Путь к "Весне": тестирование революционных технологий
Эпоха романтизма… Время последних романтиков… Пора зарождения светлых идеалов… Какими только эпитетами не наделяли XIX век! Безусловно, наличие в нём Байрона, Гейне, Леопарди и прочих уникальных людей ничего, кроме уважения и восхищения вызвать не может. Но, вместе с тем, как мы уже говорили, этот век и самый богатый на революции, восстания и прочие волнения, став самым кровавым и безжалостным для истории человечества на тот момент. Если бы оно знало, во что превратится век XX…
Одновременно XIX век - это пик расцвета эпохи тайных обществ, среди которых масонские ложи - самый старый и опытный сегмент. И именно он, словно каменщик, руководил построением всей новой истории человечества. К тому времени масонство уже окончательно отошло от своих изначальных идеалов - свободы, равенства и братства для всех людей. Просвещённая философствующая аристократия, после сращивания с банковским, а затем и с промышленным, капиталом, полностью изменила свой курс, направив свои мастерки и циркули не на созидание общества всеобщего процветания на Земле, а на передел мира в своих интересах и на устранение всех препятствующих этому. В XIX веке масоны перестают рассматривать Землю как дом для человечества - теперь она для них большая корпорация, обеспечивающая непрерывную прибыль им и их семьям. Как грустно - светлая идея вновь превращается инструмент легального грабежа…
Рассматривать весь XIX век сразу - задача сложная и, наверное, бессмысленная - слишком велик риск запутаться в схемах. Поэтому предлагаю делать это частями, которые потом легко сложатся в общий паззл. Первую часть паззла мы уже собирали - это последствия Венского конгресса. Братство, совершенно не удовлетворившееся его итогами, предприняло ряд попыток - где-то успешных, где-то нет - переписать венскую систему коллективной безопасности. «Национально-освободительная война» в Латинской Америке, революция в Португалии, бунт в Валахии, независимости Бразилии, Греции и Сербии, восстание декабристов в России - все эти звенья одной цепи, за которую тянуло масонство.
На Венском конгрессе, как мы помним, мир впервые был переделён на совершенно законных основаниях, однако братству нужен был иной передел, более глобальный. А всякий глобальный передел мира возможен лишь после глобальной войны мирового плана. Поэтому весь XIX век - это подготовка такой войны, которой предстояло начаться в 1914 году и завершиться в 1918 году Версальским миром, полностью удовлетворившим братство. И первой важнейшей вехой после упомянутой выше цепи восстаний и революций стала «Весна народов».
Ещё одно романтическое название. Звучит-то как! Мы недавно проходили нечто похожее, весеннее, в арабском мире. А тогда «весна на улице» случилась в Европе, в 1848 году, причём не просто случилась, а прогремела, сотряся старушку так, что та чуть не рухнула. Немедленное разрушение тогда в планы масонов не входило, поэтому они сумели вовремя всё остановить, сделав между тем гигантский шаг вперёд, заложив прочный динамит под старое устройство мира. Фитиль только оказался длинноват - тлеть ему пришлось аж семьдесят лет, зато как потом рвануло…
Для начала посмотрим на промежуток между 1825 и 1848 годами. Принцип «разделяй и властвуй» работал здесь на все 200%, обеспечивая ложам проникновение и контроль абсолютно во всех странах Европы и Америки, а вместе с ними и в обширных колониях европейских держав в Африке и Азии.
Итак, у Испании отторгнуты все её американские колонии, за исключением Кубы и Пуэрто-Рико, на их территориях появилась россыпь независимых государств, среди которых самое большое - Великая Колумбия. У Португалии отторгнута Бразилия, где провозглашена империя во главе с Педру I, подконтрольным англичанам. У Османской империи отторгнуты Греция и Сербия, получившие свои независимости, а также Черногория подтвердила свой независимый статус, хотя так и не была никогда полностью завоёвана турками. Предлагаю отдельно взглянуть на каждую из европейских стран в означенный промежуток, чтобы увидеть, насколько согласованы все события, вместе составляя одну схему, выстроенную по главному принципу масонов - «разделяй и властвуй».
