Почему новые профсоюзы в России равняются на старый Запад?
Уже третий месяц подряд Францию лихорадит. К масштабным акциям протеста против реформы трудового законодательства уже присоединились работники АЭС, железных дорог, метрополитена и аэропортов. Рабочие не согласны с изменениями в законодательстве, которые облегчают компаниям условия как найма на работу сотрудника, так и его увольнения. В результате реформы может быть повышена продолжительность трудовой недели, а работодатель получит больше прав на урезание зарплаты. Организатором акций выступает Всеобщая конфедерация труда (CGT) - крупнейший национальный профсоюз Франции и ряд близких к нему организаций. Общий объем убытков для экономики страны оценить пока никто не решается, но лишь от приостановки 9 реакторов на АЭС страна потеряла 4 ГВт электроэнергии.
В России столь масштабные протесты трудового народа трудно себе даже представить, хотя уровень жизни в нашей стране не сопоставим с французским. Действительно, средняя зарплата в РФ в 2016 году после вычета налогов - 360 евро, а во Франции даже минимальная возможная зарплата при работе на полную ставку - 1445 евро. Казалось бы, бурное возмущение наемных рабочих должно происходить не в Париже, а в Москве. Сами профсоюзные активисты объясняют пассивность рабочих крайней молодостью настоящего профсоюзного движения в России.
Так, один из ведущих активистов Межрегионального профсоюза «Рабочая ассоциация» (МПРА) Иван Овсянников пояснил, что существующие в России крупнейшие профсоюзные объединения очень сильно отличаются в своих представлениях о том, как можно защищать права рабочих. Большинство крупных профессиональных союзов объединяет Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР), председатель которой - Михаил Шмаков. Численность структуры - около 20 миллионов человек, из них 3-4 миллиона это студенты и пенсионеры, которые не платят членские взносы.
«Заявленная численность, в значительной степени фиктивна, так как очень многие из их профсоюзных организаций не заняты реальной деятельностью, хотя и не все. Это официозный профсоюз, который не готов реально выводить людей на активное коллективное действие. На практике эта структура занята, в основном, распределением мелкой благотворительности вроде профсоюзных путевок в санатории», - отмечает Иван Овсянников.
Более того, исходя из расследования РБК, значительная часть доходов ФНПР приходится на недвижимость, доставшуюся ему еще со времен СССР, причем структура собственности и расходов непрозрачна.
«На другом полюсе профсоюзной активности находятся новые свободные профсоюзы, которые возникли уже в постсоветскую эпоху. Они проросли снизу в результате реальных трудовых конфликтов работников и работодателей. Крупнейшее такое объединение это Конфедерация труда России (КТР), в которую входит, в том числе, и МПРА», - сообщил активист.
Другими активными профсоюзами Овсянников называет Российский профсоюз моряков, который очень тесно связан с зарубежными профсоюзами и активно усваивает их опыт; Российский профсоюз докеров, устроивший «итальянскую забастовку в Морском порту Петербурга этой зимой; профсоюз медицинских работников «Действие», активный в Москве и Удмуртии.
«Но все равно одним из ядер профсоюзного движения является автомобилестроение, в частности, одной из первых забастовок современного типа стала забастовка на заводе Ford в 2006 и 2007 годах. Ребята тогда проявили себя очень решительно и многого добились. Это был практически первый случай, когда в России бастовали не на старых депрессивных предприятиях за то, чтобы им выплачивали хоть какую-то зарплату, а на новом - за оформление приемлемого коллективного договора и повышения зарплаты», - рассказал Иван Овсянников.
По мнению активиста, в России сейчас невозможны столь масштабные акции протеста как те, что сейчас происходят во Франции. Рабочее движение лишь делает первые шаги, так как в СССР профсоюзы не занимались правами рабочих, а распределяли благотворительность. А в 90-ые прошла деиндустриализация, так что о них речи также не шло. «В итоге, рабочее движение разрозненно, классовое сознание у работников очень низкое, нет институтов, часть активности подавляет СНПР», - заявляет Овсянников.
