Une chance de tout changer
Я очнулся на рассвете. Сперва, в первые секунды после пробуждения я не понял, где нахожусь, запамятовав, куда занесла меня - бродягу, судьба. Я ошалело осмотрелся по сторонам и облегченно выдохнул. Всё спокойно.
В деревянном ветхом домишке, где мне выпало ночевать этой ночью было очень холодно. Солнце взошло уже ровно настолько, чтобы его пока еще слабые и неокрепшие лучи падали сквозь грязное стекло в окно, освещая небольшой кусочек пола. Я поёжился. Хотелось есть, но вставать было лень. Замерзшее тело болело, особенно пострадали конечности.
Вдруг, в углу что-то зашевелилось. Я встрепенулся и подскочил, испуганно вглядываясь в темноту.
- Ещё... Наливай! Кха-кха... - донеслось оттуда. "А, боже мой, несчастный алкаш..." промелькнуло в моей голове. Я подошел поближе, рассмотрел его. Это был пожилой мужчина, обросший бородой, с разбитой губой. Его морщинистое смуглое лицо было сейчас спокойно. От него разило запахом дешевого спиртного и немытого тела. Мне стало противно, и я отошел к окну. На трухлявом подоконнике сидела синица. Я не обратил на неё особого внимания, мои мысли сейчас занимал человек в углу. К этому времени он оживился и стал шевелиться. Вскоре он, приложа некоторые усилия, сел и потер ладонями лицо. Я снова покосился в сторону человека, а он, в свою очередь, заметил меня. - Ну, привет, парень. Ох, какая же холодина, а я, старый пень... - он замолчал, будто запнувшись, не закончив мысль. - Ты как? Замерз, наверное. "Да, замерз. Не жарко нынче, зимой."
- Что смотришь? Противно, да? А я сам себе противен. Старый, бедный алкаш. Спился-спился, дьявол... Хорошо вам... Эх, да кому сейчас хорошо?
"Ну, не знаю, дедушка. Как же ты докатился до такого?"
- А глаза-то твои печальные.
"Правда?"
- А мои залиты...
"Вино виновато."
Старик порылся рукой у себя запазухой и выудил оттуда помятую сигарету. Дальше он долго искал спички. Закурил. Мне в нос ударил резкий запах дыма. Я отпрянул назад.
- Не куришь? Да, чего я спрашиваю... - его губы дрогнули и болезнено растянулись, имитируя улыбку. - А ведь я тоже когда-то, был молод, полон сил, влюблен был. В себя, в жизнь, в подружку. А потом...Утратил веру, утратил всё. И эта грёбаная водка - яд! А это как в жизни, сынок: веру утратил - утратил и всё остальное. Без веры ничего не имеет смысла. Кха-кха... - Он закашлялся и замолчал, а я сидел в углу, переваривая услышанное. Признаться, я не ожидал услышать от этого падшего таких слов. От этих мыслей меня потянуло в печаль. Я стал размышлять о людях. Сколько же у них возможностей, шансов.
- Une chance de tout changer.. - вдруг сказал бомж. - Ты, наверное, не знаешь французского? А ведь "каждая проходящая минута - шанс всё изменить" - "chaque minute qui passe - une chance de tout changer". А я... А я... - его лицо дрогнуло, - для меня уже всёпотеряно, парень...
Старик расплакался, вздрагивая всем телом, его рука безвольно упала на пол, в пальцах тлела не тронутая сигарета.
Худая собака, внимательно слушавшая его всё это время, сидя в противоположном углу комнаты, поднялась и пошатываясь, побрела к двери. У выхода, пёс обернулся, взглянул своими грустными глазами на плачущего падшего.
"Да, дедушка, тяжело тебе пришлось..."
Собака ушла, оставляя за собой на снегу цепочку следов.
А на трухлявом подоконнике синица, тщетно сражавшаяся за свою жизнь, билась о лёд, пытаясь извлечь из него вмерзшее спасительное зерно.
В деревянном ветхом домишке, где мне выпало ночевать этой ночью было очень холодно. Солнце взошло уже ровно настолько, чтобы его пока еще слабые и неокрепшие лучи падали сквозь грязное стекло в окно, освещая небольшой кусочек пола. Я поёжился. Хотелось есть, но вставать было лень. Замерзшее тело болело, особенно пострадали конечности.
Вдруг, в углу что-то зашевелилось. Я встрепенулся и подскочил, испуганно вглядываясь в темноту.
- Ещё... Наливай! Кха-кха... - донеслось оттуда. "А, боже мой, несчастный алкаш..." промелькнуло в моей голове. Я подошел поближе, рассмотрел его. Это был пожилой мужчина, обросший бородой, с разбитой губой. Его морщинистое смуглое лицо было сейчас спокойно. От него разило запахом дешевого спиртного и немытого тела. Мне стало противно, и я отошел к окну. На трухлявом подоконнике сидела синица. Я не обратил на неё особого внимания, мои мысли сейчас занимал человек в углу. К этому времени он оживился и стал шевелиться. Вскоре он, приложа некоторые усилия, сел и потер ладонями лицо. Я снова покосился в сторону человека, а он, в свою очередь, заметил меня. - Ну, привет, парень. Ох, какая же холодина, а я, старый пень... - он замолчал, будто запнувшись, не закончив мысль. - Ты как? Замерз, наверное. "Да, замерз. Не жарко нынче, зимой."
- Что смотришь? Противно, да? А я сам себе противен. Старый, бедный алкаш. Спился-спился, дьявол... Хорошо вам... Эх, да кому сейчас хорошо?
"Ну, не знаю, дедушка. Как же ты докатился до такого?"
- А глаза-то твои печальные.
"Правда?"
- А мои залиты...
"Вино виновато."
Старик порылся рукой у себя запазухой и выудил оттуда помятую сигарету. Дальше он долго искал спички. Закурил. Мне в нос ударил резкий запах дыма. Я отпрянул назад.
- Не куришь? Да, чего я спрашиваю... - его губы дрогнули и болезнено растянулись, имитируя улыбку. - А ведь я тоже когда-то, был молод, полон сил, влюблен был. В себя, в жизнь, в подружку. А потом...Утратил веру, утратил всё. И эта грёбаная водка - яд! А это как в жизни, сынок: веру утратил - утратил и всё остальное. Без веры ничего не имеет смысла. Кха-кха... - Он закашлялся и замолчал, а я сидел в углу, переваривая услышанное. Признаться, я не ожидал услышать от этого падшего таких слов. От этих мыслей меня потянуло в печаль. Я стал размышлять о людях. Сколько же у них возможностей, шансов.
- Une chance de tout changer.. - вдруг сказал бомж. - Ты, наверное, не знаешь французского? А ведь "каждая проходящая минута - шанс всё изменить" - "chaque minute qui passe - une chance de tout changer". А я... А я... - его лицо дрогнуло, - для меня уже всёпотеряно, парень...
Старик расплакался, вздрагивая всем телом, его рука безвольно упала на пол, в пальцах тлела не тронутая сигарета.
Худая собака, внимательно слушавшая его всё это время, сидя в противоположном углу комнаты, поднялась и пошатываясь, побрела к двери. У выхода, пёс обернулся, взглянул своими грустными глазами на плачущего падшего.
"Да, дедушка, тяжело тебе пришлось..."
Собака ушла, оставляя за собой на снегу цепочку следов.
А на трухлявом подоконнике синица, тщетно сражавшаяся за свою жизнь, билась о лёд, пытаясь извлечь из него вмерзшее спасительное зерно.