Максим Кантор. «Красный свет»
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)
Пока вышла первая часть трилогии. В «Красном свете» Максим Кантор поднимает темы истории 20 века, сегодняшней политической ситуации, искусства и интеллигенции. Все он пытается привести к одному знаменателю, объясняя сущность цивилизации.
Композиционно роман построен сложным образом.
Один слой составляет что-то вроде детектива. На приеме во французском посольстве собираются уважаемые люди:
лидеры оппозиции: Пиганов (известный демократ, хотя ходят слухи, что связан с преступными группировками); Гачев (молодой человек, борец с коррупцией); Тушинский (пожилой человек, уважаемый за прошлые заслуги);
писатели: Борис Ройтман - литератор, оставил жену Катю ради журналистки Варвары Гулыгиной, которая ушла от него к Кессонову; придумал фразу «Наших крыс тошнит»; Тамара Придворова, новеллист, весомая женщина;
журналисты: Сиповский, Роман Фалдин, молодой журналист, Фрумкина - редактор «Сноба», придумала называть людей, ходящих на проправительственные митинги, анчоусам;
интеллигенты: Мырясин - ресторатор, владелец «Сен Жюста», где собирается интеллигенция, Давид Давильский, мебельщик, Иван Базаров, галерист; Бимбом, молодой мыслитель; Халфин - пожилой мыслитель, автор 17 монографий о судьбе России, эстрадник Коконов;
художники: Бастрыкин, авангардист; Шаркунов, националист; Гусев, художник, устраивает акции;
банкиры - Кох, Семихатов;
Семен Панчиков - бизнесмен;
мадам Бенуа, 58 лет, французская подданная, представитель нефтяной компании;
богачи: Чпок, миллиардер; Ефрем Балабос - магнат, начинал с постройки туалетов, толстый, в юности был прыщавый; Губкин, магнат, жена Губкина - откровенная, прямая женщина; Кессонов, председатель совета директоров «Росвооружения», отдавал приказы о взрывах жилых домов.
Чичерин, адвокат, из тех самых Чичериных. Защищает Ивана Базарова от обвинения в том, что тот устроил во всех своих галереях казино.
Все они мило беседуют, едят и пьют, а на десерт им предложили торт с фигурой Ленина! Так ему, диктатору, кровопийце и немецкому шпиону! Довершим дело Каплан!
И вот среди этого избранного общества затесался серый человечек Петр Щербатов. Он бестактно спросил, правда ли, что Ленин - немецкий шпион. На него зашикали, напомнили о пломбированном вагоне. «Но ведь Ленин ехал в нем не один. Значит, правильно его соратников Сталин обвинял впоследствии в том, что они шпионы» - сделал вывод человечек.
Да кто это такой? Следователь, пришел в посольство по служебной надобности. Оказывается, вчера в галерее Базарова кто-то убил личного шофера галериста Мухаммеда Курбаева, удушил. И сделать это мог только кто-то из тех, кто тогда был в гостях у Базарова и подписывал там некую петицию. Следователь раздал повестки о явке на допрос Фрумкиной, Халфину, Панчикову, Базарову, Бенуа, Кессонову. Бенуа в галерее не была, но она оказалась под подозрением из-за любовной связи с женатым Курбановым.
Петр Щербатов - одинокий мужчина. Всю жизнь он прожил в одной квартире с чужими бабушками Соней, Мусей, Зиной среди старых фотографий. Он считает старушек своей семьей, ни отца, ни мать он не знал. Старушки давно все перепутали, и тамбовская бабушка Зина вдруг вспоминает: «А вот когда мы ходили в синагогу…», а бабушка Соня ей говорит: «Да это не ты, а я ходила в синагогу!» и начинают спорить. Но в одном старушки едины: они любят Петю и учат его жизни. Он же рассказывает им про все свои дела. Старушки помнят предков многих известных ныне людей.
Бимбом был меньшевик и смешная фамилия - это его псевдоним. Его сын - дед нынешнего мыслителя, всю войну просидел в подвале, скрываясь от фронта. Нет, не просидел - его выдал дед борца с коррупцией Гачева, который работал поваром в военкомате. Очень принципиальный был человек. А его жена иногда давала соседям котлет - Гачевы - добрые. Бабушки в курсе современной политики. Индекс Доу-Джонса падает - значит, конец среднему классу. Они боятся, что в убийстве шофера, который перевозил деньги из казино, обвинят Ройтмана. А у него такая хорошая жена Катя! Катю жалко: вот бы Ройтман к ней вернулся.
