Злободневное про "Троицу"
Вердикт дня сегодняшнего: НЕ ДАДУТ!
Честь и хвала Третьяковке!
Интернеты бурлили две недели, если не больше.
Не писали только ленивые, даже я умудрилась зацепиться у кого-то в комментах.
Ну, то есть я написала: "Почему бы РПЦ не ограничиться списком", некая дама вопросила в ответ: "Почему бы музею не ограничиться списком?" (Чтооо?!), а на мое "Первоочередная функция музеев - сохранять, а не демонстрировать", я получила отповедь:
Ой, все!
Тексты прошлой недели
1.
2.
Самый результативный русский православный миссионер 20 век - это Андрей Рублев. Его светлые большеглазые иконы оспаривали советский миф о «мрачном средневековье» и порождали интерес к миру, в котором могли людей рисовать вот такими.
«Троица» была во всех школьных учебниках. И как заведомая «классика» завлекала зрителей в свой зал в Третьяковке. Это был миссонерский форпост русского православия.
Теперь его не будет.
Вместо миллионов посетителей Третьяковки его увидят лишь десятки тысяч в Лавре. Точнее - не увидят.
Во-первых,в Троицком соборе все время читается акафист преп. Сергию. Это означает, что рассказ экскурсовода перед иконой невозможен. Рассказывать о ней придется на улице, под дождем и снегом. Аудио- и видео- ряды будут радикально не совпадать по времени и пространству: придется рассказывать о еще невидимой иконе на улице и потом в храме показывать икону, о которой ничего рассказать уже нельзя.
Во-вторых, к иконе туристы не смогут подойти. Ее место в том углу тесного Троицкого храма, где стоит рака с мощами Сергия, и в этом углу всегда стоят молящиеся. Приветствовать туристов и уступать им пространство они не настроены. Значит, смотреть на нее можно будет с расстояния не ближе трех метров. На нее нельзя будет взглянуть с разных сторон и углов зрения, как можно сейчас в музее.
В-третьих, в храме будет постоянный сумрак, и икону нельзя будет разглядеть так,как в музее.
В-четвертых, футляр, в который для сохранности погружена икона, будет выламываться из иконостаса и разрушать целостное впечатление храма.
В-пятых, компетенция гидов ТСЛ много ниже компетенции гидов Третьяковки.
В-шестых, для вип-паломников монахи открывают раку с мощами и позволяют целовать череп Преподобного. Устоят ли они перед просьбами ВЫСОКИХ ГОСТЕЙ и личных друзей открыть им икону Рублева для горячего поцелуя? Раннее утро. Каждое утро. Братский молебен. И вся братия по окончании прикладывается к открытой иконе и открытым мощам... А братия сейчас в изрядной части молдавская и не очень склонная к разговорам о «культурной ценности и сохранности». Тут все просто: святыню надо целовать. Без физического контакта не сработает.(https://diak-kuraev.livejournal.com/4074148.html)
3.
Икона "Троица" Андрея Рублева -- это не только уникальное сокровище изобразительного искусства нашей страны. Также это деревянная доска с краской на ней возрастом примерно 596-612 лет.
Доска возрастом шестьсот лет.
У нас в России мало зданий можно найти настолько старых.
Эта доска и краска на ней в очень плохом состоянии. Там огромное количество дырок, трещин. Сцепление красочного слоя с деревом -- плохое. Темпера отшелушивается. В Третьяковке "Троица" постоянно находится на контроле (как больной в палате, обвешанный датчиками), в специальной витрине ("кислородной палатке").
Если такой древний предмет переместить из климата, в котором он привык находиться, в любой другой, тем более не в музейный, где много открытого огня (свечи) и людей, которые потеют и дышат, то предмет начнет чувствовать себя очень плохо. Коробиться, осыпаться.
В прошлом году всего несколько дней пребывания "Троицы" вне музейного климата добавили ей 60 болевых точек. По возвращению в музей ее срочно отправили "на операцию" -- на стол реставраторов.
Если "Троицу" навсегда переместить из музея ("больницы") и музейных работников, реставраторов ("санитаров" и "хирургов") в церковь (место, неприспособленное для паллиативного лечения доски возрастом 600 лет), то она достаточно скоро умрет.
Нет, волшебная супер-пупер вакуумная капсула-витрина за миллионы (которую все равно не сделают) -- не поможет. Представьте себе больного, которого перемещают из больницы в храм, пускай даже со всем оборудованием и специалистами.
