Комариный писк, жара, июнь.
Лето… Красота. Дети - по лагерям, старики - по дачам, рабочие лошадки - по работам.
Летом 91 года мы закончили второй курс, и практики медицинской предусмотрено не было. После первого было положено пахать по больницам в виде доблестных санитаров, после третьего - медсестрами, а в этот раз выбор был велик - ремонт общежития, картошка, библиотека.
И тут мы случайно выясняем, что есть несколько путевок в пионерский лагерь медработников, воспитателями. Какие воспитутки из 19 летних оболтусов - вопрос смешной, но вожатыми-то были еще более сопливые студенты педагогических училищ! И мы чудом ухватили три путевки из восьми.
На курсе меня, Танюху и Рому дразнили шведской семьей. Потому как на теннис - втроем, в морг - втроем, на лекциях - втроем, в кафе - вместе, равно как и в киношку. Ну, и в лагерь - соответственно.
Лагерь был у черта на куличиках, под Черниговкой, морем там даже и не пахло, только пруды. С тех пор я пресные водоемы не понимаю.
Воспитывать нам с Танюшкой пришлось 10-12 летних душемотов, Ромке же достались самые что ни на есть малолетки - первоклашки. Его-то они боготворили, мы же с подругой просто выбивались из сил, собирая в кучу вступающих в пубертат спиногрызов.
Мы с Танькой жили в каморке, ширина которой равнялась ширине двух кроватей и тумбочки, с длиной была та же фигня - 2,5 метра. А Рома, как барин, в такой конуре вальяжно располагался в одиночку. И все время что-то стирал, енот-полоскун! У него просто колонка была прямо под окном.
Сразу по приезду один из лагерных работничков сообщил нам, что старший пионервожатый - педрилло. Предупредил, типа. Это щас молодежь вся продвинутая и ничему не удивляется, для нас это было чем-то жутко-необычно-кошмарным.
Боялись не зря: рослый пожилой очкастый дядька почему-то запал на Ромку и всячески пытался к нему подойти поближе. От чего Ромыч постоянно оглядывался, лукался в разные стороны и, хватая в охапку меня или Таньку, кричал - Мы любим друг друга! - До тех пор, пока все же не пришлось засветить дядьке промеж ног глаз - помогло.
Комары и другие летающие на бреющем полете животные в этом оазисе водились прожорливые. Где-то через неделю мы были все в пупырышках, зверски чесались, но научились спать под соло комариных самок. Не помогало даже проверенное средство - кордиамин из ампул. Им следовало натираться и не волноваться за кожный покров. Но насекомые этого или не знали, или лекарство им пришлось по вкусу - в общем, средство не проканало.
Мы трескали купленную у местных бабулек клубнику ведрами, пили парное молоко, а то, которое не выпивалось, я профессионально доводила до состояния простокваши и пичкала им и корешей, и остальных однокурсников. От меня с моей простоквашей уже шарахались, приходилось допивать все самой….
На пятиразовом питании и руководящих должностях безделье вся наша второкурсная компания раздвигалась на глазах. Мы практически забыли, что такое чувство меры голода, ибо постоянно что-нибудь точили..
Там же и произошло моральное разложение нашей «семьи» - мы научились пить и курить.
К одной из девчонок приехал хахаль - навестить. А поскольку ее вниманием он избалован не был, в оправдание привез обычный медицинский флакон спирта (400 мл) и пирожные. 4 штуки.
И вот вся наша братия, собравшись в каморке у крутых девчонок из соседнего отряда (а девчонки были постарше нас, с рабфаком за плечами), решила отметить День медика.
Девчонки развели спирт (явно не 1:2), порезали пироженки, каждое на 4 части. Были еще остатки клубники… Ну и все ж курили. И отказываться в такой теплой серьезной компании было как-то не комильфо… И мы туда же, как большие.
Как мы собирали детей на ужин, отчетливо помнят только эти самые дети. Видя, что руководящий состав не совсем адекватен, умнички отдыхающие мухой построились и потопали в столовую сами. За столом Таня упорно искала стоящие перед ее носом огурцы и вопрошала об их местонахождении. За компотом ходили трижды.
Отсроченная закуска привела нас в чувство только через пару часов.
При всей прелести такого отдыха, остаться на вторую смену мы отказались. То ли деточки своими ночными походами от мальчиков к девочкам и наоборот, то ли отсутствие моря, то ли найденная рано поутру гадюка на веранде и еж под порогом каморки, то ли тоска по теплым струям коммунальных услуг, то ли страшные килограммы лишнего веса доконали, но расслабляться мы устали.
В дождливый летний день, перемешивая фильдеперсовыми босоножками деревенскую грязь, отягощенные чемоданами и впечатлениями мы сваливали из-под Черниговки, повизгивая от радости.
