Ледовые пираты. Как орудовали грабители в зимнем Петербурге
Когда зимы были морозными, Нева и другие реки становились санно-пешеходными. В очерке «Зима в Петербурге» французского живописца Фарамона Бланшара, побывавшего в столице в начале правления Александра II, описывалась залихватски-стремительная прогулка по замерзшему Финскому заливу: кони мчались, «пожирая пространство и оставляя за собой комья снега, разлетавшиеся, будто от взрыва, выбрасываемые их копытами с ледовыми подковами...».
Картина А. Беггрова "Вид на Санкт-Петербург зимой, с куполами Исаакиевского собора"
[Spoiler (click to open)]А кто-то радовался надежному льду по совсем другим причинам... Как сообщалось в январе 1871 года в «Петербургском листке», некие злоумышленники, «имевшие надобность в хорошей желтой меди», воспользовавшись прочным льдом и ранней темнотой, пробрались к львиным головам, вмонтированным по всей окружности парапета Стрелки Васильевского острова, и «без всякой церемонии» методично выпилили вделанные в них медные кольца. Каждое весило «никак не менее 20 фунтов» (более 9 кг).
Воры «оставили только на забаву двум-трем львам небольшие куски, которые, должно полагать, уже не могли вытащить из челюстей». Затем, ускользнув от полиции и биржевых стражников, расхитители вывезли сотню килограммов цветного металла на берег и были таковы.
Газета, возмущенная столь наглой кражей, «обвинила»... архитектора Тома де Томона: мол, тот не предусмотрел, что «украшение, имеющее ценность, здесь следует помещать на местах, недосягаемых для некоторых весьма любознательных осязателей чужой собственности», а не в полутора метрах от земли - так, «что их всякий свободно мог достать руками». Досталось и блюстителям порядка: «При пилке такого металла, какова медь, неизбежен шум и визг; где же были уши и глаза у недремлющей стоглавой стражи - биржевой и полицейской?».
Впрочем, подобное практиковалось в зимнем Петербурге и раньше, и после, причем в ход подчас шли кулаки и даже оружие.
Так, 22 февраля 1875 года «Петербургский листок» отмечал, что ледовые пираты «ведут свою деятельность и на санном пути». В этот раз грабители действовали хитростью. По льду к вмерзшему судну «подъехала артель каких-то молодцов на ломовом извозчике под предводительством ловкого молодого и прилично одетого парня». Он представился судовым сторожам как новый приказчик судовладельца и от его имени потребовал выгрузить весь такелаж на ломовые дровни - «для доставления в город к хозяину».
На сторожей спектакль не произвел впечатления: они затребовали документы. Злоумышленники попытались прибегнуть к силе - тогда сторожа схватились за оружие, и грабители спешно ретировались.
Кражами со льда не всегда промышляли профессиональные преступники, иногда это была своего рода «сезонная подработка» для, так сказать, «мирных жителей». В 1888 году «Петербургская газета» поведала о прибрежных крестьянах деревни Автово и примкнувших к ним отставном унтер-офицере Ромашине, мещанине Кузьмине и трактирщике Семенове, которые «во время зимы занимаются воровством и грабежом судов, по несчастью замерзших на взморье». Эта шайка стала понемногу вывозить сосновые дрова с двух замерзших в Финском заливе барок. Когда хозяин заметил пропажу, он организовал постоянное наблюдение, и воры были схвачены с поличным.
Следствие показало, что эта ватага сбывала похищенное топливо содержателю трактира Федору Семенову, «платившему им водкой, чаем, а иногда и деньгами». В прибрежном лесу был оборудован транзитный склад, где дрова маскировали соломой и засыпали снегом, а затем партиями на телегах доставляли в трактир. Большинство обвиняемых приговорили к трехмесячному тюремному заключению, а трактирщик поначалу отнекивался: мол, не знал, что дрова краденые. Однако пострадавший хозяин барок добился справедливости: трактирщика признали виновным «в покупке заведомо краденых дров» и отправили в узилище на два месяца.
александр чепель
источник
Картина А. Беггрова "Вид на Санкт-Петербург зимой, с куполами Исаакиевского собора"
[Spoiler (click to open)]А кто-то радовался надежному льду по совсем другим причинам... Как сообщалось в январе 1871 года в «Петербургском листке», некие злоумышленники, «имевшие надобность в хорошей желтой меди», воспользовавшись прочным льдом и ранней темнотой, пробрались к львиным головам, вмонтированным по всей окружности парапета Стрелки Васильевского острова, и «без всякой церемонии» методично выпилили вделанные в них медные кольца. Каждое весило «никак не менее 20 фунтов» (более 9 кг).
Воры «оставили только на забаву двум-трем львам небольшие куски, которые, должно полагать, уже не могли вытащить из челюстей». Затем, ускользнув от полиции и биржевых стражников, расхитители вывезли сотню килограммов цветного металла на берег и были таковы.
Газета, возмущенная столь наглой кражей, «обвинила»... архитектора Тома де Томона: мол, тот не предусмотрел, что «украшение, имеющее ценность, здесь следует помещать на местах, недосягаемых для некоторых весьма любознательных осязателей чужой собственности», а не в полутора метрах от земли - так, «что их всякий свободно мог достать руками». Досталось и блюстителям порядка: «При пилке такого металла, какова медь, неизбежен шум и визг; где же были уши и глаза у недремлющей стоглавой стражи - биржевой и полицейской?».
Впрочем, подобное практиковалось в зимнем Петербурге и раньше, и после, причем в ход подчас шли кулаки и даже оружие.
Так, 22 февраля 1875 года «Петербургский листок» отмечал, что ледовые пираты «ведут свою деятельность и на санном пути». В этот раз грабители действовали хитростью. По льду к вмерзшему судну «подъехала артель каких-то молодцов на ломовом извозчике под предводительством ловкого молодого и прилично одетого парня». Он представился судовым сторожам как новый приказчик судовладельца и от его имени потребовал выгрузить весь такелаж на ломовые дровни - «для доставления в город к хозяину».
На сторожей спектакль не произвел впечатления: они затребовали документы. Злоумышленники попытались прибегнуть к силе - тогда сторожа схватились за оружие, и грабители спешно ретировались.
Кражами со льда не всегда промышляли профессиональные преступники, иногда это была своего рода «сезонная подработка» для, так сказать, «мирных жителей». В 1888 году «Петербургская газета» поведала о прибрежных крестьянах деревни Автово и примкнувших к ним отставном унтер-офицере Ромашине, мещанине Кузьмине и трактирщике Семенове, которые «во время зимы занимаются воровством и грабежом судов, по несчастью замерзших на взморье». Эта шайка стала понемногу вывозить сосновые дрова с двух замерзших в Финском заливе барок. Когда хозяин заметил пропажу, он организовал постоянное наблюдение, и воры были схвачены с поличным.
Следствие показало, что эта ватага сбывала похищенное топливо содержателю трактира Федору Семенову, «платившему им водкой, чаем, а иногда и деньгами». В прибрежном лесу был оборудован транзитный склад, где дрова маскировали соломой и засыпали снегом, а затем партиями на телегах доставляли в трактир. Большинство обвиняемых приговорили к трехмесячному тюремному заключению, а трактирщик поначалу отнекивался: мол, не знал, что дрова краденые. Однако пострадавший хозяин барок добился справедливости: трактирщика признали виновным «в покупке заведомо краденых дров» и отправили в узилище на два месяца.
александр чепель
источник