После того, как "Троица" перестанет жить в музее и поддерживаться силами музейных специалистов, она умрет в физическом смысле этого слова. Краска отвалится; деревянный щит, сбитый из нескольких дощечек, пойдет ходуном.
Произойдет это в течение года, или даже нескольких месяцев. (Шакко)
4.
В 1860-м году русский писатель-аристократ граф Алексей Константинович Толстой (1817-1875), принятый при императорском дворе (то есть вовсе не фрондер, а человек, преданный самодержавию), писал императору Александру II:
«Ваше величество, ...профессор Костомаров, вернувшись из поездки с научными целями в Новгород и Псков, навестил меня и рассказал, что в Новгороде затевается неразумная и противоречащая данным археологии реставрация древней каменной стены, которую она испортит.
(...)Во Пскове в настоящее время разрушают древнюю стену, чтобы заменить ее новой в псевдостаринном вкусе. В Изборске древнюю стену всячески стараются изуродовать ненужными пристройками.
Древнейшая в России Староладожская церковь, относящаяся к XI веку (!), была несколько лет тому назад изувечена усилиями настоятеля, распорядившегося отбить молотком фрески времен Ярослава, сына святого Владимира, чтобы заменить их росписью, соответствующей его вкусу.
На моих глазах, Ваше величество, лет шесть тому назад в Москве снесли древнюю колокольню Страстного монастыря, и она рухнула на мостовую, как поваленное дерево, так что не отломился ни один кирпич, настолько прочна была кладка, а на ее месте соорудили новую псевдорусскую колокольню. Той же участи подверглась церковь Николы Явленого на Арбате, относившаяся ко времени царствования Ивана Васильевича Грозного и построенная так прочно, что и с помощью железных ломов еле удавалось отделить кирпичи один от другого.
Наконец, на этих днях я просто не узнал в Москве прелестную маленькую церковь Трифона Напрудного, с которой связано одно из преданий об охоте Ивана Васильевича Грозного. Ее облепили отвратительными пристройками, заново отделали внутри и поручили какому-то богомазу переписать наружную фреску, изображающую святого Трифона на коне и с соколом в руке.
Простите мне, Ваше величество, если по этому случаю я назову еще три здания в Москве, за которые всегда дрожу, когда еду туда.
Это, прежде всего, на Дмитровке прелестная церковка Спаса в Паутинках, названная так, вероятно, благодаря изысканной тонкости орнаментовки, далее - церковь Грузинской божьей матери и, в-третьих, - Крутицкие ворота, своеобразное сооружение, все в изразцах.
Последние два памятника более или менее невредимы, но к первому уже успели пристроить ворота в современном духе, режущие глаз по своей нелепости - настолько они противоречат целому.
Когда спрашиваешь у настоятелей, по каким основаниям производятся все эти разрушения и наносятся все эти увечья, они с гордостью отвечают, что возможность сделать все эти прелести им дали доброхотные датели, и с презрением прибавляют: «О прежней нечего жалеть, она была старая!».
И все это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства.
Именно духовенство - отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своем консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников.
Что пощадили татары и огонь, оно берется уничтожить.
Уже не раскольников ли признать более просвещенными, чем митрополита Филарета?»
Так что отношение Церкви "Мое - хочу с кашей съем" к памятникам старины, находящимся в ее ведении и беспокойство на сей счет специалистов-историков - оно возникло не сегодня. Это давняя история.
Так, возьмем к примеру выдающийся памятник владимиро-суздальского белокаменного зодчества 12-го века - храм ПОКРОВА НА НЕРЛИ. Все, кто бывал там, знают - внутри храма нет ничего - ни росписей, ни фресок, беленые стены.
Так вот, фрески внутри храма были уничтожены варварской «реставрацией» 1877 года по приказу настоятеля. Не врагами, не иноземными захватчиками, а просто высшее духовенство Боголюбского монастыря «подновило» храм в меру своей образованности и вкуса, приказав сбить древние фрески!
А вот уже пример из нашего времени.
Домонгольская икона "Богоматерь Боголюбская» была написана в период между 1158-1160 годами по заказу Андрея Боголюбского, перенесшего столицу древней Руси из Киева на Северо-Восток.
