Кунцево - поход на кладбище 15.01.
Не очень понимаю - как мне выстроить пост. Как получится.
Сначала немного про суслика, которого не видно, но он есть.
Если доехать на метро до Кунцево, то очень хочется увидеть историческую жд станцию, но это не получится. Для этого надо приезжать на электричке.
А через дорогу и стройку - только башенку немножко. (адекватное фото из Википедии)
"Эта станция была открыта в 1874 году и изначально она называлась «Кунцево». Здание в готическом стиле было возведено по проекту архитектора Ивана Струкова...
Станция была оранжевого цвета, затем она стала салатовой, а после этого - светло-серой. Когда состоялся запуск МЦД-1 «Белорусско-Савеловский», станцию благоустроили, сохранив при этом исторический вокзал. Войти в него пассажиры не могут, билеты они покупают в кассовых павильонах."
(отсюда: https://kuntsevo-gazeta.ru/zhiteljam-stolicy-rasskazali-ob-istorii-stancii-kuncevskaja#)
Мы загружаемся в автобус и доезжаем до больницы.
Историческая справка местности:
"Местность Кунцево известна с середины 15 века. До первой половины 17 в. она была родовой вотчиной князей Мстиславских, далее Кунцево принадлежало то Дворцовому ведомству, то роду Милославских, с 1690 перешло к Нарышкиным, за ними оставалось до 1865г., и затем перешло к Солдатенкову.
С середины 19в. Кунцево становится одним из любимых мест отдыха, и тут строится дачный поселок Кунцево Новое."
Сетуньская больница - это то место, где жил и работал, приехав в Москву Варлам Шаламов.
"Больница была основана в 1893 году Московским уездным земством как «Сетуньская лечебница».
В 1926 году лечебница стала называться «Больницей № 1 города Кунцево».
После вхождения в 1960 году города Кунцево в состав Москвы была переименована в «Московскую городскую клиническую больницу № 71».
С 2015 года больница носит имя выдающегося советского врача-хирурга Михаила Евгеньевича Жадкевича (1930-1986), бывшего заведующего хирургическим отделением ГКБ № 71 города Москвы." (Вики)
Шаламов не мог поступить в университет, как сын священника, поэтому в 1924г. приезжает в Москву и живет у тетки по матери, у которой была комната при больнице.
Некоторое время он работает учителем по программе ликвидации неграмотности - два раза в неделю за 8 руб.
Затем поступает на кожевенный завод дубильщиком, чтобы получить рабочий стаж для дальнейшей учёбы.
Рядом с больницей расположен храм Серафима Саровского.
Строительство было начато в 1907г. на участке земли, пожертвованном крестьянами села Крылатское Полунинской женской обители, которая находилась в Рязанской губернии. Это был простой и скромный деревянный рубленый храм и деревянная же колокольня.
Среди местных обитель стали называть "Кунцевский монастырь".
После революции обитель упразднили, храм стал приходским. Так же, как везде, из храма были изъяты ценности, но, несмотря на сложности, прихожане смогли даже возвести каменную колокольню.
Однако, 1929г. стал для храма последним, его закрыли. Последний настоятель, Сергей Фелицын, был арестован в 1937г. и расстрелян. Такая жже судьба постигла и первого настоятеля храма с момента постройки - Александра Русинова.
В помещении сначала размещались детские учреждения, затем производственные. Последним его занимал филиал завода пишущей продукции им.Сакко и Ванцетти.
В 1993 году здесь была вновь образована община. В 1994 году в храм был направлен священник Алексий Буканов. Сначала служили лишь молебны у ворот, потому что на территорию храма прихожан не пускали. Но через некоторое время территория церкви была возвращена общине. У ворот был построен и освящён временный храм в честь преподобного Серафима Саровского.
А мы вновь садимся на автобус, едем до ул.Рябиновая.
Храм Спаса Нерукотворного Образа на Сетуни был построен в 1674-1676 гг. в подмосковном селе Манухино, принадлежавшем одному из наиболее влиятельных бояр времён царствования Алексея Михайловича - Артамону Сергеевичу Матвееву.
