За период...
... с первого ноября по первое апреля случилось так много разных непростых вещей, что хватило бы на пару лет и роман на семьсот страниц (вероятно, очень скучный и топорно написанный).
Как оно обычно и бывает, едва океан вокруг начинает закипать, люди быстро демонстрируют, кто чего стоит.
Любой острый кризис чреват серией разочарований в тех, на кого ты полагаешься.
К счастью, те же игривые обстоятельства могут заодно подарить пачку приятных открытий по поводу людей, на коих ты даже не думал делать ставку.
Но всё же немного печалит, что есть лишь один по-настоящему действенный способ понять, можешь ли ты доверять конкретному человеку - это доверять ему.
Не слишком хочется говорить об этом много и развёрнуто.
Поэтому не буду.
Расскажу о чём-нибудь другом, повеселее.
Осенью умудрился в запале угробить себе спину, но даже не подумал остановиться.
Угробил, надо заметить, не в первый раз.
Впервые познакомившись с остеохондрозом и протрузиями и огнедышащим дьяволом, живущим прямо посреди позвоночника около трёх лет назад, я столкнулся с долгим восстановлением и своеобразным приговором.
Едва я пошёл на поправку, док, глядя в мои глаза, наполненные слезами раскаяния, тихо и серьёзно сказал, что если я не буду заниматься спортом, мышцы перестанут помогать позвоночнику и эти боли могут начаться по новой.
Если дотошно цитировать, то он сказал "твой мышечный корсет бюбюбю и спина опять бобо".
Думаю, даже не нужно объяснять, чем мне так нравился этот врач.
Однако, закон тебе не писан, если ты идиот.
Стоило пройти паре лет, как я начал полагать, что ничего страшного не произойдет, если подзабить на пару месяцев на турничок.
И одним прекрасным утром качественно заорал. Вновь.
Боль в спине - такой себе праздник.
Постоянное ощущение, что кто-то тебя пытает, но никак не начнёт задавать интересующие его вопросы.
Словно этот кто-то, воткнув паяльник в поясницу, крепко задумался о чём-то своём.
Возможно, совсем неуместном, в духе: "Что бы такого изобрести на ужин, может лазанью?"
Но инерция - страшный зверь, особенно когда прикладывается к бутылке с этикеткой "Упрямство".
Не снимая ножки с педальки безумия, я продолжил работать.
Весело хромать по переговорам, взвывая, садиться на стулья и залезать в первые попавшиеся автомобили в среднем по три-четыре минуты, покрикивая словно нервная гарпия.
В отдельное мучение превратилось самое рядовое действие - доставать из кармана штанов свой главный рабочий инструмент, и размахивать им прямо посреди ошеломлённого трамвая телефон. Который весил в те дни, по ощущениям, примерно с четверть тонны.
В общем, если вы всей семьёй подумываете, а не запустить бы свой остеохандроз уже к следующим выходным, то я бы не рекомендовал.
В один из будней, наполненных болью, пронзительной, как паршивая игра на скрипке пенопластовым смычком, я ковылял по перрону станции царскосельского направления.
И увидел женщину.
Она шла с серьёзным трудом, переставляя одну ногу, приволакивая вторую и опираясь на костыль.
Снег ещё не начал валить, но ступени с перрона уже были покрыты подлой изморозью.
Она шла по этой лестнице, кажется, целую вечность. Впрочем, я едва за ней поспевал.
Наверное, с двумя костылями ей было бы в разы сподручнее. Но одна из её рук была занята.
Ей женщина придерживала неплохой такой деревянный стол приличных размеров, который несла на плече.
Я подумал, что она - ожившая метафора на всех женщин, русский народ и меня самого.
И, наконец, начал притормаживать, даже не осознавая этого.
В иной осенний день, уже после, посещая больницу в очередной раз, я застыл всем собой на стуле, что был прямо напротив окна.
Моя спина ещё болела, пусть и не так сильно.
Да и в целом уровень здоровья был на отметке "Такое себе дерьмо, приятель".
И всё же, впервые за несколько месяцев я ощутил внешний мир, вспомнил о нём.
Я сидел и смотрел, как за окном симпатичные листья кокетничают с ветром. И как капли дождя чертят резкие косые линии на стекле.
- Ах, осень, - прохрипел я зачем-то куда-то в сторону информационной доски.
Невдалеке к мужчине, едва-едва дышащему, подобралась бодрая медсестра.
- Ну чо? - с игривым вызовом спросила она, - Как дела?
- Так себе, - сквозь хрипы ответил ей мужчина.
- Ничего-ничего. Всегда есть куда хуже, - воспитательским тоном сказала сестра.
И добавила:
- У меня вот вообще сын - уркаган.
Я достал свою дежурную флягу со святой водой и отхлебнул, на всякий случай.
Приношу свои извинения, если кто сильно ждал всё это время, не напишу ли я чего.
И не нужно беспокоиться. Сейчас мне гораздо лучше.
Я, в общем-то, в порядке. А местами вычеркнутая пошлая шутка - даже лучше, чем в порядке.
И да, я знаю, что здоровьё не вернёшь и оно не стоит никаких денег, кроме разве что двадцати двух миллионов биткоинов.