В 1918 году «Богоматерь Боголюбскую» осмотрела Комиссия под руководством Анисимова, Георгиевского и Грабаря - и обнаружила, что икона находится в тяжелейшем состоянии: доска была ветхой, левкас наполовину осыпался, поверхность была под олифой и многочисленными наслоениями записей. Сотрудники Комиссии провели укрепление грунта, доски, частично раскрыли красочный слой.
Икона поступила во Владимирский областной краеведческий музей в 1946 году. Потом была еще одна чрезвычайно сложная и длительная реставрация образа в мастерских имени Грабаря с 1958 года до 1978 года. Однако даже после этого состояние сохранности «Богоматери Боголюбской» требовало особого режима экспонирования.
Но в 1993 году Архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий обратился с просьбой о передаче святой иконы в Успенский собор Княгинина монастыря города Владимира.
Решение о выдаче на временное хранение было принято, в храме была установлена специальная витрина, которая обеспечивала постоянный благоприятный для иконы температурно-влажностный режим. В 1998 году из-за сбоев в работе датчиков витрины состояние сохранности памятника стало вызывать тревогу. 31 июля 1998 года икона была перемещена в новую, изготовленную в Германии климатическую витрину.
Но это не спасло икону от разрушения в действующем храме. Временное хранение реликвии в Княгинином монастыре закончилось летом 2009 года. На иконе были обнаружены признаки катастрофического ухудшения ее состояния ( плесень, шелушение, отстал красочный слой). Монастырь сделал гранитный пол, из-за чего изменились температурно-влажностные условия, монашки постоянно отключали осушители из экономии электричества (!), рядом крестили младенцев. В итоге - почти десять лет (!) икона была на реставрации.
Это неправда, это манипуляция, когда разгоняют тему: "Ура, истинно верующие рады и счастливы, что "Троицу" отдадут в Лавру, а всякие атеисты, западники и либералы - против. И пусть икона погибнет, но ее место в храме."
Я верующий человек, и я - против. То, что сейчас происходит, напоминает притчу о Соломоне и двух женщинах, претендующих на одного ребенка. Когда одна была готова, чтобы ребенка убили, разрубив пополам, только чтобы он не достался второй. Тот, кто готов сгубить "Троицу" ради "Это мое, пусть погибнет, но моим", останется в памяти русской варваром.
Напомню, что по канонам православия освящённая копия-список в меру и подобие образа полностью заменяет икону древнего письма.
На данный момент в иконостасе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры находится два списка:
1) Копия Годунова, заказанная царём в 1598-1600 годах.
2) Копия Баранова и Чирикова 1926-1928 годов.
Вся эта история, что вынь да положь Рублева, началась еще при Ельцине. Но тогда жив был еще выдающийся историк, академик В.Л. Янин, который смог убедить этого не делать. Есть ли сейчас люди такого масштаба, что осмелятся?
Ведь вряд ли это произошло именно сейчас потому, что Церковь в эти дни поставила этот вопрос ребром. Это давняя просьба. Но эту карту вытащили из-под сукна и бросили в народ именно сейчас политики, чтобы бились люди, ругались, чтобы закипело, чтобы бросились граждане друг на дружку и забыли о проколах (если так можно сказать цензурно) нашего МО, о зяте, о бардаке и коррупции на военных поставках и многом другом. Ведь чем исправлять, увольнять, перестраивать неповоротливую госмашину и вообще что-то делать, лучше просто переключить внимание. И политтехнологи уже отчитались о выполнении задачи.
Ради этого и "Троицу" Андрея Рублева им не жалко.
А нам жалко. (И. Томская)
5.
"Троицу" Рублева открыли миру в начале XX века музейщики и реставраторы. Она не была особо чтимой, была закрыта массивным окладом и была притом "поновлена" в палехском стиле.
История, похоже, повторяется.
Если вернете нам в Лавру "Троицу", вымолим вам Бахмут - похоже, кто-то такое Верховному пообещал.
P.S. Поясню для тех, кому не понятно. Вопрос, "кому принадлежит эта икона", имеет только один разумный ответ: человечеству. И храниться она должна в тех условиях, которые гарантируют ее сохранность. Это НИКАК НЕ условия большого храма с многотысячными толпами и крайне неустойчивым влажностно-температурным режимом. Через несколько лет это просто будут рассохшиеся доски с осыпавшейся краской, вот и всё. (А. Десницкий)
6. Эта неделя:
Честь и хвала Третьяковке!
