Тимоша
Одна из самых ярких женщин прошлого века Надежда Пешкова - любимая невестка Максима Горького - сводила с ума многих великих людей своего времени. Анна Андреевна Ахматова сказала как-то: «Наше время даст изобилие заголовков для будущих трагедий. Я так и вижу одно женское имя аршинными буквами на афише». И пальцем написала в воздухе имя: «Тимоша».
1918. Надежде Введенской, будущей Тимоше, 17 лет
Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова. Любимая невестка Максима Горького, создательница и хранительница его музея. Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума. В списке ее поклонников были такие яркие личности, как писатель Алексей Толстой; маршал Михаил Тухачевский; зловещий Генрих Ягода; академик Иван Луппол; архитектор Мирон Мержанов; инженер Владимир Попов… Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Алексеевне.
Родилась она 30 ноября 1901 года в семье врача Алексея Андреевича Введенского в сибирском городе Томске.
С сыном Максима Горького Надя познакомилась в последнем классе гимназии, когда однажды с подругами пришла на каток. Максим сразу же поразил ее безграничной добротой и столь же безграничной безответственностью.
Отец спешил устроить будущее своей дочери. Был у него ординатор- доктор Синичкин, влюбленный в Надежду, даривший ей цветы. Отец настоял на замужестве. Венчались в церкви в Брюсовском переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала к Максиму Пешкову, своей первой любви...
Поженились они не сразу.
После Октября и гражданской войны Максим Пешков засобирался к итальянским берегам, к отцу. И вот тогда Ленин дал Максиму Пешкову важное партийное поручение: объяснить отцу смысл "великой пролетарской революции" -, которую великий пролетарский писатель принял за безнравственную бойню.
"Надежда Алексеевна Пешкова с дочерьми: Марфой и Дарьей на теплоходе "Жан Жорес" 1933
В 1922 году месте с сыном Горького и по его приглашению отправилась за границу и Надежда Введенская. В Берлине они повенчались. Дочери Пешковых родились уже в Италии: Марфа - в Сорренто, Дарья через два года - в Неаполе. Но семейная жизнь молодых супругов не заладилась. Писатель Владислав Ходасевич вспоминал: «Максиму было тогда лет под тридцать, но по характеру трудно было дать ему больше тринадцати».
Десять лет проведённые Надеждой Алексеевной в солнечной Италии, наверное, были самыми счастливыми в её жизни. Здесь родились две её дочери. Здесь, живя в семье всемирно известного писателя, она познакомилась с выдающимися людьми своего времени. Под влиянием таких художников как Александр Бенуа, Борис Шаляпин, Валентина Ходасевич, Сергей Коненков, Константин Коровин проживающих или гостивших в Сорренто, она серьёзно занялась живописью. Особенно ей удавались портреты.
Там же, в Италии она получила шутливое прозвище Тимоша, приклеившееся к ней на всю жизнь. . В окружении Горького было принято давать шутливые прозвища: его вторая гражданская жена актриса Большого драматического театра в Петрограде Мария Федоровна Андреева имела прозвище "Феномен", сына Максима звали "Поющий глист", жену секретаря Горького Крючкова - "Це-це"... Жене сына Максима Надежде Горький дал прозвище "Тимоша". Почему? За непокорные, торчащие во все стороны кудри. Сначала была коса, коей можно было перебить позвоночник теленку-подростку. Надежда тайно срезала ее и в парикмахерской (дело было в Италии) уложили то, что осталось после стрижки. Первые полчаса, вроде бы, смотрелось, но на утро... Горький, увидев жену сына, назвал ее Тимошей - в честь кучера Тимофея, чьи нечесаные патлы всегда вызывали всеобщий восторг.
Горький обожал свою невестку. «Тимоша - славная штука, очень милая», - пишет он в одном из своих писем того периода.
И это обожание стало причиной омерзительных слухов. В богемной среде окружавшей писателя поплыл шепоток, и явственно прозвучало мерзкое слово - “снохачество”. Стали поговаривать, что отцом младшей дочери Надежды является Горький, который боготворил Дашеньку.
Тем временем на родине писателя началась активная кампания за его возвращение. Сталину Горький был нужен именно в Советском Союзе.
Посылались коллективные письма писателю. От объединения советских писателей, от промышленных предприятий, различных организаций, от пионеров и школьников. Просили вернуться и помочь поднять культурный уровень советского народа. Свою лепту вносил и сын Максим, также уговаривавший отца вернуться. Горький согласился не сразу. Была ознакомительная поездка в 1928 году, тем не менее, Горький всё ещё колеблется и только через три года решает окончательно вернуться в Советский Союз.
Сказались, видимо, и финансовые проблемы. То, что это было ошибкой, писатель понял очень скоро и к концу жизни, в беседе с одним из посетителей, определил время жизни в СССР как “максимально горькое”.
