2 октября
Все еще хожу с собакой в одной футболке.
Трава выгорела, засерела, кругом засушливо и светло.
Летом, в октябре, мне особенно не хватает мудрой реки в пешей доступности от дома, чтобы раскинулась, текла лениво, мыла берега.
Бог прав
Тлением трав,
Сухостью рек,
Воплем калек.
Зато недавно набрела на небольшой холм, откуда видно станцию пригородного сообщения.
Теперь, усевшись, рассеянно считаю поезда, листаю книги и подолгу всматриваюсь в стройку, которая горизонт.
Белка рядом занята белкиными делами - рытьем мышей, уничтожением веток разной величины и плотности.
Когда к обеду с меня на землю спадает тень, она приходит остыть, прижимаясь к бедру горячим, суетливо дышащим боком, засыпает, и даже как будто бы я.
Висит над городом долгое, не остывающее время.
quo vadis?
и страшно узнать ответ.
Трава выгорела, засерела, кругом засушливо и светло.
Летом, в октябре, мне особенно не хватает мудрой реки в пешей доступности от дома, чтобы раскинулась, текла лениво, мыла берега.
Бог прав
Тлением трав,
Сухостью рек,
Воплем калек.
Зато недавно набрела на небольшой холм, откуда видно станцию пригородного сообщения.
Теперь, усевшись, рассеянно считаю поезда, листаю книги и подолгу всматриваюсь в стройку, которая горизонт.
Белка рядом занята белкиными делами - рытьем мышей, уничтожением веток разной величины и плотности.
Когда к обеду с меня на землю спадает тень, она приходит остыть, прижимаясь к бедру горячим, суетливо дышащим боком, засыпает, и даже как будто бы я.
Висит над городом долгое, не остывающее время.
quo vadis?
и страшно узнать ответ.