Ла Мартиньер: колдуны, единороги, цари и грибы (3)
(Окончание. Начало: 1, 2)
Книга ла Мартиньера имела успех и переиздавалась - с дополнениями и расширениями. Прежде всего, начиная с третьего издания, расширен до полного неправдоподобия был разговор со ссыльным, который много чего рассказал о Московии. В четыре часа беседы, о которых упоминает ла Мартиньер, всё это явно не уложилось бы. В рассказе этом, кроме того, постоянно всплывают подробности, которые никак не могли быть описаны в 1653 году, в пору путешествия ла Мартиньера.
Прежде всего, конечно, о религии: «Русские приняли христианство и были крещены, после того как увидали чудо, которое совершил в Киеве один священник, коего молитвы исцелили опасно больного князя московского и обратили его в христианство». И далее: «Попы обыкновенно одеваются в красное, некоторые - в зеленое, а другие - согласно своей фантазии: их отличают только по двум небольшим кускам материи, которые они носят по обе стороны груди, и по красной шапке, которая покрывает их бритую макушку. Они никогда не стригут волос и не бреют бород. Они обязательно должны быть женатыми; но они не могут жениться более чем на одной жене, согласно словам св. Павла. Таким образом, их священство зависит от их жен и прекращается с их смертью: вот почему они женятся в молодости, чтобы заранее насладиться счастьем и лучше обращаются со своими женами, чем другие жители. Жены священников, как их мужья, отличаются двумя небольшими кусками материи, которые они также носят по обе стороны груди. […] Обычай покупать иноземцев, чтобы обращать их в свою религию, существовавший раньше, теперь не практикуется. Когда кто-нибудь, католик или протестант, отрекается от своей веры, требуется, чтобы он отрекся также от своего первого крещения, чтобы проклял своего отца и мать и чтобы плюнул трижды через плечо. Некоторые давнишние жители России заметили, что из 200 таких англичан, шотландцев или голландцев, которые приняли русскую веру, почти никто не умер естественной смертью».
«Их благочестие выражается в поклонах, в биении головой о землю перед иконами; некоторые ничего не едят, кроме хлеба, соли и огурцов, и ничего не пьют, кроме воды. Они никогда не едят ничего, что считается нечистым (pagano): лошадиного мяса, зайцев, кроликов, оленей, а также не пьют ослиного и кобыльего молока и т. п., и в этом случае они как бы придерживаются Моисеева закона. В этом году сгорел императорский магазин, где погибло на 6 тысяч свиного сала. Из этого видно, что есть разница между верой русских и татар, так как последние чувствуют отвращение к свинине.
Телятина - погана, хотя баранина конечно, не погана. Противоядие тоже нечисто, так как в состав его входит мясо змеи. Они не приправляют своей пищи ни мускусом, ни цибетом [в переводе ошибочно - «пореем»], ни бобровой струей . Обыкновенный сахар и сахар-леденец - скоромны (scarmunas), т. е. запрещены во время поста. Нож, которым резали мясо, делается скоромным на целые сутки (sootkii), т. е. в течение 24 часов. Очень выгодно для русских исправное соблюдение постов: им иначе не хватило бы мяса, так как, вследствие суровой зимы, которая часто продолжается 5 месяцев, они должны держать свой скот по домам, а крестьяне, будучи настоящими рабами, заботятся лишь о том, что им действительно необходимо; вот почему помещик или наибольший в доме обыкновенно забирает у них все лишнее.»
Дальше - про иконопочитание и про то, как богаты русские монастыри и приволен их устав. «Если кто-нибудь осужден за раскол, его приказывают поставить наверху небольшого дома, и, столкнув оттуда, обкладывают лучиною (luchines), состоящей из кусков зажженного дерева, и соломой, - и еретик сгорает.»
