Ларс Соби Кристенсен. Полубрат.
- Оцепенение! - шепчет Арнольд. - Я полумёртв и оснащён дай Боже.
Потом Арнольд Нильсен рассказывал, что так хорошо, как тогда, ему не было никогда. - Я был прям принцем, - говорил он. - Нет, бери выше - королём! А ближе к Богу, пока не умер совсем, не пробраться. Это были самые лучшие недели детства. Честное слово! Я рекомендую мнимую смерть всем, кто хочет покоя. Это было здорово! Как в отеле!
<...>
Он укладывается, зажмуривается и слышит, как пастор шепчет на крыльце: - Я буду говорить с мальчиком наедине. - Когда Арнольд открывает глаза, пастор наклоняется к нему во всём своём величии и говорит: - Скажи мне, что такое оцепенение? - Арнольд не знает, что ответить, и решает не открывать рта. <...> - Сначала было хорошо, - говорит Арнольд. - Но потом стало скучнее. - Пастор степенно кивает: - Понимаю. Господь и тот выдержал всего три дня.
Потом Арнольд Нильсен рассказывал, что так хорошо, как тогда, ему не было никогда. - Я был прям принцем, - говорил он. - Нет, бери выше - королём! А ближе к Богу, пока не умер совсем, не пробраться. Это были самые лучшие недели детства. Честное слово! Я рекомендую мнимую смерть всем, кто хочет покоя. Это было здорово! Как в отеле!
<...>
Он укладывается, зажмуривается и слышит, как пастор шепчет на крыльце: - Я буду говорить с мальчиком наедине. - Когда Арнольд открывает глаза, пастор наклоняется к нему во всём своём величии и говорит: - Скажи мне, что такое оцепенение? - Арнольд не знает, что ответить, и решает не открывать рта. <...> - Сначала было хорошо, - говорит Арнольд. - Но потом стало скучнее. - Пастор степенно кивает: - Понимаю. Господь и тот выдержал всего три дня.