Простите меня, мадемуазель, я мудак. Вальпургиева ночь.
«Учеными доказано, что пока человек влюблен, он не может влюбиться в другого.» Британскими?
Когда-нибудь я буду искренне язвить, и с очаровательным скептицизмом усмехаться краешком рта, пробегая глазами по этой фразе. Когда-нибудь. А пока лишь неумелая ирония, да печальная улыбка.
Сама себе соковыжималка. Сок самообмана, щедро сбавленный кофе, течет по рукам. Вот уже второй год.
Остается растворяться в эфире, перетекая в банальные, в общем-то, звуки му-зы-ки, которые слушает его яблочный плеер. Хотелось превратиться в воздух. Но руки исчезли, утонув в эфире.
Воздух леса наполнял радужные пузырьки легких. А позже они рвались под напором табака. Старалась захватить побольше. Сохранила момент в виде песни, в которой осталась соленая вода, нотки эмбриона истерики, и мышца, переполненная кислородом, смешанным с абсолютным счастьем.
Ты выбрал турникет №7. «Седьмой? Точно? До одиннадцати. Тебе хватит? Впрочем, это ровно столько, сколько нужно», - Улыбается во мне «девчонка, чей радужен взгляд». Нашла себе приятелей, ничего не скажешь.
Обрывки зимы:
«Я стану цветком
С одним лепестком
Который пробрался
Через пути острых рельсов
[...]
Ты всегда будешь freedom,
Я твоей дурой.»
Зимой стены сжимались, отрывая от меня по куску на завтрак, обед, и ужин.
Перезимовала. Высунула нос из норы. И наткнулась на зеркало.
На себя месяца два назад, кружащуюся в стайке снежинок, отмахивающуюся от помощи, и чуть не давшую засосать себя огромной воронке, из которой нет выхода.
«xxx: куда вытащить? из материи нахуй?
yyy: В Жизнь.
xxx: в какую жизнь? я не хочу в обществе жить
xxx: ааа ты блять не священик, мать твою
xxx: ты ж тоже живой человек
xxx: ну ладно... это не важно. я понял.»
В попытках вытащить кого-то из дерьма, главное не упасть туда же самой. Ощущаю себя бароном Мюнхгаузеном. Сама себе экзорцист.
Пусть будет не важно,
забыли вы меня, или я вас.
Просто возвращайтесь.
Если есть желание.
8 - 910 - 482 - 31 - 51. Кристина.