Несмотря на предоставленные ему все мыслимые и немыслимые блага - особняк в центре Москвы, две благоустроенные виллы - одна в Подмосковье, другая в Крыму, домашняя прислуга - писатель не чувствовал себя счастливым. Очень точно охарактеризовал положение Горького в СССР французский писатель Ромен Роллан - “Медведь на золотой цепи”.
А Максим попал в среду, к которой он так стремился и эта среда ему очень нравилась. Он лихо гонял на автомобиле, подаренном ему Сталиным, ездил на охоту, играл в теннис, собирал шумные компании, устраивал застолья, много пил и дружил с чекистами. Максим уже давно не был влюблённым мужем и свои связи с многочисленными женщинами даже не скрывал.
В эту богемную среду попала и Тимоша.
Сколько в их московском доме комнат, они не знали - пересчитать бесчисленные спальни, гостиные, кабинеты, кладовки и чуланчики было недосуг, да и ни к чему, - и путались в лицах обслуги. Те, к кому семья успевала привыкнуть, внезапно исчезали, их заменяли новые люди, но все их желания по-прежнему выполнялись мгновенно, словно в волшебном замке.
В этом огромном доме жил и сам Максим Горький, и его гражданская жена Мария Будберг и первая жена Екатерина Пешкова, с которой он так и не развелся; его сын Максим с женой и дочерьми; секретарь писателя Петр Петрович Крючков, и много другого народа. Будучи не в духе, Горький ворчал: «Двадцать жоп кормлю!», но на самом деле их было больше.
Максим Горький с невесткой Надеждой Пешковой и внучкой Марфой.
А Тимоша...
Тимоша продолжает писать картины и очаровывать мужчин своей красотой и обоянием.
В Тимошу были влюблены и невзрачный человек в военной форме, которого звали Генрих Ягода, и писатель граф Алексей Толстой, а также множество других знаменитых, известных и не очень мужчин.
Жена Алексея Толстого, Крандиевская, вспоминала:- «По ступенькам поднимался из сада на веранду небольшого роста лысый человек в военной форме (Генрих Ягода). Его дача находилась недалеко от Горок. Он приезжал почти каждое утро на полчаса к утреннему кофе, оставлял машину у задней стороны дома, проходя к веранде по саду. Он был влюблен в Тимошу, добивался взаимности, говорил ей: “Вы еще меня не знаете, я все могу”. Растерянная Тимоша жаловалась маме».
Именно ей и двум ее дочерям, внучкам Горького Марфе и Дарье, читал Толстой историю про плохо воспитанного мальчика с длинным носом и девочку с голубыми волосами. Тимоша была не слишком на нее похожа - простосердечная, кроткая, не избалованная и в семейной жизни несчастливая. Познакомившись с ней еще в Сорренто в 1932 году, где они вместе бродили по старым итальянским улицам («С Тимошей - по узким ступенчатым улицам»), Толстой потерял голову так же, как двадцать лет назад, когда был влюблен в балерину Маргариту Кандаурову.
М.Горький с сыном Максимом Пешковым. Париж. 1912
И когда весной 1934 года умер муж Тимоши Максим, действия Толстого сделались особенно решительными, а намерения очевидными, что и имел в виду тимошин свекор, иронически призывая Толстого ограничить все формы духовного общения с чужеродными женщинами общением с единой и собственной женой. Жаловалась ли Тимоша Наталье Васильевне-жене Толстого на настойчивые ухаживания со стороны ее мужа, вопрос открытый, но взаимностью Толстому она не отвечала, хотя вместе их иногда видели. Знаменитый летчик М. Громов (в будущем сосед Толстого в Барвихе) вспоминал о том, как Алексей Толстой и Надежда Алексеевна Пешкова приезжали осмотреть новый советский самолет «Максим Горький».
«Самолет интенсивно готовился к первому испытательному полету. В один прекрасный день, нежданно-негаданно, вдруг подъезжает автомобиль. Из него выходят: Алексей Николаевич Толстой и Надежда Алексеевна Пешкова, большие друзья уже в то время. Они пожелали ознакомиться с самолетом. Я рассказал им все - и про размеры, и про летные данные, и про оборудование. Они остались очень довольны».
Граф был настроен очень серьезно, и невестка Горького была для него не просто увлечением. После без малого двадцати лет совместной жизни с Крандиевской он твердо собрался сменить жену, и дело было не только в том, что она постарела и Толстой в соответствии со «свирепыми законами любви» искал себе женщину помоложе, как полагала впоследствии и Наталья Васильевна, и ее взрослые дети.
...Это случилось в их доме на Малой Никитской: Тимоша, Ягода и Алексей Толстой сидели за столом, адъютант наркома примостился в углу комнаты. Толстой, по своему обыкновению, лучился обаянием, шутил, веселя компанию, и некстати помянул, что в молодости, в Нижнем, Ягода был учеником аптекаря, значит, ему и разливать вино по рюмкам - уж он-то не ошибётся, отмерит всё до капли.
