Радуга каждый день
*печально* Наверняка, это какая-нибудь страшная и опасная болезнь, которая Олю погубит. Но я слишком труслива, чтобы идти к врачу. К этому врачу. Поэтому:
Вместо флейты подымем флягу,
Чтобы смелее жилось.
Под российским небесным флагом
И девизом «Авось» (с)
Авось - наше все, да-а.
Вообще, вчерашний день расстроил меня. Пиццерия переехала неизвестно куда, плеер забыла на работе, опять спустила пол зарплаты и ничего не купила. Не, вру: купила миску и кружку, стильные такие. Из кружки Оля будет пить травяной чай; его я тоже купила, аж на сто двадцать рублей. Да, Оля пьет чай. Что-то сдохло в лесу.
Ну а вообще, я забыла, о чем хотела написать, поэтому придумаю заново. Ах да!
В журнале "Семья и школа" за 2008 год в одном номере есть рассказ Нины Горлановой "Радуга каждый день", и он очень няшно написан. Поэтому я хочу иметь его в жэжэшечке. У автора у самой была жэжэшечка, но чего-то ее... того. Так что я тупо скопипастю его.
Нина Горланова
Радуга до небес
Рассказ
Похоронная процессия состояла из трех человек: Наташа Коногонова, четвертый «а», Егор Коногонов, второй «б», и Лена Гусева, четвертый «а». Наташа выступала впереди, неся на вытянутых руках покойную белую мышь, которая возлежала на синей вышитой варежке. Следом Егор нес скрипку. Лена вертела в руках лопатку. Лица у всех были значительные, хотя Наташа при этом то и дело стреляла глазами направо-налево. Ее интересовало: какой эффект они производят. Но Славки во дворе не было, и эффекта не было. Были старушки на лавочке, которые сразу вникли в событие:
- Вы куда крысу?
- Хоронить, - солидно протянула Наташа. - И не крыса она.
- Еще хоронить, - запричитала старушка в очках. - И крысу с музыкой!
- А как ее?
- На помойку, и все.
Лена Гусева прямо остолбенела:
- Она пять рублей стоит, а вы - «на помойку»!
- Мертвая-то она ничего не стоит, - возразила старушка, у которой подмигивал один глаз.
Все уставились на покойную мышь. Им казалось, что хоть сколько-то копеек она все равно стоит. Как же это так: вчера стоила пять рублей, а сегодня ничего не стоит? Куда же девались пять рублей? Если смерть их себе взяла, то куда? Ответить не знали как, и Наташа приказала:
- Егор, играй!
Он начал что-то печальное.
- Что ты играешь?
- «Похороны куклы» Чайковского.
- Но ведь нам нужно «Похороны мыши»!
Егор пожал плечами и продолжал «хоронить куклу». Он был во втором классе музыкалки и больше ничего про похороны в музыке не знал.
Вырыли ямку у забора больничного городка, и Наташа протянула Егору мышь, а сама достала листок бумаги с речью:
- Товарищ мыша Гусева! Ты погибла четвертого сентября тысяча девятьсот восемьдесят третьего года…
Егор почувствовал, что пахнет протухшим сыром, - от страха он выронил и мышь, и скрипку.
- Трус! - закричала на брата Наташа и подняла мышь, но тотчас опять ее уронила, потому что получила по голове луковицей.
Все посмотрели, откуда луковица. На балконе дома напротив стоял Славка и готовился кинуть в траурную группу вилок капусты. Егор поднял скрипку, смычок и побежал. Славка свистнул вслед ему. Лена с Наташей спешно зарывали могилу. Наташа сказала:
- Позорит! Перед Славкой, - и решила перевоспитывать брата - планы и решения быстро рождались в ее голове.
Дома Егор сидел со скрипкой и играл что-то заунывное.
- Опять «Похороны куклы»? - спросила Наташа. - А почему бы тебе не сочинить про себя и про похороны мыши?
Егор огрызнулся:
- Я играю «Там за речкой, там за перевалом».