Строился храм не таким, каким мы видим его сегодня. К XVII веку относится белый четверик - основная часть храма. Пятиглавое завершение появилось вследствие перестройки в начале XIX века. Однако точных сведений об изначальном виде завершения не сохранилось.
Одним из наиболее выдающихся с архитектурной точки зрения элементов первоначального храма являются так называемые бочки над апсидами (алтарной частью) с восточной стороны, форма которых свойственна деревянному зодчеству русского Севера, а для каменного зодчества является уникальной.
Имя мастера, создавшего храм, неизвестно. Однако есть мнение, что им был один из ведущих мастеров своего времени царский зодчий Иван Кузьмич Кузнечик, создавший имеющую значительное внешнее сходство с церковью Спаса на Сетуни церковь Николы в Столпах, которая была возведена также на средства Матвеева.
В начале 19в. было произведено переустройство храма на средства купца Г.А. Кирьянова. Завершение четверика приобрело современный вид: пять близко стоящих друг к другу глав с украшенными лепными стрельчатыми арочками. Предположительно в это же время с западной части к храму были пристроены открытая галерея-гульбище, трапезная и колокольня в готическом стиле.
В 1812 году храм был разграблен и осквернён. В 1833 году территория церкви была обнесена оградой.
Следующее крупное изменение ожидало храм в начале XX века. Было принято решение снести старую колокольню. На её месте была возведена трёхъярусная шатровая колокольня из красного кирпича, выполненная в неорусском стиле, с приделами и трапезной. Строительство было завершено в 1905 году. Средства дала семья купца и книгоиздателя Сергея Васильевича Сабашникова, фамильное захоронение которых до сих пор находится около алтаря храма - единственное уцелевшее после уничтожения в советское время обширного древнего кладбища при церкви.
После революции храм несколько раз пытались закрыть, но благодаря сопротивлению прихожан его удалось сохранить до начала ВОВ. В 1941 году храм был закрыт. Тогда же были разобраны пятиглавое завершение древнего четверика и верх шатра колокольни, чтобы они не могли служить ориентиром для немецкой авиации. С тех пор в храме располагались промышленные предприятия.
Последним из череды стал гальванический цех завода цветного литья, за счёт специфики проводящихся в нём производственных процессов также нанёсший серьёзный ущерб церкви. Однако в 1968 году цех был перемещён, а храм передан Министерству Культуры РСФСР. Был разработан проект реставрации, однако она была приостановлена практически сразу после начала. Пустой, полуразрушенный, окружённый прогнившими строительными лесами - в таком виде храм был возвращён верующим в 1989 году. (Вики)
Кунцевское кладбище - одно из старейших кладбищ Москвы. Было основано в конце XVII века как кладбище села Спасское-Манухино и называлось Сетуньским - по протекающей рядом реке Сетуни. В 1920-х село вошло в состав города Кунцево и кладбище переименовали в Кунцевское. В 1960-м город вошёл в состав Москвы, кладбище стало филиалом Новодевичьего.
Сначала идем на могилу Н.Я. Мандельштам. По совпадению, у Осипа Эмильевича день рождения по новому стилю - 14 января, т.е. вчера.
На черной плите-кенотафе - стихи и надпись: "С места братской могилы тех тысяч, кто безвинно погиб в пересыльном лагере под Владивостоком сюда привезена и 19 января 1991г. захоронена частица земли".
Наливаются кровью аорты,
И звучит по рядам шепотком:
- Я рожден в девяносто четвертом,
- Я рожден в девяносто втором...-
И в кулак зажимая истертый
Год рожденья - с гурьбой и гуртом
Я шепчу обескровленным ртом:
- Я рожден в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном
Ненадежном году - и столетья
Окружают меня огнем.
"С Осипом Мандельштамом Варлама Шаламова свела не жизнь, а смерть. Нина Владимировна Савоева, та самая «мама черная» и докторша, что спасла от смерти самого Шаламова, как-то рассказала ему все то, что знала о смерти Мандельштама...
Душа и перо Шаламова отозвались на это в 1958 году - поразительным рассказом «Шерри-бренди»... Представить себя на месте Мандельштама колымчанину Шаламову было не трудно, - он и пишет о перетекании жизни и смерти, об их вхождении в умирающее тело и выхождении из него, - и пишет явно не понаслышке...