Генрих вспылил, сказал, что сейчас им нальют их фирменную чекистскую настойку, но хватит ли у Алексея духа её допить? Тут же появился адъютант с тремя рюмками на подносе, они выпили, и Толстой сполз на пол, задыхаясь и хватаясь за горло. Ягода хмыкнул, сказал, что тому, кто не умеет пить, нечего и начинать. Адъютант влил Толстому в рот несколько капель из маленького пузырька, и тот пришёл в себя, задышал ровнее, порозовел, встал на ноги и… перестал за ней ухаживать. Тимоша попросила его об этом сама: «Больше не надо, не приходите к нам. Генрих - страшный человек, в конце концов, он вас убьет...» Толстой послушался.
А Ягода. Он совсем потерял голову. Завоевать, завоевать любой ценой.
И устранение Максима Пешкова было частью этого адского плана.
Позже, на допросах в НКВД в 1937 году, он подробно расскажет правду, взяв на себя ответственность в устранении Максима.
С мужем Максимом Пешковым, свекром А.М.Горьким и дочерьми Марфой и Дарьей, 1928 г.
Смерть Максима
На майские праздники 1934 года на даче Горького в Горках , где он обычно проводил время с мая по сентябрь, собралось множество народу, в том числе "красный профессор", советский философ, специалист по диамату и оргсекретарь Союза писателей Павел Юдин, по совместительству спортсмен, морж, любитель крепких напитков и большой друг Максима Пешкова (сближали их спортивные увлечения, автомобили и упомянутые напитки). С бутылкой коньяка они пошли к Москве-реке, бутылку эту там распили и прямо на земле заснули.
Юдин проснулся, Пешкова будить не стал и пошел наверх, а Максим еще час проспал на холодной земле и на следующий день слег с воспалением легких. Может быть, его удалось бы спасти, если бы регулярно бывавшие в доме Горького профессора Плетнев и Сперанский не враждовали между собой: Максим просил позвать Сперанского, Плетнев продолжал лечить по собственному методу, а когда в последнюю ночь Максима за Сперанским все-таки послали и попросили сделать блокаду по его методу, он сказал, что уже поздно.
Максима не стало в ночь с 10 на 11 мая 1934 года
Хотя есть и другая версия.
Дочь Марфа, которой на момент смерти отца было 9 лет, вспоминала, что Максима повсюду сопровождал Петр Крючков, приставленный к Горькому личный секретарь, сексот и алкоголик. Однажды, весной 1934 года, Пешков и Крючков возвращались с дачи Ягоды. Как рассказывал позднее Марфе Максимовне сын шофера, который вел машину, ее отец плохо себя чувствовал. Обычно он сам любил сидеть за рулем - вообще бредил автомобилями, продал коллекцию марок, купил машину, всю ее разобрал и собрал. А тут не мог вести, сидел сзади, говорил: «В чертову компанию попал, никак не могу вылезти». Но пьян не был. Сказал: «Плохо себя чувствую». Попросил остановить машину, вышел, покачиваясь. Крючков, который с ним ехал, все говорил: «Ничего, обойдется».
Приехали на дачу в «Горки-10». Крючков пошел к себе в отдельный домик, уходя, сказал: «Тебе нужно лечь». Максим ответил: «Посижу на улице».
Он сел на скамейку. Посидел и уснул. В одной рубашке. Начало мая было холодным, кое-где снег лежал.
Сталин
Дочери Тимоши, Марфа Максимовна и Дарья Максимовна, которые давали много интервью, слишком часто противоречат и себе, и друг другу, не говоря уже о других мемуаристах. Но роман матери с Ягодой отрицают категорически. Они называют его… сватом Сталина. Мол, альбомы привозил с фотографиями Сталина, репортажи о стройках, которые были как свидетельство того, как в стране все замечательно. Сам Сталин всегда приезжал к Горькому с букетом для Надежды Алексеевны. Поощрял дружбу их дочерей и впервые привез Светлану в Горки на новогоднюю елку еще в 1934 году, когда Дедом Морозом был полярник Отто Шмидт. Буквально через год после смерти Горького Тимоша написала Сталину письмо с предложением организовать музей покойного свекра. Тот приехал на Малую Никитскую и сделал вдове предложение. Надежда Алексеевна категорически отказалась. Почему - она дочерям не рассказывала. Правда это или нет, тем более неизвестно.
Надежда Пешкова. 1930-е
Добился ли своего Ягода доподлино неизвестно. Но, и в особняке, построенном специально для Ягоды в Милютинском переулке, Тимоша бывала, и в его загородной резиденции Озерки. А те самые 15 тыс. долларов были переданы ей в 1935 году на европейское турне: Надежда Алексеевна с художником Павлом Кориным, который направлял ее в живописных начинаниях, уехали осматривать музеи Парижа и Лондона. Он подарил Тимоше дачу в Жуковке стоимость 135 тысяч тогдашних рублей, которые он взял из секретного фонда НКВД - это обвинение, также фигурировало на процессе.