- Там за речкой, там за перевалом похороненных мышей лежит навалом, - сказал отец.
- Там за речкой, там за перевалом равнодушных пап живет навалом, - ответила Наташа.
- Какая мышь, отчего умерла? - спросил папа.
- Мыша Гусева погибла, - ответила Наташа. - Прямо стала биться об кресло до крови, и все.
- Может, Лена напугала ее чем-нибудь?
- Наоборот, Лена всегда носила ее с собой и всем-всем показывала.
Отец стал говорить, что мыши - нежные животные, этого не выдерживают. Бабушка послушала-послушала и сказала, что она сама держала белую мышь в рукаве и в классе пугала учительницу. Учительнице бывало плохо, и не раз, но сама мышь жила очень долго.
- Не те нынче мыши пошли, - заключила бабушка.
- Интересно, - сказала Наташа.
Все молчали.
- Интересно, - опять вздохнула Наташа.
- Ну, что интересно?
- В кого у нас Егор? Бабушка мышей не боялась, а он…
Егор понял, что сестра будет его перевоспитывать, и закричал:
- Она всегда! Мешает играть! Уходи отсюда, считаю до трех: раз, два, два с четвертью, два с половиной, три! Считаю по-немецки: айн…
- Я говорю: трус он. Помните, маленький был - просил выбросить пластинку «Снежная королева»? Боялся. Я буду ему рассказывать страшные истории - пусть закаляет волю.
- Подумаешь, я их не боюсь, рассказывай.
Наташа уселась поудобнее и начала:
- Жила-была мама с дочерью. Мама ушла, а девочка раскрыла окно - туда залетела стеклянная куколка, унесла девочку и съела ее, а мама приходит: нет девочки, только окно открыто…
Егор представлял, как он после обеда сбегает к заводской водокачке, а там мелкими каплями падают ряды таких как бы струй, и в этой водяной стене - всегда радуга. Радуга каждый день.
- Жили-были мама и девочка. У девочки был день рождения, и она попросила купить красную ленту. Мама купила и ушла, тогда эта лента превратилась в змею…
Егор заметил уже, что в разные часы дня радуга на водокачке поворачивается по-разному, но всегда красивая. Он хотел написать музыку по эту радугу.
- Жили-были мама, девочка и брат. Мама уехала на работу, а у нее стояло такое масло, и сказала она: «Дети, его не трогайте!» а дети не послушались и пролили. Тогда оттуда вышла злая ведьма и говорит: «Вытирайте скорее масло!» Они не вытерли, и тогда мама пришла без ног.
- Как она пришла - без ног-то? - не понял Егор.
- Ну как-как? На костылях, наверно, - Наташа заметила, что удалось втянуть брата в страшное. - На следующий день они опять пролили. Оттуда опять злая ведьма и: «Вытрите!» Они не вытерли. И мама пришла без рук.
- А как она пришла - без ног и без рук? - спросил Егор
- Так и пришла, - отмахнулась Наташа.
- Да как она костыли-то держала - без рук? - закричал Егор.
- Ползком, - нашлась Наташа. - Подбородком отталкивалась. И опять пролили дети масло, и мама пришла без туловища.
Тут Егор представил, как мама пришла без туловища - она не при-шла, она при-катилась. Голова катилась, как мяч… И Егор закричал на весь дом:
- Ма-ма! А-а!
- Я тебе не мама, - сказала мама. - Чей это мальчик у нас тут так пищит?
- Не знаю, - сказал отец. - Может быть, это сын соседей пришел. Всегда за стенкой его слышно.
-Я - ваш сын! - крикнул Егор.
- Да нет. Наш сын - воспитанный и смелый ребенок, он никогда так страшно не кричит.
- Я - ваш собственный сын! - еще громче закричал Егор.
- Не может быть, - в голос ответили родители.
- Может! Я - ваш сын, Егор Коногонов!
- У нас в самом деле есть сын Егор, но он совсем другой - приличный ребенок.