13 мая 1965 года Шаламов прочел его на вечере памяти Осипа Мандельштама на механико-математическом факультете МГУ. Назывался рассказ тогда иначе - «Смерть поэта».. Вечер вел Эренбург, а в зале сидела Надежда Яковлевна…(в стенограмме вечера отражена записка кого-то из властьимущих "Тактично остановите его!", но Эренбург записку положил в карман)
Соблазнительно предположить, что тогда-то Н.Я. и познакомилась с Шаламовым.
Но, судя по стихотворению Шаламова «Карьер известняка», посвященному ей и явно относящемуся к началу 1960-х гг., они были знакомы уже тогда. Но интенсивное общение началось и впрямь после этого памятного вечера. Переписка летом, когда Н.Я. спасалась от московской духоты на даче, а в остальное время они часто виделись в Москве. О степени их близости говорит и тот факт, что 1966-й год - первый Новый Год в новой квартире Н.Я. на Б.Черемушкинской улице - они встречали вместе в небольшой компании. В эти годы на стене комнаты Варлама Тихоновича висели два портрета - Осипа Эмильевича и Надежды Яковлевны. Шаламов приходил в гости дважды в неделю, пока, однажды, в 1968г. не сказал: " Я к вам больше не приду...". «За что Шаламов отлучил меня от ложа и стола?» - шутливо сетовала Н.Я. Впрочем, она знала за что: слишком по-разному они относились к Солженицыну, к славе которого Шаламов, по ее мнению, «ревновал», считая ее незаслуженной. А может было и что-то еще.
Мнения о книге Н.Я. Шаламов не изменил, как и преданности стихам самого Мандельштама"Он был одним из первых читателей воспоминаний Н.Я., она же в свою очередь высоко ценила "Колымские рассказы".
Его рассказ "Сентенция" посвящён Н.Я. - и мы слушаем на ее могиле, как он его читает.
Читать текст: https://shalamov.ru/library/3/26.html
Переходим к могиле самого Шаламова.
И слушаем про его последние дни.
В 1972-1973 годах Шаламов был принят в Союз писателей СССР. Многие годы за писателем осуществлялся надзор КГБ, это известно из рассекреченного архива.
В течение 1970-х из-за прогрессирующей болезни Гентингтона его здоровье постепенно ухудшалось, из-за участившихся приступов и нарушения координации движений он постоянно носил с собой справку с инструкциями по первой помощи на случай, если приступ произойдёт на улице. В мае 1979 года писателя перевезли в дом престарелых Литфонда на улице Лациса в Тушине, где он провёл последние три года жизни. В этом заведении не было должного ухода, Шаламов ощущал себя вновь заключенным, а немногочисленные друзья по графику приходили за ним ухаживать.
Есть воспоминания Елены Захаровой, котоая ходила к Шаламову:
"Тут, наверное, следует подробнее описать, что представлял собой «Дом для престарелых и инвалидов». Обитателями этого заведения были одинокие, тяжелобольные люди, кстати, далеко не всегда престарелые или даже пожилые, много было там и молодых инвалидов, главным образом с нарушениями двигательного аппарата. Понятно, что все они нуждались в первую очередь в уходе, так как не могли самостоятельно передвигаться, а зачастую даже и есть сами. О необходимости медицинской помощи нечего говорить. В интернате был врач, а может быть и несколько, были медицинские сестры, санитарки. Конечно, персонала не хватало, но дело не в этом. Дело в отношении. Не хочется зря обидеть кого-нибудь, может быть, среди сотрудников и были люди добросовестные и просто добрые, но выглядело это вот как.
Те, кто мог хоть как-то двигаться или имел дальних родственников, плативших, пусть небольшие, деньги, еще могли выжить. Беспомощные, прикованные к постели - умирали. От голода - кормить с ложки было не принято, или от гнойных пролежней, образовывавшихся от лежания по несколько суток на мокрых, загаженных простынях. Кричали, пока были силы кричать, а что толку. Медицинская помощь, если бы она и была, в таких условиях не имела никакого смысла. От этого нет лекарств..." (Читать полностью: https://shalamov.ru/memory/82/)В таких условиях Шаламов прожил около 3 лет.