А вот родные Надежды Алексеевны решительно отметают факт любовной связи между ней и Ягодой. По их версии Ягода лишь прокладывал дорогу более могущественной особе, обратившей взор на Тимошу - самому Сталину.
О том, что Сталин предлагал Надежде Пешковой стать его женой, факт достоверный. Спустя много лет Тимоша сама рассказала об этом старшей дочери Марфе.
Сталин, познакомившись с невесткой Горького, не мог остаться равнодушным к её красоте и обаянию. Приезжая к Горькому неизменно вручал Надежде Алексеевне огромный букет цветов. Однажды привёз с собой дочь Светлану, очевидно, хотел, чтобы она подружилась с Марфой, старшей дочерью Тимоши. И девочки действительны стали подругами. Со второго класса сидели за одной партой и даже влюбились в одного и того же юношу - своего одноклассника Серго, сына зловещего сталинского министра Лаврентия Берия. Серго послужил и причиной охлаждения отношений между подругами. В 1947 году Марфа вышла за него замуж и Светлана этого ей не простила. Впрочем, это совсем другая история.
Через год после смерти Горького, Надежда Алексеевна пишет письмо Сталину с предложением организовать музей Горького в доме где он жил. Сталин приезжает на Малую Никитскую под предлогом обсудить создание музея. Как всегда с огромным букетом цветов. И делает предложение.
Однако второй Надежды, хозяйки Кремля, не случилось. Тимоша отвечает категорическим «Нет». Почему она решилась отказать самому могущественному человеку страны? Понимала ли она, что рискует не только своей жизнью, но и жизнью детей? Не знаю.
Сталин ничем не выдал своего разочарования, но участь Тимоши была решена. Нет, её не ждали ни лагерь, ни ссылка, но отныне всех мужчин приближающихся к ней слишком близко ждала незавидная судьба.
Павел Корин. Портрет Н.А.Пешковой.1940. Филиал Государственной Третьяковской Галереи. Тимоше 39 лет
Проклятие мужей
Вячеслав Иванов писал о Тимоше: «Я видел каждого из её мужей (или друзей - не со всеми она успевала расписаться) после Макса. Их всех арестовывали».
Вот как вспоминала те времена Марфа Максимовна: «У мамы страшная судьба. После смерти дедушки она стала собирать материалы и организовывать музей. Во главе музея стал Иван Капитонович Луппол, замечательный человек. Сначала он приходил на обед. Мы с Дарьей ревновали маму к нему, но радовались, что она не будет одна.
Иван Капитонович ухаживал за мамой два года. Они вместе готовили музей, он стал его директором. В конце второго года они вместе уехали на торжества Руставели - в семье все уже понимали, что они будут мужем и женой.
Однако из Грузии мама вернулась одна - Ивана Капитоновича арестовали. Он сидел в Смоленске в одной камере с Николаем Вавиловым. Умер от голода или расстреляли - не знаю...
С тех пор любой мужчина, который приближался к маме, был обречен... Ее саму при этом не трогали, зато вокруг нее оставляли выжженную землю».
Второй жертвой был архитектор Мирон Мержанов. Веселый и жизнерадостный человек очень полюбился девочкам. Но однажды ночью и за ним пришли люди в штатском.
- Надя, умоляю, ни во что плохое не верь. Я всегда был честен, - успел он крикнуть ей на прощанье.
Тимоша заплакала: «Знаю. Это я всем приношу несчастья. Мне нельзя никого в дом приводить. Я - роковая женщина».
В начале пятидесятых в семью Пешковых вошел Владимир Федорович Попов. Еще одна попытка счастья для Тимоши. Он был инженер-строитель, во время войны служил в танковых войсках. Моложе ее на десять лет.
«Очень своеобразный человек, - вспоминает Марфа Максимовна. - С одной стороны, всеобщий любимец, устроитель костров, пикников, любитель больших компаний, поездок на юг. Мама с ним в себя пришла. Но, въехав в дом, он стал разгонять друзей и знакомых, говоря, что они - приживалы. Поссорился с самыми старыми друзьями мамы. При этом он старался соблюдать все ее общественные интересы: добился, чтобы ей дали повышенную пенсию, дачу, вел все переговоры с Союзом писателей. Дарья воспринимала его очень негативно - в общем, маме опять досталось, но она его любила, как никого прежде. Лишь его отношение к женщинам, бесконечные увлечения доставляли ей много горечи. Его арестовали так же, как и всех остальных...»
После этого она сказала: «Больше ни один одинокий мужчина не войдет в мой дом».