Педру IV, король Португалии, он же Педру I, император Бразилии
В Португалии после смерти короля Жуана VI в 1826 году появился новый король - его старший сын Педру IV. Но, поскольку он решил уйти в самостоятельное плавание на корабле под названием «Бразилия» и стать там императором, спустя два года отрёкся от престола в пользу своей дочери Марии II и помахал исторической родине ручкой. Его младший брат Мигел с таким решением не согласился и провозгласил королём себя. Так Португалия вступила в обескровивший и унизивший её период мигелистских войн, когда одна часть населения признавала королём Мигела, а другая Марию. А теперь давайте попробуем угадать, кого из кандидатов поддерживали два главных центра масонства в Европе, Англия и Франция. Правильно - Марию! Она ведь гарантировала сохранение написанной англичанами конституции, тогда как Мигел желал править единолично, как в старые времена. Только вот старые времена в планы братства уже никак не входили, отсюда исход войн был предрешён. Отсидевшись в Англии, Мария отправилась в Бразилию, откуда вернулась уже в сопровождении отца, отрекшегося от бразильского престола в пользу старшего брата Марии. Мигел был обращён в бегство, Педру временно стал регентом Португалии, чтобы вновь передать корону Марии. Разделив народ Португалии на два лагеря и столкнув их лбами, масоны через финансирование нужной им партии завершили войны признанием Марии законной королевой, выдав её при этом замуж за одного из Саксен-Кобургов, безвестных немецких князей, о которых мы уже говорили. Эти Саксен-Кобурги почти все были сами масонами, так что круг замыкается. Дон Мигел был вынужден от престола отречься и покинуть не только Португалию, но и вообще Пиренейский полуостров, навсегда.
В Испании было ещё интереснее. Венский конгресс вернул корону Испании её законному владельцу, Фердинанду VII, отобрав у Жозефа Бонапарта. Но у Фердинанда были проблемы с детьми - то есть проблемы состояли в том, что детей не было. Поэтому он издал Прагматическую санкцию, объявившую наследником престола ребёнка любого пола, если таковой у него и его супруги Марии Кристины родится. Это при том, что имелся младший брат Фердинанда, дон Карлос, который легко мог бы наследовать трон. Но Фердинанд брата очень уж не любил и никак не хотел ему ничего отдавать. А поскольку был он Бурбоном, то обязан был соблюдать салическое право, полностью исключавшее из престолонаследия девочек. И, как назло, именно девочка в итоге у них и родилась. Назвали её Изабеллой и, когда в 1833 году Фердинанд умер, провозгласили королевой Испании Изабеллой II. Дон Карлос, естественно, не согласился - так настал черёд Испании полыхать в огне гражданской войны, названной карлистской. Движение карлистов вообще приняло впоследствии гигантский размах по всей стране и живо по сей день, о нём мы поговорим отдельно и в другой раз.
Фердинанд VII, король Испании
А теперь опять вопрос - кого из кандидатов поддерживали Англия и Франция, а заодно и «подхрюкивающая» им, пользуясь терминологией нынешнего нашего гаранта, Португалия? Разумеется, Изабеллу. И не потому, что женщинами легко управлять, а потому, что за период малолетства Изабеллы её мать, королева Мария Кристина, будучи регентшей, почти полностью окружила себя масонами, которые стали определять всю политику Испании и сочинили конституцию, которую Мария Кристина от лица Изабеллы и подписала (самой Изабелле тогда исполнилось всего семь), сделав дочь первым в истории страны конституционным монархом. Испании же предстояло на долгие годы быть вычеркнутой из всемирной истории, поскольку ни дон Карлос, ни его потомки с потерей трона не смирились, продолжая воевать за свои права. Гражданская война в Испании продолжалась то затихая, то вновь вспыхивая, аж до 1870 года. За это время королевство несколько раз пыталось напомнить о себе на внешнеполитической арене, но все его вмешательства в международные конфликты заканчивались провалом. Так Бурбоны в Испании превратились в послушных и безропотных марионеточных королей братства.
