Кем я стану, когда вырасту.
Я хочу быть Одри Тату. Или Амели в ее лице - такой же милой и чудесной. Я не знаю, почему это ее называют городской сумашедшей? По-моему нормальный человек, который делает свою жизнь краше благодаря прелестным мелочам, при этом не задевая пространство и свободы других. И уж конечно, я бы вмешивалась в жизнь людей, а как же!
Когда мне было 11 я хотела стать археологом. Я хотела осторожно водить кисточной по еще не до конца видным артефактам и смотреть, как плавится от жары воздух пустыни.
С 13 до 16 я хотела работапь врачом на скорой помощи. Я хотела спасать людям жизни. И тогда мне казалось, что меня не пугают ни кровь, ни грязь, ни болезни, ни смерть.
С 17 до 22 я изучала финансы и кредиты и работала в банке, мечтая при этом заниматься психологией и почитывая в туалете справочник по клинической психиатрии. Мне было очень интересно и я все понимала.
С 30 до лет 35 я мечтала быть средневековым монахом. Жить себе в маленьком монастыре в горах, как бы вылепленном из скалы, просыпаться с первыми лучами солнца, очень мало есть и слушать церковные гимны акапелло под сводами крошечного особора.
Че-то как-то плохо я мечтаю. Неэффективно.
Когда мне было 11 я хотела стать археологом. Я хотела осторожно водить кисточной по еще не до конца видным артефактам и смотреть, как плавится от жары воздух пустыни.
С 13 до 16 я хотела работапь врачом на скорой помощи. Я хотела спасать людям жизни. И тогда мне казалось, что меня не пугают ни кровь, ни грязь, ни болезни, ни смерть.
С 17 до 22 я изучала финансы и кредиты и работала в банке, мечтая при этом заниматься психологией и почитывая в туалете справочник по клинической психиатрии. Мне было очень интересно и я все понимала.
С 30 до лет 35 я мечтала быть средневековым монахом. Жить себе в маленьком монастыре в горах, как бы вылепленном из скалы, просыпаться с первыми лучами солнца, очень мало есть и слушать церковные гимны акапелло под сводами крошечного особора.
Че-то как-то плохо я мечтаю. Неэффективно.