Выставка "Закат в сто сорок солнц"
В ГЭС-2 проходит выставка о космических мечтаниях и разочарованиях и их отображении в советском искусстве от начала XX века до наших дней. Выставка состоит из четырех разделов. В разделе "Наш век" (1960-1980-е годы) масштабные соцреалистические полотна соседствуют со смелыми экспериментами, где покорение и осмысление Вселенной представлено в метафорическом ключе. Раздел "Эскизы будущего" посвящен тому, каким видели космическое будущее самые разные художники, от авангардистов до нонконформистов. В третьем разделе "На краю утопии" художники-нонконформисты развенчивают сложившиеся в эпоху модерна представления об устройстве мира, надеясь собрать собственные модели взаимодействия со Вселенной. В отдельном пространстве собраны инсталляции и видеоработы, пытающиеся осмыслить место космоса в истории и обществе.
В 1957 году Советский Союз запустил на орбиту искусственный спутник Земли, в 1961 году - человека. В 1969 году американские астронавты ступили на Луну. Казалось, мечта покорить бесконечные просторы Вселенной вот-вот станет явью.
1. Наш век
"Звездный час" армянского живописца Рубена Гевондяна служит своего рода прологом раздела и выставки в целом. На рубеже 1960-1970-х Гевондян начал вводить в жанровые сцены фантастические элементы, напоминающие о западноевропейских сюрреалистах. Так, главный герой "Звездного часа" - намеренно лишенный индивидуальных черт космонавт, окруженный, казалось бы, неуместными цветами и ракушками, - абстрактная единица, идеализированный прообраз человека будущего.
Рубен Гевондян (1942-2019) Звездный час, 1960-е Оргалит, масло
Визуальной и сюжетной рифмой к "Звездному часу" служит монументальное полотно "До свидания, Земля!" Бориса Окорокова. Окороков предлагает иной образ покорителей космоса. Изображенные в достаточно условной, суровой манере, покорители космоса приближают мечту о космосе, делают ее более реальной.
Борис Окороков (1933-2005) До свидания, Земля!, 1970. Холст, масло
В центре внимания оказываются новые герои: инженеры, ученые, пилоты звездолетов. Метаморфозы хорошо заметны в полотнах "Мы мирные люди" Михаила Борисова и "Земля слушает" Михаила Пясковского.
Михаил Борисов (1959-1998). Мы мирные люди, 1983. Холст, масло. Михаил Пясковский (1925-2012) Земля слушает, 1988 Триптих: холст, масло
Галина Балашова - автор интерьеров множества космических кораблей и аппаратов. Балашова стремилась сделать пространство, где космонавтам предстоит провести долгие месяцы, максимально комфортным.
Галина Балашова (р.1931). Эскизы проектов, 1964-1987. Схемы наименьшего объёма бытового отсека из двух и трёх человек, 1964. Бумага, акварель, тушь, карандаш
Галина Балашова (р.1931). Эскиз интерьера орбитального (бытового) отсека КК "Союз" Бумага, акварель, тушь
Галина Балашова (р.1931). Эскиз осуществлённого проекта интерьера орбитального отсека КК "Союз-М", 1970. Бумага, акварель, тушь
Другой подход - когда техника, наоборот, становится центральным персонажем, можно увидеть в живописной серии Алексея Леонова, художника и космонавта, который первым вышел в открытый космос. В традиционной реалистической манере Леонов фиксирует основные этапы запуска и полета "Востока-1" - корабля, который доставил Юрия Гагарина на орбиту. Фокус оказывается смещен с фигуры космонавта на машину - уникальный аппарат, результат труда множества специалистов под руководством основоположника отечественной космонавтики Сергея Королёва.
Алексей Леонов (1934-2019), Андрей Соколов (1931-2007). «Восток-1», 1982
Борис Смертин (1947-1993). Создание космических станций, 1987. Бумага, цветной офорт
Еще одна важная космическая тема - индустриальный пейзаж. У Камиля Муллашева в серии, посвященной космодрому Байконур, природное и рукотворное не противопоставляются друг другу, а сливаются и достигают равновесия.
Камиль Муллашев (р. 1944) Юность, 1978 Холст, масло. Над белой пустыней, 1978. Холст, масло
в густонаселенных графических листах Анатолия Плахова вихрем кружатся лица космонавтов, детали их кораблей и абстрактные элементы.
Анатолий Плахов (1939-1979). Связь с землей, 1979. Бумага, офорт, линогравюра цветная
Оптику Муллашева и Шважаса дополняют лиричные работы Юрия Походаева и метафорический триптих Михаила Ромадина "Прошлое. Настоящее. Будущее. Они относятся к области мифотворчества, а формат триптиха дополнительно подчеркивает эпичность, притчевость этих полотен.
