Дни с фотоногами и культпрограммой
Мне стало очень трудно писать про свой богатый внутренний мир, как вы, наверное, заметили. С одной стороны, я как старый солдат, который не знает слов любви, очень цинично отношусь ко всякого рода self-help style постам про работу над собой, с другой, - переодически меня кроет разными эмоциями, которые сложно контролировать. И писать об этом - себе дороже. Я в целом довольно мрачный человек, что бы вы про меня ни думали, даже (и особенно) после личных встреч. А сейчас у меня вообще никакой обозримой жизни после конца июня нет. Как я понимаю, со мной сейчас крайне скучно, поэтому людей собой я не мучаю. Только А., но он сам на это подписался, у меня даже официальная бумажка есть. Про внутренний писать не буду, буду - про внешний.
В понедельник мы ездили в Варшаву на презентацию альбома Лец. ХХ век, составленного Виктором Шендеровичем и его дочерью. Мероприятие проходило в редакции Wyborcza, и, честно говоря, мне больше хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на Адама Михника. Я в конце вечера подошла к нему и, волнуясь, как девятиклассница, начала ему рассказывать про свою книгу, в которой в разделе про Окуджаву и про него есть. Михник сказал, что очень хотел бы мою книгу прочитать. Из вежливости, наверное, я даже не знаю, почему я так разволновалась, даже польский забыла... Уф. Осталось всего ничего, издать этот никому теперь не нужный опус.
С Шендеровичем и его семьёй мы однажды летели в одном самолёте до Кракова, его я почему-то не стеснялась, мне даже удалось его рассмешить, когда он подписывал мне книгу с выцензурированным рассказом Жопа. Он все же очень милый. Шендерович, хотя и рассказ, запрещённый РКН, тоже. У меня встреча в принципе вызвала очень странные чувства, называется, всколыхнуло, но лучше я не буду об этом. Варшава мне в целом показалась очень ничего после всех моих злоключений краковских и невозможности никуда выехать, лучше обычного. Но вот возвращаться в шесть утра и идти сразу на работу - I am too old for all this shit. Вторник прошёл, короче, как в тумане.
Среду я традиционно провожу в компании моих новых канадских друзей. Честно говоря, это лучший день моей недели, так как я помогаю Дагласу в его занятиях о нобелевских лауреатах, и он иногда говорит мне очень хорошие и правильные вещи, а я чувствую смысл в собственном существовании. И Наташа, его жена, крайне похожа на меня.
В четверг я ездила на приём к эндокринологу перед работой и так задержалась в очереди, что буквально летела со всех ног на автобус. На тот же автобус летела моя студентка с радостным окриком: «О! Значит, я сегодня точно не опоздаю!» Было забавно. Честно говоря, больше ничего про четверг я вспомнить не могу. Я читаю учебники по американской литературе, пожалуй, это все, что стоит упоминания.
У нас стало жарко, буквально под тридцать градусов, дома сидеть невыносимо, но в пятницу я после занятий с ученицей (все чаще думаю, что в параллельной вселенной мы могли бы стать отличными друзьями - настолько у нас совпадают вкусы и мнения) только и смогла, что выпить кофе в одиночестве и почитать пару глав Three Men in a Boat на берегу Вислы. Для меня эта странная книжка - чистый юмор, нежно любимый с детства, как и приключения Тома Сойера. Ещё я дописала рецензию, которую мучила месяц, и даже отправила в журнал. Я молодец. Книга написана венгерским славистом и так неясно, что я реально месяц разгребала и пыталась пересказать своими словами, что там автор, вдохновлённый Бердяевым и Соловьевым, хотел сказать. Ну и с мотивацией пока все не ясно. Трудно что-то делать на будущее, если будущее пока в тумане. Смотрели (я впервые) The Darjeeling Limited. Прекрасно и лимонно.
В субботу мы ходили на уличный спектакль Vivat, Podgórze! про историю района, в котором живём и который стал частью Кракова только в 1915 году. Очень забавное было зрелище, особенно пиротехнические моменты впечатляли, которые собой символизировали большой пожар 1864 года. Собственно, это все было приурочено к открытию нового музея - Muzeum Podgórza. Четыре дня, начиная с четверга, проходили разные мероприятия, включая экскурсии по району, концерты, поездки в старом трамвае. Но мы решили участвовать по минимуму. Сегодня, преодолевая отвращение к толпе, мы навестили и сам музей. Главной причиной, по которой А. согласился на такое извращение, нам не свойственное, было то, что в музее есть кондиционер, а дома - нет. Попали внутрь с третьей попытки, выпили кофе в музейном кафе с прекрасным названием Mosty и записали свои впечатления в книгу гостей. Музей мне понравился (интересный скрипт, все можно трогать, открывать, кондиционер, опять же, работает), но как-то маловероятно, что он будет интересен туристам. Место удачное - прямо под курганом Крака (украинка в трамвае названа его сегодня капец Крокуса, эээ), но явно музей не для всех.