Осенью 1981 года Шаламову была диагностирована сенильная деменция. 15 января 1982 года его перевезли в психоневрологический интернат в Лианозово. Скорее всего, перевод решал задачу изолировать Шаламова от посетителей
Его везли в неотапливаемом рафике через всю Москву в лёгкой одежде, в результате писатель заболел воспалением лёгких и скончался через 2 дня.
Место на Кунцевском кладбище обеспечил Лит.фонд. На прощании было около 150 человек.
Имя Шаламова связано прежде всего с формой рассказа, но им было написано около1300 стихов, из которых при жизни опубликовано около 300, а многие сожгла первая жена Галина после его ареста.
Шаламов так формулировал своё эстетическое кредо: «Лучшее, что есть в русской поэзии, - поздний Пушкин и ранний Пастернак».
И мы читаем вслух стихи. И это правильно.
Говорят, мы мелко пашем,
Оступаясь и скользя.
На природной почве нашей
Глубже и пахать нельзя.
Мы ведь пашем на погосте,
Разрыхляем верхний слой.
Мы задеть боимся кости,
Чуть прикрытые землей.
**
Меня застрелят на границе,
Границе совести моей,
И кровь моя зальет страницы,
Что так тревожили друзей.
Когда теряется дорога
Среди щетинящихся гор,
Друзья прощают слишком много,
Выносят мягкий приговор.
Но есть посты сторожевые
На службе собственной мечты,
Они следят сквозь вековые
Ущербы, боли и тщеты.
Когда в смятенье малодушном
Я к страшной зоне подойду,
Они прицелятся послушно,
Пока у них я на виду.
Когда войду в такую зону
Уж не моей - чужой страны,
Они поступят по закону,
Закону нашей стороны.
И чтоб короче были муки,
Чтоб умереть наверняка,
Я отдан в собственные руки,
Как в руки лучшего стрелка.*************
Совсем другая экскурсия по Кунцево была у меня в 2019г.: https://ulia-ukke.livejournal.com/978724.html
Сначала немного про суслика, которого не видно, но он есть.
Если доехать на метро до Кунцево, то очень хочется увидеть историческую жд станцию, но это не получится. Для этого надо приезжать на электричке.
А через дорогу и стройку - только башенку немножко. (адекватное фото из Википедии)
"Эта станция была открыта в 1874 году и изначально она называлась «Кунцево». Здание в готическом стиле было возведено по проекту архитектора Ивана Струкова...
Станция была оранжевого цвета, затем она стала салатовой, а после этого - светло-серой. Когда состоялся запуск МЦД-1 «Белорусско-Савеловский», станцию благоустроили, сохранив при этом исторический вокзал. Войти в него пассажиры не могут, билеты они покупают в кассовых павильонах."
(отсюда: https://kuntsevo-gazeta.ru/zhiteljam-stolicy-rasskazali-ob-istorii-stancii-kuncevskaja#)
Мы загружаемся в автобус и доезжаем до больницы.
Историческая справка местности:
"Местность Кунцево известна с середины 15 века. До первой половины 17 в. она была родовой вотчиной князей Мстиславских, далее Кунцево принадлежало то Дворцовому ведомству, то роду Милославских, с 1690 перешло к Нарышкиным, за ними оставалось до 1865г., и затем перешло к Солдатенкову.
С середины 19в. Кунцево становится одним из любимых мест отдыха, и тут строится дачный поселок Кунцево Новое."
Сетуньская больница - это то место, где жил и работал, приехав в Москву Варлам Шаламов.
"Больница была основана в 1893 году Московским уездным земством как «Сетуньская лечебница».
В 1926 году лечебница стала называться «Больницей № 1 города Кунцево».
После вхождения в 1960 году города Кунцево в состав Москвы была переименована в «Московскую городскую клиническую больницу № 71».
С 2015 года больница носит имя выдающегося советского врача-хирурга Михаила Евгеньевича Жадкевича (1930-1986), бывшего заведующего хирургическим отделением ГКБ № 71 города Москвы." (Вики)
Шаламов не мог поступить в университет, как сын священника, поэтому в 1924г. приезжает в Москву и живет у тетки по матери, у которой была комната при больнице.
