Курсантская юность врачей-убийц
Вспомнилось тут...
Точное время происходящего не назову - то ли после 3-го, то ли после 4-го курса. Лето. У нас сестринская практика. То есть в одной из клиник академии нас, великовозрастных оболтусов в погонах, прикрепляют к постовым и процедурным медсестрам, чтобы мы изнутри посмотрели на это дело, прониклись непростой судьбой этих самоотверженных женщин, ну и сами чему-нибудь научились. Уколы там делать внутрипопочные и внутривенные, капельницы ставить, лекарства раскладывать.
Вот как раз с последним практическим навыком и связана эта история.
Трое товарисчей, считая меня, попадают в кардиологию. Сестры уже привыкли к ежегодному летнему набегу, поэтому привычно спихнули на курсантов самую мутную часть работы - раскладку лекарств. Выглядело это следующим образом: здоровенный лоток, разделенный по палатам и пациентам, в каждой ячейке - три дырки под стаканчики: утро, обед, вечер. Берем лист назначения пациента, смотрим, что ему прописано, бодро шешушим конволюты с таблетками и раскладываем их по стаканчикам. Чрезвычайно интеллектуальный труд :) Впрочем, некоторая реальная польза от нас таки была. За окном только расправляли свои кургузые крылья 90-е, с медикаментами ощущался всё больший напряг, и не всегда старшая медсестра приносила из аптеки то, что назначали врачи. Вот тут действительно оказывались полезными наши знания по только что сданной фармакологии - мы быстро могли разобраться, чем из имеющегося арсенала можно заменить назначенный, скажем, панангин (аспаркамом, ага ;)).
Было скучно. А за окном пели птицы, светило солнце и приближался летний каникулярный отпуск размером в 30 суток. Хотелось развлечений. Ну а какие еще развлечения могут быть у медиков, кроме баб и водки? ;) Начали разрабатывать план, над кем бы из сотоварищей пошутить. Шутки у нас были соответствующие, поэтому мысль подсыпать кому-нибудь мочегонное была воспринята с энтузиазмом. Позаимствовать с отделения несколько таблеток не составляло никакого труда.
В качестве возможной мишени был выбран один не очень приятный товарисч, у которого водилась привычка по вечерам шариться по комнатам и напрашиваться на неприятности угощение. Времена были, как я уже сказал, не особо питательные, поэтому в эффективности оружия - банки консервированных ананасов - сомневаться не приходилось.
Подвергая сейчас ситуацию ретроградному анализу, могу сказать, что нас спасло то, что мы были хоть и раздолбаями, но уголовный кодекс справочник Машковского читали и чтили. Поэтому перед акцией тщательно высчитали дозы фурасемида (в таблетках). Сами ананасы были, конечно же, съедены, а вот сладкий сироп уничтожили только наполовину. В оставшуюся половину насыпали (точнее растолкли и попытались растворить) три суточных дозы фурасемида. И одну таблетку гипотиазида - для верности. После этого банку поставили в центр стола, на самое видное место, и стали ждать жертву (он к тому времени уже начал традиционный обход комнат).
И тут, как обычно, всё пошло не совсем так, как планировали. Внезапно в комнату вернулся четвертый наш товарисч, который был совершенно не в курсе происходящего (по замыслу командования в одну небольшую комнатку помещалось именно 4 курсанта). На улице было жарко, поэтому от двери он стремительно ломанулся к столу и залпом приговорил содержимое банки... ага... с тремя суточными дозами + 1 таблетка сверху. Причем на изменение вкуса он внимания особо не обратил, так чуть поморщился. Мы опешили, но решили пока ничего не рассказывать, не важно, что цель внезапно сменилась, аборт розыгрыш-то уже в ходу.
Где-то через полчаса несчастный (как это я уже теперь понимаю) товарисч резво рванул в туалет. В курсантских общагах их два в разных концах коридора. А наша комната находилась ровно посередине. Вернулся озадаченный - мол, что-то я сегодня дофига всего выпил, писял как слон. Мы к тому времени уже "отбились", то есть легли спать, вслух что-то там поддакнули, а потом каждый давился подушкой, пытаясь не спалиться от пробившего его ржача. Товарисч тоже лег, но через 15 минут подскочил как ужаленный и исчез за дверью. Оставшиеся три юных фармаколога гоготали, как стадо спятивших гиен, катались на кроватях и всячески радовались удачному розыгрышу.
Бедняга вернулся и со словами "Кажись у меня рак мочевого пузыря" попытался заснуть. Ага. Как же. "Заряда" хватило на 8 часов, поспать ему так и не удалось. Утром он выглядел весьма "подсушенным" - рельефные мышцы, обострившиеся черты лица. Пил он, как слон, который сожрал ящик жгучего перца. Ну и писял, как брюссельский мальчик. Через некоторое время у него начались судороги в икроножных мышцах (еще бы, фуросемид вымыл из него кучу калия), ну тут уж мы раскололись и начали восстанавливать баланс жидкости и микроэлементов. Делали это при помощи трехлитровой банки томатного сока и приготовленного по рецепту с одной из лекцией по педиатрии регидрона.
Всё обошлось, товарищ обозвал нас придурками (в чем был прав на все 100) и на этом инцидент был исчерпан. А, между тем, всё могло закончиться весьма печально - ведь такая массивная потеря жидкости и калия могла привести к весьма серьезным последствиям. Впрочем мы в то время как-то о них не особо задумывались. И считали, что вполне справимся сами - если что. Ведь мы уже проучились половину срока и считали, что знаем о медицине всё. Одно радует - у нас даже не мелькало мысли когда-нибудь что-нибудь подобное провернуть с одним из пациентов. Все эксперименты были направлены исключительно друг на друга. Значит мы были все-таки не безнадежными придурками ;)
Точное время происходящего не назову - то ли после 3-го, то ли после 4-го курса. Лето. У нас сестринская практика. То есть в одной из клиник академии нас, великовозрастных оболтусов в погонах, прикрепляют к постовым и процедурным медсестрам, чтобы мы изнутри посмотрели на это дело, прониклись непростой судьбой этих самоотверженных женщин, ну и сами чему-нибудь научились. Уколы там делать внутрипопочные и внутривенные, капельницы ставить, лекарства раскладывать.
