О пользе и вреде истории для жизни
Навеяно дипломными штудиями и постом sergkyand.
Будучи на днях в славном немецком городе Брауншвайге, я увидела такую картину: готическая церковь на фоне вечереющего неба, колокольный звон и над церковью летают птицы, кажется, это были вороны. И в этом было что-то абсолютно средневековое, как будто вырезано из другой эпохи.Ведь точно так птицы летали над этой церковью сто лет назад, а колокола звонили во время эпидемий чумы, и когда отправлялись в военный поход. И все это не в далеком прошлом, не на страницах учебника, а здесь и и сейчас. Это прозвучит пафосно, но прошлое человечества или по крайней мере его части - это часть каждого отдельного человека, осознает он это или нет. Наверное, это и называется коллективной памятью. Если бы её не было, то история так и осталась бы набором фактов, её не пытались бы перекраивать на свой лад. Потому что не хочется признавать свою причастность, пусть даже непроизвольную, к определенным моментам.
И закончу свою глубокую мысль тоже отсылкой к Ницше: "Я это сделал", - говорит моя память. "Я не мог этого сделать", - говорит моя гордость и остается непреклонной. В конце концов память уступает.
Будучи на днях в славном немецком городе Брауншвайге, я увидела такую картину: готическая церковь на фоне вечереющего неба, колокольный звон и над церковью летают птицы, кажется, это были вороны. И в этом было что-то абсолютно средневековое, как будто вырезано из другой эпохи.Ведь точно так птицы летали над этой церковью сто лет назад, а колокола звонили во время эпидемий чумы, и когда отправлялись в военный поход. И все это не в далеком прошлом, не на страницах учебника, а здесь и и сейчас. Это прозвучит пафосно, но прошлое человечества или по крайней мере его части - это часть каждого отдельного человека, осознает он это или нет. Наверное, это и называется коллективной памятью. Если бы её не было, то история так и осталась бы набором фактов, её не пытались бы перекраивать на свой лад. Потому что не хочется признавать свою причастность, пусть даже непроизвольную, к определенным моментам.
И закончу свою глубокую мысль тоже отсылкой к Ницше: "Я это сделал", - говорит моя память. "Я не мог этого сделать", - говорит моя гордость и остается непреклонной. В конце концов память уступает.