Первые военные планы СССР. Активная оборона.
Есть мнение что - первые недели Великой Отечественной войны стали крайне неприятным сюрпризом для командования Красной Армии. Особенно это касалось гордости Красной Армии - танковых частей. За первые недели войны они поредели более чем в два раза, причем нередкими были случаи, когда вполне исправные танки, по разным причинам, бросались. Это одно.
Но ни один человек не рассматривает предвоенную доктрину войны, ибо есть решения ХХ съезда КПСС. А там сказано «До войны в советской печати преобладал хвастливый тон: если враг нападет на священную советскую землю, то мы ответим на удар врага тройным ударом, войну будем вести на территории противника и выиграем ее малой кровью». Всё.
Предвоенная доктрина не рассматривается. Вообще никак. Вот показано в кино - наступать, значит наступать, все остальное от лукавого. Тактика, стратегия нет её. Перед войной писали о тактике и стратегии, но она кончилась, как немец напал.
Какая ценностная ориентация, в конечном итоге, определяла исход борьбы летом 1941 года?
Всякая война в той её части, что касается только средств насилия достижения общеполитической цели, решает в раздельности или одновременно 3 задачи:
- уничтожение (поражение) вооружённых сил неприятеля;
- захват его территории как исключение её ресурсов из борьбы;
- уничтожение (подрыв) военно-экономического потенциала.
Начиная войну, главной целью своих действий вермахт ставил уничтожение вооружённых сил СССР, т.е. регулярной армии и флота, достижение двух других полагалось следствием первой, при этом третья задача практически не рассматривалась, подразумевалось, что захват территории означает и овладение её военно-экономическим потенциалом-это вполне оправдалось на Западе. Более того специальные удары авиацией по экономическим центрам разбитого противника воспринимались как вредные самим себе - ведь это всё равно достанется победителю. Мероприятия по уничтожению военно-экономического потенциала врага теоретически признавались только в той мере, насколько возникала перспектива длительной войны, которая заранее объявлялась исключённой, пока борьба имеет континентальный характер и не касается США.
Поэтому в первые часы войны германское командование находилось в крайней тревоге - не начнет ли Красная Армия быстрый отвод войск из пограничья, выводя их из-под удара вермахта. И с каким облегчением, даже ликованием оно восприняло массовые контрудары советских войск во второй половине дня 22 июня и всю неделю до 28 июня. Уже в конце второй недели войны начальник штаба сухопутных войск генерал Г. Гальдер записал в служебный дневник фразу о том, что Франция была разбита за 40 дней, крушения России следует ожидать в ещё более короткие сроки!
Что стояло за отчаянными контрударами обречённых соединений и корпусов Хацкелевича, Микушева, Пуганова, Петровского, Карпезо, с чем сопоставлялась гибель кавалерийских дивизий, бросавшихся в губительные атаки?
Сразу отпадает предположение о тщетных попытках предотвратить глубокое вторжение, сохранить территорию. Если боевые действия первых 2-3 дней определялись «наступательным» содержанием приказов Генштаба, то 25 июня объявленная директива о создании новой линии обороны по рубежу Западной Двины - Днепра - Синюха их отменяет, признавая всю территорию западнее её потенциально потерянной!
Наряду с этим указанные уже обстоятельства отвергают предположение об особой заботе о сохранении кадровой армии мирного времени. Директива 25 июня означала признание поражения армии в приграничном сражении и чисто военная сторона событий признавалась главной. Одновременно в войска отрабатывали директивы на выход из-под удара отходом в восточном направлении, ускорив темп отступления, но не приступив к порче дорог, мостов, переправ. Полная моторизация «в европейском варианте» привязывала немецкую армию к дорогам и делала её особо чувствительной к такого рода действиям, которые не требуют больших сил и времени.
Что было такое в воюющей стране, что Сталин на какое-то время поставил выше судьбы Действующей Армии?
Днём ранее, 24 июня, без особого шума был создан неброский Совет по эвакуации (председатель Шверник, заместитель Косыгин).
Какие-то странные аберрации начинаются, стоит только приблизиться к этому Совету:
- «очевидцы утверждают», что Сталин в первые дни войны выражал неоправданный оптимизм в отношении скорого перелома в ходе боевых действий - но этот Совет «объявлен» 24-го, т.е. «решён» 23-го, т.е. не позднее первых 48 часов (!) войны;
- «очевидцы утверждают», что Сталин в первые дни войны был подавлен, мало занимался делами - и прямо-таки гигантское мгновенное развёртывание деятельности этого Коми… простите! Совета, разом поднявшего промышленность 7 республик, 60 областей, и без сучка, без задоринки - и без единого вопроса!
Сама последовательность принятия решений - 24-го об эвакуации и 25-го о стратегической обороне - говорит о том, что Сталин считал самым важным в условиях крайне неблагоприятного начала войны сохранить военно-экономический потенциал, по условиям 30-х годов на 80% развёрнутый западнее Волги, предварительные работы по перемещению которого уже начались с 1939 года под удобно-непонятной вывеской «строительство заводов-дублёров». Создание Совета по эвакуации означало, что уже не позднее утра 23-го, а скорее всего во второй половине 22-го И.Сталин пришёл к выводу о поражении армии в приграничном сражении - может быть, считал начальную неудачу в 1941 году неизбежной, хотя и крайне тяжело с ней мирился, и оттягивал принятие окончательного решения…
Итоги войны, судьба СССР, судьба каждой страны в нём, судьба мира в конечном счёте зависела от правильности его выбора:
- бросить промышленность и быстрым отводом вглубь страны спасти 4,7-миллионную армию мирного времени как основу развёртывания массовых вооружённых сил… вот только с чем они пойдут в бой через 5-6 месяцев, когда начнут иссякать мобилизационные запасы;
- или, пожертвовав кадровой армией, эвакуировать промышленность и, опираясь на имеющийся в стране 20-25 миллионный призывной контингент, воссоздать её заново… но не станет ли гибель кадровых частей падением плотины, после которого ревущая стихия поглотит всё? Как предотвратить эту угрозу?
24 июня видимая часть решения отлилась в директиву о создании Совета по эвакуации - Сталин решил дилемму в пользу промышленности! Кадровая армия должна была пожертвовать собой… но не до последнего солдата!
В том огромном манёвре военным потенциалом через пространство и время, типологически отчасти совпадающим с манёвром территорией в 1812 году, кадровая армия играла не главную и исключительную, а соединённую в общей симфонии мелодию:
- она не давала противнику быстро продвигаться в глубь страны к военно-промышленным центрам;
- притягивала на себя удары авиации, в том числе и дальнебомбардировочной, снимая их с магистралей, промплощадок, погрузочных эстакад;
- истекая кровью, сохраняла в себе резерв последнего срока, к декабрю сократившийся до 40 дальневосточных дивизий;
- служила приманкой, тешила генеральско-прусскую спесь числом пленных, номерами уничтоженных корпусов и дивизий, ливнем «Железных крестов», фанфарами Берлинского радио, за серебряными разливами которых не слышен был нарастающий рокот поднимающихся с места сотен заводов!
Именно армия оплатила своей кровью перенос сквозь пространство 1523 заводов и 10 миллионов человек персонала.