С тоскою я гляжу на это поколенье…
У нас на работе - в основном одни женщины, по крайне мере, в нашей лаборатории. Нет, мужчины у нас тоже работают, но соотношение где-то один к семи. Таким образом, у нас существует что-то вроде «бабовщины».
Когда мы приходим на работу, то первый год учимся, а второй год работаем под руководством наставника, а также под контролем всех опытных сотрудников. Материал в итоге выходит под двумя подписями.
И вот интересно смотреть на смену поколений.
В 1980 году нас пришло после институтов человек 10. Это был большой разовый призыв по случаю расширения лаборатории. Нас встретило поколение, начавшее работать в 50-х. Они нас учили, характер у многих был резкий. Делали замечания, заставляли переделывать работу. Кто-то это делал деликатно, кто-то с вызовом, закатывая глаза и поджимая губы. Мы слушались: и в голову не приходило спорить. Но хотелось быть лучше, хотелось сделать так, чтобы обошлось без замечаний. И уж мы старались! Читали литературу, смотрели архивы. Жаловаться было не принято.
И до нас также было. Одна из наставниц рассказывала (она, кстати, замечания делала очень вежливо), что когда пришла в свое время, то ее тоже третировали. А она до нас работала в другом городе, была на хорошем счету, привыкла к похвалам и даже к восхищению и считала себя профессионалом. А в Москву перебралась - один материал велели переделать, другой, месяц так, два, и вот она решила: если сейчас опять скажут, что плохо - уволюсь. А ей говорят: «Ну, наконец-то ты сделала все, как положено». Осталась. В 80-х годах ее слово было законом, но в 2000 году умерла.
Но что я хочу сказать: все это не сказывалось на личных отношениях. Вне профессиональных проблем могли говорить о разном, шутить, угощать друг друга чем-то, советоваться.
Сейчас у нас есть несколько молодых сотрудников. И вот я замечаю, что они совсем по-другому относятся к работе. То есть, делают им замечание - они мило улыбаются и оставляют все, как было. Книг не читают, советов не спрашивают, в архив не заглядывают.
Все наставники на них друг другу жалуются, но потихоньку. А вот одна из нас - помоложе, ей 37 лет, так она никак не может поладить с молодыми, которым 22-24 года. Злится на них. Я ей говорю: «Смотри, какие они хорошенькие! Какие у них фигурки точеные», а она мне отвечает: «Они работать не умеют!» Ну, причем тут это?
И они ее невзлюбили. Говорят, что она слишком высокомерно делает замечания. Действительно, она несколько категорична. Не знаю, это ее индивидуальное свойство или свойство поколения. И в ЖЖ столкновения с блогерами 1975 года рождения или около того доставляют немало неприятностей - уж очень они круты.
Молодые отказываются переделывать по ее требованию негодную работу, спорят. В мое время такое было немыслимо. Одно дело настаивать на своей правоте по существу, другое - утверждать, что халтура и так сойдет.
Конечно, они со временем научатся, если не уволятся. Но будут на них писать жалобы, будут их клевать в судах, могут и уголовные дела завести. Тогда начнут следить за тем, что им кажется мелочами.
Я вот думаю: а как они сами, когда придет их черед, будут учить новеньких? У всех такие амбиции, и уже не могут ни сами правильно сделать замечание, ни стерпеть критику.
Но не снимаю и с нашего поколения вины. Когда мы росли как профессионалы, у нас заседания лаборатории проводились каждый месяц, плюс обсуждали сложные случаи по мере надобности. Я помню свои ощущения на первом заседании: я думала, что все эти люди сошли с ума - так они спорили, как мне казалось, из-за сущей ерунды. Оказалось - не из-за ерунды.
Сейчас расслабились: вроде, как всем некогда, вроде, работы слишком много - некогда заседать. Да, работы стало больше, но, глядя на молодых, я вижу, что мы были неправы: и чисто формальные вещи способны оказывать пользу. Возможно, именно эти заседания, которые все не любили, и сформировали наше отношение к работе.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (За жизнь)