Бабушки эти - не простые. На одном из планов они мойры. Старухи были теми же самыми в 1941 году. Есть там еще один странный персонаж - Костя Полетаев по прозвищу Кот. Старухи его знают, а он знает их, отзываются друг о друге плохо. Его роль пока неясна.
Живет Щербатов в бывшей квартире Дешковых. Они были профессиональные военные. Самый старший Дешков после революции дослужился до больших должностей, но его репрессировали по процессу Тухачевского. Его сын Сергей съехал с квартиры и скрывается, а вселился туда Андрей Щербатов - следователь. Но Андрей Щербатов не враг Сергею Дешкову. Они с детства дружили. Еще в их компании были вор Коля Ракитов, Соломон Рихтер - сын Моисея Рихтера, который эмигрировал из Аргентины в СССР, чтобы строить советское государство (это уже прототипы семьи самого Кантора) и Фридрих Хостин, журналист.
История этих людей в военную эпоху составляет второй слой книги. Дешков уходит на фронт, но ретивый следователь Базаров (дед галериста) успевает арестовать его беременную жену. Узнав об этом Щербатов под каким-то предлогом сажает его самого в тюрьму. Следователь по делу Дарьи Дешковой - майор Чичерина (бабка адвоката).
Дед авангардиста Бастрыкина тоже работал в НКВД. Он вел дело матери Сергея Дешкова.
На фронте Дешков встречает деда художника Гусева. Тот - мародер, и Дежков его застрелил. НКВДешником в полку Дежкова был дед ресторатора Мырясина. Дед Панчикова интеллигентный человек и служит вместе с Дежковым. Фалдин лейтенант, был следователем, пытал людей, мечтает стать журналистом (а его внук журналистом стал).
После разгрома своей части Дешков прибился к армии тогда еще советского генерала Власова. У Власова брала интервью французская журналистка мадам Бенуа (бабка сегодняшней мадам). У Власова Дежков встречает Кота. Ранее Кот был в лесу с партизаном Ракитовым.
Фридрих Хостин работает журналистом в газете «Вечерняя Москва» под началом совершенно зверской женщины Ираиды Фрумкиной, которая врет в своих статьях так, что их даже читать стыдно. Вначале Хостин пытался косить от службы в армии, но его так и не взяли на фронт. Впоследствии он предал своего друга Соломона Рихтера, который писал ему с фронта весьма неосторожные письма с философскими рассуждениями. Но об этом будет, видимо, позже. Пока одни намеки.
Таким образом, тема отцов и детей очень подробно исследована в романе. Помимо вымышленных лиц, Кантор упоминает об истории семьи Яковлевых. Егор Яковлев был одним из светочей Перестройки - редактором «Московских новостей». Его отца в 37 году расстреляли, хотя он был такой ярый борец с уклонистами, что добился расстрела собственного отца - большевика, видного военного, героя Гражданской войны.
На всех этих примерах Кантор хочет донести до читателя ту простую истину, что яблочко от яблони недалеко падает, и все нынешние оппозиционеры- интеллигенты и оппозиционеры-миллиардеры имели в дедах и бабках пламенных большевиков или НКВДешников.
Внук Дежкова пока появился только один раз. Он сидит в тюрьме, кажется опасным. Там его встретил Семен Панчиков, которого обвинили в убийстве шофера, потому, что отпечатки его пальцев оказались на ремне, которым душили Мухаммеда. В тюрьме же сидит и внук вора Ракитова, который в войну был партизаном. Он тоже вор. Про сына Соломона мы знаем - это автор книги.
Внук Холина, Костя, ходит по митингам и является таким отъявленным антисемитом, что его даже прозвали Холокостиным. По терминологии Фрумкиной он является ярким представителем анчоусов. А ведь в свое время его отца спасло именно то, что у него была еврейская кровь. Фридрих Холин никогда не задумывался ни о том, что его отец-еврей, ни о том, что его жена наполовину еврейка. Но вот сын Петя заболел вначале скарлатиной, а потом воспалением легких. Пришедший врач-еврей сказал, что горло - слабое место еврейских детишек, но помочь теперь может только пенициллин - новое и редкое лекарство. Холин бросился искать лекарство, но нигде не было - его давали только самым тяжелым раненым. На работу Холин не ходил. Фрумкина им брезговала, считала его идиотом и пьяницей. Когда он все же пришел в редакцию, она устроила ему выволочку, грозя страшными карами. И тут он сказал, что не ходит на работу, потому что его сын умирает, и что у еврейских детей слабое горло, и что она лучше бы достала ему пенициллин. «Не знала, что вы еврей», ответила она. К ночи врач, Холин и его жена собрались у постели умирающего ребенка, но тут пришла Фрумкина и велела показать ей ребенка. «Вот, сволочь, не верит, что у меня горе!», - подумал Холин. А она принесла им пенициллин.