Егор пошел на кухню к бабушке и спросил:
- Я - твой внук?
- Да.
- Значит, я - их сын! - вывел Егор и ушел гулять.
В воскресенье он гулял по два часа, а этого как раз хватает, чтобы радуга повернулась набок.
И вот он сел на ящик возле водокачки и стал смотреть. Взрослые рабочие и прохожие не смотрели на радугу, поэтому Егор мог по праву считать радугу своей собственностью.
Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Каждый день одни и те же цвета. Как в каждой неделе - одни и те же дни. Раньше Егор так представлял неделю: понедельник - это длинная улица, вторник - такой турник в детсаду, среда - две витаминки, четверг - буква «Ч», пятница - оладьи, а суббота - это четырехугольник. Воскресенье - желтый прямоугольник.
Вдруг он почувствовал, что сзади его кто-то кусает. Встал с ящика - это был гвоздь, - значит, Егор сидел на гвозде! Он заревел и пошел домой, но там сегодня как сговорились все против него.
- Несите скорей свой микроскоп! - закричал отец. - У Егора где-то есть ранка, которую не видно невооруженным глазом.
Егор повернулся в сторону кухни и заревел еще громче, но бабушка не торопилась выбежать, она лишь крикнула оттуда:
- Кто это так завывает?
- Знакомьтесь: это Егор, которому очень повезло, - он выжил после укола гвоздем, а гвоздь был не меньше иголки.
Тогда Егор взял скрипку и до вечера занимался, чтобы никто не трогал его. А вечером он пошел выносить мусор и был остановлен Наташей и Леной:
- Что мы тебе покажем - иди-ка сюда!
Они потащили его в соседний подъезд. Там было абсолютно темно. И вдруг в воздухе загорелись звезды, и цепочка звезд со свистом полетела по подъезду, пока не повисла на высоте человеческого роста. Кто-то шептал:
- Привидение! Привидение!
Егор хотел зареветь, но тут кто-то вышел из квартиры, и в луче света все увидели на месте привидения Славку. На шее у него висели невзрачненькие бусы. Но что-то же светилось? И тут все выяснилось, потому что Наташа и Лена стали просить по бусинке. Значит, бусинки и светились. Отдавать их Славка не хотел. Наверно, каждому хочется свое чудо иметь: одному - радугу, другому - привидения. Но Лена пообещала Славке так называемую липучку и получила бусинку. Наташа пожалела, что эту липучку сама отдала Лене. Тогда Наташа сбегала домой за марками, и им с Егором на двоих Славка дал целых семь бусинок. Дома они выключили свет и показали родителям фокус с привидениями. Но отец спокойно скал:
- Это бусы-люминофоры. Мы в детстве их в кулаке смотрели.
- В кулаке неинтересно, - сказала Наташа, уходя спать. - Спокойной ночи!
- Неужели эта ночь будет спокойной? - не поверил отец. - Вы же до утра будете на бусинки смотреть, а потом в школе двоек нахватаете. Оставьте-ка бусы здесь.
- Ага! Я буду Егора воспитывать, чтобы он не боялся привидений.
Но отец сказал, что плотность привидений на один квадратный метр детской комнаты что-то слишком велика, и не дал бусы.
Без бус спать было совсем неинтересно, и Наташа стала загадывать брату загадки: если принц и принцесса живут через речку, а яблоня - на берегу принца, то как он может поцеловать принцессу, не переплывая речку? Егор думал-думал, но ничего не мог придумать. Его не интересовали поцелуи, а интересовала радуга в стене падающей воды на водокачке.
- Он может поцеловать яблоко и бросить его через речку принцессе. Понял?
Егор не ответил. Наташа обиделась и поклялась завтра же рассказать ему самые страшные истории. Утром она спросила отца: что почитать об упырях, вурдалаках и других страшилищах, которые кровь пьют у людей и зверей.
- Для начала возьми «Вия», - сказала бабушка.
