Растленный тип
Логическое продолжение публикации «Пройдоха»
Ну вот, а теперь о собственных «впечатлениях» о самопровозглашённом «великом гуманисте».
В мае 99-го я в качестве специального корреспондента газеты «Волгодонская неделя» (поскольку жил и работал тогда в городе Волгодонске Ростовсколй области) ездил в Белоруссию. Поездку организовал российский Фонд защиты гласности, направивший в союзное славянское государство бригаду журналистов из разных регионов страны, приурочив её к организованным и проводившимся оппозицией 16 мая того года «выборам президента Республики Беларусь», поскольку срок полномочий действующего президента, Александра Лукашенко, истекал, по мнению оппозиции, в конце июня. Сам Александр Григорьевич, правда, этот факт не признавал, но это уж другой вопрос. Тем более, это всего лишь фон, на котором разворачивалась жизнь тогдашней Беларуси - далеко не однозначная и совсем не такая, как представляло её нам большинство российских средств массовой информации, особенно электронных.
О той поездке я тогда же, в мае 99-го, написал и в собственном издательстве «Гвоздь» оперативно с моим другом и партнёром Колей Гвоздовским выпустил публицистическую книжку «Девять правд Беларуси», фрагмент 5-й главы которой под названием «Белорусский перформанс», раскрывающий во всей мерзостности облик Лихачева (и не только его), и хочу предложить сейчас вашему вниманию. А тогда я послал только что напечатанную книжку Лихачёву и задал ещё раз, теперь уже прямо ему, те самые вопросы, что и в предлагаемом отрывке.
Он трусливо промолчал. А в конце сентября того же года бесславно покинул сей бренный мир. Бесславно, поскольку, несмотря на крокодиловы слёзы либералов и одураченных ими простаков, ушёл из жизни с замаранной до краёв совестью, так в этом и не покаявшись...
Белорусский перформанс
...беда в том, что, защищая «страну и народ» от дезинформации, белорусские власти делают это нередко неряшливо, заступая за кромку правового поля. Вышедший в прошлом году в московском издательстве «Права человека» увесистый том «Власть и пресса в Беларуси: хроника противостояния (1994-1997)», подготовленный совместно Фондом защиты гласности, Белорусской ассоциацией журналистов и Архивом новейшей истории «Наша Нiва», содержит на своих почти 600 страницах немало свидетельств подобных «вольностей».
Конечно, обидно, когда на тебя выливают ушаты грязи, называют фашистом, выставляют перед всем миром Бог знает кем. И кто? Те, кому народ однажды отказал в доверии и, очевидно, не стремится его возвращать... Так и кажется, что «еще немного, еще чуть-чуть», и оголтелые «контрас» уймутся, а у обслуживающих их журналистов (которых, если судить по приведенным в сборнике «Власть и пресса в Беларуси...» именам, уж никак не более сотни на круг) проснется совесть. Но совесть не «просыпается», и нервишки сдают...
А у вас бы не сдали, прочитай вы однажды
«РУССКИЕ СТИШАТА»
под названием - держите меня, а не то упаду! - «Убей президента!»
Я уже рассказывал, помнится, о встрече и разговоре во время проведения оппозицией «теневых» президентских выборов с диссидентствующим белорусским поэтом Славамиром Адамовичем. Среди прочего, он не без самодовольства рассказал, как жестоко преследовала его власть за стихи, написанные, как он сам говорил, в силу бедственного положения.
- В мае 1995 года меня уволили из «Наставницкой газеты» - аналога «Учительской газеты», где я тогда работал, - мемуарствовал Славамир Генрихович. - Тогда многих повыгоняли с работы... Шесть месяцев стоял на бирже как журналист, получал пособие, потом продавал в переходах независимые газеты. За это меня постоянно преследовали, вызывали в милицию, налагали штрафы. И тогда я написал три стихотворения по-русски. Самые лучшие, - гордо подчеркнул он, - те, где я себе напророчил отсидку. Это было уже в ноябре.
Одно стихотворение напечатали в витебской газете «Выбар», небольшой такой «оппозицийной» газете. Ее редактор Борис Хамайда без тени смущения пишет в сборнике «Власть и пресса Беларуси...», что его публикация и «сфабрикованное» позднее Комитетом госбезопасности уголовное дело явилась «яркой страницей в жизни газеты».