В самой Англии сценарий был прост до безобразия. После смерти в 1820 году безумного короля Георга III законным королём стал его старший сын Георг IV, который до этого уже без малого десять лет выполнял функции короля. Георг находился под контролем масонов, совершенно не возражая против брака своего младшего брата герцога Эдварда Кентского с очередной Саксен-Кобургской принцессой. Георг умер бездетным, поэтому трон перешёл к следующему по старшинству брату, герцогу Уильяму Кларенсу. Он правил как Вильгельм IV и мало интересовался делами государства, способствуя, тем не менее, развитию технического прогресса в стране - именно при нём Великобритания покрылась сложной сетью железных дорог и были открыты многие промышленные предприятия. Он умер также бездетным в 1837 году, передав трон дочери Эдварда Виктории, выданной за принца Альберта, также Саксен-Кобурга. Таким образом, в Англии теперь не только парламент, но королевская семья оказались полностью во власти масонов.
Франция по итогам Венского конгресса как проигравшая сторона утратила все завоевания, сохранив, тем не менее, колонии. И получила своих старых Бурбонов. И, если пластилиновый Людовик XVIII масонов вполне устраивал, то жёсткий и нервный Карл X уже совершенно нет. Подробно об этом последнем короле Франции, коронованном в Реймсском соборе, мы уже говорили. Итогом стала Июльская революция 1830 года, когда прямая ветвь Бурбонов была окончательно низложена, а королём Франции был провозглашён герцог Орлеанский Луи Филипп. Его называли «королём-банкиром», и это неспроста. Франция, как один из главных центров масонства в Европе, просто не могла жить по старым консервативным меркам, она стремилась к либерализму! А тон всей этой либеральной идеологии задавал банковско-финансовый капитал, шагнувший в своём развитии после Наполеона очень далеко. Финансовые спекулянты, подобные нынешнему Соросу, делали состояния на рынках векселей, облигаций и прочих ценных бумаг, проникая во все сферы управления государством. И король им был нужен соответствующий. А Луи Филипп сам был большим либералом и финансовым спекулянтом, так что выбор был очевиден. Главным идеологом революции стал Адольф Луи Тьер, фактический основоположник европейского либерализма, плоды которого мы пожинаем в наши дни. Его членство в масонских ложах не доказано, однако все его действия указывают на чётко выверенную систему. Тьер успел побывать несколько раз премьер-министром страны за период Июльской монархии, и в итоге стал первым президентом Третьей республики.
Карл X, король Франции
Думаю, излишне напоминать, что банковский капитал в первой половине XIX века - это главная сила масонов. Уже в XVIII веке многие из них начинают вести активные финансовые операции. Некоторые выбирают местом расположения своих банков Женеву. В частности, семья маркизов де Мирабо, известных масонов и идеологов Великой Французской революции, открыла банковское дело в Женеве задолго до потрясений. Вместе с тем, первая половина XIX века - это невероятный рывок в развитии промышленности, который приводит к формированию нового типа капитала - промышленного. И этот новый капитал также выбирает Швейцарию в качестве своей штаб-квартиры. Только теперь речь о Швейцарии не французской, а о немецкой. За рекордно короткие сроки Швейцария из курортно-оздоровительной страны, куда ездили исключительно поправлять здоровье и любоваться видами, становится банковским центром промышленного капитала. Интересы промышленников и банкиров часто не совпадали, что вылилось в итоге в раскол среди масонов и внутреннюю борьбу лож, итогами которой стали очередная революция во Франции, теперь уже Февральская, и гражданская война в США, окончательно умиротворившая братство и направившая его к поставленной цели. Но это уже совершенно другая история.