С ним солидарен и депутат Законодательного собрания Ленинградской области Алексей Этманов. Он отмечает, что рабочие в современной России расплачиваются за привычку к «халяве».
«ФНПР - это не профсоюз в нормальном понимании. Если отраслевые профсоюзы, входящие в эту организацию плохо работают, в этом никто не виноват. На фоне высокой заявленной численности профсоюзов скрывается то, что рабочие просто рассматривают их как кормушку для получения халявы. Например, в США, трудового законодательства как такового вообще нет. И то, что для сегодняшних рабочих завоевали их отцы и деды рассматривается теперь как огромное достижение. И рабочие будут отстаивать это завоеванное до конца. А мы привыкли, что наши трудовые права держатся за счет КЗОТа. У нас несколько поколений рабочих за свои права не боролись - привыкли к халяве. Сейчас постепенно нормы КЗОТа отменяются. Вот когда это перейдет некую черту - народ одумается», - считает Этманов.
При этом вовсе не все эксперты считают, что наемные работники в России должны завидовать ситуации с профсоюзными организациями во Франции. Многие эксперты правого толка считают, что идея профсоюзов уже изжила себя. Так, заместитель председателя либертарианской партии России Сергей Бойко, напоминает, что сильные профсоюзы - одна из главных причин роста безработицы, особенно среди молодежи.
«История показала, что профсоюзы очень часто превращаются в силовую монополию, которая не дает работодателю нанимать более дешевую рабочую силу. Это приводит к высокой безработице и скрытой занятости. Одной из основных жертв их деятельности является молодежь, молодому человеку очень трудно получить рабочее место, так как оно уже занято членом профсоюза, которого работодатель не может уволить. В ХХ веке профсоюзы добились для себя огромных привилегий. Чтобы не допустить их сокращения, они шантажируют при помощи масштабных забастовок основную часть общества. Работодатели в такой ситуации вынуждены нанимать мигрантов, так как те не имеют такого опыта отстаивания своих прав», - считает Сергей Бойко.
По его мнению, современное социальное государство в Западной Европе породило, как это ни странно, новое сословное общество, новый феодализм. Профсоюзные работники стали новой привилегированной группой, подавляющей права других наемных рабочих. При этом члены профсоюзов, как ни парадоксально, старательно сохраняют имидж угнетаемого класса.
Понятно, что в России ситуация иная. И зарплата, и безработица очень низкие. В таких условиях, считает Бойко, профсоюзы могут научить людей основам самоорганизации и осознания своих прав, но только до тех пор, пока они не превращаются в инструмент коллективного шантажа и принуждения.
Тимофей Тумашевич Пятница, 03 Июнь 2016 11:04
ПРИНТСКРИН ОЗАРЕНИЯ: Профсоюзы - вот где лазейка для проникновения либералов в большую политику. В балшущюю!
То-то записные демократы Рыжков и Станкевич, да и Борис Борисович Надеждин с яблочниками туды жа, на всех ток-шоу не смолкая вопят и бьют по внутренней социальной политике Кремля, доведшей бюджетников и пенсионеров до статуса низкооплачиваемого электорального планктона, который, тем не менее, продолжает голосовать за Путина и ЕР по мотивам: "Как бы хуже не было... Путин не даст!").
Либеральные вопли про ухудшение социального положения пенсионеров, бюджетников и прочих работников по найму народ не слышит.
Нет доказательств, что эти вопли - не демагогия.
Потому что реальная манежная движуха либералов - за пресловутую свободу слова, против фальсификаций на выборах, а то и против "аннексии" Крыма.
Здесь они выставляют себя в смешное положение, поскольку при всех фальсикациях побеждает реальный претендент, ибо народ безмолвствует, а, значит, молчаливо одобряет итоги выборов.
А за интересы народа - никакой движухи нет. И тем более нет оснований, что все свои проблемы трудящихся связывают с политикой гайдаро-чубайсовцев, которые по-прежнему котируются за священных фетишей в среде либералов.
А виной всему их всё ещё тупая вера в западные идеальные политтехнологии и отвратительное, пренебрежительное и презрительное отношение к российской реальности, которая в их идеалы не укладывается.