Ельцин и Горгонейон
Андрей Ашкеров
Бывшее доверенное лицо покойного президента Бориса Ельцина кинорежиссёр Никита Сергеевич Михалков выступил против экспозиции «Ельцин-центра». В принципе, поступок вполне ельцинский, ведь покойный президент, мягко говоря, не всегда сохранял обязательства перед теми, кому был обязан политической карьерой. Это стало фирменным стилем ельцинизма, коронной рокировочкой, которую он проделал, в первую очередь, по отношению к Михаилу Горбачёву.
В дни, когда отмечается невесёлая дата двадцатипятилетия со дня распада Советского Союза, даже при самом горячем желании трудно забыть о том, что роспуск СССР был непосредственным итогом антигорбачёвской рокировки. После выступления режиссёра остаётся уверенность в том, что навыки ельцинского политического искусства не утрачены. Правда, с одной лишь поправкой - Ельцин всё-таки противоборствовал с живым, а не мёртвым Горбачёвым, а Михалков имеет дело с именно мёртвым Ельциным. Плохим, хорошим, но прежде всего мёртвым.
При этом проблема состоит ещё и в том, что Михалков прав: экспозиция Ельцин-центра организована так, чтобы убедить любого и каждого в том, что Ельцин с нами и дело его живёт
Зато в Ельцин-центре ничего нет про солдат, погибших на обеих Чеченских войнах; про выкошенные героином города; про залоговые аукционы; про утраченные сбережения; про детскую проституцию, про стариков, посчитавших, что зря прожили свою жизнь. Ничего нет там и про бедность, которая смерти подобна.
Говоря о Ельцин-центре, Михалков вскользь вспоминает о закрытом при Ельцине музее Ленина: мол, даже там было больше исторической правды. Аналогии с музеем Ленина действительно трудно избежать, однако Михалков не доводит её до конца. Такая досадная половинчатость тоже возникает неспроста.
Дело в том, что Ельцин-центр не просто похож на музей Ленина: в современной политической культуре он перенимает те же функции, которые были у последнего в политической культуре советского периода.
Был Ленин-центр - стал Ельцин-центр
И не важно, что один был в Москве, а другой - в Екатеринбурге.
В конце концов, именно Екатеринбург стал местом, с которым связано происхождение процессов 1991-го года, а, следовательно, новой колыбелью революции. Соответственно, и первый президент России, это, конечно, не «Ленин сегодня», но, по-прежнему, главный «анти-Ленин».
Ельцин-центр - служит главным тараном официального антиленинизма, чей штаб переместился в 2013-м году из России в (на) Украину. Именно Ленина сбрасывают с пьедесталов, объявляя Россию агрессором. Именно антиленинизм является знаменем «крестового похода», объявленный Петром Порошенко, против давно, казалось бы, распущенного Советского Союза.
В этом контексте стоит вспомнить и о том, что музеи Ленина в СССР всячески подтверждали, насколько он «живее всех живых»
В результате, возникал обратный эффект: Ленин начинал казаться неким то ли давно воскресшим, то ли так же давно погрузившимся в состояние самдахи богом. Об этом боге никто уже и не помнил, каким он был, когда являлся живым. Эпитеты «самый человечный» и «вечно живой» только довершали дело. Ленину приписывались свойства некоей ни способной иссякнуть субстанции самой человечности.
Однако чем больше он с ней отождествлялся, тем больше возникало сомнений сугубо философского характера: существует ли, скажем, такая субстанция вообще? Соотносима ли она с конкретным человеком? А если да, то как соотносима?
В итоге, закат культа Ленина совпал с разочарованием в человеческой природе
Не только из по причине рационалистического скептицизма, но и попросту «корысти ради», её посчитали несовершенной (иначе «не обманешь, ни продашь»). Ельцинский мемориал в Екатеринбурге и есть, в свою очередь, памятник human nature, бесстыдно открывшей свои пороки и обнаружившей в них свою новую подлинность.
На смену культа человека, который, почти как Христос, считался воплощением старой мечты избавления от первородного греха, пришёл совершенно другой культ. Это культ человека, для которого представления о том, что ему «ничто человеческое не чуждо», тождественны оправданию греха, а также признанию ключевой его роли в становлении человека человеком.
По правде говоря, нельзя сказать, что Ельцин является тут какой-то особенной фигурой, с которой всё началось, перевернулось или поломалось
Скорее, это фигура, которая позволяет свыкнуться с мыслью о том, что грех стар, как мир, от него никуда не деться, и вообще грешить у заведено. Если с Лениным злую шутку сыграло превращение в абстракцию «лучшего человека на Земле», то у Ельцина другая история. Хотя бывшего президента и отражают ультрамодные сенсорные зеркала Ельцин-центра, в нём очень скоро перестанут признавать живого политика. Посмотрите: вот он декламирует с танка, вот дирижирует оркестром, а вот грозит воображаемому «другу Биллу» боеголовкой. Тем не менее, всем ясно, что эти зеркала давно отражают только призрак.