«Оно поразило с первого взгляда, - еле сдерживает щенячий восторг Б. Хамайда, который по фотографии представлялся мне человеком степенным. - Возникли ассоциации с одной известной в стране личностью».
- Я не прятал его, потому что не было причины, - бравирует Адамович. - Я, разумеется, чувствовал, может быть, наша власть отреагирует неадекватно, но, конечно же, не настолько. Конечно, там повторялось «Саша», «Сашка», но юридически за эти конкретные стихи нельзя было притянуть, потому что какого конкретно «Сашку» имел я в виду? Этого еще мало, Сашек у нас и кроме него хватает.
«Это были только ассоциации, - валяет дурака и Б.Хамайда, - так как я отлично понимал, что это только художественное произведение и, по моему субъективному мнению, гениальное с точки зрения отсутствия конкретики, а главное - вовремя написанное... Поэтическая «бомба» рванула в номере, который увидел свет в январе 1996 года».
- Мне предъявили обвинение по статье 63 Уголовного кодекса - «теракт», - продолжает рассказ о своем гаденьком «героизме» Славамир Адамович. - Не за призыв к нему, обратите внимание, а сам теракт! Это было 13 января 96-го. Потом они разобрались, когда месяц прошел, поглядели: это крутовато. Ну как же, стихи - и тут теракт? Переквалифицировали на статью 67 - «призыв к теракту», а потом и на статью 213, когда сделали обыск в моей квартире и нашли ножи, холодное оружие. Зная заранее, что согласно УК за хранение холодного оружия ответственность не наступает, они все равно меня забрали, включили еще статью 215 УК - «ношение, изготовление, сбыт». Но позже, на суде она отпала. Еще статья 80 - «попытка перехода государственной границы» между Беларусью и Литвой, которую я перешел с политическими целями еще в 96-м году, до Шеремета, - это я открыл эту дорожку!
Последнюю фразу Адамович произносит, не скрывая тщеславия, и продолжает:
- Занималось мной КГБ, а не милиция - это статьи, которые «курирует» КГБ. До суда отсидел 10 месяцев в следственном изоляторе КГБ в Минске, который в народе называется «американка», а потом в следственном изоляторе КГБ в Витебске. Сидел с уголовниками, как и везде, - у нас ведь не признают наличия политических заключенных.
«Если мне не изменяет память, в двадцатом веке это был второй такой случай (после «Сатанинских стихов» Салмана Рушди), когда автора привлекли к уголовной ответственности за литературное произведение, - негодует Б. Хамайда (которому, замечу в скобках, видимо, никто не сказал, что Рушди никогда и никем к уголовной ответственности не привлекался, вот он и спутал божий дар с яичницей).
- Суд состоялся в 97-м, - говорит Адамович, - и, благодаря общественному резонансу и выступлениям в мою поддержку российского ПЕН-центра, мне зачли срок, который я отсидел в следственном изоляторе, и освободили.
Уверен, что читатель уже исходит слюной от нетерпения, что же это за «литературное произведение», столь «вовремя написанное», за которое его автора будто бы едва не стерли в порошок.
Вот оно (цитируется по сборнику «Власть и пресса Беларуси...», стр. 114):
«Убей президента
Убей эту сволочь, которая
так гнусно топорщит усы
над нашими все же просторами,
над ликом родимой красы.
Чем можешь убей, не раздумывай,
возьми автомат иль топор
и вскрой эту голову «умную».
и выбрось в клоаку, как сор.
Убей эту мразь авторучкою
иль зонтиком, или «пером».
иль вовсе ма-а-аленькой штучкою,
подброшенной в терпкий ром.
Убей же врага, чтобы молодость
твоя не осталась в дерьме,
чтоб край наш воспрянул с гордостью
во славе, а не в ярме!
Убей аккуратно, дерзостно,
как может убить лишь Бог,
покончи геройски с мерзостью
и выкинь ее за порог!
Очищенный дом белорусский наш,
проветренный, солнцу представленный,
он будет закрыт для усатых саш,
но миру свободному явленный».
