Астрология и самопознание, часть 225
В качестве 225-й части «Астрологии и других путей познания себя и мира».
О том, как сочинял я «вайшнавскую поэзию». Какие-то экспромты и наброски делал. И удивлялся тому, что многие преданные Кришны говорили, что какие же расичные (полные вкуса и настроения преданности Кришне) у меня стихи! Самые вдохновенные. А ведь и впрямь - с натуры, не придумано! Я, как бы так выразиться, бытовуху описывал, что прямо у меня на глазах происходила.
В истории литературы своё место занимает средневековая бенгальская поэзия. Глубоко сектанско-религиозная по сути. Особенно вайшнавская бенгальская. Это поэзия тех, кто уже почти совсем не видит и не ощущает внешний мир. Вайшнавская поэзия - это внутренняя фантазия о Радхе и Кришне, которые постоянно хотят встречи друг с другом, но им всегда мешают внутренние комплексы и ложные установки. В основе такого мировосприятия - чувство разлуки с Богом и душевные страдания. Переживание настроения разлуки - это высшее счастье для вайшнавов.
И вот не на святой реке Ямуне, а на, казалось бы, банальной Яхроме увидел я такое…
Вчера ты гуляла в весенних садах -
В прозрачных одеждах, с цветком в волосах,
Изящной стопой оставляла следы -
Теперь они амритой вечно полны.
Из лунного света вуаль на тебе,
Сам Кришна утонет в такой красоте!
Смеялась так сочно, что Солнце пило
Огняные брызги с лица твоего.
Сражают червонные искры зарниц,
Когда ты глядишь из-под тёмных ресниц.
Густая, медовая, спелая сила
Тебя наполняла, к тебе лишь манила.
И руки, и ноги, и всё остальное
И даже на шее колье золотое
Лучились божественной славой и светом -
Сияет всё ярко сим царственным летом...
Кого-то тебе не хватало немного.
Хотелось испробовать вкуса иного.
Зря голову кружит весь тот аромат,
Каким пропитался весной шальной сад...
Ты молча взгрустнула, когда подошла
Корова к тебе, что в деревне жила.
Вздохнула о Кришне, простом пастушке -
На флейте играет он там, вдалеке.
А ты здесь… под небом прекрасной страны,
Где счастьем и радостью чувства полны,
Тебе не хватало щемящей грудь грусти,
Той светлой разлуки - ну кто в неё пустит?
Той светлой и трепетной - снова войти
Ровесницей Кришны, юней не найти,
В ту самую речку, оставив одежду
На сладостно-нежном песке побережья
И ждать возле замершей в неге волны,
Когда к ней стада позовут пастушки,
И станут резвиться как Кришна-певец…
Ну что с него взять, он беспечный юнец,
Не знает ещё сердце рвущей любви,
Миры растопившей в набухшей груди.
Кого напоить ей - святую ль Ямуну
(В объятиях Кришны когда ещё буду…)
Он маленький очень, зря ходит слушок,
Что Он - изначальный Господь-пастушок!
… Уже не бежит к океану река
И с небом сомкнулись её берега.
В 2006 году, 29-30 июля, я попал по великому блату (в компании не вполне стандартных кришнаиток из «Чайтанья Сарасват матха» - сообщество такое) на Этноленд в Сорочаны, как раз на день рождения главного российского гуру Чайтанья Сарасват матха, Авадхута Махараджа (в миру - Жоры Аистова). И сам шрипад Бхакти Бимал Авадхут лихо там отплясывал, лихо гремел караталами, лихо лекционил, лихо хохмил и призывал всех собравшихся духовных попутчиков (бхакт) замутить то одно, то другое очуменное дело.
Моего блата не хватило на ночёвку в привилегированных коттеджах, но мне нашлось место в палатке одной шаманки, которая проникла на Этнолэнд нелегально, чтобы не платить 500 рублей за вход (мне тоже не пришлось платить, но я через забор не лез, а прошёл с блатной компанией через официальный вход).
29-30 июля 2006 года погода в Москве была осенняя, ночью +8 (на уровне абсолютного минимума суток за более чем вековой ряд наблюдений за погодой), днём 29-го было только +14 и облачно. А 30-го начались прояснения. Ночью там, на Яхроме, было и вовсе было +5, днём же попёрло к +18.
На диком пляже Яхромы, несмотря на прохладу, разлеглись в нижнем белье бывалые «даси» (т.е. «вечные студентки», девицы-неформалки из кришнаитского сообщества). И в таком же постельном виде, в тех же тряпочках, они разгуливали они по прилегающим кафе и прочим заведениям.