Потом - подробное описание русских свадебных обрядов и семейной жизни, тут всё печально: «Русские обращаются со своими женами очень сурово и бесчеловечно, хотя жены этого и не заслуживают иной раз. Три или четыре года тому назад один купец, избив жену самым жестоким образом, заставил ее одеть рубашку, облитую водкой и зажег; несчастная погибла в пламени. Но всего удивительнее то, что никто не преследовал его за эту смерть, так как нет закона, наказывающего тех, кто убивает своих жен, под предлогом их исправления. Другие варвары вешают своих жен за волосы, или, раздев догола, бичуют. Надо, впрочем, сказать, что они не часто применяют такие жестокости, разве только в наказание за пьянство или за супружескую измену. Теперь эти жестокости даже редки. Я замечал тем не менее, что родители жены, время от времени, делают попытки предупредить жестокости по отношению их дочерей и включают в брачное условие некоторые параграфы, по которым мужья обязаны содержать их сообразно с общественным положением, обращаться с ними кротко, кормить их хорошим мясом и давать пить только хорошие напитки, ничуть не наказывать их кнутом, не увечить их ни ударом ноги, ни ударом кулака и пр. […] Редко бывают свадьбы, особенно в высших сословиях, чтобы при этом не прибегали к колдовству, и между прочим говорят, что колдовство очень распространено среди монахинь и составляет одно из их главных их занятий. Я видел одного новобрачного, в гневе выбежавшего из комнаты новобрачной, рвавшего на себе волосы, кричавшего, что он погиб и околдован. Средство, коим избавляются от колдовства, состоит в том, что обращаются к колдуньям же, которые за деньги уничтожают чары и расколдовывают молодых, заколдованных другим колдуном. Подобное колдовство и было причиной того состояния [т. е. обнаружившейся импотенции], в каком я видел молодого человека.»
Заодно разбираются придворные сплетни вокруг брака «императора» Алексея Михайловича. От царя недалеко и до патриарха - и следует описание патриаршего выезда и хором, с картинками.
Патриаршие палаты
«В праздники русские выражают свою высшую радость тем, что много пьют, и самые торжественные дни у них те, когда они пьют больше всего. Не считается большим стыдом, если мужчины, женщины, попы и чиновники валяются пьяные на улицах. Если женщины высокого круга сойдутся вместе, та, у которой они собрались, отправляет на утро старшего служителя навести справку у посетивших ее: нашли ли они свои дома и как провели ночь? Ответ обыкновенно бывает тот, что они благодарят за хорошее угощение, благодаря которому накануне они чувствовали себя столь навеселе, что не знают, как нашли свои дома. […] Во время масленицы русские устраивают разного рода кутежи и пьют так сильно в эту последнюю перед постом неделю, что как будто не надеются уже больше пить во всю остальную жизнь. Есть такие, которые пьют столь крепкую и острую водку, что она воспламеняется у них во рту, так что видно выходящее изо рта пламя, и можно быть уверенным, что они умерли бы от этого, если бы вблизи не было молока, чтобы их отпоить. Некоторые, возвращаясь домой после кутежа, сваливаются в снег и замерзают, если другие, более благоразумные, их не спасут. Отвратительно видеть в это время, как везут на санях 10-12 замерзших, причем у одного собаки обели плечо, у другого лицо, а у иных даже мясо до костей обглодано. Не проходит масленицы, чтобы таким образом не погибло 200-300 человек. Если русский встретит кого-нибудь из знакомых на краю погибели, он не остановится ему помочь, потому что, если тот умрет у него на руках, ему надо будет иметь дело с Земским приказом, где не преминут его заставить дорого заплатить, чтобы избавиться от беды.» И далее описывается оплакивание и похороны по-русски.
Потом - про музыку и танцы. «Музыка у русских очень плоха, хотя они и имеют училища, где тщательно обучают детей музыке и обращаются с ними с большой суровостью. […] каденцы их - самые невероятные в мире: чтобы подражать речитативу итальянцев, они кричат, точно поднимаются на гору бегом. Запрещение, которое последний патриарх наложил на инструментальную музыку, и убеждение, что музыка есть как бы собственность государства, которая не должна быть в народном употреблении, - из боязни, чтобы народ не обабился, - сделали то, что ею очень редко пользуются. Однако, русские имеют еще волынки и маленькие скрипки, с корпусом вроде лютни, на которых можно играть только 4-5 нот.
