взгляд напротив
Ну что, мой единственный читатель, я написала для тебя очередной пост. Второй день подряд истязать широкую публику длинными текстами рука не поднимается. Так что, страдать тебе. А поскольку лучший источник вдохновения - разбитое сердце, то под катом, как ты понимаешь, опять романтическое нытье.
Я крутилась перед зеркалом, меняя наряды. Буду трогательной с открытыми коленками… Нет, лучше вот эти облегающие брючки… Когда же подходящий вариант был найден, я поняла, что надену свои потертые джинсы и будничную кофту. Потому что иначе он все поймет, моментально вычислит мои старания, увидит меня встревоженную и сомневающуюся перед зеркалом.
Я придумывала, как себя вести. Мне кажется, он считывает мысли с моего лица. Он обезоруживает верными предположениями, мои маски тают, не позволяя спрятаться за ними. Мне не победить в этом поединке, я не могу с ним состязаться, и потому выставляю в ответ на его проницательность собственную открытость. В который раз прячусь за улыбку.
Я чувствовала, что еще немного - и волнение накроет меня с головой. Оно оказалось таким острым, до ломоты в зубах, до почти полной глухоты. Зачем я согласилась на эту встречу? Как я смогу? Я буду жалкой! Нет, я быстро отвечу на все его вопросы, попрощаюсь и уйду.
А потом была будто бы не я.
Молодая женщина машет рукой мужчине через витрину ресторана. Он поднимается ей навстречу, помогает снять пальто, подзывает официанта, она просит грейпфрутовый сок. Он не сказал «отлично выглядишь!». Она не сказала «я так соскучилась!» Что он увидел? Улыбающееся одиночество с большими глазами? А что увидела она? Мельком - он по-прежнему в черном, новые часы, волосы на висках чуть короче…
Ах, если б придумали такой фотообъектив, что работал бы от движения век, моргнул - снимок. Сотни фото за один вечер, и на каждом - его глаза, с холодом и строгостью в них, с темнотой, в которой, как мираж, мгновенный всплеск тепла, неуловимый, в который невозможно поверить.
Она молчит. Слушает и улыбается. Глядит во все глаза в его глаза, снова забыв, что его это напрягает. Он думает, это вызов. Он не понимает, что это - отказ от поединка: смотри, я вся, как на ладони, ведь ты же можешь разглядеть главное, увидеть все.
Она может только смотреть и слушать. Она забывает про себя, про то, хороша ли, сколько ей лет, умна ли, остроумна ли. Она - это только взгляд на мужчину напротив.
Так редко получается принять данность, абсолютно и безоговорочно. Хотя бы на время забыть о желаниях, о вариантах, о возможном и невозможном.
Пока она слушала, ее пальто висело поверх его куртки, впитывая его запах. Она запомнит лишь обрывки фраз да помехи чужих голосов. Они скажут друг другу «пока!» и отвернутся. Ее взгляд закончится. Похмельной болью останутся только чужой аромат да легкий привкус грейпфрута.
Я крутилась перед зеркалом, меняя наряды. Буду трогательной с открытыми коленками… Нет, лучше вот эти облегающие брючки… Когда же подходящий вариант был найден, я поняла, что надену свои потертые джинсы и будничную кофту. Потому что иначе он все поймет, моментально вычислит мои старания, увидит меня встревоженную и сомневающуюся перед зеркалом.
Я придумывала, как себя вести. Мне кажется, он считывает мысли с моего лица. Он обезоруживает верными предположениями, мои маски тают, не позволяя спрятаться за ними. Мне не победить в этом поединке, я не могу с ним состязаться, и потому выставляю в ответ на его проницательность собственную открытость. В который раз прячусь за улыбку.
Я чувствовала, что еще немного - и волнение накроет меня с головой. Оно оказалось таким острым, до ломоты в зубах, до почти полной глухоты. Зачем я согласилась на эту встречу? Как я смогу? Я буду жалкой! Нет, я быстро отвечу на все его вопросы, попрощаюсь и уйду.
А потом была будто бы не я.
Молодая женщина машет рукой мужчине через витрину ресторана. Он поднимается ей навстречу, помогает снять пальто, подзывает официанта, она просит грейпфрутовый сок. Он не сказал «отлично выглядишь!». Она не сказала «я так соскучилась!» Что он увидел? Улыбающееся одиночество с большими глазами? А что увидела она? Мельком - он по-прежнему в черном, новые часы, волосы на висках чуть короче…
Ах, если б придумали такой фотообъектив, что работал бы от движения век, моргнул - снимок. Сотни фото за один вечер, и на каждом - его глаза, с холодом и строгостью в них, с темнотой, в которой, как мираж, мгновенный всплеск тепла, неуловимый, в который невозможно поверить.
Она молчит. Слушает и улыбается. Глядит во все глаза в его глаза, снова забыв, что его это напрягает. Он думает, это вызов. Он не понимает, что это - отказ от поединка: смотри, я вся, как на ладони, ведь ты же можешь разглядеть главное, увидеть все.
Она может только смотреть и слушать. Она забывает про себя, про то, хороша ли, сколько ей лет, умна ли, остроумна ли. Она - это только взгляд на мужчину напротив.
Так редко получается принять данность, абсолютно и безоговорочно. Хотя бы на время забыть о желаниях, о вариантах, о возможном и невозможном.
Пока она слушала, ее пальто висело поверх его куртки, впитывая его запах. Она запомнит лишь обрывки фраз да помехи чужих голосов. Они скажут друг другу «пока!» и отвернутся. Ее взгляд закончится. Похмельной болью останутся только чужой аромат да легкий привкус грейпфрута.