Диссидент Борода, вертухай Тюленев, тюремные пытки и забвение
Оригинал взят у salatau в Диссидент Борода, вертухай Тюленев, тюремные пытки и забвение
В 1978 Владимир Борода был осуждён на 6 лет за распространение «Декларации прав человека». Он попал в колонию, которой руководил Тюленев. Борода перенёс там жуткие пытки, о чём позднее написал в своей книге. А Тюленев сегодня - депутат и функционер КПРФ в Омске. Владимир Борода так описывает подоплёку своего дела: «В 1978 году мы зависли в Ростове-на-Дону. В городе был институт водного транспорта, где находился один из первых ксероксов. Наш приятель-хиппарь работал там ночным сторожем. Однажды мы зашли туда и наксерили сколько нужно. Печатали куски из Декларации прав человека в каком-то щенячьем восторге. Потом раскидали все по домам. 95 процентов людей отнесли наши листовки в КГБ, а оставшихся пять вызвали и допросили, почему они не настучали. Все множительные устройства в СССР были зарегистрированы. Сотрудники КГБ быстро нашли тот институт, а затем - и нас.
В итоге я и ещё двое получили по шесть лет. Часть из наших, кто постарше, по 7-8 лет. Когда я сказал следователю, что Брежнев подписал декларацию, он мне ответил: «Мало ли что он с дуру подписал. А вы-то куда лезли?».
Когда рухнул СССР, Борода пешком перешёл границу Литвы и Польши, а затем автостопом добрался до Чехии.
«В Европе я ездил по паспорту, который позаимствовал у приятеля. Это был шведский паспорт этнического серба. После того как паспорт закончился, Маркета (подруга Бороды - БТ) очень боялась, что меня депортируют. Я ей пытался объяснить, что депортировать некуда. У меня был советский паспорт, но я его уничтожил и себя советским гражданином не считал. Россия стала правопреемником СССР, но, с точки зрения международного права, это правопреемничество не законно, потому что она огульно объявила всех гражданами: по закону каждый случай должен рассматриваться индивидуально. В 1996 году в Будапеште была конференция по делам бездомных. Было принято решение, что граждане, не имевшие прописки в СССР и России, фактически гражданами не являются, потому что были нарушены их права. Я нашел резолюцию этой конференцию, смог объяснить сотрудникам МВД, что де-факто я не являюсь российским гражданином, и в конце концов меня признали лицом без гражданства».
Борода и сейчас живёт в Чехии с паспортом без гражданства. В 1995 году он написал книгу о своей тюремной жизни «Зазаборный роман», в России она вышла только в 2010 году. В ней он, в частности, пишет:
(Так сейчас выглядит живущий в Чехии Владимир Борода)
«- Товарищ майор! Осуждённый пол мыть не хочет, заявление писать не желает, нас фашистами обзывает, а сам за политику осуждён!
- Фашисты, говоришь? - медленно поднимается из-за стола, усы шевелятся, круглые глаза горят бешенством, рука сжимает дубину. - На советскую власть руку поднял, и здесь не хочешь на путь исправления вставать?
Удары сыпятся куда попало, со страшной силой и быстротой, я удостоен высшей чести - меня лупит сам хозяин (Тюленев), валюсь на пол, катаюсь, пытаюсь забиться под стулья, под стол, везде достают дубинки, сапоги хозяина, прапоров, ДПНК. Убить что ли решили, вою, вою, вою! А-а-а-а!!!
- Фашисты, суки, ненавижу, стрелять, резать мало, суки, гады, вешать тварей!
…Вторично очнулся от холода, лежал обоссаный, обосранный, истерзанный. Казалось, не было ни одной целой кости, ни одного не вывернутого сустава. Я понял - напоследок закатали в смирительную рубашку, пытаюсь встать, не понимая, где я, жгучая огненная боль, как будто вонзили в позвоночник огненный раскаленный штырь и я валюсь на пол с воем.
Отсидел я в одиночке тридцать девять суток. И хоть мне самому не верится - не сломался. Честно говорю, останавливало меня от написания заявления в СВП, как от меня требовали, только одно. Ненависть! Ни зоновские расклады, ни страх потерять какое-то уважение, нет! Только ненависть! К этой власти, к этим тварям. Стать одним из них - лучше удавиться! Или еще лучше задавить кого-нибудь.
За эти тридцать девять суток меня били ещё несколько раз, не на совесть, а так себе, дежурно. Но каждый раз от души. Три-четыре раза дубьём по спине, так, что чуть глаза не лопаются и ссышься мгновенно, и в хату. Спина отнимается, вздохнуть полной грудью не можешь, только зубами скрипишь и всхлипываешь.
На всю жизнь я запомнил те побои и фамилии фашистов, избивающих меня - майор Тюленев, начальник оперативной части майор Остапенко, офицер оперативной части старший лейтенант Марчук, начальник режимной части капитан Шахназаров, офицеры режимной части лейтенанты Саакаев и Урусов, ДПНК майоры Москаленко и Сидорович. Этих я запомнил особо.
