[подправил тоже вот малость]
ДЛЯ ТОГО ЛЬ ?..
А вот посмотрите, какие умилительные снимки:
38-го Владимирского драгунского полка ротмистр Дмитрий Иванович Ознобишин позирует с маленьким сыном поручика Гловацкого (указано тем же Ознобишиным* на обороте)...
// * - Это был (род. 8 августа 1869 г. в Симбирске, умер 30 августа 1956 г. в Женеве) эдакий «Тургенев от Русской императорской армии» - богатейший помещик, барин-офицер, баловень судьбы, со слабостью (это видно даже на приведённых снимках) к франтовству, единожды только в жизни побывавший на войне (да и то на войне относительно «нестрашной»: он участвовал в подавлении «Боксёрского восстания» в Китае), а затем благополучно отсидевшийся в адъютантах, штабистах и военных атташе, впрочем, человек недурной, с добрым сердцем, никогда не отказывал в помощи нуждающимся в эмиграции соотечественникам, а кроме того собрал замечательную коллекцию старинных книг и гравюр. //
...Маленький Гловацкий на этих фотографиях - классический, что называется, ангелочек! Антропологи скажут: типичный представитель северо-европеоидного, или «германского» типа; продолговатое личико с аккуратненьким, тонким носом, светленькие волосы... Мальчонке, наверное, лет пять или шесть - но уже чувствуется в нём смелая, уверенная posture будущего офицера!
Как сложилась его судьба? Нетрудно, наверное, предугадать. Допустим, ему на фотографии действительно шесть годков. Согласно послужному списку Ознобишина, тот состоял в 38-м драг. Владимирском полку с марта 1902 по середину июля 1903 г. Гловацкий-младший, стало быть, родился около 1897 года. И на фронте Первой Мировой он мог очутиться уже в лето Спасителя нашего 1916-е...
Я попытался найти этого Гловацкого в базе данных «Офицеры РИА».
Нашёл одногодку Ознобишина - Василия Казимировича Гловацкого (род. 20.11.1869, умер 30.10.1948 в Париже), служившего в лейб-гвардии Уланском Его В-ва полку (а Ознобишин в том же полку отбывал цензовое командование эскадроном; оба офицера могли приятельствовать). Маленький Гловацкий с нашей фотографии весьма похож на Василия Казимировича (фото его прилагаю). К сожалению, никаких сведений об офицере Гловацком с отчеством «Васильевич» мне раздобыть не удалось. Но Гловацкие - довольно разветвлённый дворянский (и не только дворянский) род. Был, например, ещё один участник Первой Мировой войны: Фердинанд Эдуардович Гловацкий - потомственный дворянин Подольской губернии. Родился он 16 января 1897 г. (!). Известно, что в 1917 г. он окончил Одесскую школу прапорщиков...
По слову же фронтовика Зощенко (см. его повесть «Перед восходом солнца»), срок жизни прапорщику в ту войну составлял «не более двенадцати дней».
...
Вот смотрю на этого красивого, опрятного, славненького мальчонку в уланском костюмчике, в начищенных до блеска ботиночках - и умиляюсь, а под коркою у меня вертятся Мандельштамовы строки и нагнетают тоску:
Для того ль должен череп развиться
Во весь лоб - от виска до виска,
Чтоб в его дорогие глазницы
Не могли не вливаться войска...
...
А ещё знаете, что эти фотографии мигом вызвали у меня в памяти? Оне вызвали один маленький эпизод из «Некрополя». Ходасевич заканчивает рассказ о своей первой встрече с Гумилёвым у того на квартире в Петрограде:
«Посидев, сколько следовало для столь натянутого визита, я встал. Когда Гумилёв меня провожал в передней, из боковой двери выскочил тощенький, бледный мальчик, такой же длиннолицый, как Гумилёв, в запачканной косоворотке и в валенках. На голове у него была уланская каска, он размахивал игрушечной сабелькой и что-то кричал. Гумилёв тотчас отослал его - тоном короля, отсылающего дофина к его гувернерам. Чувствовалось, однако, что в сырой и промозглой квартире нет никого, кроме Гумилёва и его сына».
Гумилёв-младший тоже пошёл на войну (сырую и промозглую), тоже отважно сражался, как и его отец - и не унывал! И Пушкин молодой рвался на войну (да скряга-папенька не дал согласья на службу в гусарах), а когда очутился наконец в «деле» (во время похода на Арзрум), радостно бросился в бой - о чём не без гордости потом написал в стихах (и эти стихи - бодрые, задорные - стихи настоящего военного человека):
Был и я среди донцов,
Гнал и я османов шайку;
В память битвы и шатров
Я домой привёз нагайку...
...
Вот я и думаю: где теперь все эти русские мальчики - светлоокие, смелые - созидавшие нашу империю, защищавшие нашу Россию? Куда ушли? В каком раю сейчас, заломив свои уланки, вкушают они яблочки - душистый «белый налив», пряную «симиренко», сладостную «медуницу»?