Голландцы хотели почтить возможно лучше Илью, который был отправлен к ним в качестве посла от великого царя, и доставили ему случай слушать лучшую инструментальную и вокальную музыку, а потом спросили его мнения по этому поводу. Он отвечал, что находит эту музыку хорошей, но что у них, в России, нищие таким манером просят милостыню. Это верно, что нищие просят милостыню, распевая.
Военная музыка в России состоит из литавр, глухой и меланхолический звук которых очень хорошо согласуется с духом этого народа, и труб, в которые они дудят отвратительно. У них есть также медные рога для охоты. […] Русские не умеют танцевать и уверены, что танцы не соответствуют их солидности. Иногда, среди кутежа, они заставляют танцевать своих рабов из татар и поляков.» Иное дело - украинцы и казаки: «Они имеют такое влечение к танцам, что ни во чти не ценят того мужчину, у которого нет скрипки.» Ну, а женщины ценятся у них за другое: они искусные колдуньи.
Дальше - про царя и устройство государства: «Великий царь, который царствует в настоящее время, родился в 1630 году. Он происходит, со стороны матери, от Ивана Васильевича и имел старшего брата, который умер в молодых годах; этот принц подавал большие надежды, хотя и выказывал наклонность к жестокости. Для него было удовольствием выкалывать глаза голубям, называя их изменниками, а иногда отрывать им головы, упрекая их в том, что они - мятежники и замышляют измену против отца и против него. Царь шести футов ростом. Он имеет внушительный вид и величественную осанку. Он толст и сангвинического темперамента. Волосы у него светло-каштановые, и он никогда не бреет бороды. Очень строгий, когда его рассердят, он обыкновенно добр. Будучи однажды принуждаем осудить на смерть дезертира, он ответил, что это ему очень тяжело сделать, так как Бог не всем людям дал храбрость в одинаковой мере. Он любит свою жену и не предается кутежам. Его сестры и дети получают от него всевозможные доказательства доброты и дружбы. У него превосходная память. Он строг в соблюдении обрядов. Никогда не пропускает он церковных служб. Когда он здоров, он идет в церковь сам, а когда нездоров, приказывает служить у себя в покое. […]Словом, можно сказать, что император обладает многими крупными достоинствами. и не будь бесчисленного количества людей, которые его окружают и которые извращают его добрые намерения, его можно бы, по справедливости, поместить в разряд самых великих и самых мудрых правителей в мире.»
Тем не менее в стране - бедно. Причина тому - войны, моры, плохое управление, бедные почвы и вся предшествующая история России. Последняя иллюстрируется россыпью анекдотов об Иване Грозном. Царь, однако, получает большие доходы с таможен, кабаков, бань и так далее. О столице, как ни странно, говорится совсем коротко: «Город Москва занимает огромное пространство. Она окружена тремя стенами, кроме той, что окружает императорский дворец: первая и наиболее близкая к центру города стена - из красного кирпича, следующая за нею - из белого, а третья - земляная, поддерживаемая с двух сторон плахами, и сваями из соснового дерева; эта последняя имеет 15 или 16 миль в окружности и была выстроена в 4 или 5 дней, по случаю слухов о приближении крымских татар. После путешествий, которые царь совершил в Польшу, где он видел обычаи и постройки польских князей и богатых дворян, двор его сделался более роскошным, его постройки стали великолепнее, а апартаменты обогатились прекрасными коврами: он даже имеет теперь несколько загородных домов» - и дальше про роскошь царского дворца.
Потом - о суде, хотя тут автор сталкивается с непреодолимыми сложностями: «В русских судебных обрядах так много путаницы, что очень трудно говорить об них обстоятельно. Каждая область имеет свой приказ, или суд, в котором заседает боярин, или господин, представляющий собою особу императора, и дьяк, или секретарь, который имеет много писцов, или младших секретарей. Если имеется какое-нибудь дело у судей и если они не подкуплены, жалобщик почти уверен в его выигрыше, так как судьи имеют склонность всегда думать, что правда обыкновенно на стороне истца.» Так что во избежание путаницы ла Мартиньер переходит к красочному описанию разнообразия пыток и казней и заканчивает главу так: «Всего несколько лет тому назад ввели в России обычай вешать преступников: русские очень долго противились введению этого способа, будучи уверены, что душа человека, которого вешают, должна будет выходить низом, что делает ее поганою. Тот, кого вешают, сам вставляет шею в петлю и бросается вниз, когда ему это прикажут. Должность палача наследственна, поэтому он старается обучить своих детей этому ремеслу и заставляет их проделывать первые опыты на кожаном мешке.»
