(no subject)
Внезапно дома одна. Странное чувство, как, впрочем, и всегда, когда мы с домом вдруг остаёмся наедине.
Почти двенадцать лет, а так и не стерпелось толком, и не слюбилось. Мы как случайные супруги при выросших детях: практически не бываем наедине и плохо помним, кто мы друг другу и о чём нам друг с другом говорить, кроме "вынеси мусор" и "когда вернёшься? (да хоть бы и никогда)". Он верный друг и опека моим сыновьям. Я всё реже возвращаюсь к нему под вечер, а вернувшись всё чаще нахожу у него чужое бельё, зубные щётки, кольца, цепочки, очки, секреты и не подобранные хвосты писем, адресованных не мне. И можно бы было пытаться знакомиться заново, искать общие темы, но неясно, зачем, стоит ли, и не лучше ли ему уже, наконец, без меня.
Но мы опять внезапно только вдвоём на полдня. Я подметаю полы и готовлю еду. Закрываю забытые вкладки с чужой перепиской, перекладываю чужие забытые кольца в пиалку рядом с кедровой шишкой, рядом кладу очки - хозяйка найдёт и обрадуется, должно быть. В доме пахнет кофе, полынью, смородиной и счастьем, и ясно, что я пока ещё здесь, и на полдня кажется, что всё у нас ещё может быть хорошо.
Почти двенадцать лет, а так и не стерпелось толком, и не слюбилось. Мы как случайные супруги при выросших детях: практически не бываем наедине и плохо помним, кто мы друг другу и о чём нам друг с другом говорить, кроме "вынеси мусор" и "когда вернёшься? (да хоть бы и никогда)". Он верный друг и опека моим сыновьям. Я всё реже возвращаюсь к нему под вечер, а вернувшись всё чаще нахожу у него чужое бельё, зубные щётки, кольца, цепочки, очки, секреты и не подобранные хвосты писем, адресованных не мне. И можно бы было пытаться знакомиться заново, искать общие темы, но неясно, зачем, стоит ли, и не лучше ли ему уже, наконец, без меня.
Но мы опять внезапно только вдвоём на полдня. Я подметаю полы и готовлю еду. Закрываю забытые вкладки с чужой перепиской, перекладываю чужие забытые кольца в пиалку рядом с кедровой шишкой, рядом кладу очки - хозяйка найдёт и обрадуется, должно быть. В доме пахнет кофе, полынью, смородиной и счастьем, и ясно, что я пока ещё здесь, и на полдня кажется, что всё у нас ещё может быть хорошо.