Переводчик, который немного наврал
Несколько месяцев назад в недрах френдленты поднимался вопрос о русском переводе "Цикла о Земноморье" Урсулы Ле Гуин. А если конкретнее, то о переводчике, от которого "пострадало" немало ценителей творчества писательницы. Я не буду указывать фамилию, скажу только, что у меня тоже когда-то была чудесная коллекционная книга в желтой супер-обложке и с картой Земноморья на форзаце (изд. "Северо-Запад", 1992 г.).
Все началось с того, что мама читала мне, когда я болела и лежала в постели, а потом я продолжила читать сама, потому что не читать было невозможно. Читая "Волшебника Земноморья" и другие части цикла примерно двенадцать лет назад, я получала огромное удовольствие от произведения, вплоть до того, что я до сих пор прекрасно помню имена героев, географические названия, отдельные фразы и даже наизусть цитирую стихотворный эпиграф ("В молчании - слово..."). Мораль в том, что тогда меня едва ли интересовало, насколько перевод логичен, насколько стиль речи передает авторский, и уж тем более мне бы в голову не пришло искать фактические расхождения (как оказалось, такие есть, но я не вникала в этот вопрос). Иными словами, одиннадцатилетнюю меня все устраивало.
Когда я выросла, мне снова захотелось побродить по Земноморью, и я решила скрасить время, проведенное за вышиванием, прослушиванием аудиокниги. Я нашла книгу на русском, у диктора был приятный голос, отвлекала только нелепая электронная музыка на фоне. Я сразу признала перевод, в котором когда-то читала эти книги, расслабилась и погрузилась в воспоминания. Но что-то кроме противной музыки напрягало меня все больше и больше. Эпизод за эпизодом, мое восприятие как будто растягивалось в противоположных направлениях, пока не треснуло пополам. С одной стороны, звучали довольно серьезные мысли и мрак по сюжету сгущался все сильнее. С другой стороны, преподнесено это было в духе "веселые гномы идут в поход". И тут у меня случился полный разрыв шаблона, который заставил меня опомниться.
Я включила аудиокнигу на языке оригинала, не трудно догадаться, на каком. Я была поражена тем, как изменилось мое собственное восприятие! Насколько богат и точен был язык автора, и насколько просторечно он звучал в переводе. Я слушаю уже третью книгу, и, сдается мне, что даже интерпретация ее названия - "На последнем берегу" ("The Farthest Shore") - не передает того смысла, который в него вкладывала Ле Гуин, несмотря на всю свою благозвучность. Но здесь я не стану спешить с выводами.
Почему в начале я заговорила о переводчике? Потому, что в большинстве случаев именно он является властелином нашего восприятия. Мне кажется, что если при сравнении перевода с оригиналом ваше впечатление от произведения встает с ног на голову (или правильнее сказать наоборот?), - это плохой перевод. Сколько же всего мы упустили из-за переводчика, который немного наврал?
Все началось с того, что мама читала мне, когда я болела и лежала в постели, а потом я продолжила читать сама, потому что не читать было невозможно. Читая "Волшебника Земноморья" и другие части цикла примерно двенадцать лет назад, я получала огромное удовольствие от произведения, вплоть до того, что я до сих пор прекрасно помню имена героев, географические названия, отдельные фразы и даже наизусть цитирую стихотворный эпиграф ("В молчании - слово..."). Мораль в том, что тогда меня едва ли интересовало, насколько перевод логичен, насколько стиль речи передает авторский, и уж тем более мне бы в голову не пришло искать фактические расхождения (как оказалось, такие есть, но я не вникала в этот вопрос). Иными словами, одиннадцатилетнюю меня все устраивало.
Когда я выросла, мне снова захотелось побродить по Земноморью, и я решила скрасить время, проведенное за вышиванием, прослушиванием аудиокниги. Я нашла книгу на русском, у диктора был приятный голос, отвлекала только нелепая электронная музыка на фоне. Я сразу признала перевод, в котором когда-то читала эти книги, расслабилась и погрузилась в воспоминания. Но что-то кроме противной музыки напрягало меня все больше и больше. Эпизод за эпизодом, мое восприятие как будто растягивалось в противоположных направлениях, пока не треснуло пополам. С одной стороны, звучали довольно серьезные мысли и мрак по сюжету сгущался все сильнее. С другой стороны, преподнесено это было в духе "веселые гномы идут в поход". И тут у меня случился полный разрыв шаблона, который заставил меня опомниться.
Я включила аудиокнигу на языке оригинала, не трудно догадаться, на каком. Я была поражена тем, как изменилось мое собственное восприятие! Насколько богат и точен был язык автора, и насколько просторечно он звучал в переводе. Я слушаю уже третью книгу, и, сдается мне, что даже интерпретация ее названия - "На последнем берегу" ("The Farthest Shore") - не передает того смысла, который в него вкладывала Ле Гуин, несмотря на всю свою благозвучность. Но здесь я не стану спешить с выводами.
Почему в начале я заговорила о переводчике? Потому, что в большинстве случаев именно он является властелином нашего восприятия. Мне кажется, что если при сравнении перевода с оригиналом ваше впечатление от произведения встает с ног на голову (или правильнее сказать наоборот?), - это плохой перевод. Сколько же всего мы упустили из-за переводчика, который немного наврал?