Егор перестал выносить вечером мусор - боялся. Тогда отец придумал говорить при нем не целые слова, а только первые буквы.
- Наташа, ну что: приснился тебе Вэ?
- Мне Ка Бэ приснился.
- Кащей Бессмертный! - закричал Егор. - Опять вы! Не понесу я мусор, вот! Сами несите!
- Я бы вынесла, но Славка липучкой заигрывает, а у меня пальто светлое, - сказала Наташа. - Мам, а правда, если один раз поцелуешься, то на три минуты жизнь сокращается?
Мама испуганно задумалась. Зато отец сразу ответил:
- Сократится, сократится, если поцелуешься с Вэ или с У!
- Ага, не хочу я целоваться ни с Вием, ни с Упырем! - возмутилась Наташа.
- Не говорите про них! - заревел Егор и побежал к бабушке.
Бабушка < читала «Пушкин в воспоминаниях современников». У нее в шкафу стояли только такие книги: «Толстой в воспоминаниях», «Тургенев в воспоминаниях» и другие.
- Бабушка, а бывает «Буратино в воспоминаниях современников»?
- Тебе пора «Три мушкетера» читать, - ответила бабушка. - Что ты все Буратино да Буратино!
И она дала ему Дюма. Теперь Егор ходил к радуге с книгой, и от того, что цвета в водяной пыли были очень яркими, представлял героев разноцветными, красивыми и сам был среди них совсем не последним храбрецом.
Но как-то, когда родители ушли в гости, а бабушка к соседям, Наташа нашла, чем пугать Егора - старыми историями про стеклянную куколку и красную ленту. Она их знала множество.
- Я тебе не рассказывала про пластинку «Бегут-бегут по стенке зеленые глаза»?
- Я тебе сам расскажу, - Егор перехватил инициативу разговора. - Вот когда мама пришла без туловища, дети на другой день опять пролили масло, и ведьма сказала: «Затрите». Дети затерли. И мама пришла с туловищем. На следующий день затерли, и мама пришла с руками, а потом - с ногами.
Но далее разговор, незаметно направляемый Наташей, все же перешел на упырей, и в конце концов по коже обоих пошли упырышки, то есть пупырышки. Хотя вечер еще был светлым, ясным.
- Доупырились, - сказал Егор. - Давай по-другому играть. Хотя бы в бусинки. Эх, жаль, что четыре потерялись… Давай в туалете посмотрим: они живые?
Они пошли в туалет и плотно захлопнули дверь. И тут же к ним в дверь кто-то постучал: тук-тук-тук. И все. Молчание. Три зеленых огонька прыгали по воздуху в темноте - это у Егора дрожали руки, и бусинки на нитке качались из стороны в сторону. А если тут что-то кроется: три бусинки и три стука? Они-то знали точно, что дома никого нет.
- Брось их! - закричала Наташа.
- Что делать? - прошептал Егор.
- Это стеклянная куколка! - ответила Наташа и завыла вдруг страшным голосом: - У-у-ы-ы-а-а! Ма-ма! Ма-моч-ка!
Егор не ожидал этого, он сам только собирался зареветь, а тут она! Что делать? Он на всякий случай схватил палку от швабры и спросил громко:
- Кто там?
Молчание. Только хлюпала рядом Наташа.
Егор с размаху палкой распахнул дверь. В прихожей было пусто. На ручке туалетной двери висела сумка со сменной обувью Егора. Значит, она и стукнулась о дверь, когда они с размаху ее захлопнули. Вот тебе и стеклянная куколка!
Наташа, поняв, в чем дело, схватила сумку со сменкой и стала колотить Егора:
- Сколько раз тебе говорить: вешай на место! Кто за тебя должен вешать, кто?!
- А кто тебя просил пугаться? - ответил довольный Егор.
На другой день пошел дождь, и началась настоящая осень. Радуги на водокачке не стало, но Егор уже не скучал по ней.
- Где ты храбрости набрался? - спрашивала Наташа.