Ну, и как вам эти «русские стишата» (так их довольно-таки провокационно окрестил сам подчеркнуто «белорусскоговорящий» виршеплет и одновременно лидер махрово-националистической группы «Правый реванш» - если бы вы увидели ее листовку, которую мне подарил со своим автографом «неистовый» Славамир, то, полагаю, в обморок попадали б!), которые редактор «Выбара» Борис Хамайда считает «гениальными с точки зрения отсутствия конкретики»? Не правда ли, впечатляет? И совсем не понятно, ведь верно, какого «Сашку» и какого «президента» имел автор в виду? Несмотря на то, что в Белоруссии пока что был и есть один-единственный президент, который «так гнусно топорщит усы над нашими все же просторами», а все остальные усатые президенты, да вот хоть и Вацлав Гавел, топорщат усы (может статься, еще более гнусно) над своими «все же просторами»? И даже на то, что, скажем, Б. Хамайда, по его собственному признанию, «узнал в этом стихотворении Адольфа Гитлера с его усами» - это рейхсканцлера-то Германии, где президентом был и вовсе Гинденбург?!
Честно говоря, меня эта дремучее невежество витебского редактора, сперва раздражавшее, наводит уже на мысль, может, у них там, у «папарацци», в их «маленьком мире» именно так и положено? Может, это и есть, по их представлениям, журналистика: мало что зная, с апломбом обо всем краснобайствовать - лишь бы звонче, «а главное - вовремя»? И при этом поразительнейшим образом не замечать (по темноте своей, вероятно)
КУДА БОЛЕЕ ЖУТКИЕ АССОЦИАЦИИ,
вызываемые «русскими стишатами», чем с Александром Григорьевичем Лукашенко. (А то, что автор стихов имел в виду именно его и никого другого, не сказав этого белорусскому суду, Славамир Адамович, похваляясь своим «геройством», чуть не открытым текстом объяснил нам, российским журналистам, и наши диктофоны это зафиксировали - во всяком случае, у меня эта пленка в сохранности: «Убей президента» - крик души. Лучше бы он умер. А как еще может сын реагировать на злодеяния того, кто, поэтическим образом скажу, поднял руку на вашу мать? Эти понятия - «Отечество», «Родина», «Беларусь» для меня осязаемы. А на человека, который с первых же шагов своего президентства втоптал их в грязь и дальше продолжает топтать, как я могу реагировать? Пусть это будет свой, хоть сто раз свой по крови, белорус. Словом, сын защищал «мать» от «отца»...»)
Я, например, читая их, думал вовсе не о Лукашенко, а о том, что ведь именно зонтиком (наконечник которого был смазан сильнейшим ядом) убили гебисты болгарского писателя-диссидента Георгия Маркова. И «мир свободный», к которому явно причисляет себя Славамир Адамович, тогда, если помните, с единодушием возмутился, безусловно сочтя преступлением то, что и автор, и, похоже, редактор «оппозицийной» газеты считают безусловным геройством. Вон, выходит, кто их «вдохновители»...
Да Бог с ними даже, с моими собственными ассоциациями! Самое дикое - и оно лежит на поверхности, чего не только «папарацци» (какой с них может быть спрос, по их вечной убогости), но и даже российские писатели из числа «властителей дум» словно не замечают, -
ПОЭТ ПРИЗЫВАЕТ... К УБИЙСТВУ!
Не верите - читайте сами: не пожалею места, чтобы дословно привести послание Русского ПЕН-центра, грудью вставшего на защиту «несчастного» Адамовича:
«Председателю Верховного суда Республики Беларусь г-ну СУКАЛО В.О.
Уважаемый Валентин Олегович!
От имени и по поручению писателей Русского ПЕН-центра, международной организации по защите прав писателей и журналистов, выражаем свой протест по поводу суда над поэтом Славамиром Адамовичем, который вот уже почти год содержится в тюремном заключении КГБ Беларуси. Прежде чем писать сей протест, мы ознакомились с произведением, за которое судят поэта.
Мы считаем, что в стихотворении «Убей президента» нет призыва к конкретному действию против конкретного лица и все стихотворение написано в стиле гротеска, поэтического перформанса. В конце ХХ столетия пора наконец понять, что художественное слово, поэтический образ не могут быть поводом для преследования писателя или поэта.