Дом-музей Максима Горького в Москве
https://moskvichmag.ru/lyudi/moskovskaya-krasavitsa-timosha-peshkova/
https://spletnik.ru/blogs/chto_chitaem/131586_nadezhda-peshkova-rokovaya-krasavitca-stalinskoy-epokhi
https://kulturologia.ru/blogs/050619/43306/
1918. Надежде Введенской, будущей Тимоше, 17 лет
Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова. Любимая невестка Максима Горького, создательница и хранительница его музея. Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума. В списке ее поклонников были такие яркие личности, как писатель Алексей Толстой; маршал Михаил Тухачевский; зловещий Генрих Ягода; академик Иван Луппол; архитектор Мирон Мержанов; инженер Владимир Попов… Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Алексеевне.
Родилась она 30 ноября 1901 года в семье врача Алексея Андреевича Введенского в сибирском городе Томске.
С сыном Максима Горького Надя познакомилась в последнем классе гимназии, когда однажды с подругами пришла на каток. Максим сразу же поразил ее безграничной добротой и столь же безграничной безответственностью.
Отец спешил устроить будущее своей дочери. Был у него ординатор- доктор Синичкин, влюбленный в Надежду, даривший ей цветы. Отец настоял на замужестве. Венчались в церкви в Брюсовском переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала к Максиму Пешкову, своей первой любви...
Поженились они не сразу.
После Октября и гражданской войны Максим Пешков засобирался к итальянским берегам, к отцу. И вот тогда Ленин дал Максиму Пешкову важное партийное поручение: объяснить отцу смысл "великой пролетарской революции" -, которую великий пролетарский писатель принял за безнравственную бойню.
"Надежда Алексеевна Пешкова с дочерьми: Марфой и Дарьей на теплоходе "Жан Жорес" 1933
В 1922 году месте с сыном Горького и по его приглашению отправилась за границу и Надежда Введенская. В Берлине они повенчались. Дочери Пешковых родились уже в Италии: Марфа - в Сорренто, Дарья через два года - в Неаполе. Но семейная жизнь молодых супругов не заладилась. Писатель Владислав Ходасевич вспоминал: «Максиму было тогда лет под тридцать, но по характеру трудно было дать ему больше тринадцати».
Десять лет проведённые Надеждой Алексеевной в солнечной Италии, наверное, были самыми счастливыми в её жизни. Здесь родились две её дочери. Здесь, живя в семье всемирно известного писателя, она познакомилась с выдающимися людьми своего времени. Под влиянием таких художников как Александр Бенуа, Борис Шаляпин, Валентина Ходасевич, Сергей Коненков, Константин Коровин проживающих или гостивших в Сорренто, она серьёзно занялась живописью. Особенно ей удавались портреты.
Там же, в Италии она получила шутливое прозвище Тимоша, приклеившееся к ней на всю жизнь. . В окружении Горького было принято давать шутливые прозвища: его вторая гражданская жена актриса Большого драматического театра в Петрограде Мария Федоровна Андреева имела прозвище "Феномен", сына Максима звали "Поющий глист", жену секретаря Горького Крючкова - "Це-це"... Жене сына Максима Надежде Горький дал прозвище "Тимоша". Почему? За непокорные, торчащие во все стороны кудри. Сначала была коса, коей можно было перебить позвоночник теленку-подростку. Надежда тайно срезала ее и в парикмахерской (дело было в Италии) уложили то, что осталось после стрижки. Первые полчаса, вроде бы, смотрелось, но на утро... Горький, увидев жену сына, назвал ее Тимошей - в честь кучера Тимофея, чьи нечесаные патлы всегда вызывали всеобщий восторг.
Горький обожал свою невестку. «Тимоша - славная штука, очень милая», - пишет он в одном из своих писем того периода.
И это обожание стало причиной омерзительных слухов. В богемной среде окружавшей писателя поплыл шепоток, и явственно прозвучало мерзкое слово - “снохачество”. Стали поговаривать, что отцом младшей дочери Надежды является Горький, который боготворил Дашеньку.
Тем временем на родине писателя началась активная кампания за его возвращение. Сталину Горький был нужен именно в Советском Союзе.
Посылались коллективные письма писателю. От объединения советских писателей, от промышленных предприятий, различных организаций, от пионеров и школьников. Просили вернуться и помочь поднять культурный уровень советского народа. Свою лепту вносил и сын Максим, также уговаривавший отца вернуться. Горький согласился не сразу. Была ознакомительная поездка в 1928 году, тем не менее, Горький всё ещё колеблется и только через три года решает окончательно вернуться в Советский Союз.
Сказались, видимо, и финансовые проблемы. То, что это было ошибкой, писатель понял очень скоро и к концу жизни, в беседе с одним из посетителей, определил время жизни в СССР как “максимально горькое”.
Несмотря на предоставленные ему все мыслимые и немыслимые блага - особняк в центре Москвы, две благоустроенные виллы - одна в Подмосковье, другая в Крыму, домашняя прислуга - писатель не чувствовал себя счастливым. Очень точно охарактеризовал положение Горького в СССР французский писатель Ромен Роллан - “Медведь на золотой цепи”.