Между масонскими Англией и Францией располагалось королевство Нидерланды. Правившая там Оранская династия Нассау к масонам настроена была весьма критически, за что и получила по рукам. Точнее, по территории. В том же 1830 году, что и во Франции, им тоже устроили революцию, оттяпав весь юг страны и, соединив в нём несоединимое - фламандцев и валлонов - провозгласили королевство Бельгия. При этом ни фламандцев, ни валлонов спрашивать никто не стал. Вот вам и либерализм с демократией. Королём туда снарядили очередного масона из Саксен-Кобургов, Леопольда, дядю будущей королевы Виктории. Его сын и наследник, Леопольд II, сделает впоследствии Бельгию уже колониальной державой, захватив Конго в Центральной Африке и седлав его своей личной собственностью. Вот так бывает при хорошей поддержке - кто был никем, тот станет всем…
Италия, до сих пор представлявшая из себя ряд королевств и княжеств, тоже не осталась в стороне. Подобно российским декабристам, там зародилось схожее движение, названное карбонариями. Это от слова уголь, carbone. Братство вольных угольщиков. Полная аналогия с вольными каменщиками. Если каменщики строят дворец новой жизни, то угольщики занимаются его отоплением и освещением. Младшие братья масонов, так сказать. Структура общества карбонариев полностью копировала, как и у декабристов, масонскую, только под иными названиями. Фактически, карбонарии - это итальянские масоны, только под другим соусом. В частности, у них существовал оригинальный ритуал сожжения древесного угля как символ очищения братьев. Общество распространило своё влияние сначала на юге Италии - в Неаполе, в Калабрии и в Абруццо. К 1820 году каждый 25-ый житель Неаполя уже был карбонарием. Это привело к ряду восстаний и распространению движения на Сицилии и в Пьемонте. И оттуда, из Пьемонта, спустя тридцать лет, оно двинется гарибальдийской лавиной по всей стране, сметая престолы и объединяя Италию в единое королевство. Но зачем? Ведь тогда принцип «разделяй и властвуй» не работает! Здесь всё просто - масонам нужна единая Италия, чтобы, во-первых, лишить Бурбонов всех их итальянских владений, а именно Сицилии, Пармы, Лукки и Неаполя со всем югом, во-вторых, лишить Габсбургов всех их итальянских владений, а именно Венеции, Ломбардии и Фриули, а в-третьих, распространить на Апеннины власть Савойского дома, легко управлявшегося ложами в Турине, третьем по значимости центре масонства в Европе после Парижа и Лондона. Мы ведь помним, как велика была ненависть братства к старым правящим родам Европы.
Австрийская империя, управляемая Габсбургами, на время была оставлена братством в покое, поскольку император Франц проявил себя смирно во время Венского конгресса. К тому же его первый министр, князь Меттерних, очень сильно сочувствовал ложам. А у лож насчёт всего немецкоговорящего пространства Европы был план, схожий с итальянским. То есть объединение. Глобальную всемирную войну должна была развязать крупная сильная страна с превосходным уровнем промышленного развития и передовой работой инженерной мысли. В отличие от наполеоновских войн, где главным ресурсом были люди, новая глобальная война должна была стать войной машин. А в первой половине XIX века под эти критерии попадала лишь Англия! Но страна, которой предстояло развязать новую войну, должна была стать и одной из её главных жертв, а Англию ну никак нельзя было класть на алтарь светлого будущего. Поэтому «козлом отпущения» решено было назначить немцев.
Начались серьёзные дискуссии касательно реального объединения всех германских государств, даже несколько раз собирали всеобщий рейхстаг, на котором обсуждали такие варианты. В качестве лидера как раз Австрия и предлагалась, а сообщество, продвигавшее идею объединения Германии вокруг Вены с Габсбургами, стало называться старогерманцами. Однако, когда ближе к середине века стало ясно, что Австрия совершенно не развивается в техническом плане и лидером быть не может, возникло новое течение - младогерманцы. Они ратовали уже за нового кандидата в лидеры - Пруссию.
Прусское королевство к тому времени шагнуло далеко вперёд. Значительно расширив свои территории по итогам Венского конгресса и получив земли по Рейну, Вестфалию и часть Саксонии, Пруссия принялась наращивать и развивать промышленное производство, инженерную мысль, совершенствовать военную мысль. И, если при двух королях Фридрихах Вильгельмах, Втором и Третьем, это была одна страна, то при Фридрихе Вильгельме IV она стала уже совершенно иной. Однако и его потенциала не хватало для локомотивного прорыва Пруссии в абсолютные лидеры. Благодаря «Весне народов» в Пруссии к власти пришла группировка, возглавляемая Бисмарком, которая резко за каких-то двадцать лет не только оттяпала у Дании Голштинию и Шлезвиг, но и присоединила Гессен-Кассель, Нассау и Ганноверское королевство, сделало на время королём Испании одного из принцев правящего дома Гогенцоллернов, добилась румынской короны для тех же Гогенцоллернов и разгромила Францию, став недосягаемым лидером для немецкой нации, объединившейся в единую Германию в 1870 году во главе с Берлином. Путь к милитаризации страны и её лидерству в развязывании глобальный войны был открыт. Но об этом подробнее тоже в другой раз.
