ПАРТЕР ОТ ЖИЗНИ НЕ СПАСАЕТ | Петербургский театральный журнал .
Елена Вольгуст.
Совсем не хочется думать о театре.
Категорически не могу принять интонацию всех без исключения телевещунов, рассказывающих о трагедии Японии. По большей части слышу ледяной новостной голос. Прекрасно при этом считываю, откуда дует этот еще не радиоактивный ветер. Вглядываюсь в выражение лиц первых персон государства и вижу их застекленевшие глаза. А ведь обладают умением в других случаях смотреть в камеру, транслируя сердечность, когда кажется: вроде как люди, ну, вот же зрачки крупным планом, а в них, типа, боль. Японская катастрофа в моем телевизоре - прежде всего страх властьпредержащих: как бы до нас не долетели вихри враждебные, атомные. Плюс циничный минимум сопереживания.
Не за истерию я, нет. За адекватную свершившемуся апокалипсису реакцию. Мы же такие искуснейшие умельцы по части вышибания из населения слезы. Повод ярче некуда. Нервы российского обывателя берегут? Обывателя, который в день теракта в родном Домодедово тут же, через пару минут заряжает атомные цены на извоз?
В Японии не повысились цены на продукты, нет мародерства, воровства. Скотство отсутствует. Присутствует фантастическое мужество и достоинство. Люди там ведут себя так, как любому из нас не снилось. Телевидение, коли захотело, могло бы на этом примере человеческого поведения поработать педагогом-воспитателем. Не пробалтывать, остановиться на красноречивых кадрах. Не тонущие машины прокручивать бесконечно. Лица. Долгим стоп-кадром. Может быть, тогда в перерыве между танцами на льду и танцами на паркете душа россиянина, сидящего в хате центральной полосы объективно расположенной с краю, заболела по-настоящему. И подавился бы обыватель репликой: «Да эти япошки привыкли, чего им, их всегда трясет».
Однако, у нас - Михаил Леонтьев, слушая комментарии которого, хочется выкинуть ящик в окно.
А уж как слышны все последние дни ноты высокомерных нравоучений? Мы, которые не в силах год за годом справиться с лесными пожарами, у которых без участия цунами сносит Саяно-Шушенскую, у которых без единого подземного толчка на ладан дышит все, кроме Кремлевской стены, мы смеем пенять японцам, чей технический дар вне аналогов и сравнений?!
Жизнь маленькой петербургской девочки Златы Чернокнижной (рак зрительного нерва, потеря зрения после отечественной операции) измеряется часами. Сможем собрать нужную американской клинике сумму? Кажется, до конца марта успеваем. Апрель уже не рассматривается врачами, как возможный для исцеления месяц… Но: телеголос говорит о том, что не хватает денег ни на перелет, ни на дальнейшую химиотерапию.
Вопрос. Неужели родной Аэрофлот не в силах без единой копейки посадить в свой салон маму-папу-ребенка? Неужели это может вообще быть хоть какой-то проблемой для богатейшей компании, осведомленной о трагедии семьи?
Директора театра Комедии 4 марта избили в подъезде собственного дома. 17 марта Леонида Михайловича Саца не стало. Стражи, призванные ловить подонков, прознали о том, что к ловле надобно приступать, только что. В день (или даже на следующий) после кончины человека.
При их-то всегдашней «расторопности» тринадцать дней - мимо. Вопрос. Кому и зачем нужно было скрывать от полиции столь чудовищный факт? А вдруг бы чудо случилось? Поймали бы по горячим следам. Да, не вернешь человека. Но от ощущения тотальной безнаказанности дышать все труднее тем, кого еще не добили.
Перечень можно длить. Пар выпускаю, скажете? Да нет же. Наверное, прозвучит пафосно: гражданские чувства. Они.
