Страшная тайна русского самодержавия
Российская монархия многим представляется в виде образа, чем-то похожего на капризную королеву из советского мультфильма «12 месяцев»: кажется, что даже число дней в году было подвластно безраздельной монаршей воле. «Неограниченность» самодержавия мнится как всеобъемлющее и беспрекословное исполнение любого желания и прихоти царя или царицы. Трезвый же подход должен рассудить: такого быть не может. И действительно. Страшная тайна русского самодержавия заключается в том, что сам монарх полностью подчинялся российским законам, опираясь на наследие государственного творчества своих предков. «Империя Российская управляется на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих… Закон, в надлежащем порядке обнародованный, должен быть свято и ненарушимо исполняем всеми и каждым…, без различия званий, чина и пола» - гласили Основные Законы Российской империи. А положение монарха требовало необычайно ревностного их исполнения, ведь венценосец во все времена был идеалом и образцом для большинства своих подданных.
Да, ни один закон в России не принимался без утверждения государем, и до 1905 года никто не был вправе наложить «вето» на монарший указ. Однако русский самодержец в своей деятельности всегда должен был руководствоваться законами, принятыми его предками и им самим. В этом состоит основное отличие легитимной монархии от выродившейся или незаконной ее формы - тирании (или деспотии). Конечно, могли быть исключения, но лишь в действительно особых случаях. И исключения, как водится, подтверждали правило, полностью соответствуя если не букве, то духу закона.
Поэтому разного рода измышления, объясняющие, к примеру, убийство Александра II обеспокоенностью части российских верхов якобы имевшим место желанием императора возвести на трон своего внебрачного сына, хороши лишь для интеллектуальных экспериментов или недорогих романов: подобное изменение действовавшего закона о престолонаследии было просто немыслимо. Кстати, противоречит сему закону и текст так называемого манифеста об отречении Николая II, не имевший по этой причине юридическую силу, что, правда, в известных условиях уже не сыграло никакой роли. Знал ли об этом последний русский император? Не мог не знать… Впрочем, это уже совсем другая тема.