«За забор, на волю. Сижу, смотрю на зеков, по плацу тусующихся, думаю. Я ведь писатель, пусть не написано, пусть не опубликовано ничего. Не беда. Опубликую. Выйду на волю и убегу. Гадом буду, но убегу из этой сраной страны, срано-странной. Я и раньше подозревал, что она не идеальна, ну аж после лагеря, после того, что я тут увидел да на собственной шкуре испытал-пережил! Недостоин я такой высокой чести - жить в этой стране.
Убегу и напечатаю свою книгу. Об этих шести годах. Всех вспомню, не забуду, и хороших, и плохих, и фашистов».
Но на этом история не закончилась. В августе 2010-го израильский программист Михаил Юцис, набрал имя убийцы заключённых из третьей части книги в поисковике и обнаружил этого убийцу на посту депутата Омского горсовета. Депутат был из фракции КПРФ и работал в комитете по вопросам местного самоуправления, законности и правопорядка. Звали депутата Тюленев Юрий Васильевич.
(Так сейчас выглядит «Омский палач» Тюлюнев)
После того, как Владимир Борода опознал Тюленева по фото, началась вторая серия литературного детектива - общественное расследование дела омского палача. Участниками сообщества расследователей стали самые разные люди - леворадикальные активисты, бывшие заключенные, блогеры, правозащитники, журналисты, политики. Расследование продолжалось год и завершилось грандиозным финалом - получением премии Андрея Сахарова «За журналистику как поступок».
В ЖЖ было создано сообщество «Омский палач», а сайт радиостанции «Свобода» агрегировал то, как в Омске активистами велась борьба против Тюленева (которая, впрочем, не привела ни к каким печальным последствиям для «омского палача»).
+++
Ещё в Блоге Толкователя о тюрьме в СССР:
Марксист Юрий Вудка о сексуальных перверсиях на советской зоне в 1970-х
В 1967 году в Саратове была создана «Группа революционного коммунизма». Её отделение в Рязани возглавил марксист Юрий Вудка. Вскоре он получил 7 лет колонии. Позднее в записках «Московщина» Вудка описывал свой срок. Одна из его записей - о сексуальных перверсиях на советской зоне.
***
Диссидент Щипкова о лесбиянстве и суевериях на советской зоне
В 1980 году христианская диссидентка Татьяна Щипкова на 3 года отправилась в лагерь в Хабаровском крае. Она подробно описала, чем жила тогда женская зона. Щипкова описывала, что лагерь был поражён лесбиянством, а тяга зэчек к вере оборачивалась страшными суевериями и сатанизмом.
Пруф
В 1978 Владимир Борода был осуждён на 6 лет за распространение «Декларации прав человека». Он попал в колонию, которой руководил Тюленев. Борода перенёс там жуткие пытки, о чём позднее написал в своей книге. А Тюленев сегодня - депутат и функционер КПРФ в Омске. Владимир Борода так описывает подоплёку своего дела: «В 1978 году мы зависли в Ростове-на-Дону. В городе был институт водного транспорта, где находился один из первых ксероксов. Наш приятель-хиппарь работал там ночным сторожем. Однажды мы зашли туда и наксерили сколько нужно. Печатали куски из Декларации прав человека в каком-то щенячьем восторге. Потом раскидали все по домам. 95 процентов людей отнесли наши листовки в КГБ, а оставшихся пять вызвали и допросили, почему они не настучали. Все множительные устройства в СССР были зарегистрированы. Сотрудники КГБ быстро нашли тот институт, а затем - и нас.
В итоге я и ещё двое получили по шесть лет. Часть из наших, кто постарше, по 7-8 лет. Когда я сказал следователю, что Брежнев подписал декларацию, он мне ответил: «Мало ли что он с дуру подписал. А вы-то куда лезли?».
Когда рухнул СССР, Борода пешком перешёл границу Литвы и Польши, а затем автостопом добрался до Чехии.
«В Европе я ездил по паспорту, который позаимствовал у приятеля. Это был шведский паспорт этнического серба. После того как паспорт закончился, Маркета (подруга Бороды - БТ) очень боялась, что меня депортируют. Я ей пытался объяснить, что депортировать некуда. У меня был советский паспорт, но я его уничтожил и себя советским гражданином не считал. Россия стала правопреемником СССР, но, с точки зрения международного права, это правопреемничество не законно, потому что она огульно объявила всех гражданами: по закону каждый случай должен рассматриваться индивидуально. В 1996 году в Будапеште была конференция по делам бездомных. Было принято решение, что граждане, не имевшие прописки в СССР и России, фактически гражданами не являются, потому что были нарушены их права. Я нашел резолюцию этой конференцию, смог объяснить сотрудникам МВД, что де-факто я не являюсь российским гражданином, и в конце концов меня признали лицом без гражданства».
