Встреча Папы и Патриарха. Записки впечатлённого
Текст совместного заявления двух иерархов впечатляет. Причем впечатляет совсем по-разному. Но особенно впечатляет (должен впечатлять) тех, кто живет в "Цитаделе Цивилизации", "Империи Добра", а также всех примыкающих к ним сектантов, именуемых в дальнейшем баксолюбы и какунихачухи.
Ибо Папа покусился на Святое! А именно - на право взрослых половозрелых мужиков тыкать друг в друга членом... Так и сказал в Совместном заявлении с Патриархом - в пункте 20: Хрен вам на всё поросячье рыло, а не благословление содомии. да ещё и контрольный выстрел произвел в п.19, объявив семью средоточием жизни. И это после всех заявлений несунов цивилизации о семье, как о пережитке. Даже не представляю, что будет с Папой после такого заявления в Цивилизации просвещенных гомосеков и убежденных чайлд-фри... Ленамиро точно не-забудет-не-простит...
Турков должен был впечатлить пункт 8-9, который Rovego сразу назвал призывом к новому крестовому походу. Они наверняка сейчас нервно листают учебники истории, где чёрным по бумаге написано, что объединенное войско Христово в результате этого самого похода оказалось не где-нибудь, а в Константинополе на Босфоре...
Укры наверняка сходят с ума от недоумения после прочтения пункта 24: "Мы не соперники, а братья: из этого понимания мы должны исходить во всех наших действиях по отношению друг к другу и к внешнему миру". Это что ж это делается? - наверняка заистерят укры, - только что так качественно разосрались с православным миром. Убиваем православных священников, грабим и разрушаем православные церкви, даже стишки написали про небратьев... И тут - по распоряжению Папы - снова братья... Этак вывих мозга получить можно.. или что там у них?
Меня лично впечатлил весь текст про защиту христиан, в отсутствии хоть какого-то намека на необходимость диалога с мусульманами. А, как мне кажется, диалог именно с ними является ключевым в обеспечении безопасности христианских общин в мусульманских странах. И вообще про мусульманство иерархи как воды в рот набрали. Для меня лично этот знак - нехороший. Так религиозные перегородки строят, а не ломают...
Ну и раз зашла речь о несказанном - чуть оф-топ - нам бы внутри православного мира разобраться. Более важным, чем решение раскола с католиками, я лично считаю преодоление раскола со староверами, которому нет до сих пор ни объяснения, ни покаяния, ни решения... А решать всё равно когда - то придется. Опять потомкам оставим?
Ну а вас что-нибудь впечатлило? Или суббота... выходной... не до этого...
Via
Страшный специолизд по вопросам богословия Тарас Бульба был однозначен:
Впереди других понесся витязь всех бойчее, всех красивее. Так и летели черные волосы из-под медной его шапки; вился завязанный на руке дорогой шарф, шитый руками первой красавицы. Так и оторопел Тарас, когда увидел, что это был Андрий. А он между тем, объятый пылом и жаром битвы, жадный заслужить навязанный на руку подарок, понесся, как молодой борзой пес, красивейший, быстрейший и молодший всех в стае. Атукнул на него опытный охотник - и он понесся, пустив прямой чертой по воздуху свои ноги, весь покосившись набок всем телом, взрывая снег и десять раз выпереживая самого зайца в жару своего бега. Остановился старый Тарас и глядел на то, как он чистил перед собою дорогу, разгонял, рубил и сыпал удары направо и налево. Не вытерпел Тарас и закричал: "Как?.. Своих?.. Своих, чертов сын, своих бьешь?.." Но Андрий не различал, кто пред ним был, свои или другие какие; ничего не видел он. Кудри, кудри он видел, длинные, длинные кудри, и подобную речному лебедю грудь, и снежную шею, и плечи, и все, что создано для безумных поцелуев.
"Эй, хлопьята! заманите мне только его к лесу, заманите мне только его!" - кричал Тарас. И вызвалось тот же час тридцать быстрейших козаков заманить его. И, поправив на себе высокие шапки, тут же пустились на конях прямо наперерез гусарам. Ударили сбоку на передних, сбили их, отделили от задних, дали по гостинцу тому и другому, а Голокопытенко хватил плашмя по спине Андрия, и в тот же час пустились бежать от них, сколько достало козацкой мочи. Как вскинулся Андрий! Как забунтовала по всем жилкам молодая кровь! Ударив острыми шпорами коня, во весь дух полетел он за козаками, не глядя назад, не видя, что позади всего только двадцать человек успело поспевать за ним. А козаки летели во всю прыть на конях и прямо поворотили к лесу. Разогнался на коне Андрий и чуть было уже не настигнул Голокопытенка, как вдруг чья-то сильная рука ухватила за повод его коня. Оглянулся Андрий: пред ним Тарас! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен...
Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части; и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно ему, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца.
- Ну, что ж теперь мы будем делать? - сказал Тарас, смотря прямо ему в очи.
Но ничего не знал на то сказать Андрий и стоял, утупивши в землю очи.
- Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?
Андрий был безответен.
- Так продать? продать веру? продать своих? Стой же, слезай с коня!
Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом.
- Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью! - сказал Тарас и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье.
Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя отчизны, или матери, или братьев - это было имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил.
Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова.
Остановился сыноубийца и глядел долго на бездыханный труп. Он был и мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.
- Чем бы не козак был? - сказал Тарас, - и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал, пропал бесславно, как подлая собака!
- Батько, что ты сделал? Это ты убил его? - сказал подъехавший в это время Остап.
Тарас кивнул головою.
Так хто у нас hлавные вороги: ляхи или католики?...
Каких уз у нас нет святее: семьи или товарищества?
Любви или долга?
Воли или порядка?
Задумалси я...