У меня начинается целая свободная неделя. И я бьюсь головой об стену: из-за очень плохого настроения и очень бедной бедности мне даже не пришло в голову, что можно было слетать в Россию на эти 10 дней, чтобы потом не мучиться летом или когда там в сложившихся обстоятельствах получится. Но не пришло.
Очень длинно вышло про неделю. Как вы живёте?
В понедельник мы ездили в Варшаву на презентацию альбома Лец. ХХ век, составленного Виктором Шендеровичем и его дочерью. Мероприятие проходило в редакции Wyborcza, и, честно говоря, мне больше хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на Адама Михника. Я в конце вечера подошла к нему и, волнуясь, как девятиклассница, начала ему рассказывать про свою книгу, в которой в разделе про Окуджаву и про него есть. Михник сказал, что очень хотел бы мою книгу прочитать. Из вежливости, наверное, я даже не знаю, почему я так разволновалась, даже польский забыла... Уф. Осталось всего ничего, издать этот никому теперь не нужный опус.
С Шендеровичем и его семьёй мы однажды летели в одном самолёте до Кракова, его я почему-то не стеснялась, мне даже удалось его рассмешить, когда он подписывал мне книгу с выцензурированным рассказом Жопа. Он все же очень милый. Шендерович, хотя и рассказ, запрещённый РКН, тоже. У меня встреча в принципе вызвала очень странные чувства, называется, всколыхнуло, но лучше я не буду об этом. Варшава мне в целом показалась очень ничего после всех моих злоключений краковских и невозможности никуда выехать, лучше обычного. Но вот возвращаться в шесть утра и идти сразу на работу - I am too old for all this shit. Вторник прошёл, короче, как в тумане.
Среду я традиционно провожу в компании моих новых канадских друзей. Честно говоря, это лучший день моей недели, так как я помогаю Дагласу в его занятиях о нобелевских лауреатах, и он иногда говорит мне очень хорошие и правильные вещи, а я чувствую смысл в собственном существовании. И Наташа, его жена, крайне похожа на меня.
В четверг я ездила на приём к эндокринологу перед работой и так задержалась в очереди, что буквально летела со всех ног на автобус. На тот же автобус летела моя студентка с радостным окриком: «О! Значит, я сегодня точно не опоздаю!» Было забавно. Честно говоря, больше ничего про четверг я вспомнить не могу. Я читаю учебники по американской литературе, пожалуй, это все, что стоит упоминания.
У нас стало жарко, буквально под тридцать градусов, дома сидеть невыносимо, но в пятницу я после занятий с ученицей (все чаще думаю, что в параллельной вселенной мы могли бы стать отличными друзьями - настолько у нас совпадают вкусы и мнения) только и смогла, что выпить кофе в одиночестве и почитать пару глав Three Men in a Boat на берегу Вислы. Для меня эта странная книжка - чистый юмор, нежно любимый с детства, как и приключения Тома Сойера. Ещё я дописала рецензию, которую мучила месяц, и даже отправила в журнал. Я молодец. Книга написана венгерским славистом и так неясно, что я реально месяц разгребала и пыталась пересказать своими словами, что там автор, вдохновлённый Бердяевым и Соловьевым, хотел сказать. Ну и с мотивацией пока все не ясно. Трудно что-то делать на будущее, если будущее пока в тумане. Смотрели (я впервые) The Darjeeling Limited. Прекрасно и лимонно.
В субботу мы ходили на уличный спектакль Vivat, Podgórze! про историю района, в котором живём и который стал частью Кракова только в 1915 году. Очень забавное было зрелище, особенно пиротехнические моменты впечатляли, которые собой символизировали большой пожар 1864 года. Собственно, это все было приурочено к открытию нового музея - Muzeum Podgórza. Четыре дня, начиная с четверга, проходили разные мероприятия, включая экскурсии по району, концерты, поездки в старом трамвае. Но мы решили участвовать по минимуму. Сегодня, преодолевая отвращение к толпе, мы навестили и сам музей. Главной причиной, по которой А. согласился на такое извращение, нам не свойственное, было то, что в музее есть кондиционер, а дома - нет. Попали внутрь с третьей попытки, выпили кофе в музейном кафе с прекрасным названием Mosty и записали свои впечатления в книгу гостей. Музей мне понравился (интересный скрипт, все можно трогать, открывать, кондиционер, опять же, работает), но как-то маловероятно, что он будет интересен туристам. Место удачное - прямо под курганом Крака (украинка в трамвае названа его сегодня капец Крокуса, эээ), но явно музей не для всех.
У меня начинается целая свободная неделя. И я бьюсь головой об стену: из-за очень плохого настроения и очень бедной бедности мне даже не пришло в голову, что можно было слетать в Россию на эти 10 дней, чтобы потом не мучиться летом или когда там в сложившихся обстоятельствах получится. Но не пришло.
Очень длинно вышло про неделю. Как вы живёте?