В связи с этим мы заявляем, что нарушено одно из основных прав и свобод человека - право на свободу слова и самовыражения. Мы категорически настаиваем на прекращении уголовного дела против Славамира Адамовича и считаем, что этот позорный процесс полностью дискредитирует судебную власть Беларуси перед лицом международной общественности. Мы сделаем все, чтобы предать международной огласке дело суда над поэтом, и будем путем обращения к международной общественности и организациям добиваться его освобождения и прекращения дела.
С уважением,
Дмитрий Лихачев, Фазиль Искандер, Андрей Битов, Анатолий Приставкин, Андрей Вознесенский, Александр Ткаченко, Лев Разгон, Юнна Мориц, Белла Ахмадулина, Константин Кедров, Татьяна Бек, Ядгар Обид, Булат Окуджава, Аркадий Ваксберг».
Ладно б еще попросили явить гуманность и оставить и без того обиженного Богом недотепу в покое - под таким бы посланием и я, если бы пригласили, подписался. Так нет, так и рвется наружу «активная жизненная позиция» - ни черта вы, «конюхи», дескать, там, в своей Беларуси, в «перформансах» не смыслите! «Гротескнул», мол, мальчонка, отменил походя Божью заповедь «не убий» - ну так и что? Имеет право на свободу самовыражения!
Пушкин бы, скажем, такое подмахнул или Лермонтов... Господи, братцы-писатели, я же вас всех читал, где же блудило ваше нравственное чувство, когда вы сговаривались о таком непотребстве? Не душит вас, Дмитрий Сергеевич, цепь ордена Андрея Первозванного за благословение опоэтизированного душегубства? И не стоят ли «мальчики кровавые в глазах»?
А еще убиваемся, что Россия растеряла нравственные ориентиры! Какие «властители дум», такова ведь и «паства»...
Ну, разве ж не растленный тип, первым, заметьте, поставивший свою подпись под позорнейшим документом? Да и вся эта гоп-компания, подписавшаяся следом за ним...
Ну вот, а теперь о собственных «впечатлениях» о самопровозглашённом «великом гуманисте».
В мае 99-го я в качестве специального корреспондента газеты «Волгодонская неделя» (поскольку жил и работал тогда в городе Волгодонске Ростовсколй области) ездил в Белоруссию. Поездку организовал российский Фонд защиты гласности, направивший в союзное славянское государство бригаду журналистов из разных регионов страны, приурочив её к организованным и проводившимся оппозицией 16 мая того года «выборам президента Республики Беларусь», поскольку срок полномочий действующего президента, Александра Лукашенко, истекал, по мнению оппозиции, в конце июня. Сам Александр Григорьевич, правда, этот факт не признавал, но это уж другой вопрос. Тем более, это всего лишь фон, на котором разворачивалась жизнь тогдашней Беларуси - далеко не однозначная и совсем не такая, как представляло её нам большинство российских средств массовой информации, особенно электронных.
О той поездке я тогда же, в мае 99-го, написал и в собственном издательстве «Гвоздь» оперативно с моим другом и партнёром Колей Гвоздовским выпустил публицистическую книжку «Девять правд Беларуси», фрагмент 5-й главы которой под названием «Белорусский перформанс», раскрывающий во всей мерзостности облик Лихачева (и не только его), и хочу предложить сейчас вашему вниманию. А тогда я послал только что напечатанную книжку Лихачёву и задал ещё раз, теперь уже прямо ему, те самые вопросы, что и в предлагаемом отрывке.
Он трусливо промолчал. А в конце сентября того же года бесславно покинул сей бренный мир. Бесславно, поскольку, несмотря на крокодиловы слёзы либералов и одураченных ими простаков, ушёл из жизни с замаранной до краёв совестью, так в этом и не покаявшись...
Белорусский перформанс
...беда в том, что, защищая «страну и народ» от дезинформации, белорусские власти делают это нередко неряшливо, заступая за кромку правового поля. Вышедший в прошлом году в московском издательстве «Права человека» увесистый том «Власть и пресса в Беларуси: хроника противостояния (1994-1997)», подготовленный совместно Фондом защиты гласности, Белорусской ассоциацией журналистов и Архивом новейшей истории «Наша Нiва», содержит на своих почти 600 страницах немало свидетельств подобных «вольностей».