Кое-что ла Мартиньер пишет и о русских в целом: «Они отличаются от прочих народов до самых мелких подробностей. Мужчины носят рубашки сверх штанов и подпоясываются выше пупка. Они верят, что пояс увеличивает силу и что не будет удачи, если они не станут его носить. Когда они плюют на что-нибудь, так и кажется, что они чихают. Язык их и их произношение не имеют ничего общего с языками других наций. Они свистят зубами, а не губами. Они качают головой, когда выражают удивление. Большой грех у них - не обмыться, после того как помочился. Вместо бумаги, которую мы употребляем в наших отхожих местах, они обходятся маленькой лопаточкой из соснового дерева, хорошо выглаженной.
Стрелка часов у нас ходит вокруг циферблата, а у них сами часы ходят вокруг стрелки. У них считается очень большим грехом для русского спать с англичанкой или голландкой; но русская не считается очень виновной, если сойдется с иностранцем, потому что дети, которые могут родиться, будут воспитаны в русской вере.
Они любят больше ржаной хлеб, чем пшеничный, по причине, о которой я говорил выше, и рыбу лежалую предпочитают живой. Они считают свои тысячи по девяностам, а не по сотням. Первый день нового года у них - первое сентября. Они считают семь тысяч шесть сот и еще несколько лет. от сотворения мира. Самым невероятным вещам они придают большую веру, зато с трудом верят тому, что вероятно и допустимо рассудком. Чтобы поздороваться с женщиной, они целуют ее в правую щеку. Имения, приобретенные за 20 лет пред этим, назначаются младшим в семье. При шитье они надавливают иголку большим пальцем. […] Чтобы выразить, что муж имеет неверную жену, говорят, что он спит под лавкой. Простое слово человека, имеющего бороду, для них более убедительно, чем присяга такого, который ее не имеет. Самые прекрасные их картины не лучше тех, что рисуют у нас на печах красной охрой и испанскими белилами. Они прилагают столько же старания держать свои зубы черными, как мы стараемся держать их белыми. Они обладают секретом красить их в черный цвет, так же как и зрачки глаз. Продолговатые глаза им кажутся наиболее красивыми, так же как и низкие лбы. Русские женщины прячут часть лба под прическу. Маленькие ноги и тонкая талия кажутся им уродством. Они прибегают ко всевозможным средствам, чтобы потолстеть: для этого они предаются крайним излишествам, лежат целый день в постели, проводя время в сне и в питье водки.»
Следующий отрывок - о Сибири.
«Сибирь - огромная, неизвестная область, которая простирается до стен Китая. Я разговаривал с двумя лицами, которые совершили по ней путешествие; один из них торговал с китайцами, а другой уверял меня, что видел море на окраине Сибири, корабли и людей, которые носят бороду только на нижней губе, одеты в богатое платье, покрытое золотом и драгоценными камнями и сшитое на особый манер. На основании его описания, я пришел к заключению, что это были китайцы.
Он привез из Сибири чаю и бур-диану. Chay, это - то, что мы называем the, а бур-диан есть индийский анис. Местные купцы пьют чай с сахаром, как и мы, и употребляют его, как прекрасное лекарство против болезни легких, против скопления ветров в животе и расстройства желудка. Его привозят в бумаге с китайскими надписями, и в каждом свертке заключается 1 фунт.