А Максим попал в среду, к которой он так стремился и эта среда ему очень нравилась. Он лихо гонял на автомобиле, подаренном ему Сталиным, ездил на охоту, играл в теннис, собирал шумные компании, устраивал застолья, много пил и дружил с чекистами. Максим уже давно не был влюблённым мужем и свои связи с многочисленными женщинами даже не скрывал.
В эту богемную среду попала и Тимоша.
Сколько в их московском доме комнат, они не знали - пересчитать бесчисленные спальни, гостиные, кабинеты, кладовки и чуланчики было недосуг, да и ни к чему, - и путались в лицах обслуги. Те, к кому семья успевала привыкнуть, внезапно исчезали, их заменяли новые люди, но все их желания по-прежнему выполнялись мгновенно, словно в волшебном замке.
В этом огромном доме жил и сам Максим Горький, и его гражданская жена Мария Будберг и первая жена Екатерина Пешкова, с которой он так и не развелся; его сын Максим с женой и дочерьми; секретарь писателя Петр Петрович Крючков, и много другого народа. Будучи не в духе, Горький ворчал: «Двадцать жоп кормлю!», но на самом деле их было больше.
Максим Горький с невесткой Надеждой Пешковой и внучкой Марфой.
А Тимоша...
Тимоша продолжает писать картины и очаровывать мужчин своей красотой и обоянием.
В Тимошу были влюблены и невзрачный человек в военной форме, которого звали Генрих Ягода, и писатель граф Алексей Толстой, а также множество других знаменитых, известных и не очень мужчин.
Жена Алексея Толстого, Крандиевская, вспоминала:- «По ступенькам поднимался из сада на веранду небольшого роста лысый человек в военной форме (Генрих Ягода). Его дача находилась недалеко от Горок. Он приезжал почти каждое утро на полчаса к утреннему кофе, оставлял машину у задней стороны дома, проходя к веранде по саду. Он был влюблен в Тимошу, добивался взаимности, говорил ей: “Вы еще меня не знаете, я все могу”. Растерянная Тимоша жаловалась маме».
Именно ей и двум ее дочерям, внучкам Горького Марфе и Дарье, читал Толстой историю про плохо воспитанного мальчика с длинным носом и девочку с голубыми волосами. Тимоша была не слишком на нее похожа - простосердечная, кроткая, не избалованная и в семейной жизни несчастливая. Познакомившись с ней еще в Сорренто в 1932 году, где они вместе бродили по старым итальянским улицам («С Тимошей - по узким ступенчатым улицам»), Толстой потерял голову так же, как двадцать лет назад, когда был влюблен в балерину Маргариту Кандаурову.
М.Горький с сыном Максимом Пешковым. Париж. 1912
И когда весной 1934 года умер муж Тимоши Максим, действия Толстого сделались особенно решительными, а намерения очевидными, что и имел в виду тимошин свекор, иронически призывая Толстого ограничить все формы духовного общения с чужеродными женщинами общением с единой и собственной женой. Жаловалась ли Тимоша Наталье Васильевне-жене Толстого на настойчивые ухаживания со стороны ее мужа, вопрос открытый, но взаимностью Толстому она не отвечала, хотя вместе их иногда видели. Знаменитый летчик М. Громов (в будущем сосед Толстого в Барвихе) вспоминал о том, как Алексей Толстой и Надежда Алексеевна Пешкова приезжали осмотреть новый советский самолет «Максим Горький».
«Самолет интенсивно готовился к первому испытательному полету. В один прекрасный день, нежданно-негаданно, вдруг подъезжает автомобиль. Из него выходят: Алексей Николаевич Толстой и Надежда Алексеевна Пешкова, большие друзья уже в то время. Они пожелали ознакомиться с самолетом. Я рассказал им все - и про размеры, и про летные данные, и про оборудование. Они остались очень довольны».
Граф был настроен очень серьезно, и невестка Горького была для него не просто увлечением. После без малого двадцати лет совместной жизни с Крандиевской он твердо собрался сменить жену, и дело было не только в том, что она постарела и Толстой в соответствии со «свирепыми законами любви» искал себе женщину помоложе, как полагала впоследствии и Наталья Васильевна, и ее взрослые дети.
...Это случилось в их доме на Малой Никитской: Тимоша, Ягода и Алексей Толстой сидели за столом, адъютант наркома примостился в углу комнаты. Толстой, по своему обыкновению, лучился обаянием, шутил, веселя компанию, и некстати помянул, что в молодости, в Нижнем, Ягода был учеником аптекаря, значит, ему и разливать вино по рюмкам - уж он-то не ошибётся, отмерит всё до капли.