Интернеты бурлили две недели, если не больше.
Не писали только ленивые, даже я умудрилась зацепиться у кого-то в комментах.
Ну, то есть я написала: "Почему бы РПЦ не ограничиться списком", некая дама вопросила в ответ: "Почему бы музею не ограничиться списком?" (Чтооо?!), а на мое "Первоочередная функция музеев - сохранять, а не демонстрировать", я получила отповедь:
Ой, все!
Тексты прошлой недели
1.
2.
Самый результативный русский православный миссионер 20 век - это Андрей Рублев. Его светлые большеглазые иконы оспаривали советский миф о «мрачном средневековье» и порождали интерес к миру, в котором могли людей рисовать вот такими.
«Троица» была во всех школьных учебниках. И как заведомая «классика» завлекала зрителей в свой зал в Третьяковке. Это был миссонерский форпост русского православия.
Теперь его не будет.
Вместо миллионов посетителей Третьяковки его увидят лишь десятки тысяч в Лавре. Точнее - не увидят.
Во-первых,в Троицком соборе все время читается акафист преп. Сергию. Это означает, что рассказ экскурсовода перед иконой невозможен. Рассказывать о ней придется на улице, под дождем и снегом. Аудио- и видео- ряды будут радикально не совпадать по времени и пространству: придется рассказывать о еще невидимой иконе на улице и потом в храме показывать икону, о которой ничего рассказать уже нельзя.
Во-вторых, к иконе туристы не смогут подойти. Ее место в том углу тесного Троицкого храма, где стоит рака с мощами Сергия, и в этом углу всегда стоят молящиеся. Приветствовать туристов и уступать им пространство они не настроены. Значит, смотреть на нее можно будет с расстояния не ближе трех метров. На нее нельзя будет взглянуть с разных сторон и углов зрения, как можно сейчас в музее.
В-третьих, в храме будет постоянный сумрак, и икону нельзя будет разглядеть так,как в музее.
В-четвертых, футляр, в который для сохранности погружена икона, будет выламываться из иконостаса и разрушать целостное впечатление храма.
В-пятых, компетенция гидов ТСЛ много ниже компетенции гидов Третьяковки.
В-шестых, для вип-паломников монахи открывают раку с мощами и позволяют целовать череп Преподобного. Устоят ли они перед просьбами ВЫСОКИХ ГОСТЕЙ и личных друзей открыть им икону Рублева для горячего поцелуя? Раннее утро. Каждое утро. Братский молебен. И вся братия по окончании прикладывается к открытой иконе и открытым мощам... А братия сейчас в изрядной части молдавская и не очень склонная к разговорам о «культурной ценности и сохранности». Тут все просто: святыню надо целовать. Без физического контакта не сработает.(https://diak-kuraev.livejournal.com/4074148.html)
3.
Икона "Троица" Андрея Рублева -- это не только уникальное сокровище изобразительного искусства нашей страны. Также это деревянная доска с краской на ней возрастом примерно 596-612 лет.
Доска возрастом шестьсот лет.
У нас в России мало зданий можно найти настолько старых.
Эта доска и краска на ней в очень плохом состоянии. Там огромное количество дырок, трещин. Сцепление красочного слоя с деревом -- плохое. Темпера отшелушивается. В Третьяковке "Троица" постоянно находится на контроле (как больной в палате, обвешанный датчиками), в специальной витрине ("кислородной палатке").
Если такой древний предмет переместить из климата, в котором он привык находиться, в любой другой, тем более не в музейный, где много открытого огня (свечи) и людей, которые потеют и дышат, то предмет начнет чувствовать себя очень плохо. Коробиться, осыпаться.
В прошлом году всего несколько дней пребывания "Троицы" вне музейного климата добавили ей 60 болевых точек. По возвращению в музей ее срочно отправили "на операцию" -- на стол реставраторов.
Если "Троицу" навсегда переместить из музея ("больницы") и музейных работников, реставраторов ("санитаров" и "хирургов") в церковь (место, неприспособленное для паллиативного лечения доски возрастом 600 лет), то она достаточно скоро умрет.
Нет, волшебная супер-пупер вакуумная капсула-витрина за миллионы (которую все равно не сделают) -- не поможет. Представьте себе больного, которого перемещают из больницы в храм, пускай даже со всем оборудованием и специалистами.