"Разве рассказ про плохое здоровье - это сильно веселее, чем первый абзац поста?" - вижу я немой вопрос.
Да.
Как оно обычно и бывает, едва океан вокруг начинает закипать, люди быстро демонстрируют, кто чего стоит.
Любой острый кризис чреват серией разочарований в тех, на кого ты полагаешься.
К счастью, те же игривые обстоятельства могут заодно подарить пачку приятных открытий по поводу людей, на коих ты даже не думал делать ставку.
Но всё же немного печалит, что есть лишь один по-настоящему действенный способ понять, можешь ли ты доверять конкретному человеку - это доверять ему.
Не слишком хочется говорить об этом много и развёрнуто.
Поэтому не буду.
Расскажу о чём-нибудь другом, повеселее.
Осенью умудрился в запале угробить себе спину, но даже не подумал остановиться.
Угробил, надо заметить, не в первый раз.
Впервые познакомившись с остеохондрозом и протрузиями и огнедышащим дьяволом, живущим прямо посреди позвоночника около трёх лет назад, я столкнулся с долгим восстановлением и своеобразным приговором.
Едва я пошёл на поправку, док, глядя в мои глаза, наполненные слезами раскаяния, тихо и серьёзно сказал, что если я не буду заниматься спортом, мышцы перестанут помогать позвоночнику и эти боли могут начаться по новой.
Если дотошно цитировать, то он сказал "твой мышечный корсет бюбюбю и спина опять бобо".
Думаю, даже не нужно объяснять, чем мне так нравился этот врач.
Однако, закон тебе не писан, если ты идиот.
Стоило пройти паре лет, как я начал полагать, что ничего страшного не произойдет, если подзабить на пару месяцев на турничок.
И одним прекрасным утром качественно заорал. Вновь.
Боль в спине - такой себе праздник.
Постоянное ощущение, что кто-то тебя пытает, но никак не начнёт задавать интересующие его вопросы.
Словно этот кто-то, воткнув паяльник в поясницу, крепко задумался о чём-то своём.
Возможно, совсем неуместном, в духе: "Что бы такого изобрести на ужин, может лазанью?"
Но инерция - страшный зверь, особенно когда прикладывается к бутылке с этикеткой "Упрямство".
Не снимая ножки с педальки безумия, я продолжил работать.
Весело хромать по переговорам, взвывая, садиться на стулья и залезать в первые попавшиеся автомобили в среднем по три-четыре минуты, покрикивая словно нервная гарпия.
В отдельное мучение превратилось самое рядовое действие - доставать из кармана штанов свой главный рабочий инструмент, и размахивать им прямо посреди ошеломлённого трамвая телефон. Который весил в те дни, по ощущениям, примерно с четверть тонны.
В общем, если вы всей семьёй подумываете, а не запустить бы свой остеохандроз уже к следующим выходным, то я бы не рекомендовал.
В один из будней, наполненных болью, пронзительной, как паршивая игра на скрипке пенопластовым смычком, я ковылял по перрону станции царскосельского направления.
И увидел женщину.
Она шла с серьёзным трудом, переставляя одну ногу, приволакивая вторую и опираясь на костыль.
Снег ещё не начал валить, но ступени с перрона уже были покрыты подлой изморозью.
Она шла по этой лестнице, кажется, целую вечность. Впрочем, я едва за ней поспевал.
Наверное, с двумя костылями ей было бы в разы сподручнее. Но одна из её рук была занята.
Ей женщина придерживала неплохой такой деревянный стол приличных размеров, который несла на плече.
Я подумал, что она - ожившая метафора на всех женщин, русский народ и меня самого.
И, наконец, начал притормаживать, даже не осознавая этого.
В иной осенний день, уже после, посещая больницу в очередной раз, я застыл всем собой на стуле, что был прямо напротив окна.
Моя спина ещё болела, пусть и не так сильно.
Да и в целом уровень здоровья был на отметке "Такое себе дерьмо, приятель".
И всё же, впервые за несколько месяцев я ощутил внешний мир, вспомнил о нём.
Я сидел и смотрел, как за окном симпатичные листья кокетничают с ветром. И как капли дождя чертят резкие косые линии на стекле.
- Ах, осень, - прохрипел я зачем-то куда-то в сторону информационной доски.
Невдалеке к мужчине, едва-едва дышащему, подобралась бодрая медсестра.
- Ну чо? - с игривым вызовом спросила она, - Как дела?
- Так себе, - сквозь хрипы ответил ей мужчина.
- Ничего-ничего. Всегда есть куда хуже, - воспитательским тоном сказала сестра.
И добавила:
- У меня вот вообще сын - уркаган.
Я достал свою дежурную флягу со святой водой и отхлебнул, на всякий случай.
Приношу свои извинения, если кто сильно ждал всё это время, не напишу ли я чего.
И не нужно беспокоиться. Сейчас мне гораздо лучше.
Я, в общем-то, в порядке. А местами вычеркнутая пошлая шутка - даже лучше, чем в порядке.
И да, я знаю, что здоровьё не вернёшь и оно не стоит никаких денег, кроме разве что двадцати двух миллионов биткоинов.
"Разве рассказ про плохое здоровье - это сильно веселее, чем первый абзац поста?" - вижу я немой вопрос.
Да.