Однако призраком чего является Ельцин (уж не призрак ли капитализма)? И что в нём так тщательно имитирует существование?
Ответ простой: Ельцин воплощает навязчивый отблеск «обычного человека»
Того самого, который создан согласованными усилиями статистической науки и теории массового общества.
Теперь вернёмся к Н.С.Михалкову. Бьёт ли его выступление по Ельцину?
Вряд ли - и дело даже не в том, что с 2007-го года ему всё равно, а в том, что «Ельцин» - это только название для определённой модели человеческого существа. С его смертью эта модель не перестала быть действующей. Напротив, она самая ходовая и по сей день.
Задавался ли Никита Сергеевич вопросом, сколько воплощений этой модели сидит непосредственно перед ним, в зале Совфеда? Спрашивал ли себя, на количество процентов он сам ей соответствует (и не тогда, в девяностые, а именно теперь, когда очень хочется обманывать себя насчёт того, что «всё поменялось»)?
Что-то мне подсказывает, что обозначенные вопросы вряд ли покажутся ему уместными. Не беда, у нас есть и другие. Они о том, имеет ли какой-то смысл осуждение экспозиции в Ельцин-центре при том раскладе, что в стране продолжают сохраняться ельцинская конституция, ельцинская электоральная система и ельцинский экономический уклад?
Можно ли осуждать ельцинизм в отдельно взятом музее, если взаимоотношения в обществе, как и прежде, построены на поляризации охлоса и олигархии?
Чем, трагедией или фарсом, может обернуться критика концепции музея Ельцина, когда ельцинское наследие так и не было подвергнуто ревизии и, не будучи связано с каким-либо учением, по факту выполняет такого учения в его отсутствии?
Пока история с Ельцин-центром ограничивалась диалогом профессионального довереного лица и некоронованной королевы-матери было, по крайней мере, смешно:
- Как только земля носит такой памятник виновнику национального унижения? Это же угроза национальной безопасности! А дети, что оттуда вынесут дети, которые, как и прежде, наше будущее!
- Какое унижение, какая угроза - Вы даже не были на наших ёлках!
Отповедь Михалкову со стороны вдовы покойного президента Наины Иосифовны Ельциной определённо должна была закончиться предложением поработать Дедом Морозом на тех самых «ельцинских» утренниках
Уверен, это была бы неожиданная и достойная роль для маститого артиста. Однако приглашения не последовало.
Тут, впрочем, возникли уже другие темы. К дело, например, незамедлительно вподключились хипстеры: музей им нравится. Книжки, кофе - того и другого навалом. Обопьёшься и обчитаешься. Критически мыслящие блогеры вторили им, но добавляли: переименовать хорошо бы. Переименуют Ельцин-центр в «Музей девяностых», тогда и заживём.
Хотелось бы ответить именно им: переименуйте лучше себя, а Ельцин-центр оставьте в покое. Музеификация Ельцина неслучайна. Она связана с попыткой создать мемориал ельцинизма, а любой мемориал, наподобие саркофага над Чернобыльской АЭС: внутри можно сколько угодно доказывать, что чьё-то дело живёт, но это дело не выйдет за пределы чётко очерченного пространства.
Поэтому екатеринбургский центр неслучайно называют кимирсенником без мумии
Дело тут не только о том, чтобы, перефразируя Евтушенко, Ельцин не встал, а с Ельциным прошлое. В каком-то смысле, мы имеем дело со спецпроектом по превращению Ельцина в симулякр, причём регионального, а не всероссийского значения. А был ли «Дедушка»? Может, дедушки никакого и не было? Да и мало ли таких широко пьющих и крепко куражащихся дедов рассеяно по городам и весям? Вот именно - много; всех не перечтёшь и не упомнишь.
Ельцин при таком раскладе намного быстрее имеет все шансы стать «стариком Лукичом», в которого политтехнологи нулевых хотели превратить другого «Дедушку» - Ленина.
Следующим шагом в этом направлении могло бы стать брендирование образа Ельцина (анфас) в качестве специального оберега
Даром что ли покойный президент походил на горгону? Была бы отечественная версия Горгонейона, защищающая от алкогольной и наркотической зависимости.
Что касается «Музея девяностых», то, хотя его проект давно у меня не только голове, этот музей мы, увы, не заслужили. Девяностые у нас пока ещё «живее всех живых».
