Шмелёв Ч2
Окончание. Начало http://uborshizzza.livejournal.com/2846345.html
Вот отрывки из одной из последних научных работ Шмелёва "Россия через 50 лет - возможные сценарии будущего", где академик предупредил о реальной угрозе распада России в полувековой перспективе.
http://www.chaskor.ru/article/rossiya_cherez_50_let_34752?fb_action_ids=650870951618150&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=[653769298002951]&action_type_map
«…Приближающийся конец “самостоятельной истории” России (в традиционном её облике) связан не столько даже с внешними факторами, сколько с нынешним внутренним состоянием страны. Россия больна изнутри, больна наследственно, и применённая к ней после 1991 года “революционная терапия” лишь усугубила те болезненные процессы, которые начали складываться в её недрах ещё в советские времена.
И первым в длинном списке болезней современной России следует, по-видимому, назвать резко ускорившийся процесс депопуляции страны, углубляющийся демографический кризис и запустение огромных её территорий, заметные сдвиги в её этнической структуре, отток населения из восточных её районов на Запад, а не наоборот (как это было до Октябрьского переворота), сократившуюся под влиянием прежде всего искуственных, политико-административных причин иммиграцию в её пределы и одновременно возросшую эмиграцию из неё, причём наиболее активной, дееспособной и образованной части населения. Всё это порождает весьма обоснованные опасения, что в предстоящие полстолетия Россия не сможет удержать в своём составе по меньшей мере Восточную Сибирь и Дальний Восток, а возможно, и пояс прикавказских автономий. Где будет пролегать восточная граница России в середине XXI века - по Лене, по Енисею, а может быть, и по Оби, и даже по Уралу, - предсказать сегодня не возьмётся, конечно, никто.
Но одно очевидно: без целенаправленных общегосударственных усилий (причём с упором именно на государственные инвестиции и поощрительную социальную политику, поскольку стихии рынка решение подобных задач по определению не по силам) преодолеть эту опасность естественного, не вызванного никакими внешними силами дальнейшего развала страны невозможно.
К сожалению, преобладающая пока в российском руководстве ультралиберальная идеология либо, пряча, как страус, голову в песок, пренебрегает этой крупнейшей проблемой современности, либо даже и того хуже - сознательно ведёт дело к избавлению страны от “излишнего бремени”, как сознательно был инициирован в 1991 году развал Советского Союза под тем же самым предлогом избавления России от “бремени всяких нахлебников”.
Нет никакой уверенности и в том, что в предстоящие полстолетия (то есть статистически - за время смены двух поколений) Россия сумеет преодолеть последствия тех жесточайших структурных изменений в экономике, которые ей пришлось претерпеть в последние пятнадцать-двадцать лет. За исключением энергосырьевого сектора и отчасти военно-промышленного комплекса, старый, создававшийся десятилетиями экономический потенциал страны разрушен или почти разрушен: традиционное тяжёлое машиностроение и приборостроение, авиационная и автомобильная промышленность, железнодорожное строительство, судостроение, весь комплекс потребительских отраслей, аграрный сектор, и т. д. По достаточно распространённым оценкам, в новых, рыночных условиях имеет шансы выжить не более 1/3 того промышленного потенциала, который Россия имела перед началом ультралиберальных реформ. Каким будет новое промышленное и технологическое лицо России в предстоящие десятилетия, каким будет стремительно пустеющее российское село, что страна сумеет сохранить из своего ещё недавно уникального научно-технического, образовательного и культурного потенциала, - в свете нынешних тенденций любые попытки заглянуть даже за ближайшие горизонты пока не радуют никак.
Прежде всего, никогда, наверное, ни одна страна в истории не попадала в такую нелепую, абсурдную с точки зрения обыкновенного здравого смысла ситуацию, когда деньги (то есть инвестиционные и прочие средства) ей на деле оказались не нужны. И это при тех колоссальных неудовлетворённых и не удовлетворяемых потребностях в деньгах для решения самых неотложных инвестиционных, социальных, общекультурных задач, которые стоят сегодня перед страной?! В последние полтора десятка лет, по разным оценкам, от 300 млрд до 1 трлн долл. частных капиталов “сбежало” из страны. Такого массового экономического “кровопускания” не было в истории нигде и никогда. Но и этого оказалось мало. В последние годы государство само вывело за рубеж порядка 200 млрд долл., которые оно аккумулировало в виде валютных резервов Центробанка и накоплений Стабилизационного фонда и которые оно “влило” на самых льготных условиях в экономику Запада, а не в собственное народное хозяйство. В это же время политику России стал почти официально определять абсолютно уже невероятный для нормальных людей лозунг: “Чем меньше денег в стране, тем лучше”. И если смотреть на вещи трезво, то теперь уже вряд ли когда эти эмигрировавшие деньги в массовом порядке вернутся обратно: в основной их части экономика Запада уже успела впитать их и переварить.
Столь же ненадёжными представляются и упования на внутренние росcийские накопления. Как известно, основным инвестором в мире является не Рокфеллер, а та старушка, которая отнесла в банк свои “гробовые”. Но розничный российский держатель денег, дважды как минимум (в 1992 и 1998 гг.) подчистую ограбленный государством, не доверяет сегодня ни банкам, ни фондовому рынку, ни пенсионным фондам, ни государству вообще, и неизвестно, сколько потребуется десятилетий, чтобы его доверие восстановить. Пока он предпочитает “короткие”, а не “длинные” деньги, а суммы денег, хранимых и вовсе “под матрацем”, сегодня, по оценкам, не меньше тех, что вложены во всю организованную банковскую систему.