Подсмотрено у Alexej Devotchenko
ПАРТЕР ОТ ЖИЗНИ НЕ СПАСАЕТ | Петербургский театральный журнал (Официальный сайт)
Совсем не хочется думать о театре.
Категорически не могу принять интонацию всех без исключения телевещунов, рассказывающих о трагедии Японии. По большей части слышу ледяной новостной голос. Прекрасно при этом считываю, откуда дует этот еще не радиоактивный ветер. Вглядываюсь в выражение лиц первых персон государства и вижу их застекленевшие глаза. А ведь обладают умением в других случаях смотреть в камеру, транслируя сердечность, когда кажется: вроде как люди, ну, вот же зрачки крупным планом, а в них, типа, боль. Японская катастрофа в моем телевизоре - прежде всего страх властьпредержащих: как бы до нас не долетели вихри враждебные, атомные. Плюс циничный минимум сопереживания.
Не за истерию я, нет. За адекватную свершившемуся апокалипсису реакцию. Мы же такие искуснейшие умельцы по части вышибания из населения слезы. Повод ярче некуда. Нервы российского обывателя берегут? Обывателя, который в день теракта в родном Домодедово тут же, через пару минут заряжает атомные цены на извоз?
В Японии не повысились цены на продукты, нет мародерства, воровства. Скотство отсутствует. Присутствует фантастическое мужество и достоинство. Люди там ведут себя так, как любому из нас не снилось. Телевидение, коли захотело, могло бы на этом примере человеческого поведения поработать педагогом-воспитателем. Не пробалтывать, остановиться на красноречивых кадрах. Не тонущие машины прокручивать бесконечно. Лица. Долгим стоп-кадром. Может быть, тогда в перерыве между танцами на льду и танцами на паркете душа россиянина, сидящего в хате центральной полосы объективно расположенной с краю, заболела по-настоящему. И подавился бы обыватель репликой: «Да эти япошки привыкли, чего им, их всегда трясет».
Однако, у нас - Михаил Леонтьев, слушая комментарии которого, хочется выкинуть ящик в окно.
А уж как слышны все последние дни ноты высокомерных нравоучений? Мы, которые не в силах год за годом справиться с лесными пожарами, у которых без участия цунами сносит Саяно-Шушенскую, у которых без единого подземного толчка на ладан дышит все, кроме Кремлевской стены, мы смеем пенять японцам, чей технический дар вне аналогов и сравнений?!
Жизнь маленькой петербургской девочки Златы Чернокнижной (рак зрительного нерва, потеря зрения после отечественной операции) измеряется часами. Сможем собрать нужную американской клинике сумму? Кажется, до конца марта успеваем. Апрель уже не рассматривается врачами, как возможный для исцеления месяц… Но: телеголос говорит о том, что не хватает денег ни на перелет, ни на дальнейшую химиотерапию.
Вопрос. Неужели родной Аэрофлот не в силах без единой копейки посадить в свой салон маму-папу-ребенка? Неужели это может вообще быть хоть какой-то проблемой для богатейшей компании, осведомленной о трагедии семьи?
Директора театра Комедии 4 марта избили в подъезде собственного дома. 17 марта Леонида Михайловича Саца не стало. Стражи, призванные ловить подонков, прознали о том, что к ловле надобно приступать, только что. В день (или даже на следующий) после кончины человека.
При их-то всегдашней «расторопности» тринадцать дней - мимо. Вопрос. Кому и зачем нужно было скрывать от полиции столь чудовищный факт? А вдруг бы чудо случилось? Поймали бы по горячим следам. Да, не вернешь человека. Но от ощущения тотальной безнаказанности дышать все труднее тем, кого еще не добили.
Перечень можно длить. Пар выпускаю, скажете? Да нет же. Наверное, прозвучит пафосно: гражданские чувства. Они.
Подсмотрено у Alexej Devotchenko
ПАРТЕР ОТ ЖИЗНИ НЕ СПАСАЕТ | Петербургский театральный журнал (Официальный сайт)