Отправляющиеся в Сибирь проводят в пути шесть лет, так как они должны проводить зиму в одних местах, а лето - в других. Тамбул [Тобольск] есть столица провинции и местопребывание главного воеводы. Меха, и преимущественно куньи, которых нигде в свете более не встречается, составляют главный предмет торговли жителей. Они едят вместо хлеба, которого у них нет, сушеную рыбу, которой имеется великое изобилие в местных озерах и реках. Она же служит пищей собакам и даже коровам во время холода, который в Сибири чрезвычайно силен, и вот почему молоко там всегда отзывается рыбой. Там растут также деревья, которые приносят множество орехов; я не знаю, какого сорта эти орехи, но мне обещали их показать.»
Дальше - про южную Сибирь и степь, про татар и калмыков («И надо признаться, что это - очень неудобные соседи»), про поляков и евреев («Поляки более точны в исполнении договоров, чем русские; последним ничего не стоит нарушить договор, если только это им выгодно. Тем не менее, в своих частных делах, они имеют уважение к присяге, которую дали; вот почему они редко ее дают»), про внешние сношения Московии и придворные интриги, про торговлю (довольно коротко и с искренней ненавистью к конкурентам-голландцам). Будучи лекарем, большое место ла Мартиньер уделяет местным болезням и способам их лечения. А последняя часть этой огромной вставки (почти не уступающей объёмом собственно описанию путешествия) посвящён русским грибам.
«В России растет много сортов грибов; но между ними есть семь, замечательных по своей форме и качествам.
Рыжики (rizhics) - маленькие, черные и красные, вырастают в течение одной ночи на болотах. № 1.
Сморчки (smortshycs), или медовые грибы, которые Жерар называет fangi farinosi и помешает их в разряд ядовитых, - превосходны, очень дороги в России и составляют одно из наиболее лакомых блюд за столом знати. Их кладут в суп и в пироги: они появляются раньше других, в апреле и мае. № 2.
Грибы (gribbuys) - коричневого цвета и темно-желтые: их ножка образует как бы пилястру и расширяется посредине. Они появляются после сморчков. № 3.
Волнушки (volnitzis) - коричневые и черного цвета, смешанного с красным, а кверху заостренные. № 4.
Грузди (gronsshdys) - самые крупные из всех грибов, пустые, как вафли, и белые, как тюльпан, когда они завяли. До сварения они бывают наполнены такою горькой и едкой жидкостью, которая обжигает рот тех, кто их ест. Я думал что умру, попробовав их; обыкновенно их кладут в рассол. № 5.
Маслята (maslinicks) - названы так от слова masla, что значит масло от животных, масло из растений и сало, и главным образом все то, что жирно и маслянисто. Masla carrova - коровье масло. Derravanna masla - масло оливковое, или скорее - масло из дерева, ибо derrava значит дерево. Маслята - коричневые и широкие и появляются в июле месяце. № 6.
Дождевики (dozhshoviск) - белые, широкие и губчатые: их считают ядовитыми.
В России произрастает такое огромное количество этих грибов и многих других сортов, что требуется в год до тысячи телег, чтобы снабдить ими один только город Москву. Бедные ими питаются, а богачи делают из них свои деликатесы. Грибы почти все годятся в пищу, и между ними очень мало таких, которые называются у ботаников ядовитыми или смертоносными.
Вот все, что я имею вам сказать по поводу России. И я льщу себя надеждой, что этот отчет вам понравится тем более, что тут - все новый материал и что до настоящего времени не нашлось никого, кто говорил бы об этом столь же точно, как это сделал я.»
В общем, лучше всего у московитов царь и грибы, а вот всё прочее... Стоит ли удивляться, что книгу ла Мартиньера в России очень невзлюбили? Когда издавался русский перевод 1911 года, основной текст был дан по первому изданию - собственно про путешествие, а огромная вставка про Московию из позднейших изданий была вынесена в приложения, как сомнительная и, возможно, вообще не принадлежащая ла Мартиньеру. Последнее, конечно, вряд ли - стиль во вставке ровно тот же, что и в остальном тексте (и грамотность тоже - а орфография и синтаксис у автора довольно специфические). Но совершенно ясно, что почти всё, что описывается в «рассказе ссыльного лотарингца» - это рассказ «о слышанном», а не «о виденном». А исключения ла Мартиньер выделяет уточнениями «я сам видел», довольно малочисленными.