пологи, где простоял пять суток. Отсюда в Гуляй поле была выслана 4 рота для разведки махновцев. Рота была окружена махновцами со всех сторон, завязалась сильная ружейная и пулемётная перестрелка. К-цы дрались отчаянно, как львы. У махновцев были убиты 2 лошади в тачанке, захвачен один пулемёт, прорвавшись из окружения, рота начала отходить из Гуляй поля на соединение с частями полка, но по пути своего отхода снова подвергалась несколько раз окружению, не имея никакой связи с полком. Патронов осталось по одному на человека, и рота вынуждена была пробивать себе дорогу штыками. Несмотря на сильный бой, с нашей стороны был ранен только один красноармеец. С большим трудом удалось роте выйти из окружения и присоединиться к своему полку.
Со ст. Пологов мы выступили на ст. Орехово и Александровскую - под Перекоп. Не доходя до Перекопских позиций, полк простоял в деревнях около м-ца и в это время готовился усиленно к наступлению. Наш полк входил в состав 85 отд. Бригады, а вторая бригада 29 Дивизии была переброшена на Польский фронт. По соседству с нами находилась конница Будённого. Уже всё было готово к наступлению, но в это время поляки заняли гор. Киев, и конница Будённого срочно было переброшена на польский фронт. В тоже время врангелевцы перешли в наступление и разбили наш Волынский и Уральский полки и при помощи танков прорвали фронт 31 дивизии, куда бросили кавалерию, а на Ченгарском мосту и Мелитополе тополе высадили дессант. Прорвавшаяся кавалерия Врангеля 2 июля 20 г. зашла в тыл, к нам на 7 километров, 5 аэропланов начали бомбондировать с воздуха, [132] врангелевская пехота под прикрытием танков, повела на нас энергичное наступление с фронта. Бригадный обоз и артиллерия под натиском кавалерия, отступили далеко в тыл. Наш полк оказался окружённым со всех сторон, которому вместе с Волынским и Уральским полками пришлось отступать по Севашскому заливу, под преследованием врангелевской кавалерии, которая заскочила в воду и кричала: "Сдавайся, братцы, ничего не будет".
В передней нашей цепи произошла паника и некоторые красноармейцы уже стали, бросать оружие, в это время задние цепи открыли по кавалерии стрельбу, передняя цепь, схватив брошенные винтовки, тоже открыла стрельбу, в результате чего кавалерия была обращена в бегство. Мы бросились преследовать отступающую кавалерию по суше. В это время подоспела врангелевская пехота, и под прикрытием своих танков, открыла по нам артил. и пулемётный огонь, и завязалась отчаянная схватка, в результате которой наш полк понёс огромные потери убитыми и ранеными, причем некоторые были ранены по три раза, но не желая отставаться, отступали вместе с остатками нашего полка.
После отступления остатки наших полков были соединены в один полк, названный полком Красных Орлов. При отступлении сводного полка, пришлось выдерживать ожесточенные схватки с белыми. В последнем бою наш полк снова был окружен белыми, где белые чуть было не захватили в плен командира нашего полк тов. Шумилова. После этого боя полк отошёл и расположился в 3 верстах, не доходя до Александровской. Здесь крайне малочисленные остатки полка были пополнены красноармейцами из полкового обоза, после чего вскоре под командой тов. Кобякова, полк был брошен на фронт. Тов. Шумилов выбыл в тыл по болезни. Я тоже 8 июля 20г. уехал на операции. За время моего пребывания в полку, я работал в качестве телефониста. [132об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.206.Л.127-132об.
Полуяхтов Андрей Афанасьевич
бывший комбат-2 полка Красных Орлов
г. Тобольск. 21 мая 1926 г.