Конечно, обидно, когда на тебя выливают ушаты грязи, называют фашистом, выставляют перед всем миром Бог знает кем. И кто? Те, кому народ однажды отказал в доверии и, очевидно, не стремится его возвращать... Так и кажется, что «еще немного, еще чуть-чуть», и оголтелые «контрас» уймутся, а у обслуживающих их журналистов (которых, если судить по приведенным в сборнике «Власть и пресса в Беларуси...» именам, уж никак не более сотни на круг) проснется совесть. Но совесть не «просыпается», и нервишки сдают...
А у вас бы не сдали, прочитай вы однажды
«РУССКИЕ СТИШАТА»
под названием - держите меня, а не то упаду! - «Убей президента!»
Я уже рассказывал, помнится, о встрече и разговоре во время проведения оппозицией «теневых» президентских выборов с диссидентствующим белорусским поэтом Славамиром Адамовичем. Среди прочего, он не без самодовольства рассказал, как жестоко преследовала его власть за стихи, написанные, как он сам говорил, в силу бедственного положения.
- В мае 1995 года меня уволили из «Наставницкой газеты» - аналога «Учительской газеты», где я тогда работал, - мемуарствовал Славамир Генрихович. - Тогда многих повыгоняли с работы... Шесть месяцев стоял на бирже как журналист, получал пособие, потом продавал в переходах независимые газеты. За это меня постоянно преследовали, вызывали в милицию, налагали штрафы. И тогда я написал три стихотворения по-русски. Самые лучшие, - гордо подчеркнул он, - те, где я себе напророчил отсидку. Это было уже в ноябре.
Одно стихотворение напечатали в витебской газете «Выбар», небольшой такой «оппозицийной» газете. Ее редактор Борис Хамайда без тени смущения пишет в сборнике «Власть и пресса Беларуси...», что его публикация и «сфабрикованное» позднее Комитетом госбезопасности уголовное дело явилась «яркой страницей в жизни газеты».
«Оно поразило с первого взгляда, - еле сдерживает щенячий восторг Б. Хамайда, который по фотографии представлялся мне человеком степенным. - Возникли ассоциации с одной известной в стране личностью».
- Я не прятал его, потому что не было причины, - бравирует Адамович. - Я, разумеется, чувствовал, может быть, наша власть отреагирует неадекватно, но, конечно же, не настолько. Конечно, там повторялось «Саша», «Сашка», но юридически за эти конкретные стихи нельзя было притянуть, потому что какого конкретно «Сашку» имел я в виду? Этого еще мало, Сашек у нас и кроме него хватает.
«Это были только ассоциации, - валяет дурака и Б.Хамайда, - так как я отлично понимал, что это только художественное произведение и, по моему субъективному мнению, гениальное с точки зрения отсутствия конкретики, а главное - вовремя написанное... Поэтическая «бомба» рванула в номере, который увидел свет в январе 1996 года».
- Мне предъявили обвинение по статье 63 Уголовного кодекса - «теракт», - продолжает рассказ о своем гаденьком «героизме» Славамир Адамович. - Не за призыв к нему, обратите внимание, а сам теракт! Это было 13 января 96-го. Потом они разобрались, когда месяц прошел, поглядели: это крутовато. Ну как же, стихи - и тут теракт? Переквалифицировали на статью 67 - «призыв к теракту», а потом и на статью 213, когда сделали обыск в моей квартире и нашли ножи, холодное оружие. Зная заранее, что согласно УК за хранение холодного оружия ответственность не наступает, они все равно меня забрали, включили еще статью 215 УК - «ношение, изготовление, сбыт». Но позже, на суде она отпала. Еще статья 80 - «попытка перехода государственной границы» между Беларусью и Литвой, которую я перешел с политическими целями еще в 96-м году, до Шеремета, - это я открыл эту дорожку!
