(no subject)
Навсегда раствориться в мелькании нервных огней, зацепиться за случайный образ, я буду в каждом из них, промелькнувших, пожалуйста, только не в себе, затеряюсь - не угадаешь где я, не поймаешь, меня и по эту сторону не догнать и в этом мой обман, но краешком зацепляюсь за что-то здесь, остаюсь, знаю чем, слабостью,знаю в чём а ещё и в том она, чтобы умолять не возвращать меня себе, только тому, кто осилит. надоело, хоть и имею силы создавать себя. мечталось бы даже сломаться однажды. щёлк, и - не восстановился. но нет же, каждый раз осветлённым новым утром взглядом вперёд. Оставьте меня этой ночи и музыке, это так пусто, я целиком отдаю себя ломаным ритмам, безвозвратно, пожалуйста, но вернут, всё равно вернут от пустого ломаного ритма музыки ломаному ритму жизни. Доломайте уже, не оставляйте сил на самовосстановление. игры без автосохранения меня раздражали до того, что нравились куда больше современной лёгкости прохождения. умирай хоть тысячу раз, неизменно ты снова на том же месте, и даже ни сбоя, чтобы зависнуть в умирании. Я не хочу жить, я не хочу умирать, я хочу быть воздухом наблюдающим и обнимающим, я хочу быть в каждом из живых, в остром взгляде незнакомых глаз и метком движении пальцев в ком-то будоражащих горячечность крови, и в крови этой будоражащейся протекать в чьём-то теле мимо чьих-то мыслей, и в уверенности направленного в обречённую цель нарочитого жеста, и в манящей пустоте музыки и огней, сломанных ритмом, впитывающей лишь наполовину, дразнящей лишь забрать, но всегда возвращающей всё на свои места. ничего не меняется. и всё то - так по-настоящему, в отличии от меня, насквозь пронизанной натянутыми струнами-нервами неспокойствия.
