Мандельштам
Сегодня оказывается 120 лет Мандельштаму.
Я очень люблю его стихи. А моя любовь началась с книги, которую мне отдали наши друзья при отъезде в Америку на ПМЖ, я была на 1м курсе. Книга еще тех времен, когда Мандельштам не издавался, его перепечатывали и сами переплетали. У меня потрясающий экземпляр...
Зачитала до дыр, для меня эта книга была как песня. И сейчас лежит на поверхности. Пожалуй мне так еще нравилась Цветаева, а потом уж Блок. Последний раз я открывала эти книги, когда умер папа, мне было очень плохо, и я искала в строках утешение...
Сейчас наткнувшись случайно на знакомые строки, что-то ёкнуло в душе.
Почему-то меня тогда до глубины души потрясло стих-ие Петербург, я даже плакала:
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Декабрь 1930
Много чего б сюда еще вписала, но ограничусь этим:
Из полутемной залы, вдруг,
Ты выскользнула в лёгкой шали -
Мы никому не помешали,
Мы не будили спящих слуг...
1908г
Я очень люблю его стихи. А моя любовь началась с книги, которую мне отдали наши друзья при отъезде в Америку на ПМЖ, я была на 1м курсе. Книга еще тех времен, когда Мандельштам не издавался, его перепечатывали и сами переплетали. У меня потрясающий экземпляр...
Зачитала до дыр, для меня эта книга была как песня. И сейчас лежит на поверхности. Пожалуй мне так еще нравилась Цветаева, а потом уж Блок. Последний раз я открывала эти книги, когда умер папа, мне было очень плохо, и я искала в строках утешение...
Сейчас наткнувшись случайно на знакомые строки, что-то ёкнуло в душе.
Почему-то меня тогда до глубины души потрясло стих-ие Петербург, я даже плакала:
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Декабрь 1930
Много чего б сюда еще вписала, но ограничусь этим:
Из полутемной залы, вдруг,
Ты выскользнула в лёгкой шали -
Мы никому не помешали,
Мы не будили спящих слуг...
1908г