Последнюю фразу Адамович произносит, не скрывая тщеславия, и продолжает:
- Занималось мной КГБ, а не милиция - это статьи, которые «курирует» КГБ. До суда отсидел 10 месяцев в следственном изоляторе КГБ в Минске, который в народе называется «американка», а потом в следственном изоляторе КГБ в Витебске. Сидел с уголовниками, как и везде, - у нас ведь не признают наличия политических заключенных.
«Если мне не изменяет память, в двадцатом веке это был второй такой случай (после «Сатанинских стихов» Салмана Рушди), когда автора привлекли к уголовной ответственности за литературное произведение, - негодует Б. Хамайда (которому, замечу в скобках, видимо, никто не сказал, что Рушди никогда и никем к уголовной ответственности не привлекался, вот он и спутал божий дар с яичницей).
- Суд состоялся в 97-м, - говорит Адамович, - и, благодаря общественному резонансу и выступлениям в мою поддержку российского ПЕН-центра, мне зачли срок, который я отсидел в следственном изоляторе, и освободили.
Уверен, что читатель уже исходит слюной от нетерпения, что же это за «литературное произведение», столь «вовремя написанное», за которое его автора будто бы едва не стерли в порошок.
Вот оно (цитируется по сборнику «Власть и пресса Беларуси...», стр. 114):
«Убей президента
Убей эту сволочь, которая
так гнусно топорщит усы
над нашими все же просторами,
над ликом родимой красы.
Чем можешь убей, не раздумывай,
возьми автомат иль топор
и вскрой эту голову «умную».
и выбрось в клоаку, как сор.
Убей эту мразь авторучкою
иль зонтиком, или «пером».
иль вовсе ма-а-аленькой штучкою,
подброшенной в терпкий ром.
Убей же врага, чтобы молодость
твоя не осталась в дерьме,
чтоб край наш воспрянул с гордостью
во славе, а не в ярме!
Убей аккуратно, дерзостно,
как может убить лишь Бог,
покончи геройски с мерзостью
и выкинь ее за порог!
Очищенный дом белорусский наш,
проветренный, солнцу представленный,
он будет закрыт для усатых саш,
но миру свободному явленный».
Ну, и как вам эти «русские стишата» (так их довольно-таки провокационно окрестил сам подчеркнуто «белорусскоговорящий» виршеплет и одновременно лидер махрово-националистической группы «Правый реванш» - если бы вы увидели ее листовку, которую мне подарил со своим автографом «неистовый» Славамир, то, полагаю, в обморок попадали б!), которые редактор «Выбара» Борис Хамайда считает «гениальными с точки зрения отсутствия конкретики»? Не правда ли, впечатляет? И совсем не понятно, ведь верно, какого «Сашку» и какого «президента» имел автор в виду? Несмотря на то, что в Белоруссии пока что был и есть один-единственный президент, который «так гнусно топорщит усы над нашими все же просторами», а все остальные усатые президенты, да вот хоть и Вацлав Гавел, топорщат усы (может статься, еще более гнусно) над своими «все же просторами»? И даже на то, что, скажем, Б. Хамайда, по его собственному признанию, «узнал в этом стихотворении Адольфа Гитлера с его усами» - это рейхсканцлера-то Германии, где президентом был и вовсе Гинденбург?!
Честно говоря, меня эта дремучее невежество витебского редактора, сперва раздражавшее, наводит уже на мысль, может, у них там, у «папарацци», в их «маленьком мире» именно так и положено? Может, это и есть, по их представлениям, журналистика: мало что зная, с апломбом обо всем краснобайствовать - лишь бы звонче, «а главное - вовремя»? И при этом поразительнейшим образом не замечать (по темноте своей, вероятно)
КУДА БОЛЕЕ ЖУТКИЕ АССОЦИАЦИИ,
вызываемые «русскими стишатами», чем с Александром Григорьевичем Лукашенко. (А то, что автор стихов имел в виду именно его и никого другого, не сказав этого белорусскому суду, Славамир Адамович, похваляясь своим «геройством», чуть не открытым текстом объяснил нам, российским журналистам, и наши диктофоны это зафиксировали - во всяком случае, у меня эта пленка в сохранности: «Убей президента» - крик души. Лучше бы он умер. А как еще может сын реагировать на злодеяния того, кто, поэтическим образом скажу, поднял руку на вашу мать? Эти понятия - «Отечество», «Родина», «Беларусь» для меня осязаемы. А на человека, который с первых же шагов своего президентства втоптал их в грязь и дальше продолжает топтать, как я могу реагировать? Пусть это будет свой, хоть сто раз свой по крови, белорус. Словом, сын защищал «мать» от «отца»...»)