И оба мои деда там, и прадеды, и все-все-все!
А вот посмотрите, какие умилительные снимки:
38-го Владимирского драгунского полка ротмистр Дмитрий Иванович Ознобишин позирует с маленьким сыном поручика Гловацкого (указано тем же Ознобишиным* на обороте)...
// * - Это был (род. 8 августа 1869 г. в Симбирске, умер 30 августа 1956 г. в Женеве) эдакий «Тургенев от Русской императорской армии» - богатейший помещик, барин-офицер, баловень судьбы, со слабостью (это видно даже на приведённых снимках) к франтовству, единожды только в жизни побывавший на войне (да и то на войне относительно «нестрашной»: он участвовал в подавлении «Боксёрского восстания» в Китае), а затем благополучно отсидевшийся в адъютантах, штабистах и военных атташе, впрочем, человек недурной, с добрым сердцем, никогда не отказывал в помощи нуждающимся в эмиграции соотечественникам, а кроме того собрал замечательную коллекцию старинных книг и гравюр. //
...Маленький Гловацкий на этих фотографиях - классический, что называется, ангелочек! Антропологи скажут: типичный представитель северо-европеоидного, или «германского» типа; продолговатое личико с аккуратненьким, тонким носом, светленькие волосы... Мальчонке, наверное, лет пять или шесть - но уже чувствуется в нём смелая, уверенная posture будущего офицера!
Как сложилась его судьба? Нетрудно, наверное, предугадать. Допустим, ему на фотографии действительно шесть годков. Согласно послужному списку Ознобишина, тот состоял в 38-м драг. Владимирском полку с марта 1902 по середину июля 1903 г. Гловацкий-младший, стало быть, родился около 1897 года. И на фронте Первой Мировой он мог очутиться уже в лето Спасителя нашего 1916-е...
Я попытался найти этого Гловацкого в базе данных «Офицеры РИА».
Нашёл одногодку Ознобишина - Василия Казимировича Гловацкого (род. 20.11.1869, умер 30.10.1948 в Париже), служившего в лейб-гвардии Уланском Его В-ва полку (а Ознобишин в том же полку отбывал цензовое командование эскадроном; оба офицера могли приятельствовать). Маленький Гловацкий с нашей фотографии весьма похож на Василия Казимировича (фото его прилагаю). К сожалению, никаких сведений об офицере Гловацком с отчеством «Васильевич» мне раздобыть не удалось. Но Гловацкие - довольно разветвлённый дворянский (и не только дворянский) род. Был, например, ещё один участник Первой Мировой войны: Фердинанд Эдуардович Гловацкий - потомственный дворянин Подольской губернии. Родился он 16 января 1897 г. (!). Известно, что в 1917 г. он окончил Одесскую школу прапорщиков...
По слову же фронтовика Зощенко (см. его повесть «Перед восходом солнца»), срок жизни прапорщику в ту войну составлял «не более двенадцати дней».
...
Вот смотрю на этого красивого, опрятного, славненького мальчонку в уланском костюмчике, в начищенных до блеска ботиночках - и умиляюсь, а под коркою у меня вертятся Мандельштамовы строки и нагнетают тоску:
Для того ль должен череп развиться
Во весь лоб - от виска до виска,
Чтоб в его дорогие глазницы
Не могли не вливаться войска...
...
А ещё знаете, что эти фотографии мигом вызвали у меня в памяти? Оне вызвали один маленький эпизод из «Некрополя». Ходасевич заканчивает рассказ о своей первой встрече с Гумилёвым у того на квартире в Петрограде:
«Посидев, сколько следовало для столь натянутого визита, я встал. Когда Гумилёв меня провожал в передней, из боковой двери выскочил тощенький, бледный мальчик, такой же длиннолицый, как Гумилёв, в запачканной косоворотке и в валенках. На голове у него была уланская каска, он размахивал игрушечной сабелькой и что-то кричал. Гумилёв тотчас отослал его - тоном короля, отсылающего дофина к его гувернерам. Чувствовалось, однако, что в сырой и промозглой квартире нет никого, кроме Гумилёва и его сына».
Гумилёв-младший тоже пошёл на войну (сырую и промозглую), тоже отважно сражался, как и его отец - и не унывал! И Пушкин молодой рвался на войну (да скряга-папенька не дал согласья на службу в гусарах), а когда очутился наконец в «деле» (во время похода на Арзрум), радостно бросился в бой - о чём не без гордости потом написал в стихах (и эти стихи - бодрые, задорные - стихи настоящего военного человека):
Был и я среди донцов,
Гнал и я османов шайку;
В память битвы и шатров
Я домой привёз нагайку...
...
Вот я и думаю: где теперь все эти русские мальчики - светлоокие, смелые - созидавшие нашу империю, защищавшие нашу Россию? Куда ушли? В каком раю сейчас, заломив свои уланки, вкушают они яблочки - душистый «белый налив», пряную «симиренко», сладостную «медуницу»?
И оба мои деда там, и прадеды, и все-все-все!