Борода и сейчас живёт в Чехии с паспортом без гражданства. В 1995 году он написал книгу о своей тюремной жизни «Зазаборный роман», в России она вышла только в 2010 году. В ней он, в частности, пишет:
(Так сейчас выглядит живущий в Чехии Владимир Борода)
«- Товарищ майор! Осуждённый пол мыть не хочет, заявление писать не желает, нас фашистами обзывает, а сам за политику осуждён!
- Фашисты, говоришь? - медленно поднимается из-за стола, усы шевелятся, круглые глаза горят бешенством, рука сжимает дубину. - На советскую власть руку поднял, и здесь не хочешь на путь исправления вставать?
Удары сыпятся куда попало, со страшной силой и быстротой, я удостоен высшей чести - меня лупит сам хозяин (Тюленев), валюсь на пол, катаюсь, пытаюсь забиться под стулья, под стол, везде достают дубинки, сапоги хозяина, прапоров, ДПНК. Убить что ли решили, вою, вою, вою! А-а-а-а!!!
- Фашисты, суки, ненавижу, стрелять, резать мало, суки, гады, вешать тварей!
…Вторично очнулся от холода, лежал обоссаный, обосранный, истерзанный. Казалось, не было ни одной целой кости, ни одного не вывернутого сустава. Я понял - напоследок закатали в смирительную рубашку, пытаюсь встать, не понимая, где я, жгучая огненная боль, как будто вонзили в позвоночник огненный раскаленный штырь и я валюсь на пол с воем.
Отсидел я в одиночке тридцать девять суток. И хоть мне самому не верится - не сломался. Честно говорю, останавливало меня от написания заявления в СВП, как от меня требовали, только одно. Ненависть! Ни зоновские расклады, ни страх потерять какое-то уважение, нет! Только ненависть! К этой власти, к этим тварям. Стать одним из них - лучше удавиться! Или еще лучше задавить кого-нибудь.
За эти тридцать девять суток меня били ещё несколько раз, не на совесть, а так себе, дежурно. Но каждый раз от души. Три-четыре раза дубьём по спине, так, что чуть глаза не лопаются и ссышься мгновенно, и в хату. Спина отнимается, вздохнуть полной грудью не можешь, только зубами скрипишь и всхлипываешь.
На всю жизнь я запомнил те побои и фамилии фашистов, избивающих меня - майор Тюленев, начальник оперативной части майор Остапенко, офицер оперативной части старший лейтенант Марчук, начальник режимной части капитан Шахназаров, офицеры режимной части лейтенанты Саакаев и Урусов, ДПНК майоры Москаленко и Сидорович. Этих я запомнил особо.
«За забор, на волю. Сижу, смотрю на зеков, по плацу тусующихся, думаю. Я ведь писатель, пусть не написано, пусть не опубликовано ничего. Не беда. Опубликую. Выйду на волю и убегу. Гадом буду, но убегу из этой сраной страны, срано-странной. Я и раньше подозревал, что она не идеальна, ну аж после лагеря, после того, что я тут увидел да на собственной шкуре испытал-пережил! Недостоин я такой высокой чести - жить в этой стране.
Убегу и напечатаю свою книгу. Об этих шести годах. Всех вспомню, не забуду, и хороших, и плохих, и фашистов».
Но на этом история не закончилась. В августе 2010-го израильский программист Михаил Юцис, набрал имя убийцы заключённых из третьей части книги в поисковике и обнаружил этого убийцу на посту депутата Омского горсовета. Депутат был из фракции КПРФ и работал в комитете по вопросам местного самоуправления, законности и правопорядка. Звали депутата Тюленев Юрий Васильевич.
(Так сейчас выглядит «Омский палач» Тюлюнев)
После того, как Владимир Борода опознал Тюленева по фото, началась вторая серия литературного детектива - общественное расследование дела омского палача. Участниками сообщества расследователей стали самые разные люди - леворадикальные активисты, бывшие заключенные, блогеры, правозащитники, журналисты, политики. Расследование продолжалось год и завершилось грандиозным финалом - получением премии Андрея Сахарова «За журналистику как поступок».
В ЖЖ было создано сообщество «Омский палач», а сайт радиостанции «Свобода» агрегировал то, как в Омске активистами велась борьба против Тюленева (которая, впрочем, не привела ни к каким печальным последствиям для «омского палача»).
+++
Ещё в Блоге Толкователя о тюрьме в СССР:
Марксист Юрий Вудка о сексуальных перверсиях на советской зоне в 1970-х
В 1967 году в Саратове была создана «Группа революционного коммунизма». Её отделение в Рязани возглавил марксист Юрий Вудка. Вскоре он получил 7 лет колонии. Позднее в записках «Московщина» Вудка описывал свой срок. Одна из его записей - о сексуальных перверсиях на советской зоне.
***
Диссидент Щипкова о лесбиянстве и суевериях на советской зоне
В 1980 году христианская диссидентка Татьяна Щипкова на 3 года отправилась в лагерь в Хабаровском крае. Она подробно описала, чем жила тогда женская зона. Щипкова описывала, что лагерь был поражён лесбиянством, а тяга зэчек к вере оборачивалась страшными суевериями и сатанизмом.
Пруф