Вот как раз с последним практическим навыком и связана эта история.
Трое товарисчей, считая меня, попадают в кардиологию. Сестры уже привыкли к ежегодному летнему набегу, поэтому привычно спихнули на курсантов самую мутную часть работы - раскладку лекарств. Выглядело это следующим образом: здоровенный лоток, разделенный по палатам и пациентам, в каждой ячейке - три дырки под стаканчики: утро, обед, вечер. Берем лист назначения пациента, смотрим, что ему прописано, бодро шешушим конволюты с таблетками и раскладываем их по стаканчикам. Чрезвычайно интеллектуальный труд :) Впрочем, некоторая реальная польза от нас таки была. За окном только расправляли свои кургузые крылья 90-е, с медикаментами ощущался всё больший напряг, и не всегда старшая медсестра приносила из аптеки то, что назначали врачи. Вот тут действительно оказывались полезными наши знания по только что сданной фармакологии - мы быстро могли разобраться, чем из имеющегося арсенала можно заменить назначенный, скажем, панангин (аспаркамом, ага ;)).
Было скучно. А за окном пели птицы, светило солнце и приближался летний каникулярный отпуск размером в 30 суток. Хотелось развлечений. Ну а какие еще развлечения могут быть у медиков, кроме баб и водки? ;) Начали разрабатывать план, над кем бы из сотоварищей пошутить. Шутки у нас были соответствующие, поэтому мысль подсыпать кому-нибудь мочегонное была воспринята с энтузиазмом. Позаимствовать с отделения несколько таблеток не составляло никакого труда.
В качестве возможной мишени был выбран один не очень приятный товарисч, у которого водилась привычка по вечерам шариться по комнатам и напрашиваться на неприятности угощение. Времена были, как я уже сказал, не особо питательные, поэтому в эффективности оружия - банки консервированных ананасов - сомневаться не приходилось.
Подвергая сейчас ситуацию ретроградному анализу, могу сказать, что нас спасло то, что мы были хоть и раздолбаями, но уголовный кодекс справочник Машковского читали и чтили. Поэтому перед акцией тщательно высчитали дозы фурасемида (в таблетках). Сами ананасы были, конечно же, съедены, а вот сладкий сироп уничтожили только наполовину. В оставшуюся половину насыпали (точнее растолкли и попытались растворить) три суточных дозы фурасемида. И одну таблетку гипотиазида - для верности. После этого банку поставили в центр стола, на самое видное место, и стали ждать жертву (он к тому времени уже начал традиционный обход комнат).
И тут, как обычно, всё пошло не совсем так, как планировали. Внезапно в комнату вернулся четвертый наш товарисч, который был совершенно не в курсе происходящего (по замыслу командования в одну небольшую комнатку помещалось именно 4 курсанта). На улице было жарко, поэтому от двери он стремительно ломанулся к столу и залпом приговорил содержимое банки... ага... с тремя суточными дозами + 1 таблетка сверху. Причем на изменение вкуса он внимания особо не обратил, так чуть поморщился. Мы опешили, но решили пока ничего не рассказывать, не важно, что цель внезапно сменилась, аборт розыгрыш-то уже в ходу.
Где-то через полчаса несчастный (как это я уже теперь понимаю) товарисч резво рванул в туалет. В курсантских общагах их два в разных концах коридора. А наша комната находилась ровно посередине. Вернулся озадаченный - мол, что-то я сегодня дофига всего выпил, писял как слон. Мы к тому времени уже "отбились", то есть легли спать, вслух что-то там поддакнули, а потом каждый давился подушкой, пытаясь не спалиться от пробившего его ржача. Товарисч тоже лег, но через 15 минут подскочил как ужаленный и исчез за дверью. Оставшиеся три юных фармаколога гоготали, как стадо спятивших гиен, катались на кроватях и всячески радовались удачному розыгрышу.
Бедняга вернулся и со словами "Кажись у меня рак мочевого пузыря" попытался заснуть. Ага. Как же. "Заряда" хватило на 8 часов, поспать ему так и не удалось. Утром он выглядел весьма "подсушенным" - рельефные мышцы, обострившиеся черты лица. Пил он, как слон, который сожрал ящик жгучего перца. Ну и писял, как брюссельский мальчик. Через некоторое время у него начались судороги в икроножных мышцах (еще бы, фуросемид вымыл из него кучу калия), ну тут уж мы раскололись и начали восстанавливать баланс жидкости и микроэлементов. Делали это при помощи трехлитровой банки томатного сока и приготовленного по рецепту с одной из лекцией по педиатрии регидрона.
Всё обошлось, товарищ обозвал нас придурками (в чем был прав на все 100) и на этом инцидент был исчерпан. А, между тем, всё могло закончиться весьма печально - ведь такая массивная потеря жидкости и калия могла привести к весьма серьезным последствиям. Впрочем мы в то время как-то о них не особо задумывались. И считали, что вполне справимся сами - если что. Ведь мы уже проучились половину срока и считали, что знаем о медицине всё. Одно радует - у нас даже не мелькало мысли когда-нибудь что-нибудь подобное провернуть с одним из пациентов. Все эксперименты были направлены исключительно друг на друга. Значит мы были все-таки не безнадежными придурками ;)