чужие стихи
У кого не бывало на сердце по сто камней, черных дней у кого не бывало в его судьбе?
И звенит тишина, и становится ночь темней, и трясется рука, наливающая себе.
И в моменты особых битв-с-собой, утрат, когда горло горит... да, в общем-то, всё горит,
когда думаешь - как не откинуться до утра,
Он приходит и рядом садится, и говорит, и тихонько так гладит, гладит по волосам:
- Ну, давай помогу.
- Погоди, - говорю. -- Я сам.
В первый раз ли мой поезд катится под уклон? У тебя там молитв неотвеченных миллион.
У меня все в порядке: есть водка , а вот стакан, не хватало Тебя беспокоить по пустякам.
Там, гляди, у людей - наводнения, спид и рак.
Он тогда говорит: - И в кого ты такой дурак? И в кого ты, скажи Мне, упрямый всегда такой?
И берет Он стакан мой пробитой Своей рукой, выпивает так просто,
как будто там - молоко, и опять говорит: - А ты думаешь, Мне легко
- каждый раз тебя видеть над бездною, на краю,
где ты «сам» заливаешь мазутом печаль свою?
Он сидит в темноте и плачет - как наяву.
И ответа не ждет.
И я рядом с Ним реву.
Kladbische
И звенит тишина, и становится ночь темней, и трясется рука, наливающая себе.
И в моменты особых битв-с-собой, утрат, когда горло горит... да, в общем-то, всё горит,
когда думаешь - как не откинуться до утра,
Он приходит и рядом садится, и говорит, и тихонько так гладит, гладит по волосам:
- Ну, давай помогу.
- Погоди, - говорю. -- Я сам.
В первый раз ли мой поезд катится под уклон? У тебя там молитв неотвеченных миллион.
У меня все в порядке: есть водка , а вот стакан, не хватало Тебя беспокоить по пустякам.
Там, гляди, у людей - наводнения, спид и рак.
Он тогда говорит: - И в кого ты такой дурак? И в кого ты, скажи Мне, упрямый всегда такой?
И берет Он стакан мой пробитой Своей рукой, выпивает так просто,
как будто там - молоко, и опять говорит: - А ты думаешь, Мне легко
- каждый раз тебя видеть над бездною, на краю,
где ты «сам» заливаешь мазутом печаль свою?
Он сидит в темноте и плачет - как наяву.
И ответа не ждет.
И я рядом с Ним реву.
Kladbische