Юрий Походаев (1927-2014). Спутник над Нерлью, 1985. Бумага, темпера. В полете, 1985. Бумага, темпера. Над Тадж-Махалом, 1985. Бумага, темпера
Метафорический триптих Михаила Ромадина "Прошлое. Настоящее. Будущее" относится к области мифотворчества, а формат триптиха дополнительно подчеркивает эпичность, притчевость этих полотен. У Ромадина триада начинается образом Икара - героя, стремившегося освободиться от оков земного притяжения, а завершается - фантастическим образом космонавта, который, вероятно, вообще не видел Земли: его дом - вся Вселенная.
Михаил Ромадин (1940-2012)/ Прошлое. Настоящее. Будущее, 1986 Триптих: холст, масло
Инар Хелмут (р. 1934). Отcчёт времени. Из цикла "Космонавты", 1976. Бумага, цветной офорт
. А экспрессивный, почти абстрактный "Космодром" литовского живописца Йонаса Шважаса с помощью крупных цветовых пятен повествует о запуске ракеты-носителя.
Йонас Шважас (1925-1976). Космодром, 1970. Холст, масло
Пожалуй, наиболее радикальный космический проект - это палехские миниатюры Калерии Кукулиевой, Бориса Кукулиева, посвященные Юрию Гагарину. Эти миниатюры легли в основу альбома "Сын России" (1981). Получилось подобие жития святого, где прослежены основные мотивы и вехи истории освоения космоса: от визионерства Константина Циолковского до полетов середины и конца XX века.
Калерия Кукулиева (р. 1937), Борис Кукулиев (р. 1936). Из серии "Сын России"
2. Эскизы Будущего
Устремленный в будущее русский авангард, конечно же, не мог обойти вниманием тему космоса. Казимир Малевич считал супрематическую живопись моделью космоса. Его композиции опираются на идею невесомости и безвоздушного пространства, лишенного горизонта и перспективы. Здесь главенствует космический ритм, а геометрические фигуры вращаются, словно небесные тела. На многих работах супрематического периода присутствуют напоминающие планеты округлые формы и сложные конфигурации прямоугольников - то ли лучевые потоки, то ли космические корабли. В 1920-е годы Малевич создал художественное объединение "Утвердители нового искусства" (УНОВИС), куда входили авангардисты Илья Чашник, Эль Лисицкий и Густав Клуцис. Чашник развил идеи Малевича: среди прочего он стал использовать в качестве фона черный цвет, который считал "величайшим состоянием беспредметности". На темном фоне художник располагал геометрические фигуры разных цветов, парящие в безвоздушном пространстве в поразительном союзе статики и динамики.
Илья Чашник (1902-1929) Супрематизм, 1922-1923 Холст, масло
Тот же чёрный цвет использовал Михаил Плаксин - художник-проекционист, который в своих работах соединял движение и звук. Он также был членом ОСТ, основанного в 1925 году Общества художников-станковистов, участники которого осмысляли тему индустриализации в экспрессионистском ключе. В "Спектре газа" Плаксин предлагал собственную интерпретацию строения газообразного вещества. Проникая в саму суть физического явления, художник закладывал основу для научно-художественного моделирования мира.
Михаил Плаксин (1898-1965). Спектр газа, 1920-1921. Холст, масло
Пионер цветного фотомонтажа Густав Клуцис использовал смесь перспективы и проекции трехмерной конструкции на плоскость, но прежде всего ему важно было по-новому взглянуть на проектируемые формы. В серии "Динамический город" Земля предстает гигантским поселением, которое парит в пространстве, вращаясь вокруг своей оси.
Густав Клуцис (1895-1938), Валентина Кулагина (1902-1987). Динамический город, 1923-1924. Бумага, литография. Густав Клуцис. Конструкция, 1921-1922. Бумага, литография
Идеи преодоления гравитации и космического инженеризма появились и в утопических архитектурных проектах выпускников ВХУТЕМАСа-ВХУТЕИНа. Так, в конкурсных эскизах Ивана Леонидова здание Наркомтяжпрома на Красной площади устремлено ввысь и напоминает космодромы будущего.
Иван Леонидов (1902-1959) Конкурсный проект здания Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР на Красной площади, 1934
Виктор Черноволенко. Человек на просторах Космоса [1929] Масло, картон. Частная коллекция М. Ф. Дроздовой-Черноволенко
Серия рисунков Василия Чекрыгина развивает идеи одного из родоначальников русского космизма Николая Федорова. Важнейший сюжет философии Федорова - всеобщее воскрешение, победа над смертью благодаря коллективным творческим усилиям человечества. Графику Чекрыгина можно считать своеобразной иллюстрацией этого тезиса: художник размыто и туманно изображает величественные мистерии жизни и смерти, сцены перехода человечества к новой духовной ступени развития.