С Данией и Швецией вообще всё скучно. В Швеции и в принадлежащей ей Норвегии правят послушные Бернадотты, которые ни во что не вмешиваются. Про Великую Швецию Карла XII все давно забыли и больше не вспоминают. В Дании правят не менее мирные и тихие Ольденбурги, ничем особо не выделяясь.
Османская империя, потерявшая Грецию и Сербию, продолжает трещать по швам, но всё ещё удерживается на плаву извне как инструмент воздействия на Россию. По сути, призрак былого величия Турции был нужен англичанам и французам, а вместе с ним и масонству лишь для того, чтобы стращать им Николая Павловича и периодически устраивать на южных границах России беспокойство. И чем дальше продолжаются русско-турецкие войны, тем хуже от этого становится Турции, Россия ведь всегда побеждает. Но Османская империя по-прежнему жива, теряя свои территории (последующие независимости Румынии и Болгарии) и играя роль красной тряпки для России.
Россия же при Николае I - главная заноза для братства. Государю, безусловно, было очень тяжко, поскольку он был окружён масонами в правительстве и свите, но в том и состоит его гениальность, что вопреки всем этим факторам он на протяжении тридцати лет держит страну в стабильности, ведя её по пути технического прогресса. Разумеется, палки в колеса вставляются - начиная с декабристов, это и войны с Османской империей, и войны с Персией, и польское восстание 1830 года, разгромленное графом Дибичем. Польша для России вообще выполняла роль пороховой бочки, вроде Венгрии для австрийцев. Только венгерский динамит приберегли для «Весны народов», а польский взорвали почти сразу. Запал поляков оказался настолько долгоиграющим, что продолжил тление ещё год, в результате чего графу Паскевичу пришлось штурмовать Варшаву и наводить там порядок. В итоге Польша потеряла всё то хорошее, что имела - и самоуправление, и сейм, и войско. Царство Польское стало полноценной частью России и вынуждено теперь было жить по русским правилам. Отрубили сук, а котором сидели, доверившись принципу «заграница нам поможет». Масонская «заграница», как обычно, при провале ушла в несознанку, бросив поляков на произвол судьбы. А Николаю предстояла главная схватка - Крымская война, которую он уже не пережил и о которой в другой раз.
В завершении несколько слов о Новом Свете. Бразилия, как уже упоминалось, довольно скоро стала независимой от Португалии империей, причём почти полностью подконтрольной англичанам с написанной ими же конституцией. Великая Колумбия, где президентом был старый масон Боливар, развалилась. К 1830 году стало ясно, что объединение вокруг неё всех испаноязычных стран Латинской Америки больше в планы братства не входит, поэтому Боливар счёл свою миссию завершённой и ушёл в отставку. В результате Великая Колумбия, первая и единственная попытка создания огромной латиноамериканской империи-республики, распалась на Эквадор, Венесуэлу и Новую Гранаду (сюда вошли современные Колумбия и Панама). Этим объясняется практическая идентичность современных флагов Венесуэлы, Колумбии и Эквадора. Вновь принцип «разделяй и властвуй» в действии.
современный флаг Эквадора
современный флаг Колумбии
современный флаг Венесуэлы
Как видим, масонское братство делило или объединяло страны согласно моменту и своим требованиям, отвечавшим грандиозному плану подготовки большой всемирной войны и полного передела мира. Шаг за шагом оно двигалось к поставленной цели, и 1848 год стал переломным и определяющим для окончательного оформления этой стратегии. Однако детально его мы разберём уже в следующий раз.