«Доживем до понедельника» - унылый депрессивный фильм
Читаю в Дзене:
«Итак, я досмотрела «Доживем до понедельника»…Больше всего меня удивило то, что подавляющее количество смотревших его называют «Понедельник» - «светлым и добрым».
Вот уж чего нет - того нет. Не надо клеветать. То, что там играют красивые и любимые актеры и чисто формально там представлены эээ..светлые архетипы советских людей, - это прежде всего ширма…
Давайте посмотрим на героиню. Мы уже знаем, что в гневе она легко убивает птичек и оскорбляет учеников…Молодая прелестная девушка, конечно, невероятное искушение даже для старого матерого холостяка - и его попытки отбиться от нее , разумеется, можно отнести только на счет благородной жертвенности героя, который не считает возможным роман с ученицей - пусть и бывшей, и вообще с настолько юным наивным существом.
Но если мы послушаем Учителя, то увидим, что он очень хорошо знает Наташу и трезво ее оценивает. Что он ей говорит на лестнице? «Любовь зла...не обожгитесь». Эти слова можно трактовать по-разному, например, как опять-таки бережное предостережение молодой красавице, но в общем контексте возникает большой соблазн предположить, что герой Тихонова произносит собственные мысли о самом себе. Чем он боится обжечься? Какого козла он рискует полюбить? Козел стоит перед ним, с глазами и челочкой. «Не давайте им садиться себе на голову. Держите дистанцию, чтобы не плакать потом!» В первых же пяти минутах Учитель честно рассказывает аудитории о своем отношении к Наташе.
А козел и дальше продолжает раскрывать свою сущность. Он извиняется перед учениками в стиле «Извините, но вы свиньи», он продолжает преследовать Учителя, он не делает ни малейшей попытки утешить завуча, которая плачет, раскрывая свои чувства, он стесняется познакомить пожилого спутника со своими приятелями, но когда козел счастлив, когда козла «понимают», он вполне мирно пасется до следующего взбрыка и даже производит впечатление чего-то милого».
Итак, Наташа - это козел, он стоит перед Учителем с глазами и челочкой, и он раскрывает свою сущность, он мирно пасется до следующего взбрыка.
Когда я это прочла, я вспомнила незабвенного Победоносикова из «Бани» Маяковского. Он диктовал секретарше текст своего будущего выступления:
«Итак, товарищи, помните, что Лев Толстой - величайший и незабвенный художник пера. Его наследие прошлого блещет нам на грани двух миров, как большая художественная звезда, как целое созвездие, как самое большое из больших созвездий - Большая медведица. Лев Толстой... даже Лев Толстой, даже эта величайшая медведица пера, если бы ей удалось взглянуть на наши достижения в виде вышеупомянутого трамвая, даже она заявила бы перед лицом мирового империализма: „Не могу молчать. Вот они, красные плоды всеобщего и обязательного просвещения“.
Когда пьеса идет на сцене, в этом месте зрители всегда смеются: смешно же, что Лев Толстой - медведица пера.
А что Наташа из «Доживем до понедельника» - козел, разве не смешно? Но Победоносиков - малограмотный чиновник, пробравшийся в начальники благодаря каким-то неприглядным делам (блат, лесть, возможно, подкуп). А кто автор поста на Дзене?
Представьте себе, - это журналист, писатель, заместитель главного редактора журнала MAXIM, автор пособия по садоводству "Изгнанные в сад" - Тата Олейник. Также писала колонки в «Снобе» ( и в других СМИ), где о себе сообщает следующее:
"Родилась на Арбате, в Грауэрмана; училась в Литературном институте, факультете поэзии, на курсе Николая Кострова и Олеси Николаевой". Это вам не Побеносиков, родившийся в какой-нибудь деревне или селе - это наша элита, которая поголовно появилась на свет в блатном роддоме им. Грауэрмана на Арбате. Неужели за 5 лет обучения не где-нибудь, а в Литературном институте Тате не объяснили, что нельзя про женщину писать «козел» и «он»? Хотя, может, теперь именно так и нужно писать? Откуда нам знать?
Сколько Тате лет я так и не узнала: она, как и вся эта публика, родилась летом («Я родилась в мае, в мае! Что еще нужно от меня?»). и на всю жизнь осталась с детским именем - это так умиляет.
Раз она не смотрела «Доживем до понедельника», то, наверное, ей не больше 40-ка лет.
Претензии ее к этому фильму - странноватые. Это был хороший фильм, который отражал эпоху.
Он - черно-белый, взрослые герои фильма, грустные люди. Те, что постарше - безмерно усталые, молодая учительница Наташа - на грани нервного срыва.
Советская жизнь показана как унылая, но она озаряется улыбками молодых тогда Ольги Остроумовой, Игоря Старыгина, сияющими глазами Наташи-Ирины Печерниковой.
Мелкий дождик и солнце, проглядывающее сквозь тучи.
1968 год - многие считают его переломным годом: кончилась эпоха шестидесятников, начался брежневский застой (стабильность). Во многом это было и начало конца социалистического проекта в России.
Кто бы знал тогда судьбу всех этих актеров, да и зрителей...
Такая хрупкая Наташа: играющая ее актриса тоже оказалась слишком хрупкой. Она ушла из профессии, жила где-то чуть ли не в лесу. В 2010 году ее вытащили на какое-то шоу, вставили зубы, сделали пластическую операцию и приодели, после чего она опять пропала.
Старыгин - в этом фильме многообещающий «золотой мальчик»: запомнился зрителям по роли Арамиса, а больших ролей у него так и не было. Умер относительно рано, у него оказалось слабое сердце, злоупотреблял.
А у Тихонова большие роли были и до этого фильма и после. Но умирал он в одиночестве и выглядел совсем заброшенным. Он стал совсем как тот живущий в глубинке старый учитель лирического героя знаменитой песни из "Доживем до понедельника" ("Может быть, пора угомониться,/Но я, грешным делом, не люблю/Поговорку, что иметь синицу/Лучше, чем грустить по журавлю"). И жил на даче, а не в московской квартире.
Такой умный, поэтичный фильм, весь на нюансах, ничего в лоб - и, пожалуйста, вам молодое поколение не находит его ни светлым, ни добрым, а Наташа для них - козел.
Хотя, вот это уныние фильма, его какая-то безнадежность уже тогда предсказывало то, что случилось в 1991 году. Мы видим безнадежно усталое общество, которому надоели серые будни, надоело однообразие, и, при этом, любая ерунда способна вывести его из равновесия.
Это общество, находящееся в стадии надлома: одна эпоха уже кончилась, а другая еще не началась.
Молодые требовали к себе нового отношения. Они хотели, чтобы взрослые видели в них личности, уважали их. Именно поэтому ребята устроили забастовку и бойкот молодой учительнице - она прежде вела себя, как своя, а потом вдруг включила "Марью Ивановну".
Нельзя грубить ученикам, но и нельзя лезть к ним в душу. Счастье - это для себя, а не для всех: нельзя его обсуждать в классе. Это была полемика с бодрыми фильмами, где общественное ставилось выше личного, или же личного и вовсе не было. Нет, есть свое, интимное, мечты, мысли, к которым ни у кого не должно быть доступа - и школьник-лузер, безнадежно влюбленный в первую красавицу класса, уничтожает сочинения одноклассников о счастье, в которых они не к месту слишком открылись.
Это был один их конфликтов фильма, были там и другие конфликты (любовный, производственный, др.), но сегодня о них говорить не хочется.
И, конечно, фильм был целиком на стороне молодых. В 1991 году им стало по 40 лет, а их детям - 16, и это они сделали судьбоносный выбор в пользу общечеловеческих ценностей.
Жаль, что теперь нет таких фильмов.
«Эпоха была жуткая, просто жутчайшая. Настроение было гнусное и атмосфера была мерзопакостная. Но рыба в реке была». И хорошие фильмы все же снимали.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и ругань)