- Там за речкой, там за перевалом! - отвечал Егор.
Ну здорово же!
Вместо флейты подымем флягу,
Чтобы смелее жилось.
Под российским небесным флагом
И девизом «Авось» (с)
Авось - наше все, да-а.
Вообще, вчерашний день расстроил меня. Пиццерия переехала неизвестно куда, плеер забыла на работе, опять спустила пол зарплаты и ничего не купила. Не, вру: купила миску и кружку, стильные такие. Из кружки Оля будет пить травяной чай; его я тоже купила, аж на сто двадцать рублей. Да, Оля пьет чай. Что-то сдохло в лесу.
Ну а вообще, я забыла, о чем хотела написать, поэтому придумаю заново. Ах да!
В журнале "Семья и школа" за 2008 год в одном номере есть рассказ Нины Горлановой "Радуга каждый день", и он очень няшно написан. Поэтому я хочу иметь его в жэжэшечке. У автора у самой была жэжэшечка, но чего-то ее... того. Так что я тупо скопипастю его.
Нина Горланова
Радуга до небес
Рассказ
Похоронная процессия состояла из трех человек: Наташа Коногонова, четвертый «а», Егор Коногонов, второй «б», и Лена Гусева, четвертый «а». Наташа выступала впереди, неся на вытянутых руках покойную белую мышь, которая возлежала на синей вышитой варежке. Следом Егор нес скрипку. Лена вертела в руках лопатку. Лица у всех были значительные, хотя Наташа при этом то и дело стреляла глазами направо-налево. Ее интересовало: какой эффект они производят. Но Славки во дворе не было, и эффекта не было. Были старушки на лавочке, которые сразу вникли в событие:
- Вы куда крысу?
- Хоронить, - солидно протянула Наташа. - И не крыса она.
- Еще хоронить, - запричитала старушка в очках. - И крысу с музыкой!
- А как ее?
- На помойку, и все.
Лена Гусева прямо остолбенела:
- Она пять рублей стоит, а вы - «на помойку»!
- Мертвая-то она ничего не стоит, - возразила старушка, у которой подмигивал один глаз.
Все уставились на покойную мышь. Им казалось, что хоть сколько-то копеек она все равно стоит. Как же это так: вчера стоила пять рублей, а сегодня ничего не стоит? Куда же девались пять рублей? Если смерть их себе взяла, то куда? Ответить не знали как, и Наташа приказала:
- Егор, играй!
Он начал что-то печальное.
- Что ты играешь?
- «Похороны куклы» Чайковского.
- Но ведь нам нужно «Похороны мыши»!
Егор пожал плечами и продолжал «хоронить куклу». Он был во втором классе музыкалки и больше ничего про похороны в музыке не знал.
Вырыли ямку у забора больничного городка, и Наташа протянула Егору мышь, а сама достала листок бумаги с речью:
- Товарищ мыша Гусева! Ты погибла четвертого сентября тысяча девятьсот восемьдесят третьего года…
Егор почувствовал, что пахнет протухшим сыром, - от страха он выронил и мышь, и скрипку.
- Трус! - закричала на брата Наташа и подняла мышь, но тотчас опять ее уронила, потому что получила по голове луковицей.
Все посмотрели, откуда луковица. На балконе дома напротив стоял Славка и готовился кинуть в траурную группу вилок капусты. Егор поднял скрипку, смычок и побежал. Славка свистнул вслед ему. Лена с Наташей спешно зарывали могилу. Наташа сказала:
- Позорит! Перед Славкой, - и решила перевоспитывать брата - планы и решения быстро рождались в ее голове.
Дома Егор сидел со скрипкой и играл что-то заунывное.
- Опять «Похороны куклы»? - спросила Наташа. - А почему бы тебе не сочинить про себя и про похороны мыши?
Егор огрызнулся:
- Я играю «Там за речкой, там за перевалом».
- Там за речкой, там за перевалом похороненных мышей лежит навалом, - сказал отец.
