Группа крестьян Смоленской губернии, искусанных бешеным волком, на лечении у Луи Пастера
Французский доктор был их последней надеждой.
Зазвонили колокола. Священник Николаевской церкви отец Василий Ершов, дойдя до питейного заведения Молчанова, увидел, что на него бежит зверь, которого он поначалу принял за собаку и приготовился отогнать палкой. Но не успел он что-либо сообразить, как оскаленные зубы сомкнулись на лице батюшки. Волк вырвал у него часть верхней губы и щеки. Кровь залила лицо отца Василия. Он с трудом доковылял до дома Коханских, стал стучать в дверь и кричать. Жена Коханского, едва успев открыть дверь, была покусана: волк откусил одну ноздрю, изорвал щеки и набросился на безземельного крестьянина Нила Виноградова. Хозяин дома Иван Коханский, с трудом пробудившийся после возлияний, схватил топор и выбежал на улицу. Там он увидел волка и несколькими ударами топора зарубил его.
Отец Василий обессилил от потери крови и нервного потрясения. Приходил городской врач Давыдов, сделал перевязку. Соседи, знакомые сочувствовали, рассказывали подробности. Оказывается, волк, до того как ворвался в город, натворил немало бед: искусал двух крестьян в имении Березовского в двух верстах от города, пять человек в имении Каленовой в трех верстах от города, возле Поклонной горы - еще троих. Всего были травмированы восемнадцать человек, из них восемь горожан.
Полиция безмятежно спала после масленицы, только в половине восьмого утра жители с трудом разбудили исправника Тилинского.
В больнице удалось разместить только восемь пострадавших, так как она была переполнена. Остальных лечили на дому. Решили труп волка не вскрывать, а сжечь. Сомнений в том, что волк бешеный, не было ни у кого. Но что делать с пострадавшими?
Судьба укушенных была бы печальна, если бы в дело не вмешался случай. Белый хоть и был провинциальным городком, но образованные люди выписывали столичные газеты и журналы. И вот член земской управы Грабленов вспомнил, что не так давно читал где-то о том, что в Париже есть ученый по фамилии Пастер, который, вроде бы, открыл новый способ борьбы с собачьим бешенством. Отправили телеграмму в Париж.
Смоленский губернатор Александр Александрович Кавелин узнал о катастрофе в городе Белом из телеграммы исправника Тилинского. В ней говорилось: «16 и 17 февраля в Белом и его окрестностях бешеный волк покусал 20 человек. Пастер ответил телеграммой: «Присылайте без замедления укушенных». Городское земство и частные лица не откажут в известных средствах. Просим содействия превосходительства исходатайствовать помощь правительства в отпуске даровых паспортов, билетов по железной дороге и командирования врача для сопровождения больных к Пастеру, так как у города и земства лишь по одному врачу».
От такой телеграммы Кавелин не мог отмахнуться. Он понимал, что значение этой трагедии уже начало выходить за рамки губернии и даже империи. Александр Александрович ясно представлял, каким международным авторитетом обладал в то время Пастер.
Власти зашевелились. Телеграммы и донесения полетели из Белого в Смоленск и обратно, из Белого в Париж, из Смоленска в Петербург и обратно. Бюрократическое колесо с превеликим трудом, со скрипом, но начало вертеться.
Наконец, 19 февраля на заседании Думы было решено выделить 1000 рублей для поездки раненых горожан к Пастеру.
На третьи сутки после укуса отец Василий отправился в Париж. Он был одним из самых тяжело пострадавших. Если бы он задержался, то его, скорее всего, не удалось спасти. Доктор Зацкевич перевязал его, дал бинты на дорогу. Все удивлялись: как одолеет неблизкий путь тяжелораненый без сопровождающих. Ему мешала есть разорванная губа. Он мог принимать только жидкую пищу через соломину. Надели на отца Василия овчинный тулуп, дали в руку корзину с бельем, провизией и повезли на железнодорожную станцию.