ЗДЕСЬ кое-что ещё из прошлого - околокришнаитский и вовсе внерелигиозный юмор, зарисовки из реальной жизни
О том, как сочинял я «вайшнавскую поэзию». Какие-то экспромты и наброски делал. И удивлялся тому, что многие преданные Кришны говорили, что какие же расичные (полные вкуса и настроения преданности Кришне) у меня стихи! Самые вдохновенные. А ведь и впрямь - с натуры, не придумано! Я, как бы так выразиться, бытовуху описывал, что прямо у меня на глазах происходила.
В истории литературы своё место занимает средневековая бенгальская поэзия. Глубоко сектанско-религиозная по сути. Особенно вайшнавская бенгальская. Это поэзия тех, кто уже почти совсем не видит и не ощущает внешний мир. Вайшнавская поэзия - это внутренняя фантазия о Радхе и Кришне, которые постоянно хотят встречи друг с другом, но им всегда мешают внутренние комплексы и ложные установки. В основе такого мировосприятия - чувство разлуки с Богом и душевные страдания. Переживание настроения разлуки - это высшее счастье для вайшнавов.
И вот не на святой реке Ямуне, а на, казалось бы, банальной Яхроме увидел я такое…
Вчера ты гуляла в весенних садах -
В прозрачных одеждах, с цветком в волосах,
Изящной стопой оставляла следы -
Теперь они амритой вечно полны.
Из лунного света вуаль на тебе,
Сам Кришна утонет в такой красоте!
Смеялась так сочно, что Солнце пило
Огняные брызги с лица твоего.
Сражают червонные искры зарниц,
Когда ты глядишь из-под тёмных ресниц.
Густая, медовая, спелая сила
Тебя наполняла, к тебе лишь манила.
И руки, и ноги, и всё остальное
И даже на шее колье золотое
Лучились божественной славой и светом -
Сияет всё ярко сим царственным летом...
Кого-то тебе не хватало немного.
Хотелось испробовать вкуса иного.
Зря голову кружит весь тот аромат,
Каким пропитался весной шальной сад...
Ты молча взгрустнула, когда подошла
Корова к тебе, что в деревне жила.
Вздохнула о Кришне, простом пастушке -
На флейте играет он там, вдалеке.
А ты здесь… под небом прекрасной страны,
Где счастьем и радостью чувства полны,
Тебе не хватало щемящей грудь грусти,
Той светлой разлуки - ну кто в неё пустит?
Той светлой и трепетной - снова войти
Ровесницей Кришны, юней не найти,
В ту самую речку, оставив одежду
На сладостно-нежном песке побережья
И ждать возле замершей в неге волны,
Когда к ней стада позовут пастушки,
И станут резвиться как Кришна-певец…
Ну что с него взять, он беспечный юнец,
Не знает ещё сердце рвущей любви,
Миры растопившей в набухшей груди.
Кого напоить ей - святую ль Ямуну
(В объятиях Кришны когда ещё буду…)
Он маленький очень, зря ходит слушок,
Что Он - изначальный Господь-пастушок!
… Уже не бежит к океану река
И с небом сомкнулись её берега.
В 2006 году, 29-30 июля, я попал по великому блату (в компании не вполне стандартных кришнаиток из «Чайтанья Сарасват матха» - сообщество такое) на Этноленд в Сорочаны, как раз на день рождения главного российского гуру Чайтанья Сарасват матха, Авадхута Махараджа (в миру - Жоры Аистова). И сам шрипад Бхакти Бимал Авадхут лихо там отплясывал, лихо гремел караталами, лихо лекционил, лихо хохмил и призывал всех собравшихся духовных попутчиков (бхакт) замутить то одно, то другое очуменное дело.
Моего блата не хватило на ночёвку в привилегированных коттеджах, но мне нашлось место в палатке одной шаманки, которая проникла на Этнолэнд нелегально, чтобы не платить 500 рублей за вход (мне тоже не пришлось платить, но я через забор не лез, а прошёл с блатной компанией через официальный вход).
29-30 июля 2006 года погода в Москве была осенняя, ночью +8 (на уровне абсолютного минимума суток за более чем вековой ряд наблюдений за погодой), днём 29-го было только +14 и облачно. А 30-го начались прояснения. Ночью там, на Яхроме, было и вовсе было +5, днём же попёрло к +18.
На диком пляже Яхромы, несмотря на прохладу, разлеглись в нижнем белье бывалые «даси» (т.е. «вечные студентки», девицы-неформалки из кришнаитского сообщества). И в таком же постельном виде, в тех же тряпочках, они разгуливали они по прилегающим кафе и прочим заведениям.
ЗДЕСЬ кое-что ещё из прошлого - околокришнаитский и вовсе внерелигиозный юмор, зарисовки из реальной жизни