Василий Чекрыгин (1897-1922) Из серии «Воскрешение мертвых», 1921-1922. Воскрешение. Бумага, уголь, графитный карандаш
Василий Чекрыгин (1897-1922) Из серии «Воскрешение мертвых», 1921-1922. Композиция. Бумага, уголь, графитный карандаш
Философия космизма важна и для группы "Амаравелла" (1923-1928). В нее входили Петр Фатеев, Борис Смирнов-Русецкий, Сергей Шиголев, Виктор Черноволенко. Сами художники называли себя космистами. Участники "Амаравеллы" интересовались самыми разными областями науки, техники и философии: они испытывали влияние мистических идей Николая Рериха и научных прогнозов Константина Циолковского, а их манифест гласил: "Наше творчество, интуитивное по преимуществу, направлено на раскрытие различных аспектов Космоса - в человеческих обликах, в пейзаже и в отображении абстрактных образов внутреннего мира".
Борис Смирнов-Русецкий (1905-1993). Дозор, 1930. Картон, пастель, уголь
Авангардистка Наталия Гончарова разрабатывала тему космоса в ином ключе. Её поздние работы тяготеют к динамичной геометрической абстракции. Здесь царит космическая разреженность, оживленная объектами, напоминающими планеты и звезды.
Наталия Гончарова (1881-1962) Пространство. Из серии беспредметных композиций, посвященных теме космоса, 1958. Холст, масло
В полотнах Константина Юона абстрактные и мистические композиции уступают место гуманистической утопии. Сочетая художественные приемы из разных направлений начала XX века, художник изображает, как люди будущего осваивают неизведанные территории. Опыт революции открывает все новые горизонты, и потому даже самые невероятные проекты кажутся возможными. Пейзажи Юона - важный документ эпохи, своего рода снимок всеобщего упоения будущим и наивной веры в "дивный новый мир". Время показало, что этим мечтам не суждено сбыться. Звездной пылью они осели на руинах утопии.
Константин Юон (1875-1958) Люди будущего, 1929. Холст, масло на фанере
Константин Юон (1875-1958). Новая планета, 1921 Картон, темпера
3. На краю утопии
Финальный раздел выставки напоминает, что всякое небесное тело и всякая утопия имеют свой срок жизни. Коллективные мечтания осыпаются прахом индивидуальных стремлений. Конечно, люди не отказались от идеи покорения космоса, но теперь это вопрос коммерции. Никто больше не собирается заселять Марс во имя спасения всего человечества, разве только ради удовольствия тех, кто может себе позволить прогулку за 381 миллион километров. Вселенная вновь видится необъятной и не поддающейся осмыслению. Художники по-разному переживают "потерю космоса".
Графическая серия Юрия Соболева (Нолева) "Космос для собственного употребления" - это авторская космология, собранная из множества фрагментов, от элементов буддизма до продуктов современной автору популярной культуры. Его серия состоит из пяти частей, посвященных пяти метаэлементам: воздуху, огню, воде, земле и эфиру. Многие графические листы посвящены универсальным сюжетам и образам в культурах разных народов.
Юрий Соболев (Нолев) (1928-2002). Серия "Космос для собственного употребления", 1974-1975/ 45 работ: бумага, цветная тушь, перо, гуашь
Графический альбом нонконформиста Франциско Инфанте-Араны "Космос каббалистики" (1965) становится своего рода эпилогом в повествовании о несбывшейся космической утопии. Поэтическая рефлексия по поводу природы Вселенной и места человека в ней зародилась во время поездки художника на Черное море. Каббалистические знаки в ночном небе наводят на мысль о взаимосвязи между глубинами человеческой души и безграничностью межзвездного пространства. Инфанте-Арана предлагает еще раз задать себе вопрос "Что такое космос для меня?". А ответ… Быть может, и нет никакого ответа, только бескрайнее звездное небо над головой.
Франциско Инфанте Арана (р. 1943). Космос каббалистики. Проекты звездного неба, 1965. Альбом: 10 листов, картон, ткань, темпера, акварель, белила
Франциско Инфанте Арана (р. 1943). Космос каббалистики. Проекты звездного неба, 1965
В обособленном пространстве, напоминающем космолет или пирамиду, собрано несколько видеоинсталляций.
Источники информации - буклет выставки, кураторский текст на стендах и этикетаж