- Там за речкой, там за перевалом равнодушных пап живет навалом, - ответила Наташа.
- Какая мышь, отчего умерла? - спросил папа.
- Мыша Гусева погибла, - ответила Наташа. - Прямо стала биться об кресло до крови, и все.
- Может, Лена напугала ее чем-нибудь?
- Наоборот, Лена всегда носила ее с собой и всем-всем показывала.
Отец стал говорить, что мыши - нежные животные, этого не выдерживают. Бабушка послушала-послушала и сказала, что она сама держала белую мышь в рукаве и в классе пугала учительницу. Учительнице бывало плохо, и не раз, но сама мышь жила очень долго.
- Не те нынче мыши пошли, - заключила бабушка.
- Интересно, - сказала Наташа.
Все молчали.
- Интересно, - опять вздохнула Наташа.
- Ну, что интересно?
- В кого у нас Егор? Бабушка мышей не боялась, а он…
Егор понял, что сестра будет его перевоспитывать, и закричал:
- Она всегда! Мешает играть! Уходи отсюда, считаю до трех: раз, два, два с четвертью, два с половиной, три! Считаю по-немецки: айн…
- Я говорю: трус он. Помните, маленький был - просил выбросить пластинку «Снежная королева»? Боялся. Я буду ему рассказывать страшные истории - пусть закаляет волю.
- Подумаешь, я их не боюсь, рассказывай.
Наташа уселась поудобнее и начала:
- Жила-была мама с дочерью. Мама ушла, а девочка раскрыла окно - туда залетела стеклянная куколка, унесла девочку и съела ее, а мама приходит: нет девочки, только окно открыто…
Егор представлял, как он после обеда сбегает к заводской водокачке, а там мелкими каплями падают ряды таких как бы струй, и в этой водяной стене - всегда радуга. Радуга каждый день.
- Жили-были мама и девочка. У девочки был день рождения, и она попросила купить красную ленту. Мама купила и ушла, тогда эта лента превратилась в змею…
Егор заметил уже, что в разные часы дня радуга на водокачке поворачивается по-разному, но всегда красивая. Он хотел написать музыку по эту радугу.
- Жили-были мама, девочка и брат. Мама уехала на работу, а у нее стояло такое масло, и сказала она: «Дети, его не трогайте!» а дети не послушались и пролили. Тогда оттуда вышла злая ведьма и говорит: «Вытирайте скорее масло!» Они не вытерли, и тогда мама пришла без ног.
- Как она пришла - без ног-то? - не понял Егор.
- Ну как-как? На костылях, наверно, - Наташа заметила, что удалось втянуть брата в страшное. - На следующий день они опять пролили. Оттуда опять злая ведьма и: «Вытрите!» Они не вытерли. И мама пришла без рук.
- А как она пришла - без ног и без рук? - спросил Егор
- Так и пришла, - отмахнулась Наташа.
- Да как она костыли-то держала - без рук? - закричал Егор.
- Ползком, - нашлась Наташа. - Подбородком отталкивалась. И опять пролили дети масло, и мама пришла без туловища.
Тут Егор представил, как мама пришла без туловища - она не при-шла, она при-катилась. Голова катилась, как мяч… И Егор закричал на весь дом:
- Ма-ма! А-а!
- Я тебе не мама, - сказала мама. - Чей это мальчик у нас тут так пищит?
- Не знаю, - сказал отец. - Может быть, это сын соседей пришел. Всегда за стенкой его слышно.
-Я - ваш сын! - крикнул Егор.
- Да нет. Наш сын - воспитанный и смелый ребенок, он никогда так страшно не кричит.
- Я - ваш собственный сын! - еще громче закричал Егор.
- Не может быть, - в голос ответили родители.
- Может! Я - ваш сын, Егор Коногонов!
- У нас в самом деле есть сын Егор, но он совсем другой - приличный ребенок.
Егор пошел на кухню к бабушке и спросил:
- Я - твой внук?
