ПЕЙЗАЖ С СОВЕТОЛОГОМ
(Отрывок из статьи Сергея Бардина в каталоге персональной выставки художника Гарифа Басырова. 1991 год)
Если человек приехал в командировку в Москву, он обязательно постарается сделать три вещи: купить колбасу, попасть в театр и посетить выставку современного искусства.
Каких только выставок тут не бывало! «Бульдозерная», где тракторами давили картины, художников поливали водой, курочили машины иностранных дипломатов, после чего десятки «комсомольцев» высыпали из автобусов с саженцами в руках, чтобы среди этого побоища молниеносно разбить парк культуры и отдыха; «Пчеловоды», когда толпа приступом брала двухметровые стены; «Молодежка» на запруженном людьми Кузнецком мосту; «Каширка», где уже было все: Сталин, соц-арт, ню, Макс Фриш, Фридрих Дюрренматт, милиция, Милош Форман, TV и «Московские новости».
Теперь на выставках стало как-то пресновато. Поскучнело искусство. Во-первых, все можно, а следовательно, ничего не интересно. Во-вторых, много чего уплыло на Запад. А в-третьих, публику занимает теперь не сам художник, а скандальная хроника и то, что он делал в эпоху застоя.
Эпоха застоя была по-своему весьма любопытной. Хотя политический зажим шел повсеместно, гибкая, как лоза, советская жизнь тянулась, поскрипывая и посвистывая. Многие хорошо понимали, что происходит, и считали, что изменить ситуацию к лучшему невозможно. Другие читали «самиздат» и «тамиздат». Третьи копили на черный день. И все были учены старым опытом: торчать снова по тюрьмам никто не хотел.
Образовались новые формы противостояния. Сидели теперь в основном не по лагерям, а по кухням, пили водку, ругали советскую власть, слушали «голоса», занимались научной работой, много болтали, .острили, понимая друг друга с полуслова.
В 1964 году 15-тысячным тиражом начал свое существование научно-популярный журнал «Химия и жизнь» - издание, полное намеков и полунамеков, шуток, рисунков, сделанных словно бы пером на промокашке, гротеска, всяческого ерничества и озорства. От официоза журнал отличался не столько содержанием, сколько формой. Здесь печаталась вся легальная оппозиция: в статью про муху-дрозофилу можно было вставить острую социальную идею, которую мгновенно вычитывали опытные читатели, умевшие читать между строк лучше всякого цензора.
Власти были бессильны. Научно-популярный жанр был «в законе», а прицепиться к тому, что в журнале живет и дышит некоторая новая стилистика разговоров, занятии, рисунков, означало признать, что режим здесь всерьез не воспринимают. Расхождения шли не по внешней линии.
Нужен был повод, чтобы расправиться с журналом. И он нашелся, когда готовили номер к XXVI съезду КПСС. Съезд - момент высшего напряжения всей советской идеологической мышцы. Это миг отдания высшего журналистского долга и час величайшей журнальной скуки.
В «Химии и жизни» готовили к съезду серию статей об успехах применения аминокислотных добавок в пищу домашней скотины. Иллюстрировать статью февральского номера попросили Басырова.
Он уже проработал в журнале многие годы, изрисовал вороха бумаги и даже нашел здесь одного из своих любимых персонажей - могучего советского мужчину, полуученого-полубюрократа в плаще, шляпе, очках и с портфелем в руке.
К статье Басыров нарисовал три грузовика, которые в виде тортов везут аминокислотные кормовые добавки. За рулем сидят звери. В первом грузовике - гусь и петух. Во втором - свинья и баран. В третьем - бык. Басыров сделал этот, напоминающий детский, рисунок, на первый взгляд ничем не примечательный, а редактор поставил его в рубрику «Навстречу XXVI съезду КПСС». Номер быстро подписали в набор, и звери поехали.
А через несколько дней разразился идеологический ураган страшной разрушительной силы. Говорят, дело дошло до самого товарища Суслова. Он и его команда узнали себя в зверях, едущих навстречу XXVI съезду КПСС.
Ураган принес бумажку:
«Постановление бюро Брежневского РК КПСС
...Проведенной проверкой установлено, что редакция и редакционная коллегия ежемесячного научно-популярного журнала АН СССР «Химия и жизнь»... допускает серьезные извращения в идейном содержании и художественном оформлении этого издания... убогие иллюстрации к рубрикам «Экономика, производство» и «Ресурсы» допускают их извращенное толкование и очерняют советскую действительность...
Самые высокие социалистические идеи и помыслы на страницах журнала нередко облечены в шутовские образы и выглядят злой насмешкой над нашей действительностью. Кочующие из номера в номер персонажи животного и потустороннего мира (черти, лешие, домовые, русалки, драконы) создают у читателей гнетущее впечатление, уводят его в нереальный абстрактный мир...»
Полетели головы. Начали снимать, выгонять, раздавать выговоры. Брежневский райком расстарался вовсю. Но номер был уже отпечатан (почти полмиллиона экземпляров) , журнал «Химия и жизнь» выписывали и читали теперь даже люди, ничего не понимавшие в химии, но зато хорошо разбиравшиеся в жизни. И тогда был выпущен беспрецедентный приказ: из всех 48300 экземпляров февральского номера журнала «Химия и жизнь» за 1981 год вырвать страницу 12 и заменить ее на другую без рисунка.
Началась уникальная операция уничтожения рисунков Гарифа Басырова, которой он, впрочем, удивился меньше, чем публикации своего рисунка в «Нью-Йорк таймс» без ведома автора. Ранними зимними утрами 1981 года, еще затемно, редакторы, студенты, профессора, пэтэушники, научные работники съезжались электричками в подмосковный городок Чехов. Там на складах полиграфического комбината из каждой книжки журнала они вместе с рабочими вырывали страницу 12 и вклеивали вместо нее другую.
Эта гигантская рукодельная акция увенчалась репликой наборщика офсетного цеха:
- Из-за такой чепуховины и какая работа! - сказал он.- Из-за картинки. Совсем кособрюхие наши озверели, шапки на них горят. Вот если бы мы вместо «Брежнев» набрали «Брехнев», тогда я понимаю, тогда другое дело.