Жаль, что второй курс во второй раз никто из нас больше не заканчивал, а так бы еще поехали….
Летом 91 года мы закончили второй курс, и практики медицинской предусмотрено не было. После первого было положено пахать по больницам в виде доблестных санитаров, после третьего - медсестрами, а в этот раз выбор был велик - ремонт общежития, картошка, библиотека.
И тут мы случайно выясняем, что есть несколько путевок в пионерский лагерь медработников, воспитателями. Какие воспитутки из 19 летних оболтусов - вопрос смешной, но вожатыми-то были еще более сопливые студенты педагогических училищ! И мы чудом ухватили три путевки из восьми.
На курсе меня, Танюху и Рому дразнили шведской семьей. Потому как на теннис - втроем, в морг - втроем, на лекциях - втроем, в кафе - вместе, равно как и в киношку. Ну, и в лагерь - соответственно.
Лагерь был у черта на куличиках, под Черниговкой, морем там даже и не пахло, только пруды. С тех пор я пресные водоемы не понимаю.
Воспитывать нам с Танюшкой пришлось 10-12 летних душемотов, Ромке же достались самые что ни на есть малолетки - первоклашки. Его-то они боготворили, мы же с подругой просто выбивались из сил, собирая в кучу вступающих в пубертат спиногрызов.
Мы с Танькой жили в каморке, ширина которой равнялась ширине двух кроватей и тумбочки, с длиной была та же фигня - 2,5 метра. А Рома, как барин, в такой конуре вальяжно располагался в одиночку. И все время что-то стирал, енот-полоскун! У него просто колонка была прямо под окном.
Сразу по приезду один из лагерных работничков сообщил нам, что старший пионервожатый - педрилло. Предупредил, типа. Это щас молодежь вся продвинутая и ничему не удивляется, для нас это было чем-то жутко-необычно-кошмарным.
Боялись не зря: рослый пожилой очкастый дядька почему-то запал на Ромку и всячески пытался к нему подойти поближе. От чего Ромыч постоянно оглядывался, лукался в разные стороны и, хватая в охапку меня или Таньку, кричал - Мы любим друг друга! - До тех пор, пока все же не пришлось засветить дядьке промеж ног глаз - помогло.
Комары и другие летающие на бреющем полете животные в этом оазисе водились прожорливые. Где-то через неделю мы были все в пупырышках, зверски чесались, но научились спать под соло комариных самок. Не помогало даже проверенное средство - кордиамин из ампул. Им следовало натираться и не волноваться за кожный покров. Но насекомые этого или не знали, или лекарство им пришлось по вкусу - в общем, средство не проканало.
Мы трескали купленную у местных бабулек клубнику ведрами, пили парное молоко, а то, которое не выпивалось, я профессионально доводила до состояния простокваши и пичкала им и корешей, и остальных однокурсников. От меня с моей простоквашей уже шарахались, приходилось допивать все самой….
На пятиразовом питании и руководящих должностях безделье вся наша второкурсная компания раздвигалась на глазах. Мы практически забыли, что такое чувство меры голода, ибо постоянно что-нибудь точили..
Там же и произошло моральное разложение нашей «семьи» - мы научились пить и курить.
К одной из девчонок приехал хахаль - навестить. А поскольку ее вниманием он избалован не был, в оправдание привез обычный медицинский флакон спирта (400 мл) и пирожные. 4 штуки.
И вот вся наша братия, собравшись в каморке у крутых девчонок из соседнего отряда (а девчонки были постарше нас, с рабфаком за плечами), решила отметить День медика.
Девчонки развели спирт (явно не 1:2), порезали пироженки, каждое на 4 части. Были еще остатки клубники… Ну и все ж курили. И отказываться в такой теплой серьезной компании было как-то не комильфо… И мы туда же, как большие.
Как мы собирали детей на ужин, отчетливо помнят только эти самые дети. Видя, что руководящий состав не совсем адекватен, умнички отдыхающие мухой построились и потопали в столовую сами. За столом Таня упорно искала стоящие перед ее носом огурцы и вопрошала об их местонахождении. За компотом ходили трижды.
Отсроченная закуска привела нас в чувство только через пару часов.
При всей прелести такого отдыха, остаться на вторую смену мы отказались. То ли деточки своими ночными походами от мальчиков к девочкам и наоборот, то ли отсутствие моря, то ли найденная рано поутру гадюка на веранде и еж под порогом каморки, то ли тоска по теплым струям коммунальных услуг, то ли страшные килограммы лишнего веса доконали, но расслабляться мы устали.
В дождливый летний день, перемешивая фильдеперсовыми босоножками деревенскую грязь, отягощенные чемоданами и впечатлениями мы сваливали из-под Черниговки, повизгивая от радости.
Жаль, что второй курс во второй раз никто из нас больше не заканчивал, а так бы еще поехали….