Оригинал статьи
Бывшее доверенное лицо покойного президента Бориса Ельцина кинорежиссёр Никита Сергеевич Михалков выступил против экспозиции «Ельцин-центра». В принципе, поступок вполне ельцинский, ведь покойный президент, мягко говоря, не всегда сохранял обязательства перед теми, кому был обязан политической карьерой. Это стало фирменным стилем ельцинизма, коронной рокировочкой, которую он проделал, в первую очередь, по отношению к Михаилу Горбачёву.
В дни, когда отмечается невесёлая дата двадцатипятилетия со дня распада Советского Союза, даже при самом горячем желании трудно забыть о том, что роспуск СССР был непосредственным итогом антигорбачёвской рокировки. После выступления режиссёра остаётся уверенность в том, что навыки ельцинского политического искусства не утрачены. Правда, с одной лишь поправкой - Ельцин всё-таки противоборствовал с живым, а не мёртвым Горбачёвым, а Михалков имеет дело с именно мёртвым Ельциным. Плохим, хорошим, но прежде всего мёртвым.
При этом проблема состоит ещё и в том, что Михалков прав: экспозиция Ельцин-центра организована так, чтобы убедить любого и каждого в том, что Ельцин с нами и дело его живёт
Зато в Ельцин-центре ничего нет про солдат, погибших на обеих Чеченских войнах; про выкошенные героином города; про залоговые аукционы; про утраченные сбережения; про детскую проституцию, про стариков, посчитавших, что зря прожили свою жизнь. Ничего нет там и про бедность, которая смерти подобна.
Говоря о Ельцин-центре, Михалков вскользь вспоминает о закрытом при Ельцине музее Ленина: мол, даже там было больше исторической правды. Аналогии с музеем Ленина действительно трудно избежать, однако Михалков не доводит её до конца. Такая досадная половинчатость тоже возникает неспроста.
Дело в том, что Ельцин-центр не просто похож на музей Ленина: в современной политической культуре он перенимает те же функции, которые были у последнего в политической культуре советского периода.
Был Ленин-центр - стал Ельцин-центр
И не важно, что один был в Москве, а другой - в Екатеринбурге.
В конце концов, именно Екатеринбург стал местом, с которым связано происхождение процессов 1991-го года, а, следовательно, новой колыбелью революции. Соответственно, и первый президент России, это, конечно, не «Ленин сегодня», но, по-прежнему, главный «анти-Ленин».
Ельцин-центр - служит главным тараном официального антиленинизма, чей штаб переместился в 2013-м году из России в (на) Украину. Именно Ленина сбрасывают с пьедесталов, объявляя Россию агрессором. Именно антиленинизм является знаменем «крестового похода», объявленный Петром Порошенко, против давно, казалось бы, распущенного Советского Союза.
В этом контексте стоит вспомнить и о том, что музеи Ленина в СССР всячески подтверждали, насколько он «живее всех живых»
В результате, возникал обратный эффект: Ленин начинал казаться неким то ли давно воскресшим, то ли так же давно погрузившимся в состояние самдахи богом. Об этом боге никто уже и не помнил, каким он был, когда являлся живым. Эпитеты «самый человечный» и «вечно живой» только довершали дело. Ленину приписывались свойства некоей ни способной иссякнуть субстанции самой человечности.
Однако чем больше он с ней отождествлялся, тем больше возникало сомнений сугубо философского характера: существует ли, скажем, такая субстанция вообще? Соотносима ли она с конкретным человеком? А если да, то как соотносима?
В итоге, закат культа Ленина совпал с разочарованием в человеческой природе
Не только из по причине рационалистического скептицизма, но и попросту «корысти ради», её посчитали несовершенной (иначе «не обманешь, ни продашь»). Ельцинский мемориал в Екатеринбурге и есть, в свою очередь, памятник human nature, бесстыдно открывшей свои пороки и обнаружившей в них свою новую подлинность.
На смену культа человека, который, почти как Христос, считался воплощением старой мечты избавления от первородного греха, пришёл совершенно другой культ. Это культ человека, для которого представления о том, что ему «ничто человеческое не чуждо», тождественны оправданию греха, а также признанию ключевой его роли в становлении человека человеком.
По правде говоря, нельзя сказать, что Ельцин является тут какой-то особенной фигурой, с которой всё началось, перевернулось или поломалось
Скорее, это фигура, которая позволяет свыкнуться с мыслью о том, что грех стар, как мир, от него никуда не деться, и вообще грешить у заведено. Если с Лениным злую шутку сыграло превращение в абстракцию «лучшего человека на Земле», то у Ельцина другая история. Хотя бывшего президента и отражают ультрамодные сенсорные зеркала Ельцин-центра, в нём очень скоро перестанут признавать живого политика. Посмотрите: вот он декламирует с танка, вот дирижирует оркестром, а вот грозит воображаемому «другу Биллу» боеголовкой. Тем не менее, всем ясно, что эти зеркала давно отражают только призрак.