Некоторое время он работает учителем по программе ликвидации неграмотности - два раза в неделю за 8 руб.
Затем поступает на кожевенный завод дубильщиком, чтобы получить рабочий стаж для дальнейшей учёбы.
Рядом с больницей расположен храм Серафима Саровского.
Строительство было начато в 1907г. на участке земли, пожертвованном крестьянами села Крылатское Полунинской женской обители, которая находилась в Рязанской губернии. Это был простой и скромный деревянный рубленый храм и деревянная же колокольня.
Среди местных обитель стали называть "Кунцевский монастырь".
После революции обитель упразднили, храм стал приходским. Так же, как везде, из храма были изъяты ценности, но, несмотря на сложности, прихожане смогли даже возвести каменную колокольню.
Однако, 1929г. стал для храма последним, его закрыли. Последний настоятель, Сергей Фелицын, был арестован в 1937г. и расстрелян. Такая жже судьба постигла и первого настоятеля храма с момента постройки - Александра Русинова.
В помещении сначала размещались детские учреждения, затем производственные. Последним его занимал филиал завода пишущей продукции им.Сакко и Ванцетти.
В 1993 году здесь была вновь образована община. В 1994 году в храм был направлен священник Алексий Буканов. Сначала служили лишь молебны у ворот, потому что на территорию храма прихожан не пускали. Но через некоторое время территория церкви была возвращена общине. У ворот был построен и освящён временный храм в честь преподобного Серафима Саровского.
А мы вновь садимся на автобус, едем до ул.Рябиновая.
Храм Спаса Нерукотворного Образа на Сетуни был построен в 1674-1676 гг. в подмосковном селе Манухино, принадлежавшем одному из наиболее влиятельных бояр времён царствования Алексея Михайловича - Артамону Сергеевичу Матвееву.
Строился храм не таким, каким мы видим его сегодня. К XVII веку относится белый четверик - основная часть храма. Пятиглавое завершение появилось вследствие перестройки в начале XIX века. Однако точных сведений об изначальном виде завершения не сохранилось.
Одним из наиболее выдающихся с архитектурной точки зрения элементов первоначального храма являются так называемые бочки над апсидами (алтарной частью) с восточной стороны, форма которых свойственна деревянному зодчеству русского Севера, а для каменного зодчества является уникальной.
Имя мастера, создавшего храм, неизвестно. Однако есть мнение, что им был один из ведущих мастеров своего времени царский зодчий Иван Кузьмич Кузнечик, создавший имеющую значительное внешнее сходство с церковью Спаса на Сетуни церковь Николы в Столпах, которая была возведена также на средства Матвеева.
В начале 19в. было произведено переустройство храма на средства купца Г.А. Кирьянова. Завершение четверика приобрело современный вид: пять близко стоящих друг к другу глав с украшенными лепными стрельчатыми арочками. Предположительно в это же время с западной части к храму были пристроены открытая галерея-гульбище, трапезная и колокольня в готическом стиле.
В 1812 году храм был разграблен и осквернён. В 1833 году территория церкви была обнесена оградой.
Следующее крупное изменение ожидало храм в начале XX века. Было принято решение снести старую колокольню. На её месте была возведена трёхъярусная шатровая колокольня из красного кирпича, выполненная в неорусском стиле, с приделами и трапезной. Строительство было завершено в 1905 году. Средства дала семья купца и книгоиздателя Сергея Васильевича Сабашникова, фамильное захоронение которых до сих пор находится около алтаря храма - единственное уцелевшее после уничтожения в советское время обширного древнего кладбища при церкви.
После революции храм несколько раз пытались закрыть, но благодаря сопротивлению прихожан его удалось сохранить до начала ВОВ. В 1941 году храм был закрыт. Тогда же были разобраны пятиглавое завершение древнего четверика и верх шатра колокольни, чтобы они не могли служить ориентиром для немецкой авиации. С тех пор в храме располагались промышленные предприятия.
