You got your stories all twisted up in mine.
"В том, как он говорит, содержится какая-то концентрированная физическая красота: слова вибрируют из-под кончика длинного носа и, не спеша, расплываются лужами табачного дыма по потолку.
[Если он рассказывал о Джейн или своих прошлых призраках, то казалось, что ты часами можешь слушать его медленные интонации, совершенно не воспринимая конкретных слов, но удивительно: я всегда вспоминал все мельчайшие детали его длинных убаюкивающих монологов намного позже. Если он изредка кому-то возражал, его фразы были сложны и словно выточены из кристальной истины. Сначала это было удивительно, противно и восхитительно.]
Курит он много. Сколько это - много - не представляю; но если он говорит «много», значит, так оно и есть.
Сейчас он лежал на грязном ковре и дышал сигаретами в потолок.
- Скучно, но все дело в пальцах. И еще эта манера застегивать рубашку!
Он вообще говорил исключительно сигаретами."
Пафос и попса, но так нравится отчего-то.
[Если он рассказывал о Джейн или своих прошлых призраках, то казалось, что ты часами можешь слушать его медленные интонации, совершенно не воспринимая конкретных слов, но удивительно: я всегда вспоминал все мельчайшие детали его длинных убаюкивающих монологов намного позже. Если он изредка кому-то возражал, его фразы были сложны и словно выточены из кристальной истины. Сначала это было удивительно, противно и восхитительно.]
Курит он много. Сколько это - много - не представляю; но если он говорит «много», значит, так оно и есть.
Сейчас он лежал на грязном ковре и дышал сигаретами в потолок.
- Скучно, но все дело в пальцах. И еще эта манера застегивать рубашку!
Он вообще говорил исключительно сигаретами."
Пафос и попса, но так нравится отчего-то.