Однако призраком чего является Ельцин (уж не призрак ли капитализма)? И что в нём так тщательно имитирует существование?
Ответ простой: Ельцин воплощает навязчивый отблеск «обычного человека»
Того самого, который создан согласованными усилиями статистической науки и теории массового общества.
Теперь вернёмся к Н.С.Михалкову. Бьёт ли его выступление по Ельцину?
Вряд ли - и дело даже не в том, что с 2007-го года ему всё равно, а в том, что «Ельцин» - это только название для определённой модели человеческого существа. С его смертью эта модель не перестала быть действующей. Напротив, она самая ходовая и по сей день.
Задавался ли Никита Сергеевич вопросом, сколько воплощений этой модели сидит непосредственно перед ним, в зале Совфеда? Спрашивал ли себя, на количество процентов он сам ей соответствует (и не тогда, в девяностые, а именно теперь, когда очень хочется обманывать себя насчёт того, что «всё поменялось»)?
Что-то мне подсказывает, что обозначенные вопросы вряд ли покажутся ему уместными. Не беда, у нас есть и другие. Они о том, имеет ли какой-то смысл осуждение экспозиции в Ельцин-центре при том раскладе, что в стране продолжают сохраняться ельцинская конституция, ельцинская электоральная система и ельцинский экономический уклад?
Можно ли осуждать ельцинизм в отдельно взятом музее, если взаимоотношения в обществе, как и прежде, построены на поляризации охлоса и олигархии?
Чем, трагедией или фарсом, может обернуться критика концепции музея Ельцина, когда ельцинское наследие так и не было подвергнуто ревизии и, не будучи связано с каким-либо учением, по факту выполняет такого учения в его отсутствии?
Пока история с Ельцин-центром ограничивалась диалогом профессионального довереного лица и некоронованной королевы-матери было, по крайней мере, смешно:
- Как только земля носит такой памятник виновнику национального унижения? Это же угроза национальной безопасности! А дети, что оттуда вынесут дети, которые, как и прежде, наше будущее!
- Какое унижение, какая угроза - Вы даже не были на наших ёлках!
Отповедь Михалкову со стороны вдовы покойного президента Наины Иосифовны Ельциной определённо должна была закончиться предложением поработать Дедом Морозом на тех самых «ельцинских» утренниках
Уверен, это была бы неожиданная и достойная роль для маститого артиста. Однако приглашения не последовало.
Тут, впрочем, возникли уже другие темы. К дело, например, незамедлительно вподключились хипстеры: музей им нравится. Книжки, кофе - того и другого навалом. Обопьёшься и обчитаешься. Критически мыслящие блогеры вторили им, но добавляли: переименовать хорошо бы. Переименуют Ельцин-центр в «Музей девяностых», тогда и заживём.
Хотелось бы ответить именно им: переименуйте лучше себя, а Ельцин-центр оставьте в покое. Музеификация Ельцина неслучайна. Она связана с попыткой создать мемориал ельцинизма, а любой мемориал, наподобие саркофага над Чернобыльской АЭС: внутри можно сколько угодно доказывать, что чьё-то дело живёт, но это дело не выйдет за пределы чётко очерченного пространства.
Поэтому екатеринбургский центр неслучайно называют кимирсенником без мумии
Дело тут не только о том, чтобы, перефразируя Евтушенко, Ельцин не встал, а с Ельциным прошлое. В каком-то смысле, мы имеем дело со спецпроектом по превращению Ельцина в симулякр, причём регионального, а не всероссийского значения. А был ли «Дедушка»? Может, дедушки никакого и не было? Да и мало ли таких широко пьющих и крепко куражащихся дедов рассеяно по городам и весям? Вот именно - много; всех не перечтёшь и не упомнишь.
Ельцин при таком раскладе намного быстрее имеет все шансы стать «стариком Лукичом», в которого политтехнологи нулевых хотели превратить другого «Дедушку» - Ленина.
Следующим шагом в этом направлении могло бы стать брендирование образа Ельцина (анфас) в качестве специального оберега
Даром что ли покойный президент походил на горгону? Была бы отечественная версия Горгонейона, защищающая от алкогольной и наркотической зависимости.
Что касается «Музея девяностых», то, хотя его проект давно у меня не только голове, этот музей мы, увы, не заслужили. Девяностые у нас пока ещё «живее всех живых».
Оригинал статьи