И пошли… до городу Парижа! Бредут лесами тёмныма… Идут степями широкима… Лезут горами высокима… Ну, по пути в городах концерты давали, с большим успехом… Ну, вот так… до Парижу и… доправилися.
Следом за отцом Василием в Париж прибыли и другие укушенные. Наиболее тяжелораненых поместили в госпиталь «Отель Дью», который находился рядом с Собором Парижской богоматери. На 14-15 сутки после укусов Пастер приступил к вакцинации смолян.
Приезд русских был сенсацией в Париже также и потому, что к Пастеру приезжали дворяне или зажиточные люди. Тут же были, в основном, крестьяне. За необычный внешний вид, странные для парижан одеяния - овчинные полушубки - их принимали за дикарей в звериных шкурах.
Пресса сообщала о каждом их шаге. Корреспондент "Нового времени" Яковлев 4 марта 1886 года писал, что, проходя по бульвару Сен-Мишель, увидел, как толпа парижан бежит за кем-то: "Подхожу ближе и в центре замечаю оторопелого мужичка в полушубке и картузе.
- Что, братец, лечиться приехал? - обращаюсь я к нему.
Тот обрадовался, словно отца родного увидал.
- Точно так, барин, к Пастеру приехали, волк нас искусал.
- И хорошо он вас лечит?
- Хорошо, дай Бог ему здоровья. Вот ведь, хранцуз, хранцуз, а какой добрый".
Соотечественники часто были гидами. Вместе с ними смоляне побывали в музеях Парижа, видели гробницу Наполеона, другие достопримечательности. В одного из пострадавших влюбилась старая англичанка, которая «каждый день приносила ему огромные букеты цветов и плакала над ним. Больной тщетно пытался убедить ее через переводчика, что плакать не о чем. И нужно благодарить бога за неожиданное исцеление».
Вдруг, пациенты, прошедшие полный курс вакцинации, начали умирать. Находясь в зените всемирной славы, Пастер почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. На него жалко было смотреть, он мало ел, почти не спал, был рассеян, но по-прежнему проводил прием больных крестьян из России.
Отцу Василию произвели успешную пластическую операцию на лице, о чем сообщали парижские газеты. После смерти трех человек Пастер понял, что был неправ, делая прививки только в Париже. Укушенных волком надо прививать немедленно! Пастер разрешил открыть прививочные станции в других странах. И первым позволение об организации такой станции в Одессе получил доктор Гамалея, стажировавшийся у Пастера.
30 марта в 6 часов вечера все оставшиеся в живых 16 «смоленских парижан» отбыли в Россию. Они прибыли в Смоленск 3 апреля 1886 года, имели здоровый вид. Многие были одеты в парижские пальто и шляпы.
Отец Василий Ершов, пребывавший ранее в чине дьякона, удостоился звания протоиерея. Неожиданно стал знаменит: попал на страницы мировой прессы, переписывался с Пастером, заслужил особое внимание обер-прокурора Святейшего Синода и самого императора.
Пастер умер 28 сентября 1895 года. В последний путь его провожала вся Франция, весь мир. В составе траурного кортежа проследовало около 300 депутаций. Среди безбрежного моря писем и телеграмм с выражениями скорби особенно много соболезнований было из России.
Телеграмма из города Белого Смоленской губернии поступила на имя мэра Парижа Русселя. «Представители Бельского уезда Смоленской губернии, пораженные горестной вестью о кончине знаменитого Пастера, которого ныне оплакивает дружественный народ и все человечество, шлют Вам, милостивый государь, свои, глубоко прочувствованные соболезнования. Просят передать об этом семье усопшего, сообщив ей, что память о дорогом для нее человеке будет навсегда священна для нас, тем более что жертвы, укушенные в 1886 году бешеным волком и чудесно спасенные благодаря науке великого человека, доныне молят за своего благодетеля»."
Источник