- Да.
- Значит, я - их сын! - вывел Егор и ушел гулять.
В воскресенье он гулял по два часа, а этого как раз хватает, чтобы радуга повернулась набок.
И вот он сел на ящик возле водокачки и стал смотреть. Взрослые рабочие и прохожие не смотрели на радугу, поэтому Егор мог по праву считать радугу своей собственностью.
Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Каждый день одни и те же цвета. Как в каждой неделе - одни и те же дни. Раньше Егор так представлял неделю: понедельник - это длинная улица, вторник - такой турник в детсаду, среда - две витаминки, четверг - буква «Ч», пятница - оладьи, а суббота - это четырехугольник. Воскресенье - желтый прямоугольник.
Вдруг он почувствовал, что сзади его кто-то кусает. Встал с ящика - это был гвоздь, - значит, Егор сидел на гвозде! Он заревел и пошел домой, но там сегодня как сговорились все против него.
- Несите скорей свой микроскоп! - закричал отец. - У Егора где-то есть ранка, которую не видно невооруженным глазом.
Егор повернулся в сторону кухни и заревел еще громче, но бабушка не торопилась выбежать, она лишь крикнула оттуда:
- Кто это так завывает?
- Знакомьтесь: это Егор, которому очень повезло, - он выжил после укола гвоздем, а гвоздь был не меньше иголки.
Тогда Егор взял скрипку и до вечера занимался, чтобы никто не трогал его. А вечером он пошел выносить мусор и был остановлен Наташей и Леной:
- Что мы тебе покажем - иди-ка сюда!
Они потащили его в соседний подъезд. Там было абсолютно темно. И вдруг в воздухе загорелись звезды, и цепочка звезд со свистом полетела по подъезду, пока не повисла на высоте человеческого роста. Кто-то шептал:
- Привидение! Привидение!
Егор хотел зареветь, но тут кто-то вышел из квартиры, и в луче света все увидели на месте привидения Славку. На шее у него висели невзрачненькие бусы. Но что-то же светилось? И тут все выяснилось, потому что Наташа и Лена стали просить по бусинке. Значит, бусинки и светились. Отдавать их Славка не хотел. Наверно, каждому хочется свое чудо иметь: одному - радугу, другому - привидения. Но Лена пообещала Славке так называемую липучку и получила бусинку. Наташа пожалела, что эту липучку сама отдала Лене. Тогда Наташа сбегала домой за марками, и им с Егором на двоих Славка дал целых семь бусинок. Дома они выключили свет и показали родителям фокус с привидениями. Но отец спокойно скал:
- Это бусы-люминофоры. Мы в детстве их в кулаке смотрели.
- В кулаке неинтересно, - сказала Наташа, уходя спать. - Спокойной ночи!
- Неужели эта ночь будет спокойной? - не поверил отец. - Вы же до утра будете на бусинки смотреть, а потом в школе двоек нахватаете. Оставьте-ка бусы здесь.
- Ага! Я буду Егора воспитывать, чтобы он не боялся привидений.
Но отец сказал, что плотность привидений на один квадратный метр детской комнаты что-то слишком велика, и не дал бусы.
Без бус спать было совсем неинтересно, и Наташа стала загадывать брату загадки: если принц и принцесса живут через речку, а яблоня - на берегу принца, то как он может поцеловать принцессу, не переплывая речку? Егор думал-думал, но ничего не мог придумать. Его не интересовали поцелуи, а интересовала радуга в стене падающей воды на водокачке.
- Он может поцеловать яблоко и бросить его через речку принцессе. Понял?
Егор не ответил. Наташа обиделась и поклялась завтра же рассказать ему самые страшные истории. Утром она спросила отца: что почитать об упырях, вурдалаках и других страшилищах, которые кровь пьют у людей и зверей.
- Для начала возьми «Вия», - сказала бабушка.
Егор перестал выносить вечером мусор - боялся. Тогда отец придумал говорить при нем не целые слова, а только первые буквы.