Но и деньги нашего бизнеса тоже не могут пока быть гарантией решения проблемы накопления. В первую очередь они и сейчас стремятся уйти за рубеж, а то, что остаётся внутри страны, явно недостаточно для решения её основных структурных задач. Энергосырьевой сектор, торговля, гражданское строительство, спиртовое производство, финансовые спекуляции, криминальный оборот, ну и отчасти телекоммуникации - вот, собственно, и всё, где оседают сегодня внутренние накопления нашего бизнеса.
Остаётся ещё один потенциально значительный источник средств - иностранные инвестиции. Но для них никакого серьёзного интереса Россия как производитель высокотехнологичной продукции (то есть потенциальный их мощный конкурент) не представляет. Россия привлекательна только как богатейший энергосырьевой придаток передовых стран (США, Евросоюз, стремительно набирающий силу Китай). И ещё, конечно, как значительный и недостаточно пока освоенный рынок для всего спектра потребительской продукции - от колготок до автомобилей и самолетов. Думается, что России в этом контексте ещё предстоят серьёзнейшие испытания с непредсказуемым пока исходом, особенно в связи с её вступлением в ВТО и неизбежным резким усилением иностранной конкуренции на её внутренних товарных и финансовых рынках. По крайней мере сегодня в профессиональной прессе на Западе нередко встречаются оценки, что, при полном “открытии” России, до 90% её обрабатывающей промышленности просто “ляжет”.
Итак, со средствами для массированного высокотехнологичного “прорыва” России дело обстоит не очень обнадёживающе (если не сказать сильнее). Но не лучше оно обстоит и с побудительными внутренними мотивами для организации и стимулирования подобного “прорыва”.
И, конечно, не придаёт сегодня оптимизма и третий важнейший фактор, определяющий перспективы инновационного “прорыва” страны, - нынешнее состояние российских “мозгов”. Все последние пятнадцать лет близорукая политика высшего руководства если не на словах, то на деле исходила из того, что фундаментальные и прикладные исследования, образование, система здравоохранения, культура в тех масштабах, которых они достигли в советские времена, есть излишество для страны, непозволительная роскошь, непосильное бремя, от которого чем быстрее она избавится, тем лучше. Сокращение расходов на науку в десять раз и на образование в пять раз, доведение государственных ассигнований на исследовательские цели до абсурдных 0,3% ВВП (во всех высокоразвитых странах сегодня - 2-4% ВВП), нарочито нищенский, ниже даже среднего по стране уровень зарплаты учёных, конструкторов, преподавателей, работников здравоохранения и культуры принудительно вытолкнули (и продолжают выталкивать) наиболее талантливую, наиболее активную часть нашей творческой интеллигенции за рубеж или в сферу бизнеса.
Ни о каком “прорыве”, ни о каком взлёте энтузиазма и творческой энергии трудящегося российского человека нереально, по-видимому, и мечтать, пока не будут решены основные социальные задачи страны, а именно: во-первых, ликвидирован глубочайший разрыв в средней зарплате между той, которая была и остаётся характерной для жизни вот уже по крайней мере четырёх поколений россиян, и тем, что получают за такой же труд работники во всех высокоразвитых странах: он, этот разрыв, достигает сегодня порядка 6-10 и более раз; во-вторых, уменьшена до социально безопасного уровня разница в доходах между верхними и нижними по доходам 10% населения, составляющая у нас сегодня уже 15:1 (а неофициально 60:1) при 5-6:1 во всех странах, принадлежащих к евро-атлантической цивилизации; в-третьих, будет, наконец, построен в стране не некий невиданный нигде социально-экономический мутант, а подлинное “социальное рыночное хозяйство”, гармонично сочетающее в себе рыночные и внерыночные (включая натуральные) формы удовлетворения общественных потребностей, прежде всего в социальном обеспечении, здравоохранении, образовании, жилищно-коммунальной сфере.
Нужно избавиться от ещё одного наследственного порока России: недопустимо заниженной и до сих пор занижаемой оплаты человеческого труда. Доля зарплаты в ВВП РФ сегодня составляет 30-32%, а во всех экономически передовых странах - 50-70%. Нечего и говорить, как это неблагоприятно сказывается на трудовой активности российского человека, на его творческой отдаче и его морали. Вынужденное безделье, преступность, алкоголизм, наркомания, неустойчивость семьи - это всё в первую очередь порождение бедности, а не его, человека, греховной природы.
Уже сегодня могла бы начаться воистину историческая и главная для страны социальная реформа: доведение в ВВП доли оплаты труда до уровня других высокоразвитых стран. Если бы сегодня был принят закон об обязательной минимальной оплате труда, скажем, 3 долл. в час (500 долл. в месяц), это означало бы рост доли зарплаты в нашем ВВП примерно до 40-50%. Конечно, подобный поистине радикальный сдвиг в социальном устроении страны не может быть достигнут в одночасье: он потребует времени. Но без него трудно рассчитывать не только на резкий подъём производительности труда и оживление экономики, но и на создание какого-то социально устойчивого, эффективного баланса между рыночными и внерыночными формами предоставления населению жизненно важных социальных услуг.
Будет ли подобный поворот достигнут в процессе цивилизованной парламентской борьбы, или он произойдёт стихийно, станет ли он результатом оживления и у нас широко распространённого в мире трёхстороннего социального партнёрства (государство - работодатель - профсоюз), трудно сейчас сказать. Но одно ясно: преднамеренно насаждавшаяся в течение многих десятилетий бедность в стране всегда была и остаётся тем главным тормозом, который не позволяет ей занять в мировой цивилизации место, отвечающее её масштабам, её культуре, её природным и человеческим ресурсам».
Н-да. Опять все плохо, и опять рецепт поднять зарплату. Рецепт мне нравится, но ведь не послушают.
Почему-то человек не считал себя виновным в происшедшим со страной, когда один раз его советам уже последовали.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Идеологические размышлизмы)