После того, как "Троица" перестанет жить в музее и поддерживаться силами музейных специалистов, она умрет в физическом смысле этого слова. Краска отвалится; деревянный щит, сбитый из нескольких дощечек, пойдет ходуном.
Произойдет это в течение года, или даже нескольких месяцев. (Шакко)
4.
В 1860-м году русский писатель-аристократ граф Алексей Константинович Толстой (1817-1875), принятый при императорском дворе (то есть вовсе не фрондер, а человек, преданный самодержавию), писал императору Александру II:
«Ваше величество, ...профессор Костомаров, вернувшись из поездки с научными целями в Новгород и Псков, навестил меня и рассказал, что в Новгороде затевается неразумная и противоречащая данным археологии реставрация древней каменной стены, которую она испортит.
(...)Во Пскове в настоящее время разрушают древнюю стену, чтобы заменить ее новой в псевдостаринном вкусе. В Изборске древнюю стену всячески стараются изуродовать ненужными пристройками.
Древнейшая в России Староладожская церковь, относящаяся к XI веку (!), была несколько лет тому назад изувечена усилиями настоятеля, распорядившегося отбить молотком фрески времен Ярослава, сына святого Владимира, чтобы заменить их росписью, соответствующей его вкусу.
На моих глазах, Ваше величество, лет шесть тому назад в Москве снесли древнюю колокольню Страстного монастыря, и она рухнула на мостовую, как поваленное дерево, так что не отломился ни один кирпич, настолько прочна была кладка, а на ее месте соорудили новую псевдорусскую колокольню. Той же участи подверглась церковь Николы Явленого на Арбате, относившаяся ко времени царствования Ивана Васильевича Грозного и построенная так прочно, что и с помощью железных ломов еле удавалось отделить кирпичи один от другого.
Наконец, на этих днях я просто не узнал в Москве прелестную маленькую церковь Трифона Напрудного, с которой связано одно из преданий об охоте Ивана Васильевича Грозного. Ее облепили отвратительными пристройками, заново отделали внутри и поручили какому-то богомазу переписать наружную фреску, изображающую святого Трифона на коне и с соколом в руке.
Простите мне, Ваше величество, если по этому случаю я назову еще три здания в Москве, за которые всегда дрожу, когда еду туда.
Это, прежде всего, на Дмитровке прелестная церковка Спаса в Паутинках, названная так, вероятно, благодаря изысканной тонкости орнаментовки, далее - церковь Грузинской божьей матери и, в-третьих, - Крутицкие ворота, своеобразное сооружение, все в изразцах.
Последние два памятника более или менее невредимы, но к первому уже успели пристроить ворота в современном духе, режущие глаз по своей нелепости - настолько они противоречат целому.
Когда спрашиваешь у настоятелей, по каким основаниям производятся все эти разрушения и наносятся все эти увечья, они с гордостью отвечают, что возможность сделать все эти прелести им дали доброхотные датели, и с презрением прибавляют: «О прежней нечего жалеть, она была старая!».
И все это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства.
Именно духовенство - отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своем консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников.
Что пощадили татары и огонь, оно берется уничтожить.
Уже не раскольников ли признать более просвещенными, чем митрополита Филарета?»
Так что отношение Церкви "Мое - хочу с кашей съем" к памятникам старины, находящимся в ее ведении и беспокойство на сей счет специалистов-историков - оно возникло не сегодня. Это давняя история.
Так, возьмем к примеру выдающийся памятник владимиро-суздальского белокаменного зодчества 12-го века - храм ПОКРОВА НА НЕРЛИ. Все, кто бывал там, знают - внутри храма нет ничего - ни росписей, ни фресок, беленые стены.
Так вот, фрески внутри храма были уничтожены варварской «реставрацией» 1877 года по приказу настоятеля. Не врагами, не иноземными захватчиками, а просто высшее духовенство Боголюбского монастыря «подновило» храм в меру своей образованности и вкуса, приказав сбить древние фрески!
А вот уже пример из нашего времени.
Домонгольская икона "Богоматерь Боголюбская» была написана в период между 1158-1160 годами по заказу Андрея Боголюбского, перенесшего столицу древней Руси из Киева на Северо-Восток.