Генрих вспылил, сказал, что сейчас им нальют их фирменную чекистскую настойку, но хватит ли у Алексея духа её допить? Тут же появился адъютант с тремя рюмками на подносе, они выпили, и Толстой сполз на пол, задыхаясь и хватаясь за горло. Ягода хмыкнул, сказал, что тому, кто не умеет пить, нечего и начинать. Адъютант влил Толстому в рот несколько капель из маленького пузырька, и тот пришёл в себя, задышал ровнее, порозовел, встал на ноги и… перестал за ней ухаживать. Тимоша попросила его об этом сама: «Больше не надо, не приходите к нам. Генрих - страшный человек, в конце концов, он вас убьет...» Толстой послушался.
А Ягода. Он совсем потерял голову. Завоевать, завоевать любой ценой.
И устранение Максима Пешкова было частью этого адского плана.
Позже, на допросах в НКВД в 1937 году, он подробно расскажет правду, взяв на себя ответственность в устранении Максима.
С мужем Максимом Пешковым, свекром А.М.Горьким и дочерьми Марфой и Дарьей, 1928 г.
Смерть Максима
На майские праздники 1934 года на даче Горького в Горках , где он обычно проводил время с мая по сентябрь, собралось множество народу, в том числе "красный профессор", советский философ, специалист по диамату и оргсекретарь Союза писателей Павел Юдин, по совместительству спортсмен, морж, любитель крепких напитков и большой друг Максима Пешкова (сближали их спортивные увлечения, автомобили и упомянутые напитки). С бутылкой коньяка они пошли к Москве-реке, бутылку эту там распили и прямо на земле заснули.
Юдин проснулся, Пешкова будить не стал и пошел наверх, а Максим еще час проспал на холодной земле и на следующий день слег с воспалением легких. Может быть, его удалось бы спасти, если бы регулярно бывавшие в доме Горького профессора Плетнев и Сперанский не враждовали между собой: Максим просил позвать Сперанского, Плетнев продолжал лечить по собственному методу, а когда в последнюю ночь Максима за Сперанским все-таки послали и попросили сделать блокаду по его методу, он сказал, что уже поздно.
Максима не стало в ночь с 10 на 11 мая 1934 года
Хотя есть и другая версия.
Дочь Марфа, которой на момент смерти отца было 9 лет, вспоминала, что Максима повсюду сопровождал Петр Крючков, приставленный к Горькому личный секретарь, сексот и алкоголик. Однажды, весной 1934 года, Пешков и Крючков возвращались с дачи Ягоды. Как рассказывал позднее Марфе Максимовне сын шофера, который вел машину, ее отец плохо себя чувствовал. Обычно он сам любил сидеть за рулем - вообще бредил автомобилями, продал коллекцию марок, купил машину, всю ее разобрал и собрал. А тут не мог вести, сидел сзади, говорил: «В чертову компанию попал, никак не могу вылезти». Но пьян не был. Сказал: «Плохо себя чувствую». Попросил остановить машину, вышел, покачиваясь. Крючков, который с ним ехал, все говорил: «Ничего, обойдется».
Приехали на дачу в «Горки-10». Крючков пошел к себе в отдельный домик, уходя, сказал: «Тебе нужно лечь». Максим ответил: «Посижу на улице».
Он сел на скамейку. Посидел и уснул. В одной рубашке. Начало мая было холодным, кое-где снег лежал.
Сталин
Дочери Тимоши, Марфа Максимовна и Дарья Максимовна, которые давали много интервью, слишком часто противоречат и себе, и друг другу, не говоря уже о других мемуаристах. Но роман матери с Ягодой отрицают категорически. Они называют его… сватом Сталина. Мол, альбомы привозил с фотографиями Сталина, репортажи о стройках, которые были как свидетельство того, как в стране все замечательно. Сам Сталин всегда приезжал к Горькому с букетом для Надежды Алексеевны. Поощрял дружбу их дочерей и впервые привез Светлану в Горки на новогоднюю елку еще в 1934 году, когда Дедом Морозом был полярник Отто Шмидт. Буквально через год после смерти Горького Тимоша написала Сталину письмо с предложением организовать музей покойного свекра. Тот приехал на Малую Никитскую и сделал вдове предложение. Надежда Алексеевна категорически отказалась. Почему - она дочерям не рассказывала. Правда это или нет, тем более неизвестно.
Надежда Пешкова. 1930-е
Добился ли своего Ягода доподлино неизвестно. Но, и в особняке, построенном специально для Ягоды в Милютинском переулке, Тимоша бывала, и в его загородной резиденции Озерки. А те самые 15 тыс. долларов были переданы ей в 1935 году на европейское турне: Надежда Алексеевна с художником Павлом Кориным, который направлял ее в живописных начинаниях, уехали осматривать музеи Парижа и Лондона. Он подарил Тимоше дачу в Жуковке стоимость 135 тысяч тогдашних рублей, которые он взял из секретного фонда НКВД - это обвинение, также фигурировало на процессе.