- Наташа, ну что: приснился тебе Вэ?
- Мне Ка Бэ приснился.
- Кащей Бессмертный! - закричал Егор. - Опять вы! Не понесу я мусор, вот! Сами несите!
- Я бы вынесла, но Славка липучкой заигрывает, а у меня пальто светлое, - сказала Наташа. - Мам, а правда, если один раз поцелуешься, то на три минуты жизнь сокращается?
Мама испуганно задумалась. Зато отец сразу ответил:
- Сократится, сократится, если поцелуешься с Вэ или с У!
- Ага, не хочу я целоваться ни с Вием, ни с Упырем! - возмутилась Наташа.
- Не говорите про них! - заревел Егор и побежал к бабушке.
Бабушка < читала «Пушкин в воспоминаниях современников». У нее в шкафу стояли только такие книги: «Толстой в воспоминаниях», «Тургенев в воспоминаниях» и другие.
- Бабушка, а бывает «Буратино в воспоминаниях современников»?
- Тебе пора «Три мушкетера» читать, - ответила бабушка. - Что ты все Буратино да Буратино!
И она дала ему Дюма. Теперь Егор ходил к радуге с книгой, и от того, что цвета в водяной пыли были очень яркими, представлял героев разноцветными, красивыми и сам был среди них совсем не последним храбрецом.
Но как-то, когда родители ушли в гости, а бабушка к соседям, Наташа нашла, чем пугать Егора - старыми историями про стеклянную куколку и красную ленту. Она их знала множество.
- Я тебе не рассказывала про пластинку «Бегут-бегут по стенке зеленые глаза»?
- Я тебе сам расскажу, - Егор перехватил инициативу разговора. - Вот когда мама пришла без туловища, дети на другой день опять пролили масло, и ведьма сказала: «Затрите». Дети затерли. И мама пришла с туловищем. На следующий день затерли, и мама пришла с руками, а потом - с ногами.
Но далее разговор, незаметно направляемый Наташей, все же перешел на упырей, и в конце концов по коже обоих пошли упырышки, то есть пупырышки. Хотя вечер еще был светлым, ясным.
- Доупырились, - сказал Егор. - Давай по-другому играть. Хотя бы в бусинки. Эх, жаль, что четыре потерялись… Давай в туалете посмотрим: они живые?
Они пошли в туалет и плотно захлопнули дверь. И тут же к ним в дверь кто-то постучал: тук-тук-тук. И все. Молчание. Три зеленых огонька прыгали по воздуху в темноте - это у Егора дрожали руки, и бусинки на нитке качались из стороны в сторону. А если тут что-то кроется: три бусинки и три стука? Они-то знали точно, что дома никого нет.
- Брось их! - закричала Наташа.
- Что делать? - прошептал Егор.
- Это стеклянная куколка! - ответила Наташа и завыла вдруг страшным голосом: - У-у-ы-ы-а-а! Ма-ма! Ма-моч-ка!
Егор не ожидал этого, он сам только собирался зареветь, а тут она! Что делать? Он на всякий случай схватил палку от швабры и спросил громко:
- Кто там?
Молчание. Только хлюпала рядом Наташа.
Егор с размаху палкой распахнул дверь. В прихожей было пусто. На ручке туалетной двери висела сумка со сменной обувью Егора. Значит, она и стукнулась о дверь, когда они с размаху ее захлопнули. Вот тебе и стеклянная куколка!
Наташа, поняв, в чем дело, схватила сумку со сменкой и стала колотить Егора:
- Сколько раз тебе говорить: вешай на место! Кто за тебя должен вешать, кто?!
- А кто тебя просил пугаться? - ответил довольный Егор.
На другой день пошел дождь, и началась настоящая осень. Радуги на водокачке не стало, но Егор уже не скучал по ней.
- Где ты храбрости набрался? - спрашивала Наташа.
- Там за речкой, там за перевалом! - отвечал Егор.
Ну здорово же!