Про богов и любимых писателей
Вот только посетуешь на то, что "что-то не пишется", как тут же в полусне возникает идея коротенького рассказика. Возможно, это и плагиат, но я предпочитаю называть сие "великолепие" данью писателю, без которого в последние пару месяцев не обходится ни один мой день. Ведь есть же и у самого Нила Геймана такие произведения как "Этюд в изумрудных тонах", где герои сэра Артура Конан-Дойля встречается с тентаклями необъяснимыми мирами Говарда Лавкрафта.
На уступе скалы, с юга омываемой волнами океана, а на севере смотрящей на когда-то плодородную долину, цепляляясь своими причудливо изгибающимися корнями за малейшие трещины в камнях, росла многовековая сосна. На вершине сосны жил бог. Не добрый и не злой, обычный бог, которого привез на эту землю в своих мыслях народ, теперь населяющий равнину, что раскинулась там, внизу. Одним - правым - глазом бог всегда смотрел на восток и видел зарождающийся день, другим - левым - на запад и вглядывался в темноту вечной ночи.
В племени, вот уже несколько столетий живущем у подножья скалы, родился мальчик. Он рос крепким и ловким. В раннем возрасте уже выходил на охоту со взрослыми мужчинами или же помогал другим детям ухаживать за скотом, а женщинам - сеять и убирать хлеб. Ему прочили славное будущее.
Племя жило в достатке и благости, не забывая каждый день воздавать почести и приносить дары своему богу, который живёт на одинокой сосне на уступе скалы, что отделяет долину от непредсказуемого и пугающего океана.
Шло время. Месяцы по очереди занимали старое резное кресло с высокой спинкой, чтобы рассказать другим свои страшные или поучительные сказки.
Постепенно люди племени всё реже стали вспоминать своего бога, всё реже они возносили ему молитвы, всё реже наполнялась дарами карзина с приношениями.
Бога забывали.
А меж тем годы благополучия и счастья стали сменяться годами бед и неудач: то храбрый охотник не вернётся домой с добычей, то неурожай грозит голодной зимой, то скот мрёт от неизвестной болезни.
И люди племени начали снова вспоминать совего бога. Но его не стали просить о помощи или совете. Сначала женщины начинали говорить о том, что во всех их несчастьях повинен Тот-Что-Живёт-На-Сосне. Им начинали внимать дети, а затем и мужчины. Только старики робко призывали обуздать свои мысли и умерить речи. Но кто слушает стариков?
И вот мальчик, который за эти годы преврастился в смелого и сильного юношу, решил добраться до сосны, чтобы поговорить с богом.
Он с трудом пересёк долину, долго карабкался по скалам, преодолевая многочисленные опасности и лишения. В конце концов, израненный и уставший, но всё ещё крепкий духом, юноша взобрался на голый уступ, на котором высилось старое дерево.
- Ты, грозный бог, левый глаз которого смотрит на запад и видит ночь, а левый - на восток и восходящее солнце, ты бросил нас! - так крикнул юноша, и в словах его была горечь. - Мы молились тебе, приносили дары, и вот чем ты отплатил нам: мы голодаем и умираем от неизвестных болезней! А ты сидишь здесь на этом проклятом дереве и ничего перед собой не видишь!
Много ещё резких и горьких слов выкрикивал юноша. Много обвинений выслушал бог. Но не проронил ни слова.
- Ты больше не нужен нам, - чуть слышно прошептал юноша, опустив голову. И вдруг, взглянув своим пронзительным мальчишеским взором прямо в лицо безмолвному богу, и как будто что-то решив, - Ты нам больше не нужен!
Так пронзительно крикнул храбрец.
Но божество молчало.
Юноша устало ухмыльнулся, повернулся к сосне и сидящему на ней спиной, и, немного погодя, стал спускаться обратно в долину к ждущим его возвращения сородичам.
- Хорошо, - так сказал бог (но мальчик его уже не слышал), - пусть я исчезну. Но вы наконец-то будете учиться жить самостоятельно.
Конец