А вот родные Надежды Алексеевны решительно отметают факт любовной связи между ней и Ягодой. По их версии Ягода лишь прокладывал дорогу более могущественной особе, обратившей взор на Тимошу - самому Сталину.
О том, что Сталин предлагал Надежде Пешковой стать его женой, факт достоверный. Спустя много лет Тимоша сама рассказала об этом старшей дочери Марфе.
Сталин, познакомившись с невесткой Горького, не мог остаться равнодушным к её красоте и обаянию. Приезжая к Горькому неизменно вручал Надежде Алексеевне огромный букет цветов. Однажды привёз с собой дочь Светлану, очевидно, хотел, чтобы она подружилась с Марфой, старшей дочерью Тимоши. И девочки действительны стали подругами. Со второго класса сидели за одной партой и даже влюбились в одного и того же юношу - своего одноклассника Серго, сына зловещего сталинского министра Лаврентия Берия. Серго послужил и причиной охлаждения отношений между подругами. В 1947 году Марфа вышла за него замуж и Светлана этого ей не простила. Впрочем, это совсем другая история.
Через год после смерти Горького, Надежда Алексеевна пишет письмо Сталину с предложением организовать музей Горького в доме где он жил. Сталин приезжает на Малую Никитскую под предлогом обсудить создание музея. Как всегда с огромным букетом цветов. И делает предложение.
Однако второй Надежды, хозяйки Кремля, не случилось. Тимоша отвечает категорическим «Нет». Почему она решилась отказать самому могущественному человеку страны? Понимала ли она, что рискует не только своей жизнью, но и жизнью детей? Не знаю.
Сталин ничем не выдал своего разочарования, но участь Тимоши была решена. Нет, её не ждали ни лагерь, ни ссылка, но отныне всех мужчин приближающихся к ней слишком близко ждала незавидная судьба.
Павел Корин. Портрет Н.А.Пешковой.1940. Филиал Государственной Третьяковской Галереи. Тимоше 39 лет
Проклятие мужей
Вячеслав Иванов писал о Тимоше: «Я видел каждого из её мужей (или друзей - не со всеми она успевала расписаться) после Макса. Их всех арестовывали».
Вот как вспоминала те времена Марфа Максимовна: «У мамы страшная судьба. После смерти дедушки она стала собирать материалы и организовывать музей. Во главе музея стал Иван Капитонович Луппол, замечательный человек. Сначала он приходил на обед. Мы с Дарьей ревновали маму к нему, но радовались, что она не будет одна.
Иван Капитонович ухаживал за мамой два года. Они вместе готовили музей, он стал его директором. В конце второго года они вместе уехали на торжества Руставели - в семье все уже понимали, что они будут мужем и женой.
Однако из Грузии мама вернулась одна - Ивана Капитоновича арестовали. Он сидел в Смоленске в одной камере с Николаем Вавиловым. Умер от голода или расстреляли - не знаю...
С тех пор любой мужчина, который приближался к маме, был обречен... Ее саму при этом не трогали, зато вокруг нее оставляли выжженную землю».
Второй жертвой был архитектор Мирон Мержанов. Веселый и жизнерадостный человек очень полюбился девочкам. Но однажды ночью и за ним пришли люди в штатском.
- Надя, умоляю, ни во что плохое не верь. Я всегда был честен, - успел он крикнуть ей на прощанье.
Тимоша заплакала: «Знаю. Это я всем приношу несчастья. Мне нельзя никого в дом приводить. Я - роковая женщина».
В начале пятидесятых в семью Пешковых вошел Владимир Федорович Попов. Еще одна попытка счастья для Тимоши. Он был инженер-строитель, во время войны служил в танковых войсках. Моложе ее на десять лет.
«Очень своеобразный человек, - вспоминает Марфа Максимовна. - С одной стороны, всеобщий любимец, устроитель костров, пикников, любитель больших компаний, поездок на юг. Мама с ним в себя пришла. Но, въехав в дом, он стал разгонять друзей и знакомых, говоря, что они - приживалы. Поссорился с самыми старыми друзьями мамы. При этом он старался соблюдать все ее общественные интересы: добился, чтобы ей дали повышенную пенсию, дачу, вел все переговоры с Союзом писателей. Дарья воспринимала его очень негативно - в общем, маме опять досталось, но она его любила, как никого прежде. Лишь его отношение к женщинам, бесконечные увлечения доставляли ей много горечи. Его арестовали так же, как и всех остальных...»
После этого она сказала: «Больше ни один одинокий мужчина не войдет в мой дом».
Дом-музей Максима Горького в Москве
https://moskvichmag.ru/lyudi/moskovskaya-krasavitsa-timosha-peshkova/
https://spletnik.ru/blogs/chto_chitaem/131586_nadezhda-peshkova-rokovaya-krasavitca-stalinskoy-epokhi
https://kulturologia.ru/blogs/050619/43306/