Кантор много пишет про репрессии и допросы. Его точка зрения такова, что на деле имелись как реальные заговоры против власти, так и вымышленные. Ко времени смерти Ленина было много претендентов на лидерство: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Тухачевский. Все они имели своих сторонников, свою преторианскую гвардию, пировали, как викинги, со своими дружинами. Они хотели столкнуть официального лидера Сталина и обращались, в том числе, и к помощи иностранных спецслужб. В свое время Ленин выдвинул лозунг о превращении войны в революцию - решили повторить на бис. Как известно, Сталин победил. Но в воронку были втянуты миллионы. Пострадали абсолютно непричастные к борьбе вождей люди.
Третьим, и очень важным, слоем романа является линия загадочного соратника Гитлера. Это зовут Эрнст Ханштенгль (был такой человек, но он умер в 75 году). Когда-то именно он встретил романтичного Адольфа, мечтавшего о возрождении любимой Германии. Это он представлял его аристократам и магнатом, он редактировал «Майн Камф», которую Гитлер наговорил стенографисту -своему шоферу, а Гесс написал. Этот герой рассказывает свою историю от первого лица. В 1945 году его захватили американцы, причем, официально объявили, что он погиб. Все эти годы он работал на них. Теперь же уже глубокий старик живет в Англии под присмотром майора Ричардса. Англичане считают, что он все еще может быть полезен. К немцу привозят для консультаций лидеров российской оппозиции Пиганова, Ройтмана, Халфина и других. Им очень хочется, чтобы немец дал им информацию о том, что войну начал Сталин. Они с жаром говорят ему, что Сталин хуже Гитлера, что русские хуже немцев, потому что немцы провели денацификацию.
Но старик не может этого подтвердить. Войну все же начал Гитлер.
Да и денацификацией немного не так было. Немец доказывает им, что большинство военных преступников немцев сидели несколько лет или вообще не сидели. Он объясняет им, что из их революции не получится ничего, кроме развала России.
Но русские оппозиционеры не слишком занимают старика. Он больше вспоминает о своей любовнице Елене Мольтке и ее сыне Йорг Виттроке - летчике-асе, про своего приятеля Хайдеггера и его любовнице Хане Арендт и, конечно, о Гитлере.
Немец жалеет Гитлера и считает его жертвой настоящих виновников войны. По его мнению, в Европе все время происходит одно и то же - борьба гвельфов (изначально партия в ряде итальянских городов, стоящая за власть папы римского, 12-16 век) и гибеллинов (изначально партия в партия в ряде итальянских городов, стоящая за власть императора Священной Римской империи, 12-16 век). Гвельфы олицетворяют какую-либо идею, гибеллины - империю. Оружием гвельфов является революция, оружием гибеллинов - война. Кантор интересно подверстывает к этой борьбе искусство. Авангард появляется при засилье гвельфов, классицизм - стиль империи. Кантор задается вопросом, почему после 1-ой мировой войны все знаменитые авангардисты увяли? Ведь они жили еще много лет.
В 20 веке это борьба гвельфов и гибеллинов использовалась для управления народными массами. По всему миру люди чувствовали, что их обманули: обещали равенство, а подсунули неравенство. Средством против этого недовольства может быть только война.
Придумали средний класс. Людям на деле ничего не принадлежит, но у них есть бумажки-акции. Далее среднему классу внушают, что он представляет цивилизацию, а последней угрожает варварство. Нужна война, чтобы с ним бороться. Пока борются, забывают о том, что на самом деле у них ничего нет.
Цивилизация Запада сделала все, чтобы война была бесконечной, а неравенство называлось равенством.
Тем временем оппозиция объявили убитого шофера лидером национально-освободительного движения и начли борьбу за освобождение жертвы кровавого режима Панчикова. Но тому в тюрьме приходится пока очень не сладко.
У Балобоса неприятности. Он был в Кремле, где беседовал с президентом о газопроводе в Китай, но тот вдруг щелкнул зубами. Это очень плохой признак: так проявляется хищность президента. Похоже, что он нацелился на его цветущий банк. Балобос собрал друганов-олигархов и советуется с ними: правда, щелкнул или показалось? А если правда, то что отдать в первую очередь?
Конечно, я не могу пересказать всех парадоксов Максима Кантора, воспроизвести его стиль. Местами - весьма ядовито, местами - смешно, местами - пафосно. Думаю, что те, кому он нравится, с удовольствием прочтут. А я буду ждать продолжения.