скоро лето
Меня постепенно отпускает юношеский максимализм. Ощущения забавные: как будто в аквапарке носишься вместе со всеми, скатываешься с самых высоких горок, вода в носу, в глазах, все вокруг бурлит, шумно, весело. А потом напрыгаешься, отходишь в сторону и смотришь на тех, с кем только что шумел и бурлил. Сидишь на краешке и болтаешь ногами. Вспоминаешь, например, что послезавтра у друга день рождения, а вон у той девочки прикольные шорты, а вечером надо бы суп сварить, и начинаешь думать о другом, о разном.
А потом опять поворачиваешься к тем, кто прыгает и плавает, и говоришь себе: "ну хорошо, еще разочек скачусь и поеду домой".
***
Если долго смотреть на ночное небо, то сначала накатывает умиротворение. Ведь все мы такие маленькие, а мир такой огромный, а космос вообще бесконечный, в нем холодные громадины светятся миллионы лет и медленно разлетаются друг от друга. Стоишь на мокрой улице, смотришь на застывшие звезды, думаешь про бесконечность вселенной. Хорошо. Тишина. И тут вдруг замечаешь мигающий огонек: ага, самолет полетел. Справа еще один. И слева. И еще левее целых два друг другу навстречу. И внезапно понимаешь, что там вовсе не вековая тишина, а какая-то сплошная дискотека. И даже как-то злишься - вот разлетались.
А потом опять поворачиваешься к тем, кто прыгает и плавает, и говоришь себе: "ну хорошо, еще разочек скачусь и поеду домой".
***
Если долго смотреть на ночное небо, то сначала накатывает умиротворение. Ведь все мы такие маленькие, а мир такой огромный, а космос вообще бесконечный, в нем холодные громадины светятся миллионы лет и медленно разлетаются друг от друга. Стоишь на мокрой улице, смотришь на застывшие звезды, думаешь про бесконечность вселенной. Хорошо. Тишина. И тут вдруг замечаешь мигающий огонек: ага, самолет полетел. Справа еще один. И слева. И еще левее целых два друг другу навстречу. И внезапно понимаешь, что там вовсе не вековая тишина, а какая-то сплошная дискотека. И даже как-то злишься - вот разлетались.