Я, например, читая их, думал вовсе не о Лукашенко, а о том, что ведь именно зонтиком (наконечник которого был смазан сильнейшим ядом) убили гебисты болгарского писателя-диссидента Георгия Маркова. И «мир свободный», к которому явно причисляет себя Славамир Адамович, тогда, если помните, с единодушием возмутился, безусловно сочтя преступлением то, что и автор, и, похоже, редактор «оппозицийной» газеты считают безусловным геройством. Вон, выходит, кто их «вдохновители»...
Да Бог с ними даже, с моими собственными ассоциациями! Самое дикое - и оно лежит на поверхности, чего не только «папарацци» (какой с них может быть спрос, по их вечной убогости), но и даже российские писатели из числа «властителей дум» словно не замечают, -
ПОЭТ ПРИЗЫВАЕТ... К УБИЙСТВУ!
Не верите - читайте сами: не пожалею места, чтобы дословно привести послание Русского ПЕН-центра, грудью вставшего на защиту «несчастного» Адамовича:
«Председателю Верховного суда Республики Беларусь г-ну СУКАЛО В.О.
Уважаемый Валентин Олегович!
От имени и по поручению писателей Русского ПЕН-центра, международной организации по защите прав писателей и журналистов, выражаем свой протест по поводу суда над поэтом Славамиром Адамовичем, который вот уже почти год содержится в тюремном заключении КГБ Беларуси. Прежде чем писать сей протест, мы ознакомились с произведением, за которое судят поэта.
Мы считаем, что в стихотворении «Убей президента» нет призыва к конкретному действию против конкретного лица и все стихотворение написано в стиле гротеска, поэтического перформанса. В конце ХХ столетия пора наконец понять, что художественное слово, поэтический образ не могут быть поводом для преследования писателя или поэта.
В связи с этим мы заявляем, что нарушено одно из основных прав и свобод человека - право на свободу слова и самовыражения. Мы категорически настаиваем на прекращении уголовного дела против Славамира Адамовича и считаем, что этот позорный процесс полностью дискредитирует судебную власть Беларуси перед лицом международной общественности. Мы сделаем все, чтобы предать международной огласке дело суда над поэтом, и будем путем обращения к международной общественности и организациям добиваться его освобождения и прекращения дела.
С уважением,
Дмитрий Лихачев, Фазиль Искандер, Андрей Битов, Анатолий Приставкин, Андрей Вознесенский, Александр Ткаченко, Лев Разгон, Юнна Мориц, Белла Ахмадулина, Константин Кедров, Татьяна Бек, Ядгар Обид, Булат Окуджава, Аркадий Ваксберг».
Ладно б еще попросили явить гуманность и оставить и без того обиженного Богом недотепу в покое - под таким бы посланием и я, если бы пригласили, подписался. Так нет, так и рвется наружу «активная жизненная позиция» - ни черта вы, «конюхи», дескать, там, в своей Беларуси, в «перформансах» не смыслите! «Гротескнул», мол, мальчонка, отменил походя Божью заповедь «не убий» - ну так и что? Имеет право на свободу самовыражения!
Пушкин бы, скажем, такое подмахнул или Лермонтов... Господи, братцы-писатели, я же вас всех читал, где же блудило ваше нравственное чувство, когда вы сговаривались о таком непотребстве? Не душит вас, Дмитрий Сергеевич, цепь ордена Андрея Первозванного за благословение опоэтизированного душегубства? И не стоят ли «мальчики кровавые в глазах»?
А еще убиваемся, что Россия растеряла нравственные ориентиры! Какие «властители дум», такова ведь и «паства»...
Ну, разве ж не растленный тип, первым, заметьте, поставивший свою подпись под позорнейшим документом? Да и вся эта гоп-компания, подписавшаяся следом за ним...