Последним из череды стал гальванический цех завода цветного литья, за счёт специфики проводящихся в нём производственных процессов также нанёсший серьёзный ущерб церкви. Однако в 1968 году цех был перемещён, а храм передан Министерству Культуры РСФСР. Был разработан проект реставрации, однако она была приостановлена практически сразу после начала. Пустой, полуразрушенный, окружённый прогнившими строительными лесами - в таком виде храм был возвращён верующим в 1989 году. (Вики)
Кунцевское кладбище - одно из старейших кладбищ Москвы. Было основано в конце XVII века как кладбище села Спасское-Манухино и называлось Сетуньским - по протекающей рядом реке Сетуни. В 1920-х село вошло в состав города Кунцево и кладбище переименовали в Кунцевское. В 1960-м город вошёл в состав Москвы, кладбище стало филиалом Новодевичьего.
Сначала идем на могилу Н.Я. Мандельштам. По совпадению, у Осипа Эмильевича день рождения по новому стилю - 14 января, т.е. вчера.
На черной плите-кенотафе - стихи и надпись: "С места братской могилы тех тысяч, кто безвинно погиб в пересыльном лагере под Владивостоком сюда привезена и 19 января 1991г. захоронена частица земли".
Наливаются кровью аорты,
И звучит по рядам шепотком:
- Я рожден в девяносто четвертом,
- Я рожден в девяносто втором...-
И в кулак зажимая истертый
Год рожденья - с гурьбой и гуртом
Я шепчу обескровленным ртом:
- Я рожден в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном
Ненадежном году - и столетья
Окружают меня огнем.
"С Осипом Мандельштамом Варлама Шаламова свела не жизнь, а смерть. Нина Владимировна Савоева, та самая «мама черная» и докторша, что спасла от смерти самого Шаламова, как-то рассказала ему все то, что знала о смерти Мандельштама...
Душа и перо Шаламова отозвались на это в 1958 году - поразительным рассказом «Шерри-бренди»... Представить себя на месте Мандельштама колымчанину Шаламову было не трудно, - он и пишет о перетекании жизни и смерти, об их вхождении в умирающее тело и выхождении из него, - и пишет явно не понаслышке...
13 мая 1965 года Шаламов прочел его на вечере памяти Осипа Мандельштама на механико-математическом факультете МГУ. Назывался рассказ тогда иначе - «Смерть поэта».. Вечер вел Эренбург, а в зале сидела Надежда Яковлевна…(в стенограмме вечера отражена записка кого-то из властьимущих "Тактично остановите его!", но Эренбург записку положил в карман)
Соблазнительно предположить, что тогда-то Н.Я. и познакомилась с Шаламовым.
Но, судя по стихотворению Шаламова «Карьер известняка», посвященному ей и явно относящемуся к началу 1960-х гг., они были знакомы уже тогда. Но интенсивное общение началось и впрямь после этого памятного вечера. Переписка летом, когда Н.Я. спасалась от московской духоты на даче, а в остальное время они часто виделись в Москве. О степени их близости говорит и тот факт, что 1966-й год - первый Новый Год в новой квартире Н.Я. на Б.Черемушкинской улице - они встречали вместе в небольшой компании. В эти годы на стене комнаты Варлама Тихоновича висели два портрета - Осипа Эмильевича и Надежды Яковлевны. Шаламов приходил в гости дважды в неделю, пока, однажды, в 1968г. не сказал: " Я к вам больше не приду...". «За что Шаламов отлучил меня от ложа и стола?» - шутливо сетовала Н.Я. Впрочем, она знала за что: слишком по-разному они относились к Солженицыну, к славе которого Шаламов, по ее мнению, «ревновал», считая ее незаслуженной. А может было и что-то еще.
Мнения о книге Н.Я. Шаламов не изменил, как и преданности стихам самого Мандельштама"Он был одним из первых читателей воспоминаний Н.Я., она же в свою очередь высоко ценила "Колымские рассказы".
Его рассказ "Сентенция" посвящён Н.Я. - и мы слушаем на ее могиле, как он его читает.
Click to viewЧитать текст: https://shalamov.ru/library/3/26.html
Переходим к могиле самого Шаламова.
И слушаем про его последние дни.