В 1918 году «Богоматерь Боголюбскую» осмотрела Комиссия под руководством Анисимова, Георгиевского и Грабаря - и обнаружила, что икона находится в тяжелейшем состоянии: доска была ветхой, левкас наполовину осыпался, поверхность была под олифой и многочисленными наслоениями записей. Сотрудники Комиссии провели укрепление грунта, доски, частично раскрыли красочный слой.
Икона поступила во Владимирский областной краеведческий музей в 1946 году. Потом была еще одна чрезвычайно сложная и длительная реставрация образа в мастерских имени Грабаря с 1958 года до 1978 года. Однако даже после этого состояние сохранности «Богоматери Боголюбской» требовало особого режима экспонирования.
Но в 1993 году Архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий обратился с просьбой о передаче святой иконы в Успенский собор Княгинина монастыря города Владимира.
Решение о выдаче на временное хранение было принято, в храме была установлена специальная витрина, которая обеспечивала постоянный благоприятный для иконы температурно-влажностный режим. В 1998 году из-за сбоев в работе датчиков витрины состояние сохранности памятника стало вызывать тревогу. 31 июля 1998 года икона была перемещена в новую, изготовленную в Германии климатическую витрину.
Но это не спасло икону от разрушения в действующем храме. Временное хранение реликвии в Княгинином монастыре закончилось летом 2009 года. На иконе были обнаружены признаки катастрофического ухудшения ее состояния ( плесень, шелушение, отстал красочный слой). Монастырь сделал гранитный пол, из-за чего изменились температурно-влажностные условия, монашки постоянно отключали осушители из экономии электричества (!), рядом крестили младенцев. В итоге - почти десять лет (!) икона была на реставрации.
Это неправда, это манипуляция, когда разгоняют тему: "Ура, истинно верующие рады и счастливы, что "Троицу" отдадут в Лавру, а всякие атеисты, западники и либералы - против. И пусть икона погибнет, но ее место в храме."
Я верующий человек, и я - против. То, что сейчас происходит, напоминает притчу о Соломоне и двух женщинах, претендующих на одного ребенка. Когда одна была готова, чтобы ребенка убили, разрубив пополам, только чтобы он не достался второй. Тот, кто готов сгубить "Троицу" ради "Это мое, пусть погибнет, но моим", останется в памяти русской варваром.
Напомню, что по канонам православия освящённая копия-список в меру и подобие образа полностью заменяет икону древнего письма.
На данный момент в иконостасе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры находится два списка:
1) Копия Годунова, заказанная царём в 1598-1600 годах.
2) Копия Баранова и Чирикова 1926-1928 годов.
Вся эта история, что вынь да положь Рублева, началась еще при Ельцине. Но тогда жив был еще выдающийся историк, академик В.Л. Янин, который смог убедить этого не делать. Есть ли сейчас люди такого масштаба, что осмелятся?
Ведь вряд ли это произошло именно сейчас потому, что Церковь в эти дни поставила этот вопрос ребром. Это давняя просьба. Но эту карту вытащили из-под сукна и бросили в народ именно сейчас политики, чтобы бились люди, ругались, чтобы закипело, чтобы бросились граждане друг на дружку и забыли о проколах (если так можно сказать цензурно) нашего МО, о зяте, о бардаке и коррупции на военных поставках и многом другом. Ведь чем исправлять, увольнять, перестраивать неповоротливую госмашину и вообще что-то делать, лучше просто переключить внимание. И политтехнологи уже отчитались о выполнении задачи.
Ради этого и "Троицу" Андрея Рублева им не жалко.
А нам жалко. (И. Томская)
5.
"Троицу" Рублева открыли миру в начале XX века музейщики и реставраторы. Она не была особо чтимой, была закрыта массивным окладом и была притом "поновлена" в палехском стиле.
История, похоже, повторяется.
Если вернете нам в Лавру "Троицу", вымолим вам Бахмут - похоже, кто-то такое Верховному пообещал.
P.S. Поясню для тех, кому не понятно. Вопрос, "кому принадлежит эта икона", имеет только один разумный ответ: человечеству. И храниться она должна в тех условиях, которые гарантируют ее сохранность. Это НИКАК НЕ условия большого храма с многотысячными толпами и крайне неустойчивым влажностно-температурным режимом. Через несколько лет это просто будут рассохшиеся доски с осыпавшейся краской, вот и всё. (А. Десницкий)
6. Эта неделя: