Министр науки Михаил Котюков и секрет его успешной карьеры
Из интервью министра науки Михаила Котюкова, напечатанном в КП.
- Михаил Михайлович, вам 42. И вы уже год как министр науки и высшего образования…Вы уже в 35 были замминистра финансов. В 37 - руководителем Федерального агентства научных организаций… В чем секрет успешной карьеры?
- Мне очень повезло, что на разных этапах и учебы, и профессиональной деятельности рядом со мной были люди, которых я точно могу назвать наставниками.
- Через пять лет, согласно нацпроекту, наше образование должно войти в десятку лучших. Не кажется ли вам, что это амбициозные, но мало выполнимые планы?
- С формальной точки зрения нет четко установленных параметров этой «десятки». Нет таких рейтингов национальных систем образования в мире. Поэтому мы договорились в рамках подготовки национального проекта «Образование», что будем определять место России по количеству наших университетов в глобальных рейтингах вузов. По этому показателю мы планируем войти в число десяти наиболее представленных стран.
Сегодня у нас 15 университетов в мировых рейтингах. В принципе очень неплохая динамика, несколько лет назад таких университетов было всего 2.
- А сколько нужно?
Всего в мире около 20 тысяч университетов. Поэтому мы считаем, что даже оказаться в первой тысяче - это уже неплохо. Но мы, тем не менее, подняли планку и определили, что топ-500 вузов - это тот уровень, на который мы должны ориентироваться. Формально в нацпроекте мы зафиксировали, что таких университетов должно быть не менее 30.
- Денег у региональных вузов не прибавится…
- У нас даже в проекте 5-100 некоторые университеты получают в пределах 130 миллионов рублей в год. Это в объемах их бюджетов составляет менее 5%. Нет такого, что проект заливается деньгами и только поэтому там появились серьезные результаты.
Рейтинги - не самоцель. Рейтинг - скорее, независимая внешняя экспертная оценка тех успехов, которые мы считаем принципиально важными.
- Тогда в чем цель?
- Образование должно быть близко к развитию экономики. Чтобы человек с навыками, полученными в университете, мог быстро находить себе применение на рынке труда. Чтобы это была интересная, содержательная работа и она обеспечивала достойный уровень оплаты труда.
- Мало того, что в планах поднять региональные университеты до мирового уровня, так еще планируется привезти к нам учиться 220 тысяч иностранных студентов… Вдобавок к тем, которые уже есть.
- По оценкам экспертов, на сегодня доля абитуриентов в мире, которые готовы ехать в другие страны за образованием, составляет примерно 2%. И мы очень серьезно рассчитываем включиться в эту конкурентную борьбу. К 2024 году в России должно учиться не менее 425 тысяч иностранных студентов.
- Насколько я понимаю, в этом году меняется формат приема на целевое обучение?
- Да, с 1 января поменялись нормы законодательства об образовании и введен институт целевого обучения. Он может распространяться от первого курса вплоть до выпускных практически. И предполагает возможность для студента, который поступил на общих основаниях, заключение договора о целевом обучении с будущим потенциальным работодателем.
Этот договор является уже существенно более обязывающим, чем предыдущие договора целевого приема.
По целевым договорам в лучшем случае возвращалась к работодателям треть выпускников.
Сейчас в договорах целевого обучения ответственность будет прописана более серьезно. В случае, если выпускник по завершению образовательной программы не вышел к работодателю, который заключал с ним договор, он обязан возместить расходы университета на реализацию образовательной программы. И еще возместить расходы той организации, которая заключала с ним договор, если она оказывала дополнительную поддержку студенту, пока он обучался. И точно также, если работодатель отказался принимать выпускника на то место, которое было предписано договором, он в свою очередь компенсирует расходы университета на обучение этого студента.
- То есть, ребята, которые поступили в этом учебном году, на втором курсе могут тоже заключить договор на целевое обучение?
- Могут. И на третьем курсе - тоже.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас после второго-третьего курса ребята - особенно те, кто хорошо учится и кто уже нашел работу - уходят из вуза и доучиваются с помощью онлайн-программ? Не хотят они тратить время на предметы, которые, как они считают, им не нужны. Вот крупнейший сервис поиска вакансий графу «Образование» вообще отменил.
- Давайте не будем эту ситуацию понимать линейно. Все-таки эта графа была изъята не потому, что многие сегодня не хотят доучиваться, а потому, что многие, кто сегодня ищут работу через эти ресурсы, получали образование достаточно давно. И на сегодняшний день данные о том, что 20 лет назад в таком-то университете было получено образование, не являются достаточно информативным.
Каждый человек сам принимает решение о том, как будет построена его образовательная и карьерная траектория. Наша задача - дать возможность, чтобы образование было непрерывным, чтобы можно было получать его на протяжении всей жизни, чтобы человек сам понимал каких компетенций ему недостаточно, чтобы быть конкурентным на рынке труда.
- Я не обобщаю. Сами работодатели говорят, что профессиональные стандарты пока доходят до университетов и превращаются в программы, принципиально устаревают. Мы учим вчерашнему дню.
- Конечно, сегодня уровень развития технологий очень высокий. И инерция в разработке и реализации образовательных программ крайне высока. Мы должны существенно быстрее реагировать корректировать образовательные программы, что называется на ходу. Поэтому университеты имеют достаточно высокую автономию и программы разрабатывают самостоятельно.
И форму подачи материала нужно менять. У поколения сегодняшних школьников мышление устроено несколько иным образом, чем у нас с вами. Я слышал доклад о том, что время концентрации внимания у ребят очень короткое. Если в эти первые минуты преподаватель захватил внимание, то дальше, скорее всего, он его удержит на протяжении всего занятия. Если не захватил, дальше нужны провокации, чтобы вернуть это внимание. Вытащить из телефона, вернуть в аудиторию. И это тоже большой вызов для системы профессионального образования.
- Тогда про науку, которая в конце концов должна бы привести к тому, чтобы в России создавали собственные смартфоны. И не только их… Вторая романтическая программа, которой занимается ваше министерство, - к 2024 году привести в науку 35 тысяч молодых исследователей. А откуда они появятся? Я с очень большим интересом следил за инициативой президента РАН о создании 100 школ для подготовки научных кадров. Но вопрос не в школах. Должны быть современные лаборатории, бодрые руководители и нормальные зарплаты, которые бы позволяли прокормить семью.
- 35 тысяч - это действительно очень много. С другой стороны, у нас сегодня в вузах обучается 4 миллиона 200 тысяч человек - студенты, магистранты, аспиранты. И если посмотреть возможности наших университетов, то цифра вполне рабочая.
Только на бюджет каждый год поступают 500 тысяч человек. И нам необходимо дать возможность профессиональной ориентации и участия в исследовательских практиках и ребятам, которые уже сегодня учатся в университетах. Важно, чтобы к моменту выпуска у ребят был не просто диплом, а еще и личные наработки в создании новых продуктов. И дальше этот исследователь может работать не только в государственном научном институте, но и в университете, и в индустриальной компании.
Мы развернули программу формирования новых лабораторий в университетах и в научных центрах. Таких лабораторий, по нашим оценкам, за шесть лет должно быть сформировано не менее 900. Они должны преимущественно состоять из молодых исследователей и возглавляться они будут молодыми же исследователями. Конечно, чуть постарше, чем студенческий возраст, но тем не менее.
И эта работа уже начата.
- А зарплаты?
- По 2018 году еще официальной статистики нет, но по предварительным данным Росстата мы видим 200% от средней зарплаты по экономике региона - профессорско-преподавательский состав, 200% - научные сотрудники, с учетом тех средств, которые есть и в рамках государственных заданий, и в рамках грантов российских научных фондов - их несколько разных есть - и в рамках тех внебюджетных проектов, которые реализуют наши организации.
- Мне несколько человек из вузов и академической среди жаловались, что 200% зарплаты по экономике региона добиваются очень легко. Переводят профессора со ставки на полставки или на четверть ставки, и отчитываются, что у нас ставка такая-то, а человек получает существенно меньше…
- Вопрос не про ставку, но еще и про нагрузку. Сколько человек, который на эту ставку претендует, должен сделать. Либо аудиторная нагрузка, либо исследовательские практики.
Когда я говорю про 200%, конечно, это имеет отношение не к физическим лицам, а к тем ставкам, которые утверждены в штатных расписаниях. Все, что связано и с формированием штатных расписаний, и с формированием фондов оплаты труда, и с распределением этих фондов, назначением разных стимулирующих доплат - передано на уровень организаций. Это решается в коллективах, люди между собой договариваются, что такое одна ставка, какая нагрузка ей соответствует, какие доплаты при этом есть в базе и какие есть стимулирующие доплаты, какие дополнительные усилия отмечаются в рамках фонда оплаты труда. Общий доход считается по штатному расписанию и соотносится со средними доходами по каждому субъекту Российской Федерации.
- Преподаватели из разных вузов говорили, что нагрузка в последнее время увеличилась до 900, если не больше часов в год. В то время как в ведущих испанских вузах, например, аудиторная нагрузка примерно 200 часов в год. У людей есть время и силы на исследования.
- Ведущие университеты, с которых мы начинали сегодняшний диалог, в каком-то смысле являются пионерами поиска оптимальных моделей. Там формируются лучшие практики. Есть такой расчетный показатель - условное соотношение количества студентов и ставок профессорско-преподавательского состава. В этих университетах эти показатели существенно более амбициозные, чем в среднем по университетам и чем в среднем было принято считать во все прошлые годы. Вопрос развития технологий, вопрос развития университетов - сколько нужно затратить времени одному человеку физически, чтобы реализовать ту или иную образовательную программу. Отсюда идет и расчет той самой нагрузки, о которой мы с вами говорим.
- То есть, снижать нагрузку не будут? Или министерство на это повлиять не может?
- Эти вопросы системно решаются на уровне университетов. Вмешательство министерства может сделать только хуже. Мы смотрим, к чему приводят решения, которые принимаются в ведущих вузах, рекомендуем другим университетам ознакомиться с этим опытом - не надо его слепо копировать, нужно его изучить и применить к тем условиям, в которых работает конкретная образовательная организация.
- Тогда про аспирантуру. Как она будет меняться?
- Аспирантов у нас сегодня чуть меньше 90 тысяч. Нам необходимо повысить качество подготовки исследователей. Общее количество аспирантов, думаю, сохранится, мы будем выдерживать пропорции между бакалавриатом, магистратурой, аспирантурой. Но доля тех, кто по окончании аспирантуры выходит на защиту, должна существенно увеличиться.
- Будут какие-то административные решения?
- Мы считаем, что хотя бы 40% аспирантов должны представить итоговую работу. Как планируется на это влиять? Мотивировать, что получение ученой степени позволяет перейти на следующую ступеньку в штатном расписании и в платежных ведомостях…
Поэтому, с одной стороны, требуется больше интеграции университетов, научных коллективов для подготовки команд для исследовательского сектора - это я про 35 тысяч исследователей. С другой стороны, мы планируем снизить бюрократическое давление на аспирантские программам. И третье. Национальный проект «Наука» предполагает дополнительные программы поддержки исследований, которые будут инициированы ребятами, обучающимися в аспирантуре. Для таких грантовых программ предоставление итоговой работы является обязательным условием.
Ну вот, теперь-то я спокойна: до процветания науки всего ничего осталось. Нужно только, чтобы профессора, имеющие 900 аудиторных часов нагрузки и обязанность повышать публикационную активность для попадания своего вуза в Топ-100, сумели написать 40% аспирантам диссертации, а там уж тех поставят начальниками и дадут зарплату в 200%.А этих профессоров, которые окончили вуз более 20 лет назад, можно будет отравить на пенсию.
Тут-то молодые люди, имеющие очень нужную в работе особенность засыпать через 5 минут, как им станет неинтересно, все и изобретут.
Один такой уже министром науки работает - за остальными дело не станет. А будут ли они все еще и экономистами, как министр науки?
Будущий министр науки окончил обычную среднюю школу, потом поступил на экономический факультет Красноярского государственного университета. Путевку в большую жизнь ему выписал его преподаватель - декан КГУ и кандидат экономических наук Валерий Зубов, избранный в апреле 1993 года губернатором Красноярского края. Зубовпошел на необычный эксперимент, пригласив своих студентов занять ключевые посты в краевой администрации. Так Михаил Котюков, находясь еще на 3-м курсе, стал главным экономистом кредитного отдела Финансового управления администрации Красноярского края. к окончанию университета Михаил был назначен уже начальником контрольно-ревизионного отдела Финуправления.
Потом в карьере был перерыв на недолгое губернаторство Генерала Лебедя.
Новым главой региона стал бывший председатель правления ОАО "Норильский никель" Александр Хлопонин, он стал подбирать свою команду управленцев. Тогда и вспомнили о Котюкове, который вернулся в администрацию в должности главного специалиста отдела финансово-кредитных ресурсов и бюджетной политики. Его непосредственным начальником стал Александр Новак - нынешний министр энергетики России. Карьера Михаила Котюкова после "второго пришествия" уверенно пошла в гору: Александр Новак становится начальником Главного краевого финансового управления, Котюков - его первый заместитель, Александр Новак - вице-губернатор, Котюков - начальник Финуправления.
Тут у него был некий прокол, который стоил ему должности. Лишившись должности, он стал проректором по экономике и финансам Сибирского федерального университета, где проработал 4 месяца. Официально этим сроком и ограничивается отношение Михаила Михайловича к науке. Теперь все бывшие коллеги, включая и ректора СФУ академика РАН Евгения Ваганова, утверждают, что Котюков, ныне входящий в попечительский совет, оставил в вузе яркий и неизгладимый след. В июле 2007 года Михаил Котюков вновь вернулся в краевую администрацию, а через год пошел на повышение - стал министром финансов Красноярского края. Потом случился новый виток в карьере - уже столичный. В 2010 году Александр Хлопонин получает должность заместителя председателя правительства и полпреда президента в новом Северо-Кавказском федеральном округе. Вслед за ним в Москву переезжает и вся его команда: Ольга Голодец (бывший замдиректора по персоналу и социальной политике "Норникеля", ныне - вице-премьер правительства России), Александр Новак (ныне - министр энергетики), Сергей Верещагин (экс-министр внешних связей и инвестиционной политики Красноярского края, ныне - директор АО "Курорты Северного Кавказа"), Андрей Иванов (советник губернатора по правовым вопросам, ныне - замминистра финансов). Ну и, Михаил Котюков. С 2010 года он трудится в столице на разных должностях в минфине: начав с директора департамента, вырастает до уровня заместителя министра.
Далее Котюков был назначен на должность главы Федерального агентства научных организаций?. В кулуарах убеждены: его кандидатура - это инициатива вице-премьера Ольги Голодец, курирующей реформу РАН. А теперь он - министр науки.
Вот и прекрасно.
Кто-нибудь слышал о процветании Красноярского края, где все эти чудесные люди трудились ранее?
Но это же совершенно неважно! Главное, теперь в науке будет наведен порядок, а там и заживем.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Политика)