Спать, есть и мыться по расписанию. Тюрьма или армия? Нет. Дом-коммуна: советская жилая антиутопия
Комната в шесть квадратных метров. Железная кровать, тумбочка, стол. Стена наполовину стеклянная, можно видеть,чем занимается сосед напротив. Двери раздвижные, чтобы не занимать место в узком коридоре.
Это комната в доме-коммуне на улице Орджоникидзе. Здание строилось в 1920-е годы как общежитие для студентов Текстильного института. Но дом-коммуна - это не просто общежитие. Это место воспитания человека нового строя.
[Spoiler (click to open)]
После революции, в 1920-е годы, идеи социализма еще казались достижимыми. Если человеку выстроить идеальный распорядок дня, то он будет жить и работать как часы. А если отнять у него все собственное и сделать общим, то исчезнут все барьеры и недопонимания между людьми. Дома-коммуны стали воплощением этой идеи.
Дом на Орджоникидзе состоит из трех корпусов. Досуговый, санитарный и жилой. Идеальный распорядок дня студента выглядел так:
Утром ты проснулся, пошел в санитарный корпус. Здесь в широком коридоре (а в хорошую погоду на балконе) сделал зарядку. Помылся в общей душевой, взял свои вещи из общей гардеробной, поел в столовой и отправился на учебу. Жилой корпус в это время закрывался, попасть в свою комнату до вечера было нельзя.
После учебы ты снова ешь в общей столовой и идешь заниматься в библиотеку в досугом корпусе. Там же был актовый зал для собраний и минуток агитпропаганды. Вечером можно было позаниматься спортом, поучаствовать в кружке самодеятельности, иногда устраивались кинопоказы. Затем ближе к ночи ты идешь в санитарный корпус мыться и чистить зубы, а оттуда - в свою шестиметровую спальню. Идешь в пижаме без ничего: на границах корпусов бывали досмотры.
Кстати, жили в этих крошечных комнатах по двое. Дом-коммуна был рассчитан на 2 тысячи человек, но поселили в него 3 тысячи. Поэтому все жили с соседями, а часть санитарного корпуса была отдана под спальни.
В досуговом корпусе кроме всего прочего находились ясли. Если у студентов появятся дети, можно было отдать их туда, чтобы не сильно отвлекаться от учебы на воспитание. Но как можно было завести детей при жизни в таких условиях, остается загадкой.
Именно так выглядела комната в изначальном варианте общежития. Сейчас это музейный уголок, восстановлено специально для экскурсий
Сейчас по дому на Орджоникидзе проводят экскурсии от проекта "Москва глазами инженера". С экскурсией можно попасть внутрь, хотя сейчас это действующее общежитие института стали и сплавов. Крошечные ячейки переделали в комфортные комнаты с санузлом в каждом блоке. Сейчас уже никто не запирает жилые корпуса на день и не запрещает проносить личные вещи. Здесь царит обычный студенческий быт: сохнущие на балконе кроссовки, запах котлет из кухни, проходящие по лестницам ребята с пакетами из Ашана.
Почему же в изначальной планировке жилой корпус закрывался на целый день? Чтобы проветрить помещение. Архитектор Иван Николаев хотел сделать промышленную вентиляцию, но не успел. Впрочем, в его заметках при планировании вентиляции дома-коммуны значилось: "Не исключаем использование усыпляющих добавок".
Почему же в изначальной планировке жилой корпус закрывался на целый день? Чтобы проветрить помещение. Архитектор Иван Николаев хотел сделать промышленную вентиляцию, но не успел. Впрочем, в его заметках при планировании вентиляции дома-коммуны значилось: "Не исключаем использование усыпляющих добавок".
источник
Это комната в доме-коммуне на улице Орджоникидзе. Здание строилось в 1920-е годы как общежитие для студентов Текстильного института. Но дом-коммуна - это не просто общежитие. Это место воспитания человека нового строя.
[Spoiler (click to open)]
После революции, в 1920-е годы, идеи социализма еще казались достижимыми. Если человеку выстроить идеальный распорядок дня, то он будет жить и работать как часы. А если отнять у него все собственное и сделать общим, то исчезнут все барьеры и недопонимания между людьми. Дома-коммуны стали воплощением этой идеи.
Дом на Орджоникидзе состоит из трех корпусов. Досуговый, санитарный и жилой. Идеальный распорядок дня студента выглядел так:
Утром ты проснулся, пошел в санитарный корпус. Здесь в широком коридоре (а в хорошую погоду на балконе) сделал зарядку. Помылся в общей душевой, взял свои вещи из общей гардеробной, поел в столовой и отправился на учебу. Жилой корпус в это время закрывался, попасть в свою комнату до вечера было нельзя.
После учебы ты снова ешь в общей столовой и идешь заниматься в библиотеку в досугом корпусе. Там же был актовый зал для собраний и минуток агитпропаганды. Вечером можно было позаниматься спортом, поучаствовать в кружке самодеятельности, иногда устраивались кинопоказы. Затем ближе к ночи ты идешь в санитарный корпус мыться и чистить зубы, а оттуда - в свою шестиметровую спальню. Идешь в пижаме без ничего: на границах корпусов бывали досмотры.
Кстати, жили в этих крошечных комнатах по двое. Дом-коммуна был рассчитан на 2 тысячи человек, но поселили в него 3 тысячи. Поэтому все жили с соседями, а часть санитарного корпуса была отдана под спальни.
В досуговом корпусе кроме всего прочего находились ясли. Если у студентов появятся дети, можно было отдать их туда, чтобы не сильно отвлекаться от учебы на воспитание. Но как можно было завести детей при жизни в таких условиях, остается загадкой.
Именно так выглядела комната в изначальном варианте общежития. Сейчас это музейный уголок, восстановлено специально для экскурсий
Сейчас по дому на Орджоникидзе проводят экскурсии от проекта "Москва глазами инженера". С экскурсией можно попасть внутрь, хотя сейчас это действующее общежитие института стали и сплавов. Крошечные ячейки переделали в комфортные комнаты с санузлом в каждом блоке. Сейчас уже никто не запирает жилые корпуса на день и не запрещает проносить личные вещи. Здесь царит обычный студенческий быт: сохнущие на балконе кроссовки, запах котлет из кухни, проходящие по лестницам ребята с пакетами из Ашана.
Почему же в изначальной планировке жилой корпус закрывался на целый день? Чтобы проветрить помещение. Архитектор Иван Николаев хотел сделать промышленную вентиляцию, но не успел. Впрочем, в его заметках при планировании вентиляции дома-коммуны значилось: "Не исключаем использование усыпляющих добавок".
Почему же в изначальной планировке жилой корпус закрывался на целый день? Чтобы проветрить помещение. Архитектор Иван Николаев хотел сделать промышленную вентиляцию, но не успел. Впрочем, в его заметках при планировании вентиляции дома-коммуны значилось: "Не исключаем использование усыпляющих добавок".
источник