В 1972-1973 годах Шаламов был принят в Союз писателей СССР. Многие годы за писателем осуществлялся надзор КГБ, это известно из рассекреченного архива.
В течение 1970-х из-за прогрессирующей болезни Гентингтона его здоровье постепенно ухудшалось, из-за участившихся приступов и нарушения координации движений он постоянно носил с собой справку с инструкциями по первой помощи на случай, если приступ произойдёт на улице. В мае 1979 года писателя перевезли в дом престарелых Литфонда на улице Лациса в Тушине, где он провёл последние три года жизни. В этом заведении не было должного ухода, Шаламов ощущал себя вновь заключенным, а немногочисленные друзья по графику приходили за ним ухаживать.
Есть воспоминания Елены Захаровой, котоая ходила к Шаламову:
"Тут, наверное, следует подробнее описать, что представлял собой «Дом для престарелых и инвалидов». Обитателями этого заведения были одинокие, тяжелобольные люди, кстати, далеко не всегда престарелые или даже пожилые, много было там и молодых инвалидов, главным образом с нарушениями двигательного аппарата. Понятно, что все они нуждались в первую очередь в уходе, так как не могли самостоятельно передвигаться, а зачастую даже и есть сами. О необходимости медицинской помощи нечего говорить. В интернате был врач, а может быть и несколько, были медицинские сестры, санитарки. Конечно, персонала не хватало, но дело не в этом. Дело в отношении. Не хочется зря обидеть кого-нибудь, может быть, среди сотрудников и были люди добросовестные и просто добрые, но выглядело это вот как.
Те, кто мог хоть как-то двигаться или имел дальних родственников, плативших, пусть небольшие, деньги, еще могли выжить. Беспомощные, прикованные к постели - умирали. От голода - кормить с ложки было не принято, или от гнойных пролежней, образовывавшихся от лежания по несколько суток на мокрых, загаженных простынях. Кричали, пока были силы кричать, а что толку. Медицинская помощь, если бы она и была, в таких условиях не имела никакого смысла. От этого нет лекарств..." (Читать полностью: https://shalamov.ru/memory/82/)В таких условиях Шаламов прожил около 3 лет.
Осенью 1981 года Шаламову была диагностирована сенильная деменция. 15 января 1982 года его перевезли в психоневрологический интернат в Лианозово. Скорее всего, перевод решал задачу изолировать Шаламова от посетителей
Его везли в неотапливаемом рафике через всю Москву в лёгкой одежде, в результате писатель заболел воспалением лёгких и скончался через 2 дня.
Место на Кунцевском кладбище обеспечил Лит.фонд. На прощании было около 150 человек.
Имя Шаламова связано прежде всего с формой рассказа, но им было написано около1300 стихов, из которых при жизни опубликовано около 300, а многие сожгла первая жена Галина после его ареста.
Шаламов так формулировал своё эстетическое кредо: «Лучшее, что есть в русской поэзии, - поздний Пушкин и ранний Пастернак».
И мы читаем вслух стихи. И это правильно.
Говорят, мы мелко пашем,
Оступаясь и скользя.
На природной почве нашей
Глубже и пахать нельзя.
Мы ведь пашем на погосте,
Разрыхляем верхний слой.
Мы задеть боимся кости,
Чуть прикрытые землей.
**
Меня застрелят на границе,
Границе совести моей,
И кровь моя зальет страницы,
Что так тревожили друзей.
Когда теряется дорога
Среди щетинящихся гор,
Друзья прощают слишком много,
Выносят мягкий приговор.
Но есть посты сторожевые
На службе собственной мечты,
Они следят сквозь вековые
Ущербы, боли и тщеты.
Когда в смятенье малодушном
Я к страшной зоне подойду,
Они прицелятся послушно,
Пока у них я на виду.
Когда войду в такую зону
Уж не моей - чужой страны,
Они поступят по закону,
Закону нашей стороны.
И чтоб короче были муки,
Чтоб умереть наверняка,
Я отдан в собственные руки,
Как в руки лучшего стрелка.*************
Совсем другая экскурсия по Кунцево была у меня